Новый "Эроген"
Казалось бы наше сотрудничество с "Губернским вестником" пришло к логическому завершению, однако Антонина Хатымовна предложила издавать приложение эротического содержания, так как была наслышана о знаменитом "Эрогене", как приложении к журналу "Кредо" . Мы согласились. Ради реализации этой идеи снова собрались остатки редакции бывшего "Кредо". Анатолий Александрович Черкасов написал статью под громким названием "Секс на Руси" об интимных отношениях под ракитовым кустом. Мы с Ириной сделали очерк "За розовыми занавесками" о проституции в Самаре до революции:
Лысый фонарь сладострастно срывает
С улицы черный чулок.
В.Маяковский.
Среди московского и петербургского студенчества в начале 20 века регулярно проводились анонимные опросы. В результате выявлялись потрясающие факты: некоторые молодые люди начинали вести половую жизнь с 5-6 летнего возраста, а многие - с 12-летнего. Большая часть молодежи еще в гимназические годы познавала различные извращения и успевала переболеть всем венерическим букетом. По всей стране действовала мощная индустрия чувственных наслаждений, дававшая огромные прибыли.
А кстати, что мы знаем о царстве самарского порока прежних времен? Самара, как женщина, любила менять свои наряды. Днем она была деловой и строгой. По улицам носились клерки, купцы зазывали в свои магазины и лавки, биржевые маклеры заключали сделки на миллионы. Кто-то богател, кто-то проигрывал. Когда вечерело, и сумерки поглощали улицы, дома, деревья, Самара надевала на себя чарующую вуаль отсветов газовых фонарей. Начиналась другая таинственная жизнь, пропитанная пороком. И какая из этих жизней — та древняя или эта вечерняя, была настоящей, сказать трудно. Все самарцы знали и уважали губернского секретаря почтенного дворянина Николая Александровича Чемодурова. Репутация разлетелось в прах, когда его супруга ворвалась однажды ночью в тайный вертеп на Алексеевской улице. Она застала многоуважаемого отца семейства в объятиях молоденькой балерины. В соседних номерах кутили офицеры, взвизгивали девочки, стелился дымок дорогого английского табака... Разбила гулящая Самара семейное счастье и благополучие. На всю недвижимость и капиталы гуляки дворянское собрание наложило опеку, обвинив в мотовстве и разложении.
Как пьянил воздух ночной Самары! Каждый гулял как умел, а разгуляться-то было где. Манили рекламы ресторанов «Эрмитаж», «Град-Отель», «Националь», « Сан Ремо», «Яр»…Кавалер мог покорить сердце своей спутницы, заказав ужин стоимостью до 100 рублей. Если же ваша дама - любительница экзотики, то в ресторане «Бристоль» на Дворянской среди живых тропических растений, вы могли отведать изысканные африканские блюда. В вечернее время салонный струнный оркестр дарил посетителям лирическоенастроение.В перерывах ставили граммофон. Из огромной медной трубы звучал сладостный голос Александра Вертинского: « Здравствуй, здравствуй, моя одинокая, глупая девочка, кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы. Вашу тонкую шейку слегка покрывает горжеточка, облысевшая, мокрая вся и смешная как Вы..» Сюда любила приходить самая богатая и изысканная публика; было много иностранцев, желавших насладиться русской экзотикой. Шикарные девочки могли поддержать беседу как по - французски, так и на английском, немецком, испанском, польском языках. Вечер обычно завершался чашечкой кофе в самых дорогих номерах стоимостью в б рублей. А тот, кто хотел прокатиться с ветерком по ночной Самаре, заказывал в гостинице автомобиль.
В Самаре признанными королями эротики были братья Ивановы.(ГАСО,Ф.1оп.12.д.4564,с.7) Вот что мы о них знаем. Иван Федорович Иванов родился в 1859 году в городеБежецке Тверской губернии, получил образование в частной школе. С одиннадцати лет служил в буфете при станции "Бежецк". С раннего детства он наблюдал человеческие пороки: на его глазах охмелевшие купцы отдавали бобровую шапку за бутылку шампанского, проворные девки обшаривали многочисленные карманы клиентов, тут же добросердечные матушки сдавали своих малолетних голубиц стареющим ловеласам-дворянам. Смышленый Ваня понял, что максимальная прибыль получается от продажи вина, водки. Не менее выгодно продавать и женское тело. Однако настоящее золотое дно наступает там, где удовлетворяются самые буйные фантазии похотливых лысых толстячков. Главное в истинном пороке - не удовлетворение его, а бесконечно растягиваемое желание. Оно манит, окутывает тонкими, прочными сетями, из которых уже нельзя выпутаться. Пресыщенные дяденьки не жалели сотенных за женское утонченное дыхание, за небесное прикосновение, за слегка обнаженную ради них ножку в изящном черном чулке. Не грязные проститутки с подбитым глазом, а кружевные бабочки, симпатичные и умненькие, сводили с ума.
Так Иван Федорович пришел к идее создания индустрии стриптиза. Подкопив на службе денег, он вместе со своим братом Григорием Федоровичем приехал в Самару и открыл Торговый дом. В их ведении насчитывалось около десяти буфетов по Самаро - Златоустовской железной дороге, а также центральная гостиница, располагавшаяся па улице Дворянской. При отеле братья открыли театр-варьете "Аквариум". Читаем "Волжское слово": "Со 2 июля в гостинице братьев Ивановых, что в доме Журавлевой, 132, где зал охлаждается электрическими веерами, начнутся дебюты интернациональной труппы "Кармен". Дебюты Лидии Федоровны Грибоедовой".
Иван Федорович добился, что его ресторан и гостиница получили славу самых престижных заведений в городе, ведь он арендовал лучшие дома. Старший брат не раз отправлял Григория в Западную Европу. Монте-Карло, Ницца стали учителями самарских бизнесменов.
В 1913 году братья специально построили на улице Самарской здание для своего знаменитого театра-варьете "Аквариум".( ГАСО,Ф.4940,оп.1,д.12,с. 10). На концерты известной каскадной артистки мадемуазель Кетти Фру-Фру съезжалась вся городская знать. Дворец самарской эротики строился в соответствии с духом вpемени. Он напоминал чемодан с двойным дном. В роскошном освещенном зале девочки танцевали канкан, показывая ослепительные ножки, а чопорные господа в смокингах пили маленькими рюмочками коньяк. Нравственность, казалось бы, соблюдалась полностью. А внутри особняка всегда поджидали уютные комнатки, как принято, с розовыми занавесками. Доведенные желанием до исступления купцы из зала устремлялись на ложе любви.
Кипевшие страсти, изломанные судьбы, разбитые сердца приносили неисчислимые доходы хозяевам заведений. Время от времени возникали городские скандалы и некоторые подробности ночных гульбищ становились добычей вездесущих газетчиков: то офицеры устроят драку с перестрелкой, то кафешантанную певицу обнаружат в Самарке с простреленной головой, то отравятся уксусом горничные. Однако Торговый дом братьев Ивановых пользовался таким авторитетом среди горожан, что никакие мелкие случаи не могли пошатнуть его устоев. Завидев на улице автомобиль королей стриптиза, сам самарский полицмейстер отдавал им честь. Он-то знал, как много денег Иван Федорович и Григорий Федорович жертвовали на нужды полиции. В самарском архиве находим такой документ: жалование отдельного поста городового за полгода стоит 105 рублей 25 копеек, 30 рублей - его квартирные, 25 рублей - обмундирование, 8 рублей 50 копеек - шашка, 11 рублей 25 копеек - револьвер. Братья Ивановы безоговорочно оплачивали любые счета во избежание каких-либо неприятностей.( ГАСО,Ф.1,оп.12, д.4564)
Купцы средней руки, клерки гуляли в номерах «Ташкент», что на улице Л. Толстого, напротив Пушкинского народного дома, в Волжско-Сибирских номерах у Троицкой площади. Эти дома приобрели такую скандальную славу, что их владельцы были вынуждены печатать в «Самарской газете» следующую рекламу: «Имеются телефон, электрическое освещение, центральное отопление, посыльные, образцовая тишина, вежливая прислуга. На вымыслы извозчиков внимания не обращать!» Номера были на разный вкус. Мадам Шадрина, владелица знаменитого красного дома на Соборной не скрывала бордельной направленности своего заведения. В полицейских отчетах это славное местечко выделялось как центр пьяного разгула, драк и повышенного криминогена. Бывали случаи, когда после второй рюмки богатый купец оказывался настолько пьян, что не замечал как у него исчезал бумажник, бобровая шуба или толстая золотая цепь. Не менее скандальной славой пользовался постоялый двор опять таки из красного кирпича на улице Панской, дом 2. Владелица, вновь женщина, мадам Ильина. Caмарцы шутили, что здесь не известно кого больше: тараканов или проституток.
Читая «Самарскую газету» мы обнаруживаем, что пристав составил протокол от 5 марта 1911 года на Алексеева, содержателя меблированных комнат в доме Чалкина по Самарской улице за допущение в них проституции. Самые крутые вертепы находились на Казанской, что когда-то являлась центральной улицей города. Семь красных фонарей над распахнутыми дверями и ярко розовые занавески на окнах сладостно манили. Эротика, секс, любовь, все вперемешку иногда выплескивались на улицу. Газеты возмущались: «Подобные сцены способны разложить гимназистов, снимающих на этой улице квартиры». По фактам, попавшим на страницы прессы, приходилось разбираться самарскому полицейскому. Вот одно из донесений: « Довожу до вашего сведения, что на Казанской есть притоны разврата, на которые за 1911 год составлено 37 протоколов и в 1912году - 14 протоколов. Но до сих пор они еще не разбирались. Борьба с притонами продолжается. Они контролируются чинами полиции I части г. Самары. 11 января 1912 года». (ГАСО.Ф.465,оп.2,д.130,с.9)
Технические новинки 20 века ворвались в самарскую индустрию порока. Тамбовский мещанин М.Л Финк летом 1907 года построил небольшой деревянный павильон на углу Дворянской и Алексеевской. Матвей Леонтьевич открыл там первый в Самаре эротический биоскоп, освещавшийся электричеством.( ГАСО,Ф.1,оп.12,д.4626). Молодежь хлынула на представления. Даже в будни - полный аншлаг. Среди бестселлеров назовем: « Исповедь обольщенной», «Голос плоти», «Честь римлянина», « Компаньонка-авантюристка», «Среди придворных интриг», «Авиатор и жена журналиста»… Старожилы вспоминают, что через каждые пять минут из зала раздавался гомерический хохот, громогласные выкрики: «Жарь ее, жарь!». Вблизи заведения постоянно дежурили полицейские, опасавшиеся, что возбужденная толпа зрителей может сотворить какое-нибудь буйство. В начале сентября страж порядка составил протокол о том, что из-за слишком большого наплыва зрителей обломилась лестница, ведущая на галерку. Никто, слава Богу, не пострадал, но пришлосьзапретить пускать людей на второй этаж. Сюжеты некоторых триллеров просто ошеломляли. Вот на экране появляются два деревянных человечка – ручки, ножки на шарнирах, глаза бешено крутятся. Деревянные налетают друг на друга и совершают немыслимые движения в соответствии с текстом – туда, сюда, обратно; тебе и мне приятно. От трения возникает пламя, переходящее в пожар. На экране резюме - так человечество впервые познакомилось с огнем… Исключительное умиление у зрителей вызывала следующая картинка – злобный купец держит свою дочь взаперти. Та не будь дурой, занимается любовью с мышом. Противный папаша помирает, дочь выходит на свободу. Зрители визжали от восторга, когда видели мыша в смокинге с тросточкой, прогуливавшегося со своей пассией по Невскому. Особенно радовались открытию балагана Финка содержатели публичного дома, что располагался поблизости. Этот небольшой двухэтажный домик из красного кирпича до сих пор стоит во дворе за Домом промышленности. Посмотрев эротический биоскоп, разгоряченная публика покупала на Дворянской дешевого шоколадного лома и устремлялась в номера, где все было просто и доступно.
Самарская голытьба гуляла напропалую в Мещанском поселке, в Запанском, Новом Оренбурге. В Солдатской слободе произошло такое событие. «Самарская газета» рассказывает: «В доме терпимости коллежский асессор С. В. Носов и губернский секретарь А. Г. Пятаев учинили буйство. Носов стрелял из револьвера. Пытался вмешаться городовой, но его вытащили, оборвав портупею и обозвав полицейским крючком. Хулиганы получили месяц ареста».Подобный же случай произошел 24 сентября 1913года с ефрейтором Михаилом Сергеевичем Черепановым в секретке на улице Петропавловской. Клиент дал проститутке за услуги 1 рубль и, ожидая сдачи в 50 копеек, стал пить вино. Время шло, шлюха деньги не несла. Ефрейтор возмутился. Содержательница притона Юдаева попросила его удалиться и вызвала городовых Спиридонова и Тихонова. Началась драка. Солдату наставили синяков на лице и подвергли трем суткам ареста.( ГАСО,Ф.465,оп.1,д.2637).
В те времена дома терпимости открывали на законных основаниях. Это оказывалось весьма прибыльным делом, поэтому поток прошений следующего содержания не уменьшался: “Самарскому полицмейстеру от крестьянки вдовы Елены Павловны Щербаковой. Прошение. Имею честь покорнейше просить Ваше Высокоблагородие разрешить мне открыть дом терпимости в 3 части по Троицкой улице в доме 255, Котлюхиной. 4 декабря 1898 года. Я неграмотная. Расписался мещанин Николай Телегин”. В свою очередь государственный чиновник требовал письменного подтверждения от владельца недвижимости: “Я, самарская мещанка Пелагея Никифоровна Котлюхина даю собственный дом в 3 части по Троицкой улице в 133 квартале, №255 под дом терпимости”. Затем власти выдавали официальное разрешение на занятие древним бизнесом: “Свидетельство дано крестьянке села Васильевки Ставропольского уезда Пелагеи Филиповне Горшковой в том, что разрешается ей открыть дом терпимости в районе 3 части Самары по Сокольничьей улице в доме Валяева с тем, чтобы она соблюдала все правила для содержателей публичных женщин, утверждённых МВД 29 мая 1844 года”.
Аренда помещения под “секретку” обходилась весьма дорого: от 40 до 50 рублей в месяц. Однако прибыли превосходили все расходы. Обычно содержалось 6-7 проституток. За посещение клиент платил от 50 копеек и выше. В конце 19 века самарские граждане повели борьбу за перенесение вертепов из центра города на окраину. Движение возглавил гласный городской Думы Рябов, который обратился 18 января 1898 года с заявлением в Управу: « …Город разросся и где были поля, там устроена Земская больница, ремесленное училище, женские монастыри, казармы и здесь раскинулись дома терпимости. Где были пустыри, там – цент.»(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.1212,с.1). Полицмейстер распорядился перенести притоны с Казанской и Сокольничьей на Троицкую, ближе к Полевой. Нравственность оказалась соблюденной, а казна неплохо пополнялась за счет мужских развлечений.(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.1212) Свои деньги на пороке делали неграмотные крестьянки с Оренбургской улицы Тречкова, Рябина, Дементьева, Панина, Кирьякова и многие другие. Вот прошение крестьянки Пелагеи Филимоновны Горшковой: « Прошу перевести дом терпимости на Троицкую улицу в дом269.».24 мая 1898 года она получила свидетельство, где говорится: « …крестьянка села Васильевки Ставропольского уезда Пелагея Горшкова соблюдает все правила для содержателей публичных женщин, утвержденные МВД от 29 мая 1844года. Разрешить.»(ГАСО,Ф.465,оп1,д.1212,с.16).
Проституток рекрутировали из ближних деревень. Им выдавался розовый санитарный билет, с которым они регулярно ходили на приём к врачу, и временный паспорт. Вот типичный документ: “Медицинский билет от 28 сентября 1895 года. Федотова Мария Евдокимовна, крестьянская девица 17 лет деревня Мосякина, проживает на Москательной улице. Отмечается ежемесячно”. С подобными билетами ходили по самарским улицам Агрипина Суконцева из села Мочи Бузулукского уезда 19 лет, Наталья Долженко , мещанка 18 лет, Прасковья Куклева деревни Васильевка Самарского уезда, Анна Самсонова села Котлубановка Бузулукского уезда , 20 лет.(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.997,с.1)
Государство жестко регламентировало деятельность сутенеров, в иных случаях даже запрещая заниматься этим ремеслом. В 1899году МВД разослало рескрипт: «…известный поставщик женщин в дома терпимости Лазар Шварц направился со своими агентами в Венгрию с целью закупки девушек для Александрии и Каира. Примеры –45лет, брюнет, ноги кривые, владеет русским, немецким, турецким, арабским, персидским, испанским, португальским, итальянским, греческим языками. При появлении в губернии строго наблюдать».(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.991,с.6).В январе 1905года самарский полицмейстер получал запрос из МВД следующего содержания: « Датский национальный комитет для борьбы с торговлею женщинами обратился в департамент полиции с просьбой сообщить сведения, как велико число девушек датчанок, находящихся в домах терпимости. Выявлять и предлагать вернуться на родину с помощью специальных пособий»(ГАСО,Ф.3,оп.52,д.16). Вот другая депеша самарскому губернатору Н.В. Протасьеву, пришедшая уже 27 февраля 1914 года: “Венгерская подданная Серена Гарай, /Голдштейн/ выбывшая за границу, содержит гастролирующую по кафе - шантанам капеллу из девушек от 13 лет. Гарай всячески эксплуатирует хористок, платя им ничтожное жалованье и заставляя кутить с “гостями”, отбирая деньги, которые им дарят. Как появится в городе - принять меры”.(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.2610,с.43). О нравах, царивших внутри и вокруг тихих заводей прелюбодейства, можно судить по эпизоду, описанному в одном из посланий Алексея Пешкова к И.А. Груздеву: « летом 1895года содержательница публичного дома Орина - Солдатова утопила в Волге «на глазах публики Струковского сада и среди белого дня» одну из девиц ее учреждения. В этом акте принимали участие пьяные студенты, дети местных купцов.»
С первой зорькой Самара просыпалась к деловой жизни. Чайные, кухмистерские, трактиры в 5 утра уже встречали первых посетителей. Однако нет-нет, да можно было увидеть следы ночного кошмара. .Вновь «Самарская газета»: «Утро. Заспанный швейцар выгонял из гостиницы Шемякина назойливую девицу, которая кричала, что ей не доплатили. Собралась толпа. Все смеялись. Видно девицу публика только вдохновляла и придавала решимости». Бывали последствия иного рода. В той же газете от 13 июля 1902 года написано, что к дому Сапункова на Самарской улице подброшена двухмесячная девочка. Мать рассчитывала, мол зажиточные хозяева — владельцы кирпичного завода возьмут дитя на воспитание. Однако ребенка сдали в приют.
Хмельные волжские ночи подрывали здоровье мужского населения. На помощь приходили врачи. Газета «Волжский день» рекомендовала препарат доктора Глэза от мужского бессилия. Одна коробка с гранулами стоила 6 рублей. Курс лечения требовал двух — трех коробок. Приобрести целебное средство следовало в аптеке «Гигиена». В том же магазине огромным спросом пользовался препарат доктора профессора Морна «Бленозол». Он прекрасно излечивал гонорею. Если болезнь затягивалась, то брали «Арматин». Всего шесть коробок по 2 рубля 25 копеек - и ты здоров. А вот сифилис лучше было лечить у врачей Я. С. Гуревича и М. Л. Орлика. По воспоминаниям старожилов к венерологу М. Л. Мореву выстраивалась целая очередь толстопузых дядей. Они старались не глядеть друг на друга. Входя к целителю, каждый. подобострастно опускал червонец в специальную урну и дрожащими руками расстегивал брюки. А врач говорил: «Любишь кататься — люби и саночки возить». Но наступало выздоровление, плохое забывалось. Мужчин вновь тянуло послушать певицу Фру-Фру из ресторана «Аквариум». И все начиналось заново.
Авдеев дал смертоносный рассказ " Затворница" в лучших своих традициях.
http://www.proza.ru/2013/12/27/1526
Тираж номера был огромен и разлетелся неимоверно быстро. Мы получили гонорар, равный десяти бутылкам водки и на этом сотрудничество закончилось.