«Время любить и время скорбеть.
Время искать и время терять.
Время сберегать и время бросать.
Время любить и время ненавидеть.
Время войне и время миру.
Какое время выбираешь ты?»
(Френк Херберт)
За окном тихо, успокаивающе падали снежинки, и, попадая в свет от фонаря, блеснув, исчезали прямо на глазах.
— Как грустно, — подумала Рита и вздохнула — прямо как наша, человеческая жизнь. Сверкнула и погасла в одно мгновение.
Как-то у Токаревой она прочла, что жизнь человека по космическим меркам равна… одному часу. Шестидесяти минутам. Отсчитали ходики шестьдесят раз и всё кончено. Но это для везунчиков. А если, не дай бог, неизлечимая болезнь или авария… Короче, был человек, и нет человека. Всего какие-то шестьдесят минут…
Сегодня у Вячеслава был день рождения. Рита накрыла праздничный стол, приготовила его любимый салат оливье и, отложив домашние дела, стала ждать мужа. Прошло уже много времени, приближалась полночь, а его всё не было. Когда куранты на часах с боем пробили двенадцать, зазвонил телефон.
— Доброй ночи. Это доктор Донской из больницы неотложной помощи. Видите ли, к нам привезли пациента. Вы кем приходитесь Вячеславу Крутову? Женой? Дело в том, что с ним произошло несчастье. Случилась авария… Лобовое столкновение. Берите такси и приезжайте, только срочно…
Рита бросила трубку, зацепила рукой приготовленное к празднеству вино, и оно кровавой струйкой полилось на ковёр.
Вячеслав был жив, но Риту не узнавал. Доктор пригласил женщину в кабинет, и устало сел в кресло напротив:
— Тут такое дело… С Вячеславом мы знакомы, как оказалось. Врачи, конечно, сделают всё возможное и невозможное, но я хочу сказать о другом… Ваш муж в машине был не один. Рядом сидела женщина, Ольга Снегова. Она моя… моя… бывшая пациентка. Милиция разбирается и разберётся, но у меня к вам просьба личного характера. Пока не раздули эту историю, не могли бы вы поговорить с мужем потерпевшей? Дело в том, что эта ситуация и вас касается тоже. Потом вы всё поймёте. А теперь, извините, у меня срочная операция. Вот, возьмите, это её телефон.
Просмотрев видео, женщина всё поняла. Её муж, Вячеслав и Ольга Снегова были любовниками. Рита стояла у двери операционной, когда телефон соперницы зазвонил. Женщина от неожиданности уронила его на пол, и он разлетелся на части. К ней подбежал молодой человек и замахал руками:
— Что вы наделали? Это же телефон моей жены! Я его из тысяч узнаю! Это был мой ей подарок на третью годовщину свадьбы. Вот что теперь делать?
Рита стала плакать, мужчина виновато вздохнул:
— Не плачьте. Это всего-навсего телефон. Куплю ей другой… когда очнётся. Вы, я так понимаю, супруга того водителя, который вёз мою жену домой? Как вас зовут? Меня Роман…
— Я Рита. Вообще-то, я никогда не плачу. Просто много всего накопилось. Доктор сказал, что надо подождать. Состояние моего мужа тяжёлое, вашей жене повезло больше. Удар встречной машины пришёлся как раз по его стороне. Хорошо ещё, что это была небольшая машина. Вы извините, я совсем замёрзла. Пойду выпью кофе, может, хоть немного согреюсь?
— Знаете, одиночество невыносимо. У меня в машине есть чай с бергамотом. Целый термос. Хотите? Заодно и согреетесь, — я включу печку на полную мощность. Не отказывайтесь, прошу вас, Рита.
— Хорошо, я согласна. Тем более мне надо вам кое-что сказать.
В машине Рита молча пила горячий чай маленькими глоточками. Было видно, что она оттягивает время разговора. Затем, не выдержав, обречённо проговорила:
— Ваша жена и мой муж были любовниками. Доказательства этого я увидела в телефоне вашей жены. Она снимала всё на свой мобильный. Даже простите, их интимную близость. Если не верите, посмотрите сами. Вот её телефон. Несмотря на «травму», он, похоже, работает, как часы. Вот что значит, дорогая вещь.
Рука Романа зависла в воздухе:
— Этого не может быть, потому, что этого не может быть никогда! У нас с Ольгой был очень счастливый брак. Более того, мы в последнее время всё чаще говорили о том, чтобы завести ребёнка…
— Ребёнок не собака, нельзя так говорить… Вы лучше посмотрите внимательно видео, уверяю, ваша самоуверенность растает, как прошлогодний снег.
Рита смотрела, как мрачнеет лицо Романа. Мужчина долго качал головой, затем обхватил её руками и стал повторять одно и то же:
— Нет, нет, нет, нет!
Рита решила успокоить соседа:
— Вы, похоже, сверхчувствительны. Не надо так реагировать, когда ничего нельзя уже изменить. Надо думать, как жить дальше…
Роман не выдержал и взорвался:
— Вы что, дура, ничего не понимаете? Для меня это роковая информация. Какая жизнь, как это… жить дальше? Разве на этом всё не закончилась? Не знаю, как вы относитесь к мужу, а мне и на хрен не нужна жизнь без моей любимой Ольги. Если она не выздоровеет...
— До вас, Роман, наверное, не дошло? Вам ваша жена изменила с моим мужем. Может быть, даже не один раз. Или для вас это не существенно?
— Да дошло до меня, дошло. Лгут, значит, боятся потерять. А вы, похоже, спокойны, как Шахерезада. Вам всё равно, что муж изменил вам?
— Нет, я не Шахерезада, и моя жизнь не сказка. Нет, не всё равно. Но мне не критик сейчас нужен, а сочувствующий человек. Мне кажется, что спасать уже нечего, но как-то же надо пережить этот бред…
— А мне казалось, наши чувства с Ольгой, — это лучшее, что у нас в жизни было…
— Всё приходит, и уходит… Меня, Роман, не интересует то, что осталось позади. Я, конечно, дождусь, пока мой муж выздоровеет, а потом всё равно уйду от него. Я не буду жить с предателем... Кто-то сказал, что предателей ненавидят даже враги. Всё, хватит рассусоливать, давайте вернёмся в больницу. И, прошу вас, пока молчать, так как никто ничего не должен узнать. Я не хочу, чтобы сотрудники моей фирмы судачили и насмехались у меня за спиной. Понятно вам?
Рита первой вышла из машины и демонстративно хлопнула дверью. Обойдя её сзади, подошла к открытому окошку и, наклонившись к Роману, тихо, но твёрдо сказала:
— В сотый раз убедилась, что мужчины смотрят только на две вещи: грудь и ягодицы. С этим, я так полагаю, у вашей жены всё в полном порядке. А я не для того училась десять лет, чтобы в одну секунду всё потерять. Когда я только вышла замуж, я поняла, что ступила на минное поле. Все эти годы мой муж мне изменял, но старательно это скрывал. Я ему почти что верила, пока не случился этот самый последний раз. Правду говорят, что тайное рано или поздно становится явным. Теперь я поняла наверняка, что была всегда слабым звеном в любовных треугольниках, главной вершиной которых был именно мой муж. Поэтому я приняла решение: я не хочу быть больше слабым звеном! И поэтому никто и никогда не увидит моих слёз!
— Ну, вы же не бросите своего мужа в таком состоянии? Да… Мне бы такие стальные нервы…
— Конечно же, я его не брошу. Но только до того времени, когда у него всё наладится.
Дальше потянулись тоскливые дни. Рита разрывалась между больницей, работой и домом. Дорогое лечение, хороший уход сделали своё дело. Состояние Вячеслава стабилизировалось, а вскоре его выписали. Рита ещё полгода ухаживала за мужем, а, когда он первый день вышел на работу, собрала свои вещи и ушла на съёмную квартиру. Сколько ни пытался выяснить причину её ухода Вячеслав, Рита так и не сказала ему.
Однажды у неё среди ночи раздался телефонный звонок.
— Это Роман. Рита, вы не могли бы спуститься вниз? Мне нужен ваш совет. Я подожду в машине…
— Вообще-то, я уже сплю. Что-то экстраординарное случилось? Тогда поднимайтесь ко мне. У меня был трудный день, и я устала. Седьмой этаж, квартира 79…
С того дня Рита и Роман стали очень дружны. Он иногда встречал её после работы, и они шли в маленькое уютное кафе ужинать. Затем он провожал её до двери, и, по обыкновению, уходил. Однажды Рита заметила, что её друг особенно грустен.
— Что случилось, Роман? Ты целый вечер как не в своей тарелке…
— Мне кажется, Рита, Ольга опять мне изменяет. Я нашёл в машине доказательства её измены. Что мне делать?
— Я не буду давать тебе никаких советов. Свою проблему я решила кардинально, обрезала всё одним махом…
— Я так не умею…
— Знаю. Но хирург делает больно для того, чтобы потом было хорошо, и пациент выздоровел.
— Выходит, ты сама себе сделала операцию? Тебе от этого стало легче?
— Мне живётся хорошо, лишь иногда мучает одиночество. Особенно, по выходным и праздникам. Но я никогда не прощу того, кто причинил мне столько боли. Или это уже буду не я. Жизнь равна шестидесяти минутам по космическим меркам, куда уж их сокращать и отдавать на откуп недостойным? Те, кто не ценят свою жизнь, однажды дорого заплатят за это...
— Да, Рита, я тоже где-то об этом слышал. Но… Я так и не получил от тебя совета.
— Давать советы не слишком достойное занятие. Одно хочу сказать, что паника и истерика не помогают, надо осознание себя самого...
— Можно, Рита, я останусь у тебя сегодня на ночь? Или жизнь монашеская — удел избранных? Видишь ли, не хочу идти домой, зная, что она была с другим. Пусти меня на ночлег. Я не буду приставать, не бойся.
— А я и не боюсь. Но ты сначала подумай, что скажешь Ольге завтра утром. Подумай, прежде чем что-то делать, хорошо?
— Я хочу, чтобы она приревновала меня. Не всё же ей одной? Так, пустишь или нет?
— Заходи…
Роман всё чаще оставался у Риты ночевать. Она стелила ему в гостиной на диване, а рано утром он уходил. Так, прошло ещё три месяца. Однажды Роман принёс красивую золотую запонку и положил её перед Ритой.
— Посмотри на этот раритет. Сейчас такое никто не носит. Сколько же её любовнику лет? Сто?
Рита долго крутила в руках запонку. Затем сжала её в кулаке и, посмотрев на Романа, покачала головой.
— Ты прав. Это «раритет», как ты сказал, моего мужа. Эти запонки носил ещё мой отец. Говорили, что в них кроется какая-то загадка, но какая именно я не знаю. Похоже, старая дружба не ржавеет…
— Что? Запонка твоего мужа? Это, уже ни в какие ворота… Ольга ведь мне обещала, что ни-ни с твоим мужем! Хотя, какая разница, с кем?
— Только дети говорят правду. О чувствах нельзя судить, по словам, тем более верить тому, кто много и долго говорит. Вот поэтому я и ушла от Вячеслава. Горбатого могила исправит. Ты не знал?
— Я что, по-твоему, тупой? Если я молчу, это ещё не значит, что ничего не понимаю. Просто я очень люблю… любил… люблю свою жену. Видишь, и такое бывает… Я, и сейчас думаю о ней. Вот так…
— Она не икона, на которую ты должен молиться. Когда Бог хочет наказать, он забирает разум. Избеги этого, подумай, наконец, о себе. Будешь ещё кофе, Рома?
— Скажи, что мне делать с этой запонкой? Отдать её Ольге? Пусть знает, что я знаю?
— Отдай мне. Я сама отдам её Вячеславу. Вот он и узнает ответ на вопрос, почему я от него ушла. Так будет лучше, поверь…
Роман не стал, по обыкновению оставаться, а решил уйти пораньше. Когда Рита уже засыпала, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Вячеслав.
— Не спишь? Мне надо с тобой поговорить. Пустишь?
Рита отстранилась, и Вячеслав прошёл в квартиру. Он выставил на стол бутылку с шампанским и положил коробку конфет. Одной рукой уверенно взял Риту под локоть, другой поднял её подбородок:
— Ты не забыла, милая, что мы с тобой всё ещё женаты? Никто наш с тобой брак не отменял. А он, как известно, закреплён небесами. Возвращайся домой. У меня денег, куры не клюют. Не будешь тянуть свою лямку. Твой бизнес в минималистическом стиле — это же посмешище. Всё, давай выпьем мировую и на этом закончим. Или пчела решила пойти против мёда?
— А как же твоё обещание «быть верным, вместе в горе и радости до самой смерти»… Как с этим быть, Слава?
— А с чего ты взяла, что я тебе был неверен? Я работал как проклятый, на женщин даже не смотрел. Не веришь?
Рита вздохнула и, не говоря ни слова, вложила в руку Вячеслава золотую запонку. Сюда же она присовокупила собранный из осколков, но функционирующий телефон Ольги Снеговой. Наконец-то, Вячеслав понял всё. Он криво ухмыльнулся и, покрутив пальцем у виска, пошёл к лифту. Когда тот подъехал и открылись дверцы, Вячеслав передумал заходить и повернулся к Рите. Они долго стояли и смотрели друг на друга. Первым отвёл глаза Вячеслав. Он кивнул головой, поджал губы и вздохнул. Затем, молча, повернулся и пошёл вниз по лестнице. Когда хлопнула входная дверь в подъезде, Рита улыбнулась и зашла в квартиру. Затем взяла мобильный телефон, набрала знакомый уже номер.
— Привет. Придёшь? У меня очень хорошее настроение, и совсем не хочется спать. Что скажешь?
— Да, я понял. Боль от измены можно пережить только с помощью новой любви. Я приеду быстрее, чем ты думаешь. Но вначале заеду в магазин. Надо же достойно закрепить нашу с тобой дружбу…
Автор: Надежда Бойер