Особая благодарность Агееву В. М. (НН), участнику обеих чеченских войн
В понедельник меня опять вызвали в школу. Интересно, кому мой сынуля врезал на этот раз? Получит! Весь в меня, однако, подлец. Против ожидания классная отвела меня к учителю истории Кириллу Кирилловичу, которого ученики прозвали Курил Курилыч. Редко кому удавалось увидеть его без сигареты во рту. Иногда потухшей.
- Вы должны выступить перед учениками и рассказать всё, – начал он без предисловий.
- О чём это? - удивился я.
- Расскажите им правду о войне. Всю правду! Вы ведь были в Чечне, Вадим …эээ Михайлович?
- Да, поучаствовал – и в первой, и второй чеченской. И что?
- Они должны всё знать!
- Не буду я им ничего рассказывать! – отрезал я. – Зачем им наша правда? Какую правду вы хотите? О том, как в первую чеченскую во всех центральных газетах если и писали о героях войны, то о наших противниках. А мы, федералы, так, «сброд необученный», а порой и «душители свободы». По сути, ударили нам в спину. Ну, потом их немного прижали, правда. Или о том, как мы жрали сырые размокшие макароны, которые смешивали с тушёнкой прямо в ведре, с плесенью вместо кетчупа?
И всё-таки я рассказал. О Вахе.
Шла моя вторая чеченская война. Был на излёте уже 1999 год, Грозный был плотно блокирован федеральными войсками, и его скорое падение было предрешено. Мы тогда стояли в районе Гудермеса в довольно большом чеченском селе. Сверху, с высотки, нас прикрывал отдельный артдивизион. Местные относились нормально, но особенно мы подружились с Вахой.
Вахе было лет девять: весёлый, смышлёный и ловкий черноглазый парнишка сразу пришёлся всем по душе. У многих дома подрастали такие же пацаны, чьи помятые фотографии были с нами вместо оберега. У Вахи была обычная, по чеченским понятиям семья - трое братишек, четыре сестрёнки и мама. Отец ушёл в лес года три назад и, по слухам, примкнул к духам. Жили они бедно, голодно, и мы подкармливали паренька, чем могли. Тушёнка, макароны, хлеб, иногда конфеты – главная твёрдая валюта на войне, не считая боеприпасов, конечно. Ваха ужасно гордился тем, что помогал своей семье. Парень привязался к нам всей душой, и с утра до вечера крутился возле наших БТРов. Но особенно ему понравилось заниматься с автоматом. Полную разборку АКМ делал всего за восемь секунд! Повторяю, полную!
Накануне получили приказ - рано утром группой из четырёх БТР выдвинуться на зачистку от боевиков соседнего села. Неожиданно Ваха нырнул под наш БТР и намертво вцепился в колесо. Минут сорок мы отчаянно пытались вытащить его оттуда, но он держался с невероятным упорством. Когда он вылез, наконец, нам передали по рации, что три БТРа, которые ушли на задание без нас, попали в засаду. Одиннадцать трёхсотых, много двухсотых, особенно в головной машине. А возглавлять колонну должна была как раз наша машина. Вечером мы прижали Ваху - отпирался он недолго.
- Да, знал. Не хотел, чтобы вы погибли.
А ночью артиллеристы наверху помянули ребят и немного похулиганили. Один из снарядов попал точно в дом Вахи. Все погибли на месте. К счастью, в ту ночь Ваха был у нас.
Напрасно мы убеждали его, что на войне иногда случаются разные нелепые ошибки и что наш экипаж мог точно также глупо погибнуть этой ночью, и что никто не желал смерти его родных. Ваха замкнулся и только твердил, что те, наверху, теперь его кровники.
Ночью он ушёл в горы - мстить артиллеристам, прихватив две увесистые гранаты. Его взяли прямо у части - он так и не успел ничего сделать. Побили, но отпустили домой в село. Ваха появился у нас вечером, подавленный и молчаливый. Постепенно он немного отмяк. Повеселел и, так внезапно став сиротой, ещё крепче прикипел к нам.
А потом был приказ передислоцироваться вслед за отходящими боевиками. Конец войны тогда казался близким. Начиналось новое тысячелетие и Грозный, наконец, был полностью зачищен. Федералы контролировали уже всю равнинную часть Чечни и теснили боевиков всё дальше в горы. Кто мог знать тогда, что впереди нас ждут бесконечные новые бои, атаки и контратаки, засады и гибель ОМОНа, теракты в Дубровке и Беслане – кровавое эхо предательского Будённовска?
Ваху пришлось оставить в селе. Хотели было забрать его с собой на правах сына полка, но нам доходчиво объяснили, что ответственность за жизнь ребёнка слишком велика и, вообще, детям не место на войне…
Мы уходил из села колонной на броне, прощально махая руками, а Ваха героически пытался скрыть свои слёзы.
Фото - инет
сентябрь 2015