НАДЕЖДА УМИРЕТ ПОСЛЕДНЕЙ..ПИСЬМО В БУТЫЛКЕ
Мне часто снится сон о безумном капитане, который поспорил с судьбой и грозным Посейдоном, и направил свой корабль на рифы. Не только на этом, но и на том свете он обречен скитаться, пугая своим грозным явлением суеверных матросов. Многие из них уверены, что встреча с ним грозит бедой, а то и смертью странникам.
В детстве это была наша с Надеждой любимая легенда. Не знаю, почему именно она, но казалось, что когда-нибудь потом мы найдем ответ именно в этом древнем и жутком сказании.
Она появилась на даче неожиданно в этот раз и вела себя как-то странно, словно прощалась с нами, хотя ни словом, ни жестом не выдала своего волнения и тревоги.
Но это я упрекнула себя в мнительности и желании во всем искать какой-то тайный смысл, и все-таки не сомневалась, что вижу ее в последний раз.
Почему в последний, если до ее дома две остановки на трамвае, и в теплую летнюю погоду можно прогуляться пешком, чтобы встретиться с любимой сестрой?
Но дурные предчувствия меня обманывали редко, вернее, не обманывали вообще никогда.
- Человек смертен, а порой он смертен внезапно, - перевирала я в памяти хорошо известную цитату из любимого романа, но понимала, что дело было в чем-то другом.
Она сказала, что уезжает с сыном и снохой отдыхать в Сочи, что само по себе казалось странным, отдыхать со взрослыми детьми, как-то это не было на нее похоже. Но все течет и соответственно меняется. Одно понятно, что-то тут было не так.
Электронное письмо пришло от нее через неделю. Короткое ( она никогда не писала много, лаконичное), и все бы ничего, если бы ни одна странность – оно было написано латинскими буквами, так, что некоторых слов и не прочитать, Надежда не была сильна в изучении иностранных языков, но что случилось с ее планшетом, интересно? Может быть потеряла, украли, и ей пришлось с рук купить какой-то чужой?
Мы всегда находим объяснения для разных несуразностей и странностей.
Объяснение оказалось другим – она была не в Сочи, а в Германии, и не на отдыхе, а на ПМЖ.
Почему, как обманутая жена, я узнала об этом последней? Вот этому как раз есть совершенно точное объяснение. Она помнила историю моей если не первой, то самой большой любви к Генриху, парню, который несколько месяцев работал у нас в школе по обмену, преподавал немецкий.
И когда выяснилось, что мы любим друг друга, и хорошо бы быть вместе, и Надежда радовалась за меня, я была тверда в одном: жить с любимым в шалаше, в какой угодной стране, если уж так сильна любовь, но не в Германии и не в Канаде. Канада у черта на куличках и отправляться туда – да ни за что на свете.
Германия? Да потому что все мои 7 дедушек ( у бабушки было 5 братьев) воевали, двое погибли, трое вернулись израненными. И какими глазами я на том свете, когда встречусь с ними, а встречусь обязательно, посмотрю на них и скажу о том, что жила в стране, которая хотела стереть с лица земли мою страну, и преуспела в этом? Так я сказала Надежде в 25 лет, и сегодня ничего не изменилось по отношению к этой стране. Никогда, ни за что на свете.
Генриху я тогда сказала что-то другое, но мы расстались навсегда.
Наверное, помня тот эпизод и мою железобетонную позицию по этому поводу, она ничего мне не сказала. И сейчас, надо же как-то объяснить свое исчезновение, прислала фотографии, на которых у нее был приличный прикид, и какое-то отрешенное, потерянное лицо, словно ее забросили в тыл врага и там и забыли.
С детства мы слышали истории дедушки- разведчика, о том, как они были заброшены к немцам, как резали их сонных, чтобы самим уцелеть и добыть языка, такое не забудется никогда.
Значит, мы и на самом деле больше никогда не увидимся, она вряд ли приедет сюда даже в гости, будет упрямиться до конца, а я ни за какие деньги не поеду туда. Даже для того, чтобы увидеться с любимой сестрой, не поеду.
Во втором письме она пыталась мне объяснить, что хочет лучшей доли для своих детей и внуков, но латинские буквы делали ее косноязычие ужасающим. Я просто посоветовала ей погулять по Бухенвальду денек, говорят, там теперь крутой музей, напомнила о ранениях именно в Берлине нашего любимого дедушки, о том, что он только чудом остался жив, и от этого чуда мы появились на свет, иначе бы нам его никогда не увидеть. Но чувствовалось, что разговоры эти напрасны, что сделано, то сделано. Теперь у каждой из нас свое жизнь, моя убогая и однообразная, - без лучшего будущего тут, и ее прекрасная и счастливая там.
Из упрямства и чувства мести, наверное, я убрала из компа программу Скайп, чтобы не общаться в прямом эфире, понимая, что чем дольше она там будет, тем больше ей этого захочется.
Человек, проживший здесь почти 50 лет, большую часть жизни, вряд ли сможет все так просто забыть и зачеркнуть. Это ее внуки станут настоящими немцами, и забудут, если помнили, о том мире, в котором родились, ей самой это не удастся никогда. Но я не собиралась лечить ее ностальгию. В пятьдесят надо думать, что ты делаешь, куда отправляешься, а самое главное, что ты теряешь…
Когда она написала снова, мне хотелось напомнить ей нашу любимую легенду о сумасшедшем капитане, который бросил вызов Посейдону и направил свой корабль на рифы. Но я не стала этого делать. Кажется мера жестокости была с моей стороны превышена. Это ее выбор, и пусть живет, как хочет хоть в Германии, хоть в Австралии, приобщается к культуре, наслаждается пивом( всегда не могла его терпеть, даже чешское), и будет счастлива.
Примерно через полгода после ее побега туда, когда я успела смириться с тем, что мы больше никогда не увидимся, врубила телевизор, и увидела, как рванули в любимую Надькину Германию, где она наверное, была счастлива, все ближневосточные беженцы, сметая все с лица земли.
Это казалось сном или фильмом-катастрофой Стивена Спилберга, но это было реальностью. Тысячи людей устремились за моей Надеждой, уверенные, что они будут там ничего не делать, а жить так же прекрасно, как те самые немцы, которых мы когда-то победили.
Эта бесконечная толпа неслась туда, где уже была моя Надежда в новом прикиде, сфотографированная у какой-то достопримечательности, чужая среди чужих. Уж не сметут, не растопчут ли они ее и все ее надежды?
Мне хотелось узнать, что она станет делать теперь, но я не стала устанавливать снова скайп. Зачем? Они все получили то, что хотели. Думаю, наступят такие времена, когда они позавидуют нам, и что самое главное, времена эти странные и очень печальные не за горами.
Моя сестра еще там, надежда умирает последней, но долго ли осталось жить надежде на сытое светлое и прекрасное будущее?
ИЗГНАННИКИ, ИЗГОИ, ЧУЖАКИ
Листья, которые срывает с деревьев и несет куда-то ветер, никогда не вернутся к тому дереву, где они появились на свет...
Когда люди уходили с земель отцов и бросали их могилы, духи оставались в покинутых домах, ждали их возвращения, они никогда не оставляли мест, которые хранили. Может потому у изгнанников не оставалось хранителей, духу не было, они оставались беззащитны в чужом раю, который никогда не станет их родным. Но далеко не у всех хватит мужества, чтобы вернуться домой....
У бежавших из своего мира, остался только Демон -первый изгнанник, так и не вернувшийся домой.
Луна погасла в мороке тоски,
Легко сгорели звезды без следа,
Русалки так легки и далеки,
Оставив лес родной, и вот тогда
Явился Демон призрачных миров,
Неведомый доселе древний бог,
Он был огромен, как гора, суров,
И заповедный лес навек замолк.
И грозный князь увел куда-то люд
От этих догорающих страстей.
С тех пор здесь ветры дикие поют
О тех, кто растворился средь ветвей.
И Домовые с Банниками спят,
Ведь больше не осталось им забот,
И только за овинами хрипят
Устало черти, и мурлычет кот.
Он не хотел оставить этот свет
И на чужбине век свой вековать.
К коту порой приходит Серый волк,
Чтоб о былом с котом потолковать.
- Я видел их, они несчастны там,
У них нет духов, дух людей ослаб,
И только тени бродят по пятам,
И не спастись, у страхов столько лап.
Там ворон только в пустоте кричит,
О том, что где родился, там и жить.
Изгнанники, среди чужих могил
И предки их не смогут защитить.
Так говорили до рассвета там,
Где духи дремлют, но не видят снов,
И только Мокошь бродит по следам
И не находит подходящих слов.
Они однажды вырвутся из пут,
Кто-то поведет их всех потом.
На земли предков лучшие придут
И обретут опять и кров и дом.
Их духи будут верные хранить,
И в капище огонь опять зажгут,
Ведь на чужбине невозможно жить,
И страшно умереть – они придут.
Им боги улыбнутся с высоты,
И хорошо, что позабудут блуд.
Русалки в тихом шелесте листвы
Придут к березкам, хоровод замкнут.
А те, кто растерялись по пути,
Останутся, лишившись дивных слов,
Изгнанники, изгои, чужаки,
Им больше не приснится вещих снов.
Никто нигде не станет их хранить,
От злобы задыхаясь и тоски,
В чужом раю еще пытались жить
Изгнанники, изгои, чужаки…
Мы их забыли, и не помнят нас,
Их дети никогда не будут с нами.
И солнца диск для них навек погас,
И только снится где-то временами...