Дорогой читатель!
По правильному надо бы
этот рассказ назвать повестью,
потому, что все, что здесь написано
истинная правда.
Я сама это видела собственными глазами.
ЖАРКОЕ ЛЕТО В ДЕРЕВНЕ
Рассказ
Сижу, это я опять, себе под липами у нас в скверике около дома и думу думаю. Вот, думаю, чтой-то ни тебе Коляна, ни Нюрки нигде не видать уже почитай неделю. И где люди могуть цельную неделю околачиваться? Не иначе где денег надыбали и сами, без меня, бутылягу у Коляна в коммуналке или у Нюрки в ейной однокомнатной давють. Ну, ни стыда, блин, ни совести! Я уже почти неделю тут один греюсь на жаре и ни в одном глазу. Ну, совсем совесть потеряли!
И так мне тоскливо стало от таких обидных мыслей, аж до слёз, а тут, вдруг из-за угла оба два нарисовались и уже газанутые. Весёленькие такие, что я совсем разобиделся, раздосадовался и даже отвернулся. Опять без меня!
- О! Здорово! - Колян аж чуть не подпрыгнул от радости, когда меня узрел. Можно подумать, что соскучился.
- Ты где это был неделю назад? - кричит. - Мы с Нюркой тебя искали, искали, но не нашли. Мы хотели тебя с собой к Нюркиным родичам в гости пригласить. Приставляешь? Такая погода вдруг организовалась, что можно было от жары лопнуть. Ты ж помнишь, как мы тут от холодухи чуть не спилися за май и июнь. Ну, Нюрка и засобиралась на Волгу, к тётке.
- От жалко, что тебя с нами не былооо. - подключилась и Нюрка с радостным настроением принявшей на грудь с утра. - Мы там в такую историю встряпались! Уколисся!
- Нюююрк! Заткни ты своё поддувало. Человек, виш, грууусный сидит, потому что твярёёёёзый! А ты с порога ему сразу заправляешь мозги. Ему налить надоть сперва, а потом твоей деревней грузить!
Колян и Нюрка уселись с двух сторон от меня и стали добывать из пакета всякую красоту. Сперва бутыль и какой! Литровый! А потом и закусь! И не только докторскую колбасу, а и помидоры, огурцы, редисочку молоденькую, оковалок сала, лук и даже отварную картошку в масле и укропе из литровой банки. Сразу видать, что прибыли из деревни. Деревенские огурчики они и смотрются крепенькими и хрумкают, что надо.
Ищо Колян добыл из пакета стаканы пластиковые и с торжественной мордой разлил по половинке в каждый. У меня аж в пузе заскулило от счастья. Мы чокнулись без звука и выпили. Колян с Нюркой тока по большому глотку, а я не удержался и сглотнул всё одним махом.
Колян соскалил морду, схватил меня рукой за затылок и радостно лыбясь своим частоколом из двух зубов выдохнул:
- Вот скажи мне, за што я в тебе такой влюблённый, а? За тоооо, что ты водяру пьёшь красиво! Одним глотком! Молодец! Мы по тебе даже соскучились. Да, Нюр?
- Ага - сказала она радостно.
Нюрка была в отличном настроении, и я заметил, что она даже лицом загорела на этой Волге.
- Правда! Мы по тебе скучали. Да-а-а.
- Да? А я думал, что вы меня совсем бросили тут одного в этом скверики и тверёзого. Целую не-де-лю ж! А-чу-меть.
- А неча была пропадать незнамо куда. Вот где ты был? Где? - заглядывая мне в глаза, затарахтела Нюрка.
- Дык я это… Меня ж наш сосед Уткин нанимал на дачу, на два дня. Заплатил даж.
- Это который Уткин? Который «новый русский»? С круглой мордой?
И тут мы с Коляном заспорили, а Нюрка, во стерва, тут же вклинилась и давай подкалывать: два пузыря, два пузыря. Ну, мы и заспорили на два пузыря - из каких фамилий происходит фамилия Уткин. Колян успорял, что ни как, не меньше, чем из графьёв, а я думаю, что из крестьян, может даже из еврейских крестьян. А что? Может и такие есть. Потому, как ууумный - страсть какой. Колян послухал меня, послухал и моя теория ему жуть как понравилась. Тогда Колян взялся Нюрке тоже доказывать, что из крестьян. Хоть она и не спорила, воще-то…
- Понимаешь. - грит. - Ну, где это видано, чтобы какой-то там задрипанный граф и такой умный был. Я вот думаю. Вот скажите мне, россияне, те, кто постарше, и вы с Нюркой тож, кто придумал коммунизму? Хто, хто? Хе-хе! Карл Маркс - вот хто! Еврей чистых кровей. А кто придумал теорию, эту, ну как её? А! Относительности - Эйнштейн, вот хто! - Колян поднял палец кверху. - И был он, надо вам сказать, чистокровнейший еврей. Они все умные, все как один. Так что куда ни кинь - кругом выходит клин. Да-а-а-а! А потом, вглядись внимательнее в черты морды лица нашего дорогого Уткина. А? Вглядись, вглядись. Разе ж у графьёв бывают такие носы? Таким носом если хорошенька нюхнуть, вёдер семь кислороду можно за раз снюхать. А кислород - первейший продукт для мозгу. Потому такой и умный наш Уткин.
- А щёки, - тут и я включил мозги, и Нюрке тоже грю - погляди на щёки евойные, ты видала щёки Уткины? Видала брыля какие? Видал, - грю, Колян. - Это ж порода, сразу видать – по-ро-да.
А Нюрка Чулкова, вот стерва, типа как нам ответила! Со скамейки соскочила, подбоченилась так, выкабенилась, и пропела частушку: «Его брылястое с отметиной лицо напоминает мне куриное квисцо». Меня от энтой утиной гузки аж скукуёжило всего. Я решил тему поменять.
- Алё! Да ну его, этого Уткина. Давай, Колян, наливай, выпьем, а потом вы мне лучше про Волгу обскажите. Што у вас там за шум произошёл?
Колян налил, мы чокнулись и отхлебнули из стаканов. Я редисочкой хрустанул с кайфом. Потом Нюрка морду сделала задумчию, задумчию, села, ручки коленками зажала и пошла травить:
- Ну, ты ж помнишь? Жара ж свалилась дикая, после холодухи, вот мы сначала и сидели в речке, высунувшись на солнышко головами, и ничего не делали, тока пиво принимали на бережку, потому как млели от жары. А потом наступила пятница с пожаром, а в пятницу все задом пятятся. Вот все и помчались на Волгу. Вся Москва, включая даж ленивых. Если бы местные знали, чего будет, нас бы, конкретно, в деревню не пустили… - Нюрка тоненько захихикала, а Колян заржал жеребцом.
- А вы что, всю деревню подпалили?
- Да неее! Тока церкву… - с гоготом выкрикнул Толян.
- Как это? - я аж поперхнулся весь!
- Слухай ты его больше. Ничего мы не палили. Всё началось с того, что мы засели за стол. Это было часов в шесть, как раз солнце стало бросать в сад жиденький тенёчек. А что ещё делать вечером в пятницу? Травиться алкоголем. Я знаю, что алкоголь, это яд. Он, гад, разрушает организму. А мы собирались заниматься этим цельный вечер! Пятницу! Кошмар!
- И тут Витюн, сосед Нюркиной тётки, - подключился Колян, размахивая рукой для доходчивости. - как всегда, скомандывал: - Налиии-вай! - Он всеми старался командовать, у своей половины научился. Представляешь, её в деревне даже так и зовут - «старшая пионерважатая»! Во! - Колян опять громко заржал.
- Шо. Сильно крокодил? - спросил я.
- Страшней атомной войны! - Нюрка тоже заржала от своей шутки.
- Ой, ой, ой! На себя глянь! Красота ты моя ненаглядная! - ещё громче заржал Колян.
Я подхватил, потому что представил, на кого была похожа жена этого Витюна, если была страшней Нюрки. Это токмо Колян от Нюрки млел, а так рассмотреть, крокодил крокодилом и без зебов! Полная дикобразина…
- Ну, я налил. - забахвалился Колян, и постучал меня по руке повыше локтя. - Ты же знаешь, я всегда на разливе, потому что не проливаю мимо ни в какой кондиции, тем более сухое, а сухое вино классно наливать, его надо лить в большую тару, в стакан. Прикинь! Мы выпили этого дерьма аж три бутылки!!!
- А хто выступал про то, что будем отдыхать цивииильно?! - наехала тут Нюрка.
- Это ж я для твоей тётки. Типа мы не алкаши!
- А хто сказал, что мы алкаши? Покажи мне пальцем! Покажи, покажи! - Колян покрутил закасевшим глазом по сторонам, а потом покрутил туда-сюда и головой. Никого, акромя нас на дворе не было. Жара ещё не спала.
- Ты, блин, будешь рассказывать, а? - возмутился я. Мне было интересно про пожар.
- Ну, так вот. Потом мы выпили домашнего вина из большой тёткиной бутылки на мнооого литров. Выпили, не знаю сколько, но отпили нехило. Потом пришли соседи и позвали нас на шашлыки. Там пили шашлыки под водочку. Дааа! Соседи круто жили, богаааато! И шашлыки были что надо и водочка люкс! - Колян мечтательно уставился в небо, а у меня потекла слюнка.
Я откромсал себе пласт сала и шлёпнул на хлеб. Стал жевать, меееедленно, как будто это шашлык, а в другую руку взял молоденький помидорчик! Тем более, что шашлык с томатом - это воще очень вкусно!
- Потом мы все слухали свежие деревенские сплетни, в которых ни черта не понимали... Потом шашлыки закончилися, а водяра ещё нет, но наехали комары. Ну, мы как порядошныи, попращалися и подались к тётке на веранду. Мы с Нюркой и тёткой, и соседи, Витюн с женой. Прикинь, они нам целую литруху дали с собой! Во! В деревне совсем другой народ! - Колян вперил глазики в небо и замечтался.
- Не успели мы на веранде приземлиться, пару раз выпить, как водяра взяла и закончилась! - Нюрка вздохнула. - Тогда Витюн сказал, что в конце деревни местная бабулька торгует самогоном. Он туда и подался, а тётка моя, что характерно, молчала всмерть перед соседями. Даже не выступала! Во!
Колян накапал из бутыли, мы молча чокнулись, выпили и задумалися. Они были все на веранде, а я представлял деревню в ночи.
- А потом прикольно! Эта образина, соседка, стала предъявлять Витюну претензии: - продолжал Колян с кайфом, пуская слюну. - Типа неправильно он себя ведёт последнюю неделю. Претензии у ней всплывали, как говно в проруби! Нас с Нюркой они выбрали зрителями, почему-то? Тут тётка пошла спать!!! Ура! А нас ненормальная соседка потащила в темень на улицу. Мы там, как последние придурки, стали пялиться на звёзды, потому что они поспорили про созвездие Кассиопея. У тётки на веранде висела карта звёздного неба, и они стали спорить до охрипа, тыкая то в небо, то в неё пальцами. Мы ни хрена не понимали с Нюркой и только чокались. А эта пионерважатая, прикинь, доказывала мне, - тут Колян сделал глазики по арбузу и тыкнул себе в грудь, а потом и в небо пальцем. Я инстинктивно туда посмотрел. - Что какая-то «В» справа от «Большой Медведицы» это типа «Жираф», а я про «Жирафа» вообще первый раз в жизни услыхал. Ты прикались, я и звёзды! Ха-ха-ха… - Колян опять заржал. Нюрка подхватила. Я тоже хихикнул пару раз, за компанию, потому что в моей голове звёзды не помещались. Я опять глянул в небо.
- Ты чё туды пялисся, а? Там сейчас день и звёзд не видать! - Нюрка с Колянам так громко заржали, на весь наш двор, что и мне стало прикольно: я, Колян и звёзды!
Мы ржали минут десять и никак не могли остановиться. Наконец Нюрка вытерла слёзы и выдала, подавшись ко мне и прямо в морду моего лица:
- Слыш! Приколись! И тут вдруг прибегает другая соседка…, и как заорёт, как резаная белуга на всё веранду: - Вы тута сидите, а там пожар! - крикнула, ткнула рукой в ночь и прям скатилась с крыльца. Да-а-а-а!
- Разиш такой призыв можно было оставить без внимания? А? Мы ж тут жа вдохнавилися всей нутрой. Ей, Бо! Глянули друг на дружку и рванули за соседкой. Мы ж приняли! Правда, же? Значит, созрели к подвигам. На улице была темень, хош глаз коли, но зато так весело. Прикинь! - Колян опять стукнул меня по руке. - Три часа ночи, а вся улица оказалася на улице. И, што характерна, вся бегом бежала к церкви!
- Это ж надо? - ужаснулася соседка. - Грозы давно не было, да и заполить, вроде бы, некому! Неужто, церковь горит?
- И, правда! У церкви стояла куча народу с такими мордами! Я тебе скажууу! Умнымиии! - Колян аж запрыгал на скамейке. – А за забором огроменная кучища мусора пускала чёрный, чёрный дым.
- Ты не так рассказываешь! - Нюрка тож заскакала по скамейке. - Там акромя дыма ещё пламень выскакивала! Настоящие такие языки. С километр!
- Хорош городить-то! Ты, Нюр, как чего загнёшь! - возмутился Колян и зачем-то опять стукнул меня по руке. - Из дыма выскакивали языки, ну не километр жа! А вокруг народ чего-то суетился себе, мелькал в этом пламени. Ну, а мы просто встали около забора и стали смотреть.
Нюрка опять заёрзала, не утерпела, подскочила вся и пошла громко тараторить:
- А ты не умеешь рассказывать интересно! Колян, ты чё, не помнишь, как эта куча вдруг чем-то как громко стрельнёт! Ужас! Все сразу присели, а из кучи во все стороны как огненные брызги полетели! И тут Колян как крикнул на всю деревню: - Ложись! Бомба! - и народ рванул врассыпную. Мы почему-то не побежали. Посмотрели на Коляна и заржали хором.
Колян подобрался весь и дальше понёс: - Надо было с собой взять,...- это Витюн такую умную мыслю выродил, а евонная пьяненькая пионерважатая подхватила. - Надо было… - и мы тож подумали то же самое.
Нюрка скакала вдоль скамейки и Колян решил ей накапать, чтоб не металась и не мельтешила.
Мы чокнулись и выпили, я взял молоденький огурец и захрумкал в полном кайфе. Нюрка следом за мной, а Колян взялся травить дальше:
- Тут куча опять как стрельнет цельным снопом и брызгами. Тогда я подумал про террористический акт. Точно! Как в Афгане, блин! Но тут к ограде изнутри прибежал попёнок в длинной рясе и стал кричать:
- У кого-нибудь есть мобииильник? Надо срочно вызвать «пожаааарную».
- А что там у вас горит? - спросили хто-то из народа.
- Да сторож, - грит, - идиот, днём поджёг кучу строительного мусора, а там оказались банки со старой краской и прочие растворители. Полночи куча дымила, а теперь взялась стрелять… - выкрикнул и побежал обратно.
- Прикинь! У них там мусор загорелся! Я даж обиделся! Какого хрена мы тогда тут толчёмся? И народ тож занервничал. Мне стало обидно, как будто я пораженец с полей сражений. Я… по такой темени тащился через всю эту деревню…, а горела только куча мусора? А где бомба или там граната? Надо ждать настоящего пожара или, а ну его на фиг? Мы посмотрели с Нюркой друг на дружку и поняли, что нас зовёт наша веранда. Мы уже не могли больше стоять без добавки, как последние придурки! А тут и «пожарка» приехала. Мы посмотрели ещё минут десять, как пожарники разворачивали свои шланги, ну, и ни какого кайфа. Пожар отменили. Тоска прямо. - Колян опять налил и выпил один. Обиделся, что ли? А мы-то тут при чём? Я не понял, но тоже выпил.
Нюрка помолчала, а потом опять запричитала:
- Прикинь? Мы потащились по темени обратно, а там полный Облом Петрович! Оказалося, что нашему горючему пришёл «шварк». Мы, я помню, чего-то ещё нарыли, а может тёткину бутыль допивали? Вопчим, конец гулянки пропал в тумане. - Нюрка хихикнула. - Прикинь, как классно мы погуляли, если я себя обнаружила только утром на диване одетой. Воооо!
Нюрка вдруг ни с того, ни с сего опять очень громко заржала, аж затреслася вся и согнулась пополам. Она присела от хохота и стала тыкать пальцем в Коляна.
- А ты знаешь, где я его по утрянке нашла? А? - Нюрка ползала вдоль скамейки. - Дрых себе на столе на веранде, прямо около тарелки с солёными грибами! Свесил нос прямо туда, прямо в гриб! Нос грибом и гриб рядом грибом! И руки под головой! - Нюрка показала руками и головой, как там и что было, и так ржала, так ржала, что стало её жалко. Ну, я не выдержал и тоже заржал во всю моченьку. Колян крутил обиженно головой, но терпел! А потом не выдержал и тоже заржал настоящим жеребцом. Мы хохотали придурками минут двадцать! У меня даже желудок свело. Чуть не блеванул свежей закусью. Когда мы отсмеялись, Колян вдруг задумчиво сказал:
- Ладно вам! Грибы, грибы! Я, воще-то люблю спать в салате! Ну, да, в салате! Зато мякка, однако! - Колян даже светанул радостно двумя зубьями на весь двор. - Это ж моя любимая кайфовая поза с закусочными примочками.
Колян нолил по треть стакана, мы выпили и стали одной вилкой по очереди тыкать в картошку, зажёвывая салом на хлебе. Бутерброд такой. Плюс огурец с редиской! Класс! Под это Колян ещё разлил по маленьку, мы ещё выпили. Нюрка вытерла губы ладошкой, закатила глазоньки кверху и поехала дальше:
- Проснулась-то я рано утром, часов в десять. Проснулася не совсем, у меня на колене оказалася вавка. Где содрала - неизвестно! Вот оно меня и подняло, это колено, тока разбудить забыло. Я сонная, как муха, поползла к телеку доклёвывать носом. Телеком на тёткиной даче называется большущее окно на веранде, где мы квасили, с видочком на деревенскую дорогу. Понимаешь! Тёткин дом стоит прямо на перекрёстке, в самом центре буквы Т, сверху, окнами на длинную ногу и все дороги идут мимо, прямо за забором, поэтому этот телевизор прямо с утра и до глубокой ночи кажет тётке свежие деревенские новости. Ну, я, значит, себе подхожу… - Нюрка, как цапля, вытянув ноги, прошлася повдоль скамейки, ужавши голову в плечи и показывала. - Сажуся насупратив Коляна с грибами, и што я себе вижу по этому телеку? Неее, даже ни в жисть и не поверишь! А-ва-ри-ю!!! - Нюрка развернулася вся и сделала такое лицо прямо на нас! Мы аж присели и в скамейку ужалась! Ужасть!
- Представляете! - Нюрка вся скукуёжинная и присетая прямо перед нами с такой зверской рожей, хошь смейся, хошь плач, и заупокойным голосом пошла тянуть: - Прямо через дорогу справа, в глыбоооком кювете, лежал на боку голубой «Запорожец», мордой прямо к нам, то есть. Лежал так крепко ужатый канавой, жуть, но был весь це-лый, прикинь, даже не по-ца-ра-пан-ный! А што характерно!!! - Нюрка задрала кверху палец. - На самом краю канавы, аккуратенько так, прижатые друг к дружке стояла пара пляжных папочек. - Она вдруг опять схватилась за живот и заржала. Мы не отстали. Все дружно вместе…
Колян отсмеявшись, инициативу у Нюрки отобрал. Нолил по стаканам и грит:
- У их в деревне скукотааа! А тута тапочки! Приставляешь? Ну, народу, зрителей, то бишь, тут же и набежало, хошь и утро тока было, и жара уже. Утро тока совсем раннее, а эти, дачники, с кайфом вспялились на такое происшествие. Особенно народу тапочки глянулись! А я ж тоже из народа. И мне понравилася, как кто-то тапки двиганул! Но вот что интересно, понимаешь! Когда? Когда «Запорожец» свалился в эту канаву, если мы улеглися с солнцем? А потом, кто отбросил тапки? А? Я вас хочу спросить? А? - Коляна уже малёха развезло. Они ж ещё до меня приняли. Нюрка мне подмаргивала одним глазом очень даже понятно, типа, больше не наливать, но у Коляна такое не проскочит, поэтому за разлив взялся я. Нолил! Мы чокнулись и выпили. Подумали. Погрустили хто про што. Я про деревню и тапки. Но Нюрку, да под энтим делом, её ж не затормозишь. Она пошла дальше себе тараторить:
- Была ж уже суббота! Так? И конец июля. А май и июнь все так намёрзлися, что побросали всё что могли и айда лезть в воду. Ой! В Волгу. И эта вся толпа с полотенцами как раз шла мимо тапочек! Во, где хохма. Народ, прямо совсем обалдел от их. Стануть и глядять, глядять! Как будто тапок не видали! А тут на веранду моя тётка выползла. Глядь, а там авария! Она сразу к соседу и понеслась! А сосед тёткин, напротив, Володя зовут, он всё время того, под кайфом! - Нюрка постучала двумя пальцами по подбородку. - Вот тётка к нему и подалась. А я на топчане прикорнула себе, потому что Колян он того, не доспал, рюмку-другую принял и обратно в грибы забурился. - Нюрка хихикнула.
- Иш! Цыц, мне! - Колян погрозил Нюрке пальцем. - Неча, понимаешь, меня тут кирасинить! Я просто отдохнуть прилёг! Дааааа… А што тут такого! Ты на топчан, а я за столом, не отходя от кассы… Даааа… - Глаза у Коляна подёрнулись кайфом и косили, но он ещё держался.
- А ты што расселся тут, а? Наливай, раз взялся, понимаешь! С вами свяжисся, никада не выпьешь, как порядошный человек! Эх, вы! Что за люди? Сам принеси, сам всем налей, а как мне - ни хрена! Наливай!
Я нолил. Мы опять выпили.
- Ну, так вот. - Нюрка опять быстро соскочила со скамейки и заметалась. - Оказалось, что тёткиного соседа Володю ночью носило к другому соседу. Это нам тётка с улицы принесла новости. Оттуда он отползал держася за забор, для устойчивости. От забора его периодически отрывало и он шарахался туды-сюды по улице. Представляешь? Именно тогда на него чуть не наехал наш энтот «Запорожец» из канавы, а внутрях заседали все местные лоботрясы. И что характерно! Запорожец-то ехал точно такими же зигзагами! Это они так за приключениями подалися!
- Во, дают! Да? – хихикнул Колян.
- А тут сосед тоже шарахается по дороге! – взахлеб продолжала Нюрка. - Ему ищо повезлоооо! Он, таки, успел завалиться за свою калитку прямо из-под колёс. Сосед-то отделался мелкими царапинами и сильным перепугом, а этих молокосов понесло за крупными аж в соседнюю деревню. От им там местные жару и задаааали по жопе! Отбили набег наших налётчиков и в погоню киданулись, прям к нам под окно…
Колян покрутил головой туда-сюда, наверно мысли искал, и как бы проснулся. И тут же продолжил за Нюркой:
- Прикинь! Они под нашим телевизором такие тут военные действия развернули, а мы за квасью ни хрена не видели!!! Вот в чём есть вопроооос? - Колян опять задрал палец в небо. – Куды ж все смотрели? А?
- Вот жа именно! Мы ж прямо на самом окне торчали часов до пяти и глушили самогон, или ещё чего, и ни хрена не видели!? - всё удивлялася и удивлялася Нюрка, опять присевши перед нами на корточки.
- Наверное под утро по телеку была плохая видимость и слышимость. - высказал я набежавшую саму по себе мыслю. Мы дружно захохотали. - А тапочки что? Стало по утру видать?
- Какие тапочки? - вдруг спросила Нюрка, и сделала задумчее лицо.
- Как какие? - удивился я - Ну, которые кто-то отбросил около канавы.
- Даааа? А что, тапочки там были? - она пьяненько покачала головой.
- Я ж тебе говорил. Нюрка, глянь! Вона тапочки стоят! - и показывал на енти тапочки. - Включился Колян. - Чё? Уже готова, а? Больше не нальём.
- Я те не налью! Я те! Я тут стараюся, понимаешь, рассказваю, а он - не налью. А я ж про то, что хорошо же мы сидели, что ни хрена не видели? Даже тапочки! - тихо подумала вслух Нюрка, и я подумал то же самое, но вслух говорить не стал ...
Я опять нолил и мы приложились. В грудях было так ласково и клёво! Мне стало смешно от этой истории, и я засмеялся. Нюрка тут же, как навроди тож проснулась и затарахтела на весь двор:
- Ты чё ржошь? Это тока начало! Ты послухай чего дальше было! Умооора!
- Дай я это расскажу. - радостно заорал Колян и опять стукнул меня по руке. - Прикинь! У их там вся деревня алкаши! Поголовно! Там у тётки напротив тоже ещё тот фрукт живёт! Андрюха! Мы с им на Волге пиво глушили всю неделю, а к субботе он и того! Готов оказался! Поэтому его с нами не было ни вечером, ни ночью! А у меня уже к тому времени мысли стали жидкие, жидкие, я только что их из грибов добыл, Нюрка растолкала, потому что новостей подбавилось. Прикинь! К тёткиной калитке вдруг подскочил сосед Андрюха. Он жа как раз наискосок жил. Ну, такой готоооовый! Слов не хватаит! Мы с Нюркой в окошко уставилися, а он нам с улицы рукой с веником махаит! А в другой руке у него, представь, чего было?
- И не представишь даже! Топор! – вклинилась Нюрка.
- И он это ими помахал, помахал, вдоль улицы что-то такое покричал и как-то криво, левой ногой вперёд, вперёд, помчался вдоль забора по деревне. Мы с Нюркой ни черта не поняли, что это было. Нюрка побежала за тёткой, а та за новостями! Это всё было жуть как интересно! И не тока нам! Бабы около тапочек и машины, переглянулися и тоже побежали за Андрюхой. Им было тоже в дико и про веник, и про топор! Прикинь? Тока десять утра, а у него уже вся морда набок, алкогольно-отвислая, дык ещё и вооруженная!!! Прикинь! - Колян стукнул меня по руке и возрадовался так, как будто и у него морда была уже набок! Хотя, если честно, малёха съехала…
- А тут моя тётка прибегает и как брякнет прямо с порога: - Вы представляете! - грит. - А у Андрюхи-то глюки! Допился! Он ломился к нам в калитку, грит что с рыбой в корзине! А корзины-то у него даже и не было! Представляете! А ещё ему показалося, что за ним гнались какие-то девки, от которых он отбивался топором, а потом напали мухи и он прихватил еще и веник! Во, даёт! А ночью он этих девок по дому гонял, и тоже с топором! Его мать рассказала. Теперь сидит у соседки Людки в кустах шиповника, ругается громко матом на какого-то мужика. А сидит там совсем один! Его брат Вовка вызвал «Скорую», наверное, будут забирать. Жалко, однако!
- А нас ей не жалко?! Нам всё лекции читала. Кончайте пить! Кончайте пить! - жалобно проскулил Колян. - А мы никакие не алкаши! У нас же нету глюков. Правильно? А? Вы слыхали, что я вам сказал? А чего молчите? - Колян стал злиться. А когда он злой, не дай Господь, что бывает.
Мы с Нюркой тут же закивали головами, типа, мы с тобой, друган! Но пасаран!
- Слыш! Ты рассказывать-то будешь, а! Или начнём обижаться и в обиды будем вдаряться? - не удержалась Нюрка, разводя руками в разные стороны и приседая, а головой всё ж кивала.
- Ну, да! А дальше пошёл сплошной абзац! Я развернулась к телеку, потому что там вдруг началася, как в кино, вторая серия. Про «Запорожец». Явились пацаны, ну эти, ночные недоноски. Штаны широченные, на заду висят, руки и пузы голые, некоторые были, правда, в майках. Пришли с другого конца деревни. Они сгрудились около канавы, и стали рассуждать с таким видом, как будто умные, как теперича эту машину вытаскивать? Я диву давался! Прикинь! - Колян опять стукнул меня по руке. - Такие широченные штаны на жопе таскают, а такие тощие бицепсы и такие худые и длинные руки!? Висят с худой вешалки, как корабельные канаты! Для на хрена они им? Рази ш энтими вот канатами Запорожец потянешь? Полныя никчемности. Стоят, как дебилы и ещё рассуждают чего-то. Рассуждали дооолго, пока не поругалися. Нам слыхать не было, но видать, как они толкали друг дружку то в грудь, то в плечо, а один толканул другого прямо кулаком в лоб так, что тот как загремит в канаву, прямо под Запорожца. И все кричат, как резанные! Хором, и никто никого не слухает!
- А зрителей добавляется с каждой минутой. Места на галёрке тают на глазах. Это так моя тётка запереживала, запричитала, что ей будет не видно. - перебила Нюрка - А тут явился ещё один полуголый, стриженный наголо, с фингалами во всю морду и постарше. Наверное, он был главный, потому что злой! Наверное, сильно пострадавший в ночной драке. Ну, типа руководитель, и как стал махать руками, как стал махать и орать, что вся остальная шантропа полезла в канаву. Наверно от страху! Но «Запорожец» видал их в гробу, в белых тапочках! После первой пробы эти тощие все разбрелись. Фингалистый большую кучу повёл обратно в конец деревни. Типа, наступил конец второй серии. Зрители потоптались, потоптались и мокаться в Волгу потащились.
- Но тут набежали «новости от Андрея» - продолжил Колян. - Мы только к ящику развернулися, а тут тётка к столу присела. Завтракать, понимаешь. И спрашивает:
- Нуууу, что у вас тут нового?
- Ну, я и выдала! - сказала Нюрка: - А у нас тут молодежжь по телевизору шарахается! Туды-сюды! Туды-сюды! Надо бы их пришпилить кнопками прямо к Запорожцу, чтобы не мельтешили и не гнали на экран рябь. - прикинь, какая я вууумная!
- Ага! Как вутка на откорме! - Колян покачал головой, но ищо не отрубился, хотя был уже того… Он дальше стал травить:
- Ты лучше сюда прикинь, чё дальше было! – Колян опять захихикал. - Тут к дому наискосок подкатила «Скорая» и тётку опять ветром сдуло. Потому что из «Скорой» выгрузились два санитара. Они Андрюху должны были ловить по деревне! Она не могла пропустить такое дело! Во где кино! Даж народ тормазнулся от Волги, в ожидании кайфа, но тут случился Облом. Пока ничего интересного не стало. Просто стояла «Скорая», Запорожец на боку и тишина… - Колян, как артист Краморов в кино, провёл пальцами по горизонту. - Типа, антракт!
- А тут вдруг у нас на пороге нарисовался сосед Витюн, уже похмелитый и с бутылём. - Нюрка перехватила речь на себя. - Во! Но какое у него было сильно помятое лицо! Жуть!
- Типа, похмелиться - похмелился, но до конца не проснумшись был весь. – добавил Колян.
Нюрка опять перехватила речь на себя:
- А ты откудова знаешь? Ты ж опять в грибы пристроился, а я, как раз сидела у окна в полной тишине и прострации, так дальше и сидела. Ну, я с кайфом пересказала Витюну все утренние события. У соседа дом с другой стороны от тёткиного. Ему дорогу не видать. Витюн так сосредоточенно слушал, морщась лбом, бровями и глазами, что даж на профессора мог бы потянуть. Даааа! Морщился, морщился, а потом и грит:
- Акаааазывается, у вас тут так интересно, а я дома сплюююю. - Да таким обидным голосом выдал, как будто я была виноватая, что это всё с раннего утра у нас под окном образовалось, а не попазжее... Нуууу, тут моя тётка обратно приперлась с кислой мордой и саабчила, што Андрюху ещё не поймали, потопталась, потопталась и пошла занимать места в портере, как в театре, прям на скамейку под нашим окном, который телек, и с видом на всю сцену и уселася там вся в предвкушении…
- Прикинь, какая у их в деревне скукота, а туууут… тебе и Андрюха, и эти пацаны с Запорожцем! Настоящий театр или многосерийный боевик, блин! – прокоментировал Колян.
- Тётка уселася на скамейке, и к ей тут жа подтянулись несколько старушек. – продолжила Нюрка. - Им же тяжка стоять долго на ногах. Они как будто почувствовали, что сегодня покажут несколько серий нового деревенского сериала. - Нюрка вся загордилася таким событием в ейнай деревне. Морду сделала героическую и гордую. Можно подумать, что она и есть Запорожец, или Андрюха с веником.
- Не успела меня Нюрка растолкать и мы по рюмке принять, а бабки под окном усесться, как началась третья серия - Запорожец. Я тока в себя влил второй стопарик, а тут к нам на экран задом въезжает зелёный «Уазик»! Прикинь! - Колян в десятый раз стукнул меня по руке.
Ну, сколько ж можно! У меня ж синяк будет к утру! Но я промолчал. Даааа…
А Колян даже как бы протрезвел и нормальным голосом стал травить дальше:
- Прикинь! Этот Уазик так задом, задом и стал так меееедленно подавать себя к Запорожцу. Прикинь! За рулём сидел мужичок, издалека даже на тверёзого тянул, но оказалось, что мы ошибалися. Он был готовченкооо… даже не в доску, и не в стельку. Он был пьяный в лос-ку-ты! Когда открыл дверцу, чтобы посмотреть, как лучше задом подъехать к канаве, я аж поразился! Рожа у него была такая…, аж многоэтажная. Он её с трудом развернул в зад машины и вдруг как вывалится прямо на траву, как куль с говном. Во, даёт! - С такой рожей и за руль! Гигант, блин! - удивился я.
- Ага! А Уазик, блин, постоял, постоял, а потом вдруг ни с того, ни с сего, поехал сам по себе! Мы все аж к стеклу прилипли! Да, Нюр!? - Колян глянул на Нюрку. - А потом как покатился вперёд всё быстрее и быстрее, пока шустренько так, не закатился в канаву с другой стороны дороги. Там канава была поглубжей. Прикинь! Пять минут и нате вам! От машины торчал теперь тока задранный кверху зад. И толпа тут же набежала. Про Волгу враз забыли. - Колян подскочил, присел на одну ногу и сделал ручками в стороны, как артистка на сцене, и опять освятил весь двор своими зубьями, так весело он загоготал и выкрикнул. - Ап! Кинооо! Прям, третья серия!
Нуууу, и мы следом! Тож поржали…
Тут Нюрка вспомнила, «для чего мы все сегодня собрались!». Срочно надо было накапать, а то народ трезвел прямо на глазах!
Я накапал. Мы чокнулись и выпили. Потом хрустели огурцами и редиской. Картофан и сало, оказывается, мы уже съели. Во, цирк! Когда? Потом посидели молча. Тут уже я вспомнил:
- Вы дальше травить-то будете?
- Ну, да. Давай, Нюр. - как бы разрешил Колян. Нюрка тут же подскочила со скамейки и пошла тараторить:
- Прикинь! Да? Что вдруг там стало! Толпа за окном завыла от радости. На такое представление тут же набежало ещё много новых зрителей, как будто они прятались за углами или по кустам и ждали свежатинки. Мы втроём ухахатывались! Третья серия могла вдруг оказаться самой крутой кинокомедией, типа «Весёлые ребята».
- Нюрк! А ты хоть помнишь такую? Там ещё поют про сердце, которое не хочет знать покоя.
- А как жаж! Мне нравилось в детстве… - Нюрка задумчиво закатила глаза к небу.
- Ну, а у нас перед самым носом зрители тоже как катались со смеху, потому что этот пьяненький водитель пытался подняться с земли. Это было что-то! Кинее не бывает! Он перевернулся на четвереньки и стоял буквой П, как пацан в подгузниках! У-ме-ре-ть! Так он ещё и стал раскачиваться взад-вперёд! Это он так хотел оторвать от земли верхнюю часть своего толстого тулова. Но оно, зараза, ну никак не отрывалося. Матушка Земля крепко его цапанула. Никак не хотела отпускать… - Колян, я и Нюрка опять харжали… Смешно, же! Но тут Нюрка не выдержала и захлопала себя руками по ногам с воплями: - Ой! А можно теперь я буду…?
- Ну, давай уже, давай… - махнул рукой Колян, и икнул.
- Представь! Не успел народ вытереть слёзы, как повдоль забора на нехилой скорости прямо сбоку набежала толпа, прямо цепочкой, а впереди скакал, ну прям, как жеребец, Андрюха. Задавал скорость хвосту. Так лихо проскакал мимо нашей калитки, по переду телека! Правда, уже без топора, размахивая только веником. А за ним скакал на той же скорости весь его хвост!!! Спереди два врача в белых халатах, а за ними сердобольные помощников и прочия любопытныя. А морды у врачей такииииеее! Не рассказать! Оооочень сосредоточенные. Мы чуть со стульев не свалилися! Кино! Остальные любопытные аж прямо все светились и задором, и даж весельем.
- И вдруг Андрюха, прикинь! - Колян опять стукнул меня по руке. - перепрыгнул прям через водителя, как будто он был бегуном с барьерами, и все эти… - тут они с Нюркой опять аж покатились со смеху. Оба разом! Давясь смехом Колян еле выговаривал: - Эти все, весь хвост, почему-то, тоже стали дружно скакать через пьяного водителя по очереди, как будто оббежать его сбоку было никак? А этот придурок делал десятую попытку оторваться от земли. И тожа никак. Особенно неудачные попытки пришлись как раз на набег Андрюхи и сопровождающих его лиц. - эту фразу Колян выговорил гордо, потому что выговорил. - Врачи-то были тверёзые и перепрыгнули запросто, а тётки, ети были постарше… им было это дело сложно…, барьер давался плохо. Ну, кожная тётка и зацепилася, всё время брякая мужичка пузом об землю, а самая последняя кааак завалилась прямо всем своим весом килограмм на сто тридцать, и прямо на него, горемычного! Получилася большущая кучу, из которой торчали руки и ноги. Они дёргалися все, а из кучи вопил водитель:
- Караул! Помогите! На меня машина наехала!
Мы чуть не кончились от ржачки! Он вопил так громко, что слышно было даже на веранде!
- Не! Вы видали? - ели смог выговорить сосед Витюн, задыхаясь смехом. - Наверно, он так и не понял, что лежит под лучшей половиной человечества!
- Да нет! Под прекрасным полом. - вставил тут и я. Надоело молчать. - У вас в деревне круче чем в театре и даже круче, чем в кино! – и подхватил визгливым от хохота голосом. Почему-то вдруг так получилось. От этого стало совсем смешно. Я даже свалился со скамейки, вытянул ноги и засучил ими по песку. Нюрка тоже так хохотала, что не могла разогнуться, так её согнуло. Колян со своими двумя зубами аж задыхался от хохота, держась за живот…
- Жалко, что мы не в театре и нельзя вызвать этих артистов «на бис» - добавил я гордый от фразы и стал вытирать слёзы.
Я разлил по чуть-чуть, мы успокоились и опять выпили, и тут Коляна понесло дальше.
- Прикинь! А? Не успели мы все втроем занять места у нашего телека, как мужичка худосочные отморозки освободили из плена, стащили с него тётку на траву, а самого на дороге в песке покачали. Типа, помогли. Вот там-то он с трудом, но оторвался от земли. Оторвался, а потом, даже не отряхиваясь, как-то кривенько, кривенько, как-то бочком сполз в канаву к своему Уазику. Как он это умудрился, а потом ещё и забрался, таки, за руль, мы так и не поняли? Но машина вдруг как заурчала, как выдала шлейф газа из трубы, и попыталася выдвинуться оттуда задом. На свободу!
- Ой! Я больше уже не могууу!!! - Нюрка опять схватилась за живот и согнулась в талии. - Представляешь? Вот такущее сизое облако, и из этой газовой вони, прямо из-за зада Уазика на передний план опять выскочил Андрюха с веником, следом за ним два врача, а уже следом несколько тёток! Класс!!! Умереть, а не жить! Ей, Богу! Ну, натуральное кино!!!
- И следом, главное, Нюркина тётка проскакала. - радостно выдохнул Колян.
- Во! Видал! А наша-то уже на передовой! Когда успевает? - потыкал пальцем в телевизор Витюн, а мы прямо аж покатились от смеху.
Мы тоже опять поржали, потом выпили, и Колян взялся рассказывать дальше:
- Они все как-то дружно укатилися в другой конец деревни, а оттуда, как будто на смену, важно так, как взрослые, гордо вышла ватага этих хлюпиков, полуголых пацанов, и к Запорожцу, шасть! В этот раз их собралася цельная толпа! Чёй-то они все постояли, постояли, а потом как-то быстренько залезли в канаву, раз, и вытолкала из канавы Уазик, прям вместе с водителем. Прикинь? - и опять стукнул меня по руке. Я заметил, каждое «прикинь» и тут же по моей руке мандулина. Вот оно мне надо? Это «прикинь». И как я буду наливать, когда рука скоро отвалится. А? Но надо было накапать. Я взял бутылку, а там пусто!
- Прикинь! - тут уже я стукнул Коляна по руке - Пусто. - и поднёс стекляшку к морде его лица.
Колян уставился на бутылку, и настроение у него сразу упала за плинтус. А Нюрка, шалава. Вся загордилася, нос кверху, блин. И грит:
- Штоб вы без Нюрки дееееелали! - И так, раз! Как фокусник КИО, вытаскивает из пакета ещё одну бутылки. Самогонки! - Загашник это тебе даааа. Зацените хоть вашу Нюрку!
- Ништяяяк! Ты у нас то, что надо! - Колян губами изобразил глыбокое уважение, а плотом притянул её за волосы на затылке и так смачно чмокнул в губы. Нюрка чуть не заплакала от счастья! Колян, он на эти всякие синтименты не очень чтоб разбежался. Прижимистый. А Нюрка, она ж баб. Бабу надо любить и гладить. Вот ежели б Нюрка меня выбрала, я б гладил и целовал кожен день. Мне что, жалко, что ли? Но наша Нюрка однолюбка всю свою жисть была и есть…
Я разлил самогончик и мы дёрнули.
- Ну и чем там всё это закончилася? Андрюху поймали? И что с Запорожцем? – спросил я, жажевывая редиской.
- А Запорожец они решили цеплять тросом. Да! Нам потом стало всё слышно, потому что тётка догадалася нам окно открыть и весь гвалт сразу на веранду заскочил, вместе с Запорожцем. Вобчем, приволокли трос и начали толкать друг дружку и мешать. Но потом как-то зацепили. Надо было Уазик заводить, но тут пьяненький водитель упёрся рогом и всё! Не захотел он вылезать из-за руля. Зацепился за него и всё! Наверное, боялся оторваться и остаться без опоры. Он жа стоять мог только ежель за что-нибудь держаться. Прикинь! - и Колян опять меня бац по руке! - Тогда один из этих хлюпиков как-то быстренько подскочил к кабине, подпрыгнул и выдернул водителя одним махом прямо за шкирку! Ну, а дальше ещё цырке!!! Мужичок нарисовал в воздухе нам всем привет драными шлёпанцами и кулем грохнулся прямо на дорогу. Это что-то!!! Он, бедный, ни хрена не понял, но обиделся очень сильно. Было даже видать! - Колян опять хохотал в голос на весь двор, а мы не отстали. Помогали, как могли! С Нюркой! Потом я ещё накапал, хотя Коляну было уже хватит. Он головой трёс и икал между хохотом. Потом выпили и дальше стала трындеть Нюрка…:
- От обиды мужичок так расстроился, что уронил голову на песок, раскинул руки и ноги буквой Х и совсем успокоился. Ага! А народ вокруг, и мы тоже дружно заржали.
- Наверное, он захрапел, бедный. - решил Витюн, а мы все прислушалися.
- Мужик точно храпел, да так громко!!! А народ хохотал ещё громче. Ну, кино натуральное! О, блин! А тут к Уазику пацан прирулил. Такой в раскачечку, такой, постарше. Правда, чтоб сказать, что тверёзый, не скажу. Тоже очень неустойчивый. Чего-то хотел, было неясно и мы хотели продолжение кина. Прикинь! Он с трудом, но залез в кабину и стал дёргать бедный Уазик туда-сюда, туда-сюда. Мы так прикинули, что он водить не умел! Наверно, редко сидел за рулём. И вот он этот бедный Уазик дёргал, дёргал несколько раз, пока не въехал правой фарой в неизвестно откуда набежавший сбоку столб! Фара как стрельнет и как разлетится мелкими брызгами, да так громко, что, прикинь, разбудила лежачего мужичка!!! - Нюрка опять заржала и я тоже, а Колян опять потрёс головой, икнул, но вдруг тоже захихикал и дальше стал сам рассказывать:
- Прикинь! - и опять бздынь меня по руке. - В этот раз мужичёк как подпрыгнет с места в карьер прямо в вертикальное положение. Лихо так подскочил, прямо с земли, ноги для устойчивости расставил, а нижним тазиком весь качался из стороны в стороны, но место всё осмотрел изподлобья внимательно. И тут он узрел свою машину с разбитой фарой. Што тута началося!!! В полуприсядку он подошёл к фаре, сильно наклонился, отклячил назад свой тощенький зад клинышком, и стал пялиться в эту фару, качая головой. Разбитая фара так его заколпачила, что он аж онемел. Пока он, вытаращив глаза, и отвалив челюсть, смотрел на фару, до пацана дошло про всю ету ситуацию. Он выкатился кубарем из-за руля и брызнул в толпу. А несчастный Уазик, как стоял себе без фары, так и осталси!!!
- В немом поцелуе со столбом! - тут Нюрку понесло в поэзию! - Растопырив одну дверку, как брошенная и побитая мужиком баба с оторванным подолом. - Сказала и сама вся удивилась и глазами, и бровями, и ротом, и даж всем своим телом.
Колян говорил дальше. Он даже не врубился про Нюркины открытия в поэзии:
- Мужик так долга разглядавал разбитую фару, аж несколько минут, что мы думали, опять счас захрапит, только стоя. Но он вдруг как развернулся, как хватанул ближнего тощенького пацана за плечи и как стал трясти как липку! У того аж глазики друг об дружку застучали!!! Ну, тут пацаны рванули на помощь. Они стали пытаться оттащить в разные стороны мужика и пацана, как будто играли в игру по перетягиванию каната. Топтались по перекрёстку то вправо, то влево. То туды, то сюды! Один раз они даже оторвали их от земли, прикинь! - Я отодвинулся, но Колян меня по руке не ударил. - но друг от друга никак не могли оторвать! Во как крепко пьяненький мужичёк вцепился. Как клещами! Но потом его отлепили, положили на траву и отгибали каждый палец по очереди! Я такого цирка никогда в жизни не видал! Это ж надо! Чтоб в деревне такое кино показали! Как по заявке! А потом мужик так устал, что стал перебирать ногами по песку, как будто хотел в туалет «по маленькому» и пару раз даж подскакивал на заду, но потом развалился на траве, прям на спине, раскинул уставшие руки и ноги, и опять затих.
- Ой, опять захрапел! - радостно сообчил Витюн, потому что все зрители пришли в дикий восторг, а мы тоже подключились… - Нюрка, я и Колян опять захахотали.
Потом выпили и закусили. Колян приближался к финишу, но ещё держался! Молодец! Я меньше принял, но тоже уже всё в голове поплыло, а они-то раньше начали…
Но Колян решил дорассказать всё до конца и поехал травить дальше:
- А тут вдоль улицы показалась целая команда. Два белых врача вели под руки Андрюху. Поймали, таки, бедного! А он и не сопротивлялся. Лыбался, как дебил! Наверное, врачи помогли ему поймать тех девок и разогнать всех мух. Андрюху усадили в машину «Скорой» и она отбыла мимо нас. Андрюха в последний раз счастливо расклячил рот и лучезарно, как в кино, разулыбался. Как будто чего подарил и нам, и бабкам, и прочим пляжным любопытным… Следом поехал брат Вован на «Жигулях». Осталася только две развлекалки: «Уазик» с водителем и «Запорожец» с «геркулесами». Тода публика стала ждать четвёртой серии. Ждать долго не пришлося!!! Как раз из-за тылу показался пацан с фингалами. Видочек у него был! Я вам дам! Победитель. Он громко выдал что-то всему народу, нам было не слыхать что, и эти отморозки дружно уставились за наш угол. И вдруг из-за веранды медленно выехал трактор «Беларусь». Мы аж подскочили на стульях! Он так громко газанул и так лихо развернулся задом к Запорожцу, аж красота! Пацаны шустренько зацепили трос за его зад, он ещё пару раз газанул, дёрнул и наш Запорожец лихо подскочил над канавой и оказался прямо на дороге. Зрители зааплодировали. А мы даж выдохнули! Вооо! – видок у Нюрки был, ка будто это она трактор «Беларусь»!
- Ты дальше давай, рассказывай! Не тормози! Это ещё не всё!!! Хохма продолжалася! Что тут началось! Даже не знаю, как это назвать? - Колян опять покатился со смеху, видать представил, Нюрка следом, а я ж не мог отстать. Они-то знали, чего ржут, а я чего ржал? Это было, наверно, заразное. Нюрка затарахтела первая:
- Прикинь! Тут этот тракторист нарисовался в двери кабины, как герой! Улыбочка во всю широту зубов, и даже сделал реверанс. Как балерина! Народная любовь ему оооочень понравилася! Но тут на обочине, как из засады партизан, на белый свет вылез наш пьяненький и дремавший на обочине хозяин Уазика, шофер. Он вдруг проснулся, сел и уставился на всё ашалелыми глазами. И, таки, опять увидал свою разбитую фару. А тут какой-то герой руками размахивает! Он и нашёл в ём виноватого. Быстренько подскочил, что-то прорычал, нам было не слыхать что, и рванул на обидчика, растопырив руки во все стороны. А это несчастный зубами светил и даже не врубился толком, как это его так шустро за грудки выдернули из трактора наружу! Он вылетал из кабины с очень удивлённым лицом, на котором читалось: За что? Но на ногах хозяин Уазика стоял совсем хреново, вот они оба и завалились на землю! При этом мужичок завалил сам на себя этого тракториста.
- Вторая куча за сегодня. - заржал Витюн.
А пацаны кинулись всей гурьбой на помощь. Теперь куча получилась большоооой!!! – Колян показал руками какая. - Она топталася на месте вокруг этих лежачих, а потом тож завалилась прям на них. Зрители радовалися от души. Прямо, настоящее педставление!!! Куча копошилась очень дружно и не распадалась, что характерно! Во как зацепились! И вдруг из-под кучи вылез пьяненький мужичёк, на четвереньках отполз в сторонку и даже сразу поднялси, представляешь? Сложил так ручки на груди и выставил одну ногу вперёд! Прямо настоящий Наполеон! И главное, стоит, качается, а сам так внимаааательно наблюдаааает, зараза!!! Кино! Мы уже не могли больше смеяться. Прикинь! - Колян говорил так складно, как тверёзый, но по руке меня всё дно треснул, а потом опять заржал! Мы с Нюркой подхватили!
Мы хохотали долго! У меня даже свело скулы и я держал их двумя пальцами, а второй рукой обхватил себя за талию. Нюрка каталась по скамейке, А Колян даже хрюкал. Он не мог больше смеяться, вытянулся копытами вперёд и икал. Пока мы хохотали, пока вытирали слёзы, пока выпили ещё по граммульке, на улице стало сереть. Надвигался вечер с прохладой. Кайф!
- Ну и что потом. - спросил я.
- А что потом? Всё резко закончилося. Мы пока ржали и по полу каталися, все и закончилася! Пять минут и всё, ка будто ничё и не было! Глянули мы в телек, а там уже все машины отбыли совсем, тока облако дыму осталося. Пацаны потаптались минуту и тож следом за ними подалися в свой конец деревни! Так што шли тока титры! А все отдыхальные зрители стали медленно ползти по домам с обиженными мордами. Телек комедий больше на сёдня показывать не захотел, там пошла бытуха. Сериал на тему «Лето в деревне». Всёёёё!
- Это вам точно повезло! Дааа! В ту субботу деревня по неожиданностям план перевыполнила. - умно сказал я и загардился.
Тут мы ещё выпили, и задумались. Даже Колян.
А Нюрка задумчиво так, сентиментально, прям, выговорила:
- А я тихо балдела от этой деревни! Она, как и моя большая, бестолковая Родины, в которой живём мы, такие же бестолковые, совсем бестолковая! Но как жаж пьють! Боже, Боже…
- Ой, ой, ой! Трезвенница, нашлась, блин! Ты хоть раз в неделю бываешь трезвая? А? - стал разбухать на нее Колян.
- А ты ей не наливааай, тогда нечего будет бухать. Сам тоже ещё тот фрухт! - Сказал обиженно я. Меня, лично, обидели его эти «прикинь».
- А ты хто такой? Хто такой! - Колян вызверился на меня и состроил такую рожу!!!
Ё моё! И это с ним я дружу? Кашмар! Тут я не выдержал. Решил всё Коляну сказать! Всё! Хоть раз в жисти! И сказал:
- И я, типа, был твой друг!?
- Ах, быыыыыл! - Колян вдруг вылупил на меня пьяные глаза, схватил почти пустую бутылягу за горло, саданул ей об скамейку и заорал на весь двор:
- Нюрк! Прикинь! - и опять стукнул меня по руке уже не разбитой бутылкой. - Мы его тут водярой поим, а он, гад нас не уважаит! Так? Гад! Так?
Вот тут я уже совсем озверел! Больно ж! У меня даж рука вся отключилась! И такую плюху я заехал Коляну по уху, что он свалился за скамейку и там затих, вместе с бутылём.
Нюрка вся спужалася лицом, зажала руками рот и бросилась домой вприсядку, сильно качаясь, а я, довольный, пополз в свою берлогу, стараясь тоже не загреметь под куст….
Ну почему мы не умеем правильно отдыхать? А? Люди? Так красиво сидели, пили, ели, ржали до упаду под липками, и на тебе… - думалось мне по дороге…