На зёлёном и красном болотном мху бежали весёлыми ручейками клюквинки. Глаз выхватывал только крупные ягоды и созревшие, те которые уже поднялись над влажным мхом. Они свисали гроздьями с прогретых сентябрьским щедрым солнцем кочек. Пробивались сквозь сплетённые сухие травинки.
А я думала про себя:
- Это всё царевны.
И просила мысленно:
- Покажись мне, царь –ягода!
Покажись, крупная, вишнёвого цвета, с тёмными лакированными листочками на тонких ниточках-стебельках.
Покажись, как в тот давний год, когда приходили мы сюда с Верой.
И, словно услышав мой зов, появилась она, первая царь-ягода. Была она сильная, больше других, словно главная среди остальных. Цвет её был тёмно-вишнёвый, до матового блеска. И вела она за собой другие такие же клюквины.
Я радовалась. Не торопясь, не жадничая, но проворно касалась кончиками пальцев и отнимала их от родного болота,
где они зарождались, терпели холода и грелись под неласковым северным солнцем,
где слышали вой ветров и волков, сопение медведей и стук дятлов,
где наливались соком волшебным в проливные дожди…
Много ли мне надо клюквы?
Немного. Остальное раздам на угощение, на пироги и морс.
Со словами благодарности ухожу я от болота, с затаённою радостью в сердце и теплом его царь-ягод.