Когда Витюша стряхнул оцепенение, то в трюм с фиолетового неба, раздув щёки, таращилась дура-луна. Погрузка мусора давно уже прекратилась. Надежда добраться до края люка по мусорной горе оказалась напрасной: пока Витюша спал, на палубе открыли следующий в ряду люк и сваливали отходы туда.
Снова хотелось пить, и не прокисшего пива. В довершение бед в трюм опустилась ночная прохлада, - Витюша озяб. Отчаявшись получить помощь извне, он решил, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и взялся сам навалить достаточную гору мусора. Час или два прошли в лихорадочной деятельности, но тут жажда вцепилась в Витюшу подобно леопарду. Попытки найти в мусоре бутылку с остатками какого-нибудь пойла провалились.
Витюша впал в задумчивость и отчего-то припомнился ему урок природоведения про круговорот воды в природе – некие абстрактные воды текли, испарялись, собирались в облака, выпадали дождём и росой… Росой! Пробравшись к правому борту, Витюша ощупал стальную стену, но росы на ней не было, и он перебрался к левому борту, бывшему днём в тени причала и там обнаружил живительный конденсат. Сперва он попробовал просто слизывать капли с железа, но только забил рот ржавчиной. Тогда, порывшись в мусоре, Витюша нашёл кусок поролона и стал собирать им со стенки воду, выжимая её себе в рот. За этим занятием и потревожило его сытое урчание мотора с причала – в ночной тиши был слышен и полёт мошки.
Витюша припал к известной ему щели в борту и увидел, как по дороге вдоль причала не спеша ползёт машина из тех, на каких в кино ездят боссы мафии, а в жизни – обыкновенные госслужащие.
С переднего сиденья вылез зажирелый рыжий бородач в полосатом костюмчике и, плотоядно ухмыляясь, стал открывать багажник. Вслед за ним из машины выбрались два упитанных субъекта в штанах с лампасами, заправленных в сапоги, и фуражках с лаковыми козырьками. У каждого из них на руке болталось по плётке.
Втроём они вывалили из багажника на землю извивающийся мешок и нехотя, но долго пинали его, монотонно матерясь.
Пинали, а мешок отвечал:
- Sie haben kein Recht! Ich bin Osterreichischer StaatsbUrger. Wenn Sie weiterhin in Konflikt zu missbrauchen! Mein Land wird nicht kaufen Sie Ihre stinkende Gas aus deine dreckigen Rohre! (нем.)
( - Вы не имеете права! Я гражданка Австрии. В случае продолжения надругательства будет конфликт! Моя страна не будет покупать ваш вонючий газ из вашей поганой трубы.)
«Лампасники» под присмотром бородоча потащили мешок к барже. По палубе процокали подковы и мешок, сброшенный в люк, упал в мусор.
Вслед мешку бородач, раскачиваясь на краю люка, проорал:
- Не бывать тому, чтоб шлюхи бородатые с Евровидения канканы в Питере отплясывали! Плыви , говно, в свою Европу – это говорю Я, ДЕПУТАТ МУТОНОВ!
Троица завалила в авто, водитель дал по газам, и причал опустел.
Витюша осторожно приблизился к мешку – тот стонал и всхлипывал. Витюша развязал мешок, и оттуда вылезла женщина в белом платье и с бородой.
- Кончита Вурст! Н-да… кажется, вам не до раздачи автографов. – Витюша вынужден был придержать «крышу» рукой, чтобы её не снесло.
- Oh wenig Slumbewohner! Nehmen Sie mich auf dem оsterreichischen Konsulat. In Dankbarkeit, werde ich fUr Sie ein Visum erhalten und wir werden dieses Land von Armut und Homophobie zu verlassen!
(- Ах маленький житель трущоб! Проводи меня к австрийскому консульству. В благодарность за это я добуду для тебя визу и мы покинем этот край нищеты и гомофобии!)
Витюша, напрягая свой немецкий, ответствовал:
- Ich weiВ nicht in einem Slum zu leben, und in dem Haus. Ich bin ein Patriot und ein m;glicher heterosexuell. Um zum Konsul zu bekommen, ist es notwendig, den Papierkorb zu ziehen - ein grOSSer Berg!
( - Я жить не руины, но дом. Я любитель Родина! Я патриот и возможный гетеросексуал. Чтобы добраться до консул, надо копать мусор – большая гора!)
Впрочем, производительного труда не случилось – Кончита долго рассказывала о перенесённых ужасах и, в конце концов, охрипла. Пришлось отпаивать её «нектаром».
Через какое-то время грохнул настил, и доски застонали от навалившейся тяжести. Сперва Витюша хотел закричать, но передумал, опасаясь возвращения Пути для зачистки «хвостов».
Что-то тяжелое прогромыхало по палубе, и в лунном свете Витюша на краю люка увидал здоровенного мужика, живо напомнившего иллюстрацию из «Биологии», изображавшую нашего предка – питекантропа. Те же покатые плечи и мускулатура, низкий лоб и могучие надбровные дуги. При этом живот пришельца был невероятных размеров – он стоял на четвереньках и, кажется, рожал. Присмотревшись, Витюша различил, как из дверцы в чреве появляется чья-то голова, а потом и другие части тела. В итоге на палубе оказался ещё один человек, чьи рука и голова безвольно повисли в проёме люка.
А в следующую минуту Витюша увидал, как лысый «роженец» заносит над «младенчиком» всё тот же обрезок трубы для контрольного «траха». Медлить было нельзя и Витюша швырнул на палубу бутылку из под «Блэк - Джека». Бутылка смачно разбилась в тиши – от неожиданности питекантроп промахнулся, труба грохнула о железо палубы, а сам он метнулся в сторону и исчез. «Вернётся» - подумал Витюша и принялся за спасательную операцию. Из обрывков шпагата связал шнур с петлёй на конце и бросил вверх, пытаясь накинуть на руку. Набросил на голову, но выбирать не приходилось – с палубы послышались шаги. Витюша потянул за шпагат и безвольное тело упало в отбросы. Сил оттащить «младенца» из светлого квадрата не было, так что он забросал тело газетами и, схватив Кончиту за руку, утянул её вглубь баржи.
Вернувшийся киборг (кто же ещё!) долго всматривался в трюм, потом он исчез, шаги прогрохотали в сторону причала и всё стихло. Витюша осмотрел измятое тело, на котором было лишь машинное масло да трусы в горошек. Смочив губку в росе, Кончита отжала её в рот пострадавшему – вода попала не в то горло и он закашлялся с такой силой, что пришёл в себя. Присмотревшись внимательнее, Витюша обнаружил, что в трюм угодил не первочеловек, а глава торгово-закупочной фирмы «RUSSPROD» ; господин Колобоков.
- Никак и для себя Электроника прикупили, господин Колобоков? – спросил Витюша не без сарказма, поскольку ещё не забыл сорвавшиеся десять тыщ зеленью за каждый час съёмки.
- Нет… кхе-кхе… Узкожопые подарили… именного. В знак признательности.
Оправился Колобоков поразительно быстро – сказались гены неандертальца.
Пора, однако, было что-то решать с кучей мусора под люком, и тут Витюша проявил недюжинные организаторские способности – к делу была привлечена и Кончита, и Колобоков.
- Вылезу – порву гадов на грелки! Вон, оказывается, какой тут бизнес у узкожопых! А я, дурак… Задавлю! – рычал Колобоков, ползя на брюхе и толкая впереди себя целую гору мусора.
- Es scheint, dass in Russland begann der Reinigung. Wenn Sie nicht bekommen, mit dieser Dampfer - erhalten Sie in den Gulag! Ich war weg... weg - из своего угла причитала Кончита, подбрасывая в общую кучу комочки обёрточной бумаги.
( - Кажется, в России начались чистки. Если не выберемся с этого парохода - попадём в ГУЛАГ! Я пропала... пропала.)
Всё было не так уж и плохо – все были живы и даже не сильно пострадали. И гора, главным образом стараниями Колобокова, росла стремительно. Хочешь, читатель, чтобы силы зла отступили, и настало солнечное утро? Фиг тебе.
Ближе к рассвету с палубы опять послышалась какая-то возня, и размытая тень в виде человеческой фигуры появилась в светлом проёме люка. Витюша, умудрённый горьким опытом, не помышлял уже ни о какой помощи извне: он зажал рот Колобокову, схватил Кончиту за руку, и бригада дрянекопов замерла в тени.
Когда на краю люка появился бородатый толстяк и, встав на четвереньки, принялся трястись крупной дрожью, то Витюша не сомневался – сейчас на свет появится ещё один «младенчик».
Но всё пошло не по накатанной дорожке – наконец-то проснулся охранник.
Кто его знает, что можно охранять на причале, заваленном городскими отбросами, но раз в МУП «Афедрон» была ставка охранника, то был и охранник.
- Ах ты наркоша ****ый! Проблеваться ему негде, кроме как на режимном объекте! – на голову «мамочки» обрушилась дубина и если б там были мозги, они бы точно вылетели, но их там не было.
Киборг ухватил охранника за ногу и угостил таким разрядом тока, что тот осел на палубу, ноги его свела конвульсия и киборг, получив сдвоенный пинок, полетел в нутро баржи.
Как знать, не окончилась бы эта ночь истреблением обитателей трюма, но тут Витюша вспомнил, что жидкости, содержащие растворимые соли, хорошо проводят электричество: покуда киборг не обрёл ориентации в пространстве, он подошёл и решительно направил из своего «краника» киборгу в ухо струю электропроводящей жидкости (мочи, если кто не понял).
Эффект превзошёл все ожидания – дым и молнии вырвались из ушей киборга, он дёрнулся и обмяк. Некоторое время Витюша, Кончита и Колбоков стояли в растерянности над дымящим, раздувшимся телом.
Вдруг Кончита отскочила от тела:
- Es bewegt sich! Er wird zum Leben kommen und dich tOten, ich und Valuev - laufen!
( - Он шевелится! Он оживёт и убьёт тебя, меня и Валуева - бежим!)
Витюша, почесав в затылке, отвечал:
- Wutend Auto gestorben. Sie sollten aus dem Bauch zu bekommen, um das Opfer zu schlucken.
( - Злой машина умер. Надо достать из живот жертва проглота.)
- Da ist ein Mann? Tot? - Кончита была в панике.
( - Там человек? Мёртвый ?!)
- Leben, nicht leben - es ist notwendig, um es zu bekommen.
( - Живой, не живой - надо достать.)
Преодолевая ужас, Витюша и Колобоков задрали на теле костюм и рубашку, расползшиеся по швам. В животе оказалась дверца и между краями, по счастью, оказалась щель. Колобоков с помощью ножки от стула в один «кряк» взломал киборга и глазам предстала жуткая картина: занимая каждый кубик объёма, внутри в виде брикета был упакован человек. Орудуя ножкой, Витюша попытался выковырять страдальца, но Колобоков выдрал его одним рывком. Понемногу троица расправила «пресерву», и взорам их предстал лысеющий толстяк с рыжей бородой. Квадратные очки со сломанной дужкой были плотно впечатаны в глазницы.
Первый комментарий дал Колобоков:
- Уху есть, просто уху есть! – так, по крайней мере, послышалось Кончите.
Перед узниками баржи лежал не кто иной, как депутат Мутонов собственной персоной – наступавшее утро понемногу рассеивало мрак. Первую помощь оказал Колобоков – влепил пару смачных пощёчин, приговаривая что-то про кровососов или ещё каких-то сосов. Витюша поступил гуманнее: насобирав губкой росы в стаканчик, плеснул в лицо. Так и померла бы гроза гомосеков, но тут реанимацию в свои руки решительно взяла Кончита: поставила Колобокова на массаж сердца («Ща я ему рёбра-то…»), а сама принялась за искусственное дыхание рот в рот. Не прошло и трёх минут, как Мутонов захрипел и стал дышать самостоятельно – перегар донёсся даже до Витюши. Депутат перевернулся на живот, и его вырвало чистым коньяком, не считая пары вишенок.
Расправляя вдавленные рёбра, Мутонов озирался по сторонам и тоненько поскуливал:
- Как хреново, ой как хреново… ой! А что со мной…ай! А зачем он так…. А я ваще где?
- Где-где… в говне! По самые уши, кровосос заксовый. Тут тебя и закопать бы - местечко в самый раз. И чего я нынче добрый? – так некоторое время переругивались две жертвы «проглота».
Мало-помалу Мутонов размял свои члены, распутал бороду и даже обычный гонор, несмотря на жалкое состояние его, начал понемногу возвращаться:
- У кого тут мой сотовый? Ща я тут быс всех нах… на уши поставлю. Чё, не слышали-и? Телефон! Живо!!
Кажется, мы с тобой, читатель, упустили из виду Кончиту, а она тихо сидела в тени, и в глазах её сгущался настоящий боливийский смерч. Подобрав тот самый мешок, из которого вылезла с помощью Витюши, Кончита бесшумно подкралась к Мутонову сзади, накинула ему мешок на голову и стала отчаянно колотить кулаками, но сил, чтобы пробить жировые напластования, явно не хватало. Столь несерьёзное нападение, однако, имело неожиданные последствия – Мутонов вскочил и с невозможной прытью заметался по барже, не разбирая дороги. Выделывая очередную заячью петлю, Мутонов врезался в переборку – раздался густой колокольный звон и обергетеросексуал всея Руси пал недвижим. Парочка перокрылых голозадцев уже было навострилась извлечь из бренных депутатовых останков его бессмертную душу, но что-то у них не заладилось – пока они вытаскивали левую ногу, правая рука втягивалась обратно. Стальную палубу незримо пронзил палец невообразимых размеров, дал им по щелчку под задницы и те полетели прочь, не разбирая дороги.
- Schmutzig, schmutzig Tier! Rothaarige Biest! Son SchweinZiege - sterben!
( - Грязное, мерзкое животное! Рыжая скотина! Помесь свиньи и козла – сдохни!)
Кончита разъярилась не в шутку, но по мере того, как до неё доходило, что Мутонов ни на проклятия, ни на пинки не откликается, а лежит тихо и даже торжественно, тон её менялся:
- Vile Tier... Schlechte bOse Tier... Armes, armes Tier.
( - Мерзкое животное.... Бедное мерзкое животное.... Бедное, бедное животное.)
Наконец, Кончита осела возле Мутонова и горько разрыдалась. И ведь было над чем рыдать! На лбу депутата разрасталась чудовищная фиолетовая шишка, по поросшей рыжим волосом шкуре поверх масла проступили капельки пота, а дыхание сделалось частым, мелким и прерывистым. К удивлению Витюши, Кончита проявила к пострадавшему живейшее сострадание – подымала веки, щупала пульс, пристроила лысеющую голову на кипу бумаги и укрыла траченным молью пальто – Витюша считал это пальто уже своим, но промолчал.
Витюша и Колобоков, постояв над умирающим, вновь принялись грести мусор. А Кончита, склонившись над Мутоновым, причитала:
- Arme, arme Tier. Es tut mir leid, dass es passiert ist. Stirb nicht - ich will das nicht.
( - Бедное, бедное животное. Мне жаль, что так вышло. Не умирай - я этого не хочу.)