Роль

               
     - Никита, завтра приходите на студию в семь утра,- осведомил женский голос в телефонной трубке,- там Стас встречает. Он ваш бригадир.
     Утром на проходной не высокий щуплый мужчина лет тридцати сообщил:
     - Вы играете прохожего.
     У двери в костюмерную в узком коридоре собралась толпа. Мужчины что-то бойко обсуждали. Один с черными усами и гнилыми прокуренными зуба-ми рассказывал:
     - А мне на дачу надо, а я не поехал. Это ж так рано я не успевал.
     Дверь открылась. Из нее вышел пожилой широкий мужчина в светлом плаще. Он громко возмущался:
     - Не могут одеть как следует!
     - Мужчина идите в гримерную,- распорядилась девушка за ним.- А кто дворник?
     - Я,- отозвался тучный мужчина в роговых очках с толстыми линзами.
     - Пройдите,- девушка посторонилась и обратилась ко всем,- а маляры есть?
     - Мы,- в один голос ответили двое.
     - Тоже заходите.
     Мужчина в белом плаще мешал проходу. Девушка попросила:
     - Мужчина идите, пожалуйста, на грим.
     Она закрыла за собой дверь. А тот продолжал возмущаться:
      - Я говорю, что мне все жмет, а она все равно одевает. Мне же целый день ходить в этих башмаках. А я уже мозоли натер. Как относятся к артистам? Это ж надо так одевать!
      В коридоре появился бригадир Стас. Он попросил:
     - Мужчина вас ждут на гриме.- Он указал,- вон туда.
     Мужчина удалялся, возмущаясь, и вместе с тем становилось тише и спо-койнее.
     В коридор зашел бородатый старик. Небольшая рыжая лохматая собачка семенила у его ног.
     - О?- удивился Никита,- а собачка тоже в кино?
     - Тоже, мы с ней первый раз тут,- смутился старик,- меня Иван позвал.
     - А это кто такой?- поинтересовался Никита.
     - Режиссер,- ответил старик.- Он сказал, что даже великих артистов только по именам называют. Мы вчера по базару гуляли, а он натуру искал. Вот и пригласил.
     - Так вам должны и за собачку заплатить!- заметил усатый мужчина.   
     - Да мне не надо. У меня пенсия есть. Типаж хороший. 
     - А вы кого играете?- спросил тот же мужчина.
     - Посетитель рюмочной.
     Дверь открылась. Из нее вышли в запачканных робах маляры, следом – дворник в фартуке, в калошах на валенках с мятыми голенищами. За ними в распахнутом пиджаке – мужчина в белой майке с голой волосатой грудью в декольте.
    - Ты же так замерзнешь?- заметил кто-то в очереди.- Ведь май же месяц.
    - Да обещали покрывало дать.
    Костюмерша спросила:
    - Еще один маляр пришел?
    Никто не откликнулся.
    - А где проститутка?- опять спросила костюмерша.
    Очередь поглядывала по сторонам. Костюмерша заглянула в конец кори-дора и крикнула:
    - Там нет проститутки?
    - Мы семейная пара,- ответил мужчина. Женщина рядом с ним ухватила его под руку и прижалась.- Прохожие,- уточнил мужчина.
    - Тогда заходите по двое.
    В коридоре появился бригадир Стас. Он озабоченно жаловался:
    - Девушке звоню – не отвечает.
    - А сегодня ночь музеев была,- сообщил усатый мужчина и поинтересовал-ся,- она молодая?
    - Очень нужна!- озаботился бригадир Стас.
    Он на ходу начал вызванивать по мобильному телефону.
    Дошла очередь до Никиты. Он вошел в костюмерную и представился:
    - Прохожий.
    - Сейчас что-нибудь подберем,- пообещала костюмерша.
    Она дала брюки, полосатую рубашку со шнуровкой, пиджак, коричневые носки и туфли-мокасины.
     - Это какой год?- поинтересовался Никита.
     - Тридцатые годы,- и тут же посетовала,- ох, мужчину до вас плохо одели. В майке  холодновато. Но он обещал потерпеть.
     Уже в гримерной две женщины обсудили будущую прическу Никиты, и одна начала стричь машинкой с насадкой.
     На старом автобусе с занавесками на окнах переодетую массовку повезли к месту киносъемки. На Обводном канале автобус повернул в бывшую про-мышленную зону «Красный треугольник». Внутри дворов, делая повороты, автобус уткнулся в стену. Бригадир распорядился:
    - Посетители рюмочной за мной, остальные грейтесь в автобусе.
    В углу двора на каркасе был натянут тент. Туда, не торопясь, подошел мужчина в белом плаще. Многие также неторопливо присоединились к нему. Там на столе были сушки и сахар, чай и кофе в пакетиках. Электрический чайник урчал. К нему тянулся черный шнур из подворотни откуда-то из глу-бины заводского конструктивизма. Там происходило действо. Оттуда поя-вился бригадир:
     - Соберитесь здесь. Сейчас придет режиссер.
    А здесь и так все были собраны и грелись чаем. Из подворотни вышли не-сколько человек. Массовка начала снимать с себя утеплительную верхнюю одежду и предстала в костюмах. Режиссер окидывал творческий сбор внима-тельным взглядом, словно оценивал материал, с которым должен работать. А потом киногруппа ушла. Массовка опять начала потягивать чай и неспешно разговаривать. Из подворотни вышел бригадир.
    - Будешь маляром?
    Он словно допытывал Никиту. Тот ответил:
    - Если оденете.
    Бригадир опять скрылся в зеве подворотни, будто там решалась чья-то судьба. Опять время потекло размеренно. Кто-то вспоминал прошлые съемки и сытные обеды на природе. Один хвастался, что на дублях выпил девять кружек пива. Неугомонный бригадир снова летел, как вестник новой идеи. Он незамедлительно сообщил:
    - Маляр отменяется. Ты будешь энкеведешником. Вот, надо разобраться.
    Он протянул листок с печатным текстом. Никита сходу попробовал разо-браться, но запутался и спросил:
    - А кто здесь что говорит и сколько здесь лиц?
    - Я сам не пониманию. Спрошу его видение.
    Он пошел было обратно, но заметив порыв Никиты, предупредил:
    - Лучше туда не ходить, а то еще засветишься на другом персонаже. 
    Бригадир снова скрылся в подворотне. А мы «прохожие» продолжали со-греваться чаем и расползаться по двору. Кругом были строения из красного уже закопченного кирпича. Первые этажи без рам и стекол – захламлены.  Там строительный мусор горками лежал в помещениях. На верхних этажах были разбиты стекла. Символ поэзии – березка, каким-то чудом произрастала на крыше. На соседних зданиях тоже было несколько деревьев. Они держа-лись на карнизах, тянулись к солнцу, и главное – зеленели молодой листвой. По стене вверх пыталась ползти ржавая толстая труба. Одно ее колено выби-лось из зацепления, его верхушка кособочилась и так обрывалась прямоли-нейность конструкции.    
    Бригадир опять бежал с новостью:
    - Проститутка нашлась, проспала, ее переодевают,- на ходу он сообщал для Никиты,- А у нас говорят три человека. Надо еще одного вот для этой репли-ки,- он обратился к даме рядом,- будешь третьей! Ты кто?
    - Прохожая. Закончила режиссерский!
    - И я тоже,- улыбнулся бригадир,- а до этого еще актерский.
    Он распределил диалоги. Никите досталась небольшая фраза, а бригадир и дама погрузились в тренинг.  Никита заглянул на площадку. Там под откры-тым небом снимали сцены из жизни посетителей рюмочной. Прозвучала ко-манда к обеду. Массовка пошла в автобус и там коротала время, ожидая при-глашения на раздачу.
    Под аркой появился старинный автомобиль. Рядом с ним фотографирова-лась массовка. Обед под моросящим дождиком казался желанным.
    - Пошли переодеваться,- позвал бригадир.
    В костюмерном автобусе на Никиту надели другую рубашку с галстуком, серый плащ и широкополую шляпу. С бригадиром вдвоем они выглядели одинаково, как агенты одной команды. Вместе с дамой Никита сел в ретро автомобиль на заднее кресло. Бригадир сел вперед. Там они по бумажкам проговаривали диалоги. Переднюю дверь открыли, настроили камеру на са-лон и начали репетицию. Тут бригадир впал в ступор. Он сбивался на первой фразе и его голос затихал. Он пристроил бумажку с подсказкой к бардачку, но это тоже не помогало.
    - Попробуй ты,- режиссер обратился к Никите.
    Он поменялся с бригадиром местами. Теперь Никита сидел впереди.
     - Говори,- приказал режиссер.
     - Дайте хоть раз прочитать,- попросил Никита.
     Бригадир протянул свою шпаргалку, написанную от руки. Никита вчиты-вался в текст, переспрашивая непонятные слова, и пристроил шпаргалку на ручке бардачка. Один раз провели репетицию.   
     - Только уберите бумажку,- попросил помощник.
     - Я не буду смотреть,- пообещал Никита.- Мне нужно только первое сло-во.
     Шпаргалка, как спасательный круг осталась на месте. Никита смотрел пе-ред собой.
     - Внимание! Мотор! Камера! Снимаем!
     Хлопушка щелкнула у лица.
     По сюжету машина сбивает человека. За спиной раздались реплики. Плечо Никиты судорожно затрясли пассажиры за спиной. Он бросил первую фразу, делая вид безвинного. Они отвечали. Никита заметил только первую букву на шпаргалке и его понесло. Он держал сюжетную линию и врал, что на пути была тыква. Ему не верили. Он оправдывался и что-то доказывал, возмущал-ся и менял эмоции. Главное – не молчал, играл злодея. На самом деле он лю-бил всех беззаветно. Тишина насупила резко, со звоном. Режиссер не дал за-тянуться паузе. 
    - Стоп! Снято!- крикнул он.- Дубля не будет!
    Приехали. Невозможно было понять, эпизод удался или все пошло кра-хом? Тут же подскочил звукорежиссер и снял с эпизодников  аппаратуру. Никита измотанный потащился переодеваться.
    На обратном пути в автобусе бригадир сообщил Никите:
    - Тебя еще вызовут. Будешь играть дальше.