Если Вы, дорогой читатель, спросите, как определяются те точки на прямой (или кривой) под названием жизнь, после коих следуют важные, можно сказать, переломные события, то в целом я на этот вопрос ответить затруднюсь. Но частенько всё начинается с телевидения и именно с просмотра на центральных каналах новостей – эромультики по кабелю в этом смысле вещь абсолютно безопасная…
В кухне шла бурная деятельность по подготовке ко дню рождения Витюши. В духовке томился гусь, Ма распечатывала компоты, Витюша готовил шоколадную крошку и даже Путя, несмотря на предписания административки, был при делах - вяло взбивал сливочный крем. Под потолком на шкафу пузатенький телевизор с апломбом заматеревшего Знайки рассуждал о недоразвитости украинской государственности, а затем, выдав порцию рекламы стирального порошка и друга всей семьи Электроника, перешёл к освещению визита Сами Знаете Кого сами знаете куда (в Китай, куда ж его ещё пустят?!). Камера надолго задержалась на парочке, занятой рукопожатием - оба улыбались. У одного взгляд был непроницаемый, у другого - как после стоматолога или трёхведёрной клизмы (возможны разночтения).
Затем камера побродила по лицам российской делегации, запечатлела их для истории и перешла к представителям Поднебесной: общий план, отдельные лица, и наконец, лицо седоусого старичка в конце делегации. Можно предположить, что это был совсем незначительный чин, но камера на нём сделала долгую остановку. Путя, не отрываясь, смотрел на странно знакомого старичка. Казалось, что и старичок пристально и неотрывно смотрел на Путю и даже укоризненно покачал головой – совсем, мол, от рук отбился.
- До последнего момента российско-китайские отношения, хотя и были взаимовыгодны, но развивались недостаточными темпами. Ускорить и углубить… - бубнил телек, но Путя уже не смотрел.
На лестничной клетке он достал шнур и перед тем, как впихнуть в заветную розетку с повышенным напряжением, воспроизвёл на лице гримаску выпивохи, принимающего без закуси. Раздался привычный треск и Путя осел на пол, но по лицу его на этот раз не расплылась улыбка блаженства, скорее это была судорога облегчения загнанного в угол, но временно получившего отсрочку бедолаги.