Он уже третий день каким-то непонятным образом не попадался ей на глаза. "Не может же он меня избегать? Нет...Он вовсе не такой. Командировка? Какая может быть в нашей конторе командировка?
Куда? В соседнее управление?... Отпуск? Но он же недавно был вроде... Заболел?"
В его болезнь верилось меньше всего.
Айсберги не болеют.
Они даже таять не могут.
В крайнем случае, переменят место дислокации - как в случае, когда из одного управления он перешел к ним, но не более того.
- Сань, у тебя всё на контроле выполнено? - внезапно заданный вопрос начальницы, выбил Александру из совершенно нерабочей задумчивости. - Ты всё мечтаешь, мечтаешь, а ведь уже конец месяца.
- Все под контролем, Людмила Михайловна! - вранья в испуганно вырвавшейся фразе было с середины на половину, но начальству знать об этом не полагалось.
- Хорошо, если так.
- Я ещё раз проверю сейчас.
- Проверь, проверь.
Величественная фигура поплыла на выход, а Саша тут же старательно открыла журнал.
И первое, что бросилось ей в глаза, это дата выполнения задачи лицом, о котором она только что старательно думала.
Совпадение?
Звонить ему не хотелось абсолютно. При малейшем обращении по поводу сроков, айсберг превращался в огнедышащий вулкан и мог заплевать огненными брызгами половину управления.
"А вдруг он сегодня, именно сегодня в прекрасном настроении? Тогда я убью одновременно двух зайцев - услышу наконец его голос и тем самым удостоверюсь, что он здесь, а не сгинул неизвестно куда, а во вторых исполню свои должностные обязанности."
Где-то внутри дрожал насмерть перепуганный звоночек.
"Сделай это, ты просто обязана это сделать!"
Она нерешительно подняла серую трубку телефона, и замирая от ужаса, набрала три заветных цифры.
"Пусть он не возьмет трубку, лучше Красавчик...Я хочу его услышать, но Боже ты мой!..."
- Да?! - голос в трубке был тот самый - именно в том звучании, которого она и не хотела.
- Виктор Никанорович...
- Он самый, Александра Николавна!
- Я по поводу контроля...
- А что с ним?
- У Вас стоит срок до двадцать пятого, а уже двадцать восьмое, могут быть проблемы...
- А уж это неуважаемая Александра Николаевна, вовсе не Ваше собачье дело! Вы кто такая? Чего Вы ко мне пристали? Вы никто и зовут Вас никак...
Все остальные гадкие слова, что он продолжал бросать в телефонную трубку с пулеметной очередью, так, что они превратились для Саши в один бушующий ураган, она уже не понимала. Слабо прошептала в ответ "извините" и дрожащей рукой положила трубку почему-то на стол.
Слезы хлынули разом, затопляя текущим потоком всю окружающую действительность.
Ничего она не видела. Закрывала рот рукой, чтобы сдержать свое отчаянье, но не видела уже ничего.
Зато вошедшая в кабинет кадровичка, тут же просекла происходящее.
Подбежала, положила трубку, из которой уже неслись безопасные гудки, на рычаг, налила из графина воды, и подала трясущейся в рыданиях Александре.
- Что произошло, Шурочка?
- Я же...Я же ничего такого...
- Выпей, тебе легче станет. Может валерьянки накапать?
- Я же ничего такого не спросила. Я только...
- Что?
- Только напомнила про срок... А он... - рыдания снова не дали договорить до конца фразу.
- Деточка, ты лучше подумай, что тебе, слава Богу, с ним не жить...
Эта фраза как-то мгновенно ударила в голову получше чем любое успокоительное.
- ...Не...Не жить.
- Вот. Попей еще водички. Может тебе пораньше домой пойти? Хочешь, я с Людмилой Михайловной поговорю?
- Не...Не знаю...
- А я знаю. До конца осталось всего полчасика, так что собирайся, лицо утри и иди, а за тебя я объяснюсь.
- С...Спасибо.
Надевать было всего ничего - плащ да туфли, компьютер выключила, посмотрела мельком на своё зареванное отражение в зеркале и попрощавшись, быстро зашагала по пустому коридору, старательно опустив голову.
"Я не буду плакать, не буду!" - старательно твердила она себе. - "Я поплачу, когда приду домой, запрусь в ванной и поплачу."
К сожалению, стоило ей только сесть в трамвай и забиться на одиночное место, как слезы потекли снова.
И текли безостановочно все пять остановок.