К поезду я пришёл, как всегда, в последние минуты. Место у меня было нечётное – значит нижняя полка. Хорошо б по ходу движения, а впрочем, как будет…
Зайдя в купе, я увидел мужчину сидящего у окна. Он был невысокого роста, лысоват, с простым лицом, лет на десять старше меня. Поздоровавшись, я сел напротив. Все мои вещи – это чёрный дипломат, в который я умудрялся положить всё, что нужно в дороге, командировочному, даже зонтик и дежурную пол-литра, если будут стоящие попутчики. Вскоре мы поехали.
С детским интересом я смотрел, как поезд пробирается по городу. Справа Байковое кладбище, здесь похоронена поэтесса Леся Украинка и другие известные люди, слева – Ботанический сад, станция метро «Выдубичи», а вот и мост через наш великий Днепр-Славутич. Проехав по Дарнице, мы оставили город позади. Уезжать мне всегда немного грустно…
В купе, покамест, мы были вдвоём.
-- Ну, что – спросил я – будем знакомиться?.. Валерий Кувако – и, привстав, протянул соседу руку.
-- Петро Григоренко – услыхал в ответ при рукопожатии. Я опешил…
-- Как Вы сказали?.. я не ослышался?..
-- Нет. Меня зовут Петро Григоренко – повторил сосед.
-- А Вы знаете, что у Вас есть знаменитый тёзка диссидент, в советские времена, генерал Пётр Григоренко.
-- Знаю... – спокойно ответил собеседник - Я сидел с ним в одном лагере…
Этим сообщением я вообще был ошарашен… Вот уж не ожидал такой встречи. Вот это случай!..
-- Прошу Вас расскажите мне всё, что Вы знаете об этом человеке. Это интересно, тем более с первых уст.
-- Да что там рассказывать, в общем, и сидел-то я с ним недолго…
-- Ну всё-таки, всё, что помните…
-- В 1955 году я демобилизовался с Армии и приехал в Ленинград. Устроился работать электриком в «Севзапэлектромонтаж». Мне было тогда 23 года. Через некоторое время бес попутал, и я совершил ограбление (гоп-стоп – уличный разбой - В. К.). Меня, уже, как гопника (гопник - насильно отнимающий что-то у другого человека. – В.К.) осудили в 1956 году на 15 лет (Указ 2, часть 2-ая – грабёж).
-- Почему так много дали?.. у Вас были отягощающие обстоятельства грабежа?.. на это вопрос Петро не захотел отвечать… наверно стыдно было за содеянное.
-- Вы же хотите знать о генерале Григоренко - сердито заметил он…
Позже был пересуд и мне скостили срок на пять лет. Судили в Любани, Ленинградской области. Сначала сидел на Дворцовой площади, а потом в Крестах. Затем повезли в лагерь. Привезли нас с Ленинграда в Инту, примерно, 25 мая 1957 года. Целый эшелон – тысячи три… Остановили возле лагеря «3-й ОЛП», где и началась передача заключённых от сопровождающего конвоя охране лагеря. Стояли под открытым небом на 30 градусном морозе. Вызывали по фамилии и после шмона (обыск, досмотр – В. К.) заводили в зону. К вечеру всех приняли и запустили, на ночь, в клуб. Так везде делали…
Утром повели в баню; после, в той же гражданской одежде, начали распределять по баракам. Зона была очень большая – день ходить… На площади стоял памятник Сталину, во весь рост… Сидело здесь много людей – все политические. Нас, на тот момент не было куда деть, и поэтому всунули в политлагерь. Дня через два меня, по радио, вызвали в ППЧ (производственно-плановая часть), проще – в нарядную. Я зашёл в комнату, в ней сидели: прямо, за столом, нарядчик (по лагерному - нарядило), слева – чекисты, справа – бригадиры (из заключённых). В комнате было тепло.
Я доложил: Заключённый Григоренко Петро Трофимович по вашему вызову прибыл. Нарядило сидел в кожаном чёрном пальто, как в революцию, глянул в моё дело, затем спросил:
-- Откуда родом?
-- С Украины.
-- Вижу, что с Украины, область какая?
-- Винницкая.
-- Район?
-- Оратовский.
-- Село?
-- Лопатинка.
-- Знаю я эти места…
-- Как же ты попал из Лопатинки в Ленинград?
-- В 1955 году демобилизовался с Армии и приехал в Ленинград. Устроился на работу в «Севзапэлектромонтаж», работать электриком…
-- Работать хочешь?..
-- Конечно хочу… На этот момент я уже знал, что работу получить, в лагере, невозможно… Из всех сидевших работали всего где-то восемьсот человек.
-- Не расстраивайся, срок большой, но работать надо! Ты будешь среди рабочих занят делом и деньги заработаешь, и время быстрее пройдёт. Ведь главное день за три засчитывается при выполнении задания на 121% (ранее был 151%), если, конечно, не было никаких нарушений режима. – Кроме того после вычетов за еду остаток разрешали переводить в ларёк где можно было купить: хлеб, сахар и махорку.
– Понятно тебе?..
-- Конечно, я всё понимаю… На работу идти согласен, буду вести себя хорошо…
Нарядило поднял со стола микрофон и вызвал, по селектору, бригадира плотников (фамилию его не помню, родом из Сумской области) в лагере его звали Мао, наверно похож был на Мао Цзэдуна. Войдя, Мао доложил о себе. Нарядило говорит ему:
-- Вот видишь парень?
-- Бачу.
-- Забери его к себе в бригаду и не обижай…
-- У мене й так 5-6 человек лышних… нема куди браты...
-- Забери парня в бригаду и не вздумай обижать (это было 28 мая).
-- Ну йдемо. Мао забрал меня в свою бригаду и на следующий день я вышел на работу.
-- Що ти вмиэшь робити?
-- Я плотник 6-го разряда закончил Макеевское ФЗО.
29, 30, 31 мая: три дня работы – шесть дней зачёта и 75 рулей денег.
-- Чего ты гроши не получаешь? – спросил Мао… я пошёл и перевёл гроши на киоск; взял: сахар, махорку и хлеб...
В этот день, бригадир Мао заполнил на меня свою учётную карточку, картотека у него была в сумочке. Когда я назвал свою фамилию и имя отчество, он сказал:
-- От тепер мени понятно, чому вин тебе до мене послав… -- я ответил, что не знаю в чём причина…
-- Понятно – сказал Мао - нарядило, тэж Григоренко Петро.
Меня заинтересовало не родственник ли это. Я начал расспрашивать о нём ребят, но в лагере знают только статьи – генерал Петро Григоренко сидел по 58-ой статье - политическая.
Нарядило был один на весь лагерь, я видел его каждый день при выходе на работу. Он стоял возле ворот, где выпускались бригады, вместе с чекистами. Григоренко подтверждал причину отсутствия заключённого. Запускает назад дежурный конвой по счёту; шмон от рта до задницы… иногда присутствовал нарядило.
Здоровался всегда: то за руку, то кивком. Несколько раз видел, как нарядило вечером, так часов в 10, после всех разборов, шёл «домой» - на квартиру, которую снимала его жена. Приходил он на работу к 6-и утра и в 7 выводил бригады на работу. Выходной только в воскресенье. Куда генерала переводили, туда ехала и жена. Некоторые завидовали и ехидничали: -- Так можно сидеть…
У всех рабочих было о генерале хорошее мнение. Он всегда объяснит, говорит культурно. Много вопросов было по зачётам, шли к нарядилу - генералу Григоренко. Он объяснял, что человек 10 надо перевести временно в ученики.
Генерал был с чёрными волосами. Зимой ходил в унтах, летом ходил в простом костюме. Рост у генерала был под два метра, лицо продолговатое. Как мужчина – был средней красоты. Голос чёткий, громковатый – командирский. Говорил по-русски. Выглядел лет на 50-т.
Больше я с ним никогда не разговаривал.
Я посмотрел на собеседника: разнервничался, руки трясутся, разговор сбивчивый… Сделали перерыв: выпили по чуть-чуть и затем продолжили разговор.
-- Иногда Мао оставлял меня в лагере, после того, как узнал, что я умею работать с документами. Это согласовывалось с нарядилом. Мао звали Саша, ему было лет под 40.
Пока нас не было, в лагере был порядок… в изоляторе даже не было наряда. С тумбочки никто ничего не крал.
В Инте** был шлакоблочный завод, мы там строили школу (крышу и 3-й этаж). На работу в Инту или ходили, или нас возили с охраной. Меня летом перевели в Ухту*, в шахту, так как это был лагерь для политзаключённых.
Как-то прораба встретил в Киеве в 1987 г. Он сказал, что генерал освобождён.
Мастер был по кличке Волк с рыжей бородой, тоже работал на стройке школы, его потом встречали вольного.
О генерале я интересовался всё время – и когда узнал, что он умер – очень сожалел.
Григоренко Пётр Трофимович 1932 года рождения… отсидел 8 лет – помиловали при Хрущёве.
Поезд подъезжал к станции, на которой должен выйти мой попутчик, я записал его адрес и место работы. Он попросил не называть публично эти данные.
Рядом с селом Петра Григоренко есть другое село, в котором живёт тоже бывший заключённый, он сидел в другом лагере, но слыхал о заключенном генерале Григоренко.
Кажется полный успех… у меня в руках интересные сведения о генерале Петре Григоренко, я уже строил планы... Но не тут-то было...
В Парламентской библиотеке я заказал все журналы «Звезда», где была информация о генерале Григоренко. Просмотрев 9 журналов, я сделал выписки и разместил их по годам. И, о ужас… генерал-диссидент Григоренко никогда не сидел в Инте и даже не бывал в тех краях… Значит с моим собеседником – Петром Григоренко сидел, в лагере, совсем другой генерал Пётр Григоренко… Тем более, что третий Пётр Григоренко получил звание генерал-майора только в 1959 году, а мой попутчик в 1957 году сидел с генералом Петром Григоренко… Если я сразу имел в виду генерала-диссидента, то мой собеседник перешёл в мыслях, заочно, с одного генерала на другого, когда оказался на воле не зная, что генералов двое.
Конечно, хотелось бы установить личность генерала Петра Григоренко, который сидел в Инте, но это очень сложная задача… Нужно письменно обратиться в соответствующий архив МВД России и неизвестно, как там к этому отнесутся…
P. S.
Пётр Григорьевич Григоренко (16 октября 1907, село Борисовка, Бановская волость Бердянского уезда Таврической губернии, Российская Империя — 21 февраля 1987, Нью-Йорк, США) — генерал-майор вооружённых сил СССР, участник диссидентского движения, правозащитник, основатель Украинской Хельсинкской группы, член Московской Хельсинкской группы.
*Ухта – город с 1943 года в Коми АССР на реке Ухта. **Инта – город с 1954 года в Коми АССР.