Сергей Иванович Погодин всю жизнь проработал разнорабочим, правда, не на одном месте. И на военном заводе трудился, и на фабрике изделий из пера и пуха, и в компании выпускавшей одноразовую посуду, и ещё много-много где. Не любит засиживаться. Всегда удивлялся людям, которые умудрялись оставаться на одном месте по тридцать-сорок лет. Последнее время работает здесь. Уходить пока не собирается – говорит, вполне доволен, да и не мальчик уже – скакать.
Оценив опыт и добрую совесть, его повысили в должности. Буквально, принудили руководить коллективом. Будучи человеком мягким, тихим – эдакий самообразованный интеллигент – он протестовал всем своим существом.
- Да поймите же вы наконец, не моё это… не умею я понукать, и голоса у меня нет командирского… а, главное, ума недостаточно…
- Большого ума от тебя не требуется – я не умнее тебя… в жаловании поднимешься, тяжести таскать перестанешь – надеюсь, чтобы это понять ума у тебя достанет…
- Лишние деньги мне не нужны – свобода дороже…
- Свобода?.. что есть свобода?..
- Свобода есть право выбора…
- Сергей Иваныч, прошу тебя, дорогой, войди в моё положение, некого мне поставить, кроме тебя… ну, не Зварыкина же… вот видишь, даже тебе смешно… да мне ещё родственников со всех сторон навязывают – протеже, ети их в тарань… на кой ляд они мне сдались – мне толковые люди нужны…
- Кто навязывает, кто лишает вас свободы выбора?
- Скажи тебе… давай договоримся так: как только появится подходящий человек, так сразу мы тебя освободим…
- Ну, хорошо, уступаю, но только именно на этих условиях – как только, так сразу…
Начальник участка, Лебедев Александр Александрович, поднялся, крепко пожал Погодину руку.
- Спасибо, я знал, что ты не подведёшь… а голос – сам придёт, увидишь… и, кстати, всё остальное… Вот тебе местный сотовый… вот список номеров всех сотрудников, включая и высшее руководство… и, как говорится, с Богом… теперь пойдём кабинет посмотрим… и в народ, так сказать, официально представлю тебя в новом качестве…
Погодин всегда чувствовал эту черту – эту невидимую грань между руководящим составом и прочими, старался держаться от неё подальше, поэтому переход получился болезненным.
Сотрудники выказали лёгкое удивление-недоумение, которое потом стало утяжеляться – не желали люди пропускать вперёд себя – не желали. Тем более, самого низшего. Тут своя иерархия. Особенно возмущались специалисты-мастера: плотники, маляры, сантехники… – эти имеют профессиональное достоинство, ущемление которого может довести обладателя до исступления.
Погодин старался спокойно передавать распоряжения, которые получал от Лебедева – это давало дополнительный стёг раздражению. Народ артачился, канючил, отвечал на повышенных тонах, по несколько раз переспрашивал, уточнял – всем видом показывая, что работу принимать от него не желает.
- Я не понимаю, что происходит?.. саботаж?..
- Это нормально Иваныч… рассосётся… и ты пожёстче с ними, пожёстче – они должны почувствовать, осознать, что ты теперь властьимущий…
- Да я сам этого не чувствую и не осознаю…
- Потерпи, месячишко, почувствуешь… и не заигрывай с ними, спуску не давай – держи приличную дистанцию… иначе на шею сядут, не сгонишь…
- Ой, Сан Саныч, насилуешь ты меня… голова всегда была свободная, нервы спокойные, а теперь чувствую, вот-вот сорвусь и наору…
- И сорвись, и наори… наори – не сдерживаясь, во всю мощь голосовых обертонов, так сказать, всеми регистрами… и с матерком, с матерком… они это любят…
- Но я-то не люблю…
- Это необходимо для постановки себя, так сказать…
- Ой, не знаю, не знаю… короче, сильно жалею, что согласился…
На следующий день пришёл пораньше, взял метлу, метёт территорию. Радуется сам себе, улыбается. Народ проходит мимо, косится, шуточки отпускает. Вдруг звонок телефона.
- Что ты делаешь, Сергей Иваныч!?!
- Показываю, что я по-прежнему свой…
- Да не свой ты уже! Немедля бросай эту вакханалию и ко мне!
Получив от руководителя назидания, указания и наряды на работы, Погодин вошёл в коллектив.
- Ну, что, друзья, приступим?.. плотники, вы плотно работаете на установке дверей… а в приёмной придётся расширять проём – арендаторы жалуются, такая дверь им не годится…
- Что?! Не годится?!
- Блин, заманали эти арендаторы – то ковролин не такой, то плинтуса не в тон, теперь ещё и дверь… да пошли они со своими причудами – на работе работать надо, а не офисной роскошью любоваться…
- Поэтому и в стране бардак, коррупция и кризис…
- Да это же охренеть можно – полгода не прошло, как двери меняли – новьё, а эти приехали – рыла в перекос – не эстетично… тьфу, мать вашу так-нетак…
Погодин не выдержал, сорвался.
- А почему вы мне это всё высказываете! Я что вам козёл отпущения! Это не моя прихоть – мне дали распоряжение, я передал его вам, а вы обязаны исполнить! Вы за это деньги получаете! А не нравится, пишите заявления!
- Ну, чо ты разорался? Всё ясно… идём… дорвался до власти, тоже мне, Кутузов нашёлся…
- Я не рвался, да будет вам известно – меня назначили против моей воли… Идите! И если ещё раз повторится это… мозгокрутство! – марш прямиком к Лебедеву, и за ворота!
- Да успокойся ты, сказали же, идём…
Больше никто не пререкался. Погодин испытал интересное чувство – приятное чувство, сладостное – словно одержал победу.
После обеда позвонили из охраны.
- Сергей Иванович, вы у себя?
- У себя.
- К вам человек по трудоустройству.
- Жду.
- Кто проведёт?
- Ткаченко.
В дверь робко постучали.
- Разрешите?
- Входите…
И опять Погодин испытал это приятное чувство. Теперь оно было более выпуклым, он мог его даже осязать. Очень-очень приятно, почти восторг-блаженство.
Человек вошёл и, от волнения не зная, куда девать руки, гонял их вокруг туловища, переминаясь с ноги на ногу.
- Присаживайтесь…
- Спасибо.
- Фамилия, имя, отчество?
- Героев Вячеслав Вячеславович.
- Как, простите?
- Героев Вячеслав Вячеславович.
- Что, и отец Героев, и дед Героев, и прадед Героев?..
- Нет, это фамилия маминой линии… а папины все Сугоровы…
- Суворовы? Чем же Суворов хуже Героева?
- Не Суворов, а СуГоров… у дедушки Героева родились четыре дочери, мама последняя… и он отчаялся, говорит, кончился род Героевых… и мама, чтобы его успокоить, настояла, чтобы папа взял её фамилию…
- Интересно, значит, род Героевых спасли, а род Сугоровых…
- Нет, род Сугоровых тоже продолжается – у папы два брата, и у них есть сыновья – мои двоюродные братья…
- Понятно… Вы по какой специальности к нам?
- Маляр-штукатур… но я и по-плотницкому могу, могу паркет стелить, и с металлом, и механику знаю… в общем я всё могу…
- Да вы действительно герой, Героев Вячеслав Вячеславович…
- Работы не боимся – работой веселимся…
- Хорошо… нам такие люди нужны… ступайте в отдел кадров – я позвоню о вас…
- А где это?
- Направо по коридору, 214-я комната…
По прошествии месяца, как и предсказывал Лебедев, Погодин в новой должности чувствовал себя вполне уверенно – в походке появилась степенность, в голосе четкость и ноты достоинства. Он больше не стеснялся срываться на крик. Собственно, и кричать-то приходилось не часто – только когда человек тупил с похмелья или действительно не понимал, как лучше исполнить поручение. Во всяком случае, если и были у кого капризы-претензии, огласки они не получали. Высшее руководство тоже было довольно и вопрос о замене, по договорённости, больше не стоял.
Где-то раз в квартал я накрываю стол в своём кабинете. Собираю сотрудников – немного выпиваем, разговариваем. Последний раз это было в конце августа, пятница. Харитонов был в отпуске, Масляков в командировке, Чарин… словом, в этот раз соображали на троих. Когда мироощущение слегка пошатнулось и поплыло, и разговор стал свободным от субординации, спрашиваю:
- Как тебе живётся в новом статусе, Сергей Иванович.
- Хорошо… у меня такое ощущение, что дела сами собой делаются…
Лебедев улыбнулся.
- Это потому, что ты не вникаешь – получил-передал…
- Совершенно верного – ничего лишнего и ничего личного… как по мановению – сказал-сделали… люди сами всё знают – зачем над ними довлеть – собой красоваться… вопрос лишь в том, как сказать…
- И сказал Бог: да будет свет и стал свет…
- Вот именно, в начале было Слово…
- Но ты же не Бог?..
- Погоди, Сан Саныч, тут другой интересный вопрос поднимается…
- А разве этот не интересен?.. ведь на какое-то мгновение ты становишься Богом – когда отдаешь распоряжения, а их принимают к исполнению…
- Ну, хорошо, давай отсюда начнём… я даю распоряжение тебе – я для тебя Бог в этот момент – так?
- Так… а я, в свою очередь, Бог для Сергея Иваныча, а он для всех прочих-разнорабочих…
- Всё так, но в Писании сказано, Бог создал человека по образу Своему и по подобию – значит каждый человек – Бог…
- Получается так…
- Получается… а демократия?.. в таком случае, это полный разврат…
- Говорим о другом… не надо всё валить в одну кучу – ты же мух отгоняешь, когда котлетку в рот несёшь…
- Вот именно…
- Но мы с вами рассмотрели только то, как у нас это получается, а как оно получается у них – низших? – вот мой вопрос…
- Это к Сергею Иванычу – он самый свежий из нас… только-только из печи, так сказать…
- А я, признаться, не совсем понимаю, к чему вы клоните…
- Ну, как же – рабочий, то есть представитель крайнего звена, целый день находится в состоянии раба – его божественная сущность ущемлена – это стрессовое состояние… нужна компенсация…
- Понял… ты хочешь сказать, что ему ничего не остаётся, как, придя домой, попрессовать домочадцев, чтобы восстановить статусное равновесие…
- Мне видится так… и если дома матриархат и демократия в одном флаконе…
- Простите, Высоцкого вспомнил: «Тут за день так накувыркаешься, домой придёшь, там ты сидишь. Ну и меня, конечно, Зин, сейчас же тянет в магазин, а там друзья, ведь я же, Зин, не пью один…»
- Именно… друзья по несчастью – собутыльники… масштабы проблемы улавливаете?..
- А мне думается, здесь есть выход не в бутылку – Сергею Иванычу, до перехода к нам, как-то удавалось же сохранять лицо… Сергей Иваныч, поделись опытом…
- Теперь-то я понимаю, о чём вы… Творчество… Творчество на всякое время – вот в чём спасение крайнего звена, как вы говорите… Бог – Творец – Создатель… стало быть и человек – творец-создатель… получил распоряжение и творчески думай о том, как его лучше выполнить – эффективнее, качественнее – и творчески выполняй, получай благодатную энергию, радуйся результату – он очевиден… повторяю, радуйся и не гноби себя тем, что тебя поработили и угнетают сообщники… во всяком случае, у меня так – где я только ни работал – везде творчески, везде с радостью…
- А в семье?
- И в семье тоже самое – вдохновенное творчество на всякое время…
- Хорошо, но где черпать вдохновение?
- В Любви – Бог есть Любовь… Любовь вдохновляет – сама всё подсказывает и обеспечивает пособием…
- Прекрасно… но как расширить этот кругозор?.. в масштабах страны… в планетарном масштабе…
- Эх, Ильич, не те книжки читаем – от этого и хаос в головах... Бог дал свободу человеку… свободу выбора…
- Выбор – вот ключевое слово…
- Но в этом-то и вся сложность – со всех сторон мне подсказывают настолько противоречивые варианты, что голова кругом идёт… как определить истинно верный?
- Я же сказал – любить… вдохновенно-творчески… Любовь подаёт в сердце всё необходимое, а через сердце и ум легко справляется с выбором…
Лебедев посмотрел на часы.
- Хороший разговор получился… ну, что – по дачам?
- Я завтра поеду…
- Интересно, опята пошли?..
11.09.15
16:42