ДЕВСТВЕННИЦА
рассказ
Когда очень много лет тому назад моя мама поступала учиться, у них в городе Тобольске было два техникума. Медицинский и рыбный. Мама поступила в медицинский, будучи дочерью «врага народа», а мамина двоюродная сестра Валя поступила в рыбный. После окончания обе получили направления. Мама поехала в г. Салехард, на глубокий север, а Валя в город Мурманск, тоже не совсем чтобы юг, и даже с полярными зимами без солнца. Так она и прожила там всю свою жизнь.
В последние годы дослужилась до главного инженера рыбзавода, второго по величине в городе Мурманске.
Дама она у нас была очень моднячая и эффектная и часто ездила за границу. Наверное, денежки позволяли, северные, да и солнышка очень хотелось, мы-то уже очень давно жили в солнечной Белоруссии.
Я тогда училась в восьмом классе, когда наша тётка выбрала путешествия на юга через нашу Бараньку. То в какую-то неизвестную мне Варну, то, понимаешь, на озеро Балатон, то на Золотые пески и так далее… Правда, мама шутила, что «курица не птица, а Польша не заграница», но это, я уже тогда понимала, от зависти. Мы все тогда были «невыездными» никуда.
Все её переезды проистекали именно через наш городок, как в ту, так и в обратную сторону, как будто другой дороги не было. Могла бы и не вводить в соблазн молоденькую дурочку. То есть меня! Она первая подарила мне шёлковый бюстгальтер, весь в кружевах, импортный! Когда я его надела и стала показывать своим родителям, папа уставился в дорожку между моей грудью, а потом почему-то покраснел! Да так, что в сердцах даже сплюнул, хлопнув дверьми комнаты…
Она привозила кучу никогда не виданного нами материала и моя приёмная бабушка Полина Ивановна, с такой подручной портнихой, как я, шили ей заграничные наряды, в которых она и отбывала на отдых. А мне отдавала прошлогодние, не нужные ей, на перешив. Размер у нас был разный, естественно…
И всё это было такое модное и красивое, что у меня, сопливой девчонки четырнадцати лет от роду, дух захватывало.
А иногда к нам приезжали тетины Валины подружки. От городского шума, в нашей Бараньке, а особенно у бабушки Юли в деревне Крыльцово, спасаться можно было всем. Они приезжали из далёкого северного и холодного города Мурманска, но для меня из цивилизации, в нашу среднюю полосу, испить свежего молочка из под коровы Машки (у бабушки Юли все коровы были Машки), тёплого и парного, съесть краюху тёплого домашнего хлеба, испечённого бабушкиными руками, поваляться голышом на траве в саду, собрать в лесу настоящей лесной земляники, пахнущей из стакана или банки так, что кружилась голова, собрать в берёзовой роще, белой до рези в глазах, утром раненько-раненько, белые грибочки, такие крепенькие, что когда режешь их на сковородку, они хрустят…
Что может быть краше молодости нашей? (прям в рифму!) И всё что ей сопутствует.
Эти подружки приезжали изредка или периодически.
Самую последнюю, о которой, собственно, и пойдёт речь, звали Елена. Она приехала со своей мамой, Антониной Никитичной.
Приехали они в наше захолустье по поводу приведения в чувство своих нервов. Потому что у них был великий транс. Большое, пребольшое горе!
И было это тогда, когда я только, только собралась разводиться со своим первым мужем. Мой сын Вадимка у меня уже был, и было ему тогда полтора года. И мужа моего тогдашнего тоже звали Вадимом. Графом был, между прочим. Но я не об этом. Об этом я в другой раз расскажу.
Так вот. Елена.
Дама она была томная, интеллигентная. Блондинка, белокожая, а, значит, и характер имела белокожий, тонкий. Лет ей было в то время тридцать два. Высокая, стройная и очень симпатичная, я бы даже сказала красивая. Но красота у неё была не выпяченная избытком косметики, а какая-то скромно-приглушённая. Она относилась к тому типу женщин, которые очень нравятся интеллигентным грузинам. Интеллигентный грузин он всегда князь. Неважно, что его княжество одна единственная деревня и одна кривобокая лошадь. Была, а может и нет. У его прапрадеда. А сам он только слышал, что у грузин в роду каждый второй - князь…
Всю свою жизнь Елена училась. Вначале институт. Затем кафедра. Затем защита кандидатской диссертации. Затем опять кафедра и защита докторской диссертации и так далее. А про то, что она женщина, вспомнила поздновато. Точнее даже и не женщина, а девушка, а ещё точнее девственница.
В тридцать два года.
И тут у них на кафедре, в прошлом году, появляется ОН!
И Лена влюбилась по уши. Полгода ушло на то, чтобы он об этом догадался. Ещё четыре месяца они ухаживались. И вот - поженились!
УРА!!!
Скажете вы. Ан нет! Ни фига. Никакого ура. Тут-то собака и зарыта (в каждом деле зарыт какой-нибудь ЯГО или из шкафа перидически вываливается скилет).
Во-первых. Он не оценил её девственности. Пошутил на предмет черновой работы.
Во-вторых, вместо того, чтобы торжественно поразмахивать красным девственным знаменем, простыней, то есть, он тихо всё сам утречком раненько постирал, чтобы, не дай Бог, его мама этого не увидела.
В третьих, на следующий день, к вечеру, он уехал прощаться со своей любимой женщиной, которая жила в городе Рига и имела от него дочь.
И всё вот это прямо на следующий же день, после великой девственной ночи!!!
Как он мог!!!
Как он мог!!! Я так его любила!!! Ах! Ах!
И она ушла к маме в тот же день. А он не стал сильно унижаться, пару раз позвонил, позвал, а потом и плюнул…и не стал больше звать…
Даже я понимала, хотя мне было тогда двадцать лет, и я тоже досталась своему мужу девственницей, правда в подъезде, но это не важно, и мне было тогда восемнадцать лет, а не тридцать два и я понимала, что всё это, все эти девственные страдания сплошная муть. Подумаешь - девственница! Ну и какая разница, донесла она свою девственность или не донесла? Тем более в тридцать два года. В таком возрасте это даже смешно и даже неприлично.
- Что, никого желающего больше не нашлось, что ли? - Могут спросить мужики и будут правы.
Потому что, например, одна стервоза может быть девственницей, а характер такой, что не приведи Господи, а вторая, может быть с пятнадцати лет давно не девушка, но такая покладистая и с таким хорошим характером, что муж не нарадуется. Так что при чём тут эта девственность, я у вас хочу спросить? Конечно, мы должны чтить Божьи законы и заповеди, я согласна. Но законы эти писались аж две тысячи лет тому назад, и тогда было просто необходимо соблюдать чистоту фамилии, народу было мало на земле.
Нужно же было мужику точно знать чье у него дитё?
Если все начнут, как греческие весталки, всей кучей иметь друг друга и дома, и в храмах, и просто на улице, то, как на такой семейной куче домострой возведёшь? А ведь домостроительство это ещё и Божья книга, Божьи заповеди для внутри семьи и для чистоты семьи, своеобразная селекция вида. Оно, конечно, правильно, что первый мужчина еще и отец твоих детей, это очень способствует чистоте рода, а с другой стороны, в самой Библии такого понаворочано, смех, да и только. У какого-нибудь Маисея и жена беременная, и служанка раз, и служанка два, и сестра жены, тоже беременная, но всё в рамках одной семьи. Хорошо, что потом к этим первобытно-тупоголовым Иисус пришел и заставил через Новый Завет прикрывать всё сверху знаменитым «не прелюбодействуй»!
Но сегодня это «не прелюбодействуй», по-моему, не работает. С моей точки зрения наоборот, сам Бог от нас уже взвыл! Такое количество нашей плесени на земле развелось, что он, бедный, не знает, что на нас и наслать. Именно поэтому так много голубых, это своего рода стерилизация населения от размножения. Или лесбиянки, это что ещё за изобретение, дошедшее до нас из древнегреческой дали? Это никак не Божий закон.
А посмотрите на обкуренных и обколотых дуриков, ловящих приходы? Это что? Это генофонд, что ли? Или, это четвёртый Ангел из Апакалипсиса протрубил и наслал мор на треть человеков в виде наркоты, а им в их видениях кажется, что это и есть те самые саранчи в панцырях, с крыльями и змеиными хвостами?
Или вот спид? Это что? Это который Ангел по счёту? Или эйбола на нашу голову? Это чьё изобретение? Конечно, Божье! Он нам его ещё в Библии пообещал. Четыре страшных мора, которые Ангелы протрубят. Два я уже озвучила вам, да вы и сами их знаете, а два ещё на подходе.
И правильно. Надо вести чистку и насылать на нас, идиотов, какой-то тормоз от всеобщего перенаселения и блуда. И менять общемировые законы. Значит, пора тебе Господи, уже следующий приход устраивать. Чтобы новые законы нам, детям твоим, созданным по образу и подобию твоему, дать. А то у нас крайности. Или только девственность, как сто лет тому назад, или сейчас скажи какому-нибудь двадцати летнему про девственность в тридцать два года, да у него целый день смехо колики будут.
Я, например, мужу девственницей досталась. Ну и что? Что от этого что, муж меня ценил или уважал больше? Ни фига! Точно так же как и потаскуху какую-нибудь, норовил по морде смазать. Правда, меня по морде смазать сложновато. Одна единственная его попытка закончилась для него очень плачевно. Я в это время гладила пелёнки и тут же утюгом горячим приложилась прямо к его голой ноге.
На всю жизнь запомнил.
Но это я. Я с детства была фулюганкой, есть фулюганка, фулюганкой и помру. Да и кожа у меня носорожья. Хрен пробьёшь. Мне очень частушка одна нравится:
Ходи печка, ходи стол,
ходи оттоманка. (это диван такой)
Я у мамы одна дочь,
и та хулиганка!
Это точно про меня. Может поэтому Бог для меня специально всяких испытаний понавыдумывал? От любви…
- Что хотят Боги, то делается быстро. - сказал господин Платон...
А Елена страдала. Она не понимала ничегошеньки в обычной, нормальной, человеческой жизни. Да тем более дело усугублялось мамой. С мамой тоже горе произошло. Правда, это было действительно Большое и Великое Горе.
Даже два.
У неё погиб сын. Еленин брат. Помните, подводная лодка утопла? В эти вот годы, о которых я пищу, в начале семидесятых. Именно на ней служил Ленин брат. Он был капитан. Какой-то второй капитан, или третий. Я не помню. Был он молодой, красивый, неженатый. Вот это действительно было горе. Большое Великое Горе.
А второе горе состоялось неожиданно. У Антонины Никитичны был муж, Еленин отец. Занимал он какой-то большой пост. Точнее, кажется, был директором какого-то очень большого завода в Ленинграде. На работу и с работы его возила машина.
Антонина Никитична никогда и нигде не работала, была домохозяйкой, ухаживала за семьёй. Она было деревенской девушкой, когда выходила замуж за молодого инженера. А инженер, как пошёл себе расти, так и перерос свою жену на много и поэтому никуда её с собой не брал на разные всякие мероприятия, по причине стеснительности от ее деревенской невоспитанности. Тогда все не хотели показывать, что они «из деревни»..
Вот так они и жили, у него своя жизнь, а у неё дом и дети.
Потом дети выросли, а он ушёл на пенсию.
И вдруг, в один прекрасный день, заявляет жене, что уходит из дома навсегда. Когда он сидел на работе с утра и до ночи, он жену свою, практически не видел, а когда ушёл на пенсию, пришлось общаться плотно, каждый день зад об зад, ну он и не выдержал. Ушёл. И стал где-то жить отдельно. И там, где он жил, он заболел. Причём серьёзно. Терпел до самой последней минуты, а умирать вернулся в семью. Пролежал пару недель в пастели и помер. А когда были похороны, вдруг на кладбище приходит какая-то чужая женщина с ребёнком. И выясняется, что это его вторая жена и вторая семья, а в ней пятнадцатилетний сын!
У наших женщин был шок!
И всё это вместе собралось и на них нахлынуло. Разница в двух смертях составляла два месяца. И это действительно было горе. Всё вот это. Большое Горе.
Очень Большое Горе. Поэтому они ели горстями таблетки, охали, квохали, спать укладывались в девять часов вечера, мучились и переживали. И это их так доконало, что приехали они к нам в Бараньку спасаться. Решили сменить обстановку.
И пытались эти две горатницы спрятаться от себя у нас в провинции. А разве можно от себя спрятаться?
Мы пытались веселить их, как могли. Мы возили их в лес по грибы, на речку рыбачить, в деревню загорать голышом, и куда они ещё хотели на старенькой папиной машине, которой лет было чуть-чуть меньше чем мне. «Москвич» какой-то пузатой, старой марки. Но всё было напрасно. Глаза у них так и не заблестели…
Прожили они у нас два месяца.
Потом уехали, но постоянно писали нам письма и присылали открытки к праздникам. Именно к ним я и подалась ранней весной, предварительно испросив разрешения, сразу же после развода.
Это был мой первый выезд за порог моего дома в большой город. В большой и красивый город! Я ж ещё молодая была. Совсем.
Город и не ждал и даже не надеялся в своих мечтах на приезд такой «Героини», как я. Он оказался не готов. Он не подготовил мне место для моей жизни, не только в смысле крыши над головой, но даже и в смысле рабочего места.
Между отъездом Елены и ее мамы в родные пенты прошло полгода, но что я увидела, прибыв в северную столицу родимой Страны, район Купчино? Дело стало еще хуже!!!
Я приехала в госпиталь даже с большой буквы. То есть в БОЛЬШОЙ госпиталь. Там было тихо, стерильно, то есть полное отсутстви пыли, и пахло, поэтому, хлоркой и лекарствами.
Ужас! Бедные девочки! Они превратились в настоящих, старых квошек!
Старшая лежала на диване с утра и до вечера, а младшая сразу после работы и дальше вместе до утра. А тут приезжаю я. А у меня развод номер один. А я к этому ещё не привыкла и переживала очень сильно. Я тогда весила при моем росте 172 аж 46 кг! Во! Тощая, с синими прожилками под глазами, руки как у скелета, кожей обтянуты! Ужас!
Посмотрела я на них и страшно испугалась. Нет! Не за меня, а за них! Я увидела настоящую старость в натуральном виде! Неужели и меня может ждать вот такое? - подумала я. - Никогда! Я должна встепенуться, скинуть с себя это модное слово - дипрессия, поднять с дивана два лежачих трупа и вдохнуть в них жизнь! Что это такое! Ну, ладно, старшая. Но Ленке-то ещё только 33 года! Самый смак и расцвет! И куда это годится, вот так себя гробить? А никуда не годится!
Тут я развила бурную деятельность по вытаскиванию и меня и двух кошелок из болота за волосы, как баром Мюгхаузен.
Когда у человека впреди моячит цель, он начинает к ней двигаться удивительно быстро! А может, это три ангела хронителя объединились и решили уцепиться за наши волосы хором?
Но как-то на удивление быстро в каменных Ленинградских джунглях я напаролась на очень хороших и потрясающих людей, завела друзей, и стал мне этот город даже нравиться.
А началось все от соседки по моей провинции, которая тогда уже училась в городе на Неве в институте Культуры им. Крупской - тоже Лены. Лена за три года обрасла друзьями, которых и передала мне нежно с рук на руки с большим удовольствием.
У одного из моих новых друзей оказалась художественная мастерская в подвале, где я случайно и подобрала мужчину, звали его Борис, для Лены-мученицы, с пылу с жару. Просто он жаловался, что все женщины суки, а я его перебивала и доказывала, что все мужики говно, ссылаясь на пример моих двух горатниц.
Закончилось все нашим спором на предмет, что у него хватит мужества разморозить сердце Елены-Прекрасной любовью и даже разбудить и добыть из хрустального гроба ее и ее маму! Поспорили на «слабо - не слабо»!
Знакомство состоялось по мной придуманной схеме, чтобы не испугать Лену и не получить от ворот поворот сразу, не заглядывая даже в глаза собеседнику. «Пуганая ворона куста боится» - говорит русская пословица. И я этого тоже боялась! Куста!
Встреча произошла «случайно» около института в котором Елена-Прекрасная состоялась уже как кондидат наук и работала тоже. Борис «случайно, выскочил из-за угла и налетел на Лену, буквально сбив ее с ног. Она упала, я видела это через дорогу, и ушибла коленку. Дальше можно было и не смотреть, потому что стыковка состоялась.
К моменту великой стыковки я сама уже не жила у Лены, потому что поступила в тот же институт, гда училась Лена номер два, переехала в общежитие и в дальнейшей судьбе двух несчастных женщин участия не принимала, но перезванивалась.
Так вот! Ровно через два месяца Лена пригласила меня на свадьбу! Они поженились с Борисом и я громче всех орала «Горько»!!!
Прошло больше трех лет. Много воды утекло за это время. Из-за своих всевозможных дел следить за сюжетом Лениной жизни мне было некогда. Я знала, что у них родилась дочь и поздравляла по телефону с этим событием…
Однажды судьба занесла меня в Купчино. Оказалось, что деловая встреча у меня сорвалась, на улице зима и я замерзшая в сосульку. Пришлось набиваться в гости к Антонине Никитичне с Леной.
И что же я обнаружила!?!
В доме не пахнет хлоркой, не стерильно чисто, а наоборот - все разбросано! В доме культ ребенка с большой буквы! Лазарет канул в вечность.
Лена открыла мне дверь и я, стоя в двери созерцала счастливого папу с ребенком на спине, который изображал голопирующую лошадку, а лошадку погоняла кнутиком наша баба Тоня, лихо подпрыгивая и вместо папы кричала: - «И-го-го»!!!
Мы с Леной хохотали до упаду!
Люди! Как это здорово видеть счастливые и любящие лица!
Да здравствует великое слово ЛЮБОВЬ!
Дай Бог, чтобы любовь поселилась в домах всех людей на Планете и влавствовала над людьми!
Не дай Бог нам всем познать горечь потерь, обид, непонимания, предательства и черстсвости…
Любите друг друга!