Сегодня мы шли в Озерское болото. Говорят, что где-то там, в его дальнем конце, есть озеро. Я только знаю, что из Озерского болота можно попасть на Семенькино, где впервые собирала с Верой морошку и чернику.
Дорога вела нас в золочёных берёзах. Они отражались в больших лягах вместе с синим небом. Вышли в восемь утра. Туман уже таял. На дорогу ушло два часа.
- Я так хочу увидеть Пертозеро!- сказала я.
Словно по моему желанию, в просветы деревьев открылась необъятная озёрная гладь. У меня захватило дух от радостного чувства.
Казалась, что это продолжение неба, а не озеро.
А твердь земная плыла в бездонном океане. А вместе с ней плыли осенние берёзы и несколько рыбацких избушек. И один-единственный, оставшийся после большого пожара, дом Фелицаты. Она так и не покидала свой дом до самой глубокой старости. Не бросала его и землю, на которой когда-то трудилась сама, и трудились её прадеды.
Пожар, случившийся в 1956 году, унёс тридцать три дома. Сгорели амбары с зерном, баньки на берегу озера и даже лодки. Ветер в тот день дул в сторону воды.
Люди работали на дальних покосах. Когда прибежали, было уже поздно. А подожгли случайно внуки, приехавшие погостить к старикам.
Богатый когда-то колхоз сам по себе перестал существовать.
.
- Была у нас здесь начальная школа, леспромхоз и даже клуб, в котором крутили кино.
Мама не давала нам денег на кино. Билет стоил двадцать копеек. Нас было много. На всех денег не наберёшься! И мы смотрели кино через окно, -вспоминает Лида.
И озеро было свидетелем всего этого. У него есть и второе имя – Протасовское. По старой легенде, Протас и Поросок были первыми людьми, пришедшими на эту землю. И Протас выбрал себе место на берегу глубокого озера.
Так вот, какое ты, Пертозеро, в этот красивый день «бабьего лета»!
Спасибо тебе, что показалось мне сегодня и заворожило.
И заставило замереть на секунду моё сердце.
И ранними утрами в густых туманах будут волнующе и тревожно трубить здесь лебеди.