1987 год. Лето. Чемпионат России по альпинизму в скальном классе должен состояться в Таджикистане на более чем километровой стене горы Ягноб. Как всегда перед поездкой стараюсь познакомиться с историей, географией района и со всем интересным, что можно там встретить. На днях закончил перечитывать замечательный роман Явдата Ильясова «Согдиана». Немногочисленный народ ягнобцы живут в тех местах ещё со времён Александра Македонского. Язык, на котором они разговаривают, едва ли не самый древний из ныне звучащих.
Наша команда уже несколько дней в Варзобском ущелье и мне предстоит присоединиться к ним с одним товарищем. Сейчас там с ребятами врач-анестезиолог Сергей Боченков. После восхождения он уезжает, а мы отправляемся в экспедицию на пик Ленина (7134 м). Добраться до места легче всего через Душанбе. В начале прошлого века по понедельникам проводились большие базары для всех окрестных кишлаков. Вот и назвали город Душанбе, что значит «понедельник». Просто и понятно. Сам город очень зелёный и гостеприимный. Есть и красивая река, которую называют, конечно, Душанбинка или Душанбе- Дарья. Таджикское «Дарё» - река, - это, видимо, чтоб не возникало сомнений. Протяжённость реки 71 километр и берёт она своё начало в отрогах Гиссарского хребта. Протекает по Варзобскому ущелью и, следовательно, зовётся она Варзоб-Дарья. А Душанбинка - это так, по-домашнему.
Наш путь лежит к северу от Душанбе, где располагается альплагерь «Варзоб». Рядом с лагерем должна быть и наша стоянка. До кишлака Хушьёри (добрый ходок) нас довёз автобус. Всю дорогу мы жадно разглядывали всё окружающее. Места очень красивые. Дорога шла рядом с Варзобом, который вполне оправдывал своё название – «бурлящая вода». Выйдя из автобуса, мы были очарованы кишлаком и людьми. Это о Хушьёри писал Тимур Зульфикаров в своих песнях:
«…Ах как летуча медова свадьба у реки в кишлаке Хушьери где впервые ноги наши ступили на приречную курчавую многоголосую хрустальную траву…
Среди родных незнакомых курчавых зеленых кишлачных людей что кротки и улыбчивы…
Ах Аллах нет ничего слаще на земле чем ласка чужих людей что стали родными внезапно!..».
В оригинале, по авторскому замыслу, отсутствуют знаки препинаний. Насмотревшись на кишлак, мы вскинули рюкзаки и отправились вверх по дороге. Нам предстояло одолеть километров восемь. Палатки наших друзей мы увидели в самое подходящее время. Вот-вот должен был начаться ужин. Восток есть Восток, а гость – это дар Бога. Голодными мы не остались.
Отужинав и забросив свои рюкзаки в указанную палатку, мы немного побродили рядом с лагерем. Располагался он на правом берегу Варзоба на возвышенности. Весь лагерь был усыпан древесными опилками. Сергей объяснил, что специально по приказу Начспаса ездили на лесопилку ниже кишлака, где и купили целую машину опилок, истратив уйму денег. На наше удивление Сергей поддел ножом какой-то камешек, и мы увидели там скорпиона.
- Вот так здесь кругом – сказал он, любуясь нашим видом.
- А как же тогда спать будем? – заволновались мы.
- Нормально спать будете. В лагере-то их нет ни одного. Дмитрич постарался. Он с этим не раз уже встречался, вот и отрядил за опилками.
Недалеко от лагеря был железный мост на массивных бетонных опорах. На другом берегу реки вверх уходила дорога на перевал. За перевалом селение Айни и Ферганская долина. От основной дороги отходила дорожка поуже в альплагерь «Варзоб». Сам лагерь был открыт в 1952 году ЦС ДСО «Буревестник». Выше по ущелью была громадная поляна, заросшая эремурусами гималайскими бледно-розового цвета. Впечатление незабываемое. При моём немаленьком росте они были выше меня на полметра. Есть несколько разновидностей эремурусов. Их также зовут степная свеча, иглы Клеопатры, а в Азии – ширяш или шрыш. День клонился к закату и, лёжа в палатке, мы засыпали под неумолчный грохот Варзоба.
Далее потянулись дни, до отказа заполненные самыми разнообразными событиями, а иногда и работой «по профилю». Выход в высокогорье. Гибель альпиниста в одной из команд. Гюрза укусила девушку из другой команды, и мы помогали готовить её к эвакуации в Душанбе. Снова выход в высокогорье… Скучать не приходилось.
За два дня до вылета под Ягноб погода испортилась. Пошёл дождь, перешедший в настоящий ливень. Дмитрич предупредил, чтобы к реке не ходили. Да и кому захочется идти к реке, когда и здесь воды хоть отбавляй? Все собрались в большой палатке «БАМ-2», служившей нам столовой. Позавтракали. Дождь. Поём песни. Пьём чай. Пообедали. Дождь. Поём песни. Пьём чай. Вода льётся. Гром гремит. Всё идёт своим чередом. Ветер забрасывает воду в палатку. Надоело. Все расползлись по своим палаткам. Молнии перестали сверкать, но в какой-то момент без всяких молний появился нарастающий грохот.
- Внимание! – кричит Дмитрич – Идёт сель! Из лагеря ни шагу!
Из палаток появились взлохмаченные головы, внимательно следящие за рекой. Не все видели сель «живьём». Дмитрич, надев плащ из «серебрянки», обошёл палатки и успокоил, что вода сюда не поднимется. Нет, так нет. И, слава Богу. Но интересно. Многие, накинув накидки от дождя, вылезли посмотреть на мир поближе. Ветер ревёт как иерихонская труба. В какой-то момент из палатки-столовой раздаётся вопль Сергея: «Мужики! Улетаю!» Все обернулись – нашёл время улетать! Смотрим, а Сергей повис на дюралевых стойках палатки и вот-вот его унесёт как на дельтаплане. Все кинусь к нему, и сообща кое-как завалили палатку. Из-за поворота ущелья бешеная река вырвалась громадным валом. Мы онемели. Камни по кубометру и больше как детские мячи взлетали из беснующейся воды на несколько метров вверх. Ударившись о края скал, они раскалывались и летели вниз. Там камни падали в воду, но совсем незаметно, так как не было ровной поверхности воды. Над рекой неслась вторая река из брызг. Стоял постоянный грохот из валунов, которые вода тащила по дну. Легко было представить себе несметные табуны диких лошадей, несущихся в бешеном галопе. Камни ударялись друг о друга и подобно дьявольской мельнице крушили всё на своём пути. Мутная вода, покрытая рваными кусками пены, неслась с сумасшедшей скоростью. И не было в мире силы, способной противостоять этому потоку!
Казалось, что даже по поверхности воды плывут камни. Так их было много. Хорошо, что на дороге не было никого. В бешенном рывке река бросала огромные камни на дорогу, которая проходила на несколько метров выше потока. Мы смотрели на лагеря других команд, стоявшие выше по течению. Некоторым альпинистам приходилось покидать палатки и подниматься выше по склону. Правильно. Бережёного Бог бережёт. Мы постоянно смотрели на мост. Теперь он нам уже не казался столь непоколебимым, как раньше.
Эта вакханалия продолжалась около часа. Затем сель уже продолжался ниже по течению. Тихо не стало, но и река перестала швыряться камнями. Кругом были видны последствия катастрофы. Вся дорога была усеяна валунами и камнями поменьше. Железный мост был покорёжен. Глухой рокот камней, которые неугомонный Варзоб гнал вниз по течению, стал несколько тише. Да и порывистый ветер, видимо, тоже притомился. Большинство палаток завалилось. Многие из эремурусов были поломаны. Река всё ещё пыталась бесноваться, но уже видно было, что она выдохлась. Мы тоже успокоились и занялись наведением порядка в лагере. Утром пришёл бульдозер и расчистил дорогу.
Мы были благодарны Дмитричу за то, что он так продуманно установил лагерь, и мы не пострадали ни от скорпионов, ни от селя. На следующий вечер в столовой мы долго говорили «за жизнь». Яковлев Виталий Дмитриевич, заслуженный мастер спорта, мог очень многое поведать о горах и о тех опасностях, что можно встретить в альпинизме.
Сель переводится с арабского (сайль) как «бурный поток». Чаще всего он бывает на сравнительно небольших реках. К образованию селевого потока могут привести землетрясения, ливни, обвалы ледников или горные оползни. В результате образуется запрудная плотина, некоторое время удерживающая поток. При прорыве вода сбрасывается не постепенно, а разом. Селевый поток обладает неимоверной энергией и состоит на 50-60% из камней и почвы. При этом скорость движения селевого потока может быть от 2 до 6 м/с, что поистине ошеломляет. Сель явление сравнительно кратковременное и длится обычно от одного до трёх часов.
Продолжались напряжённые дни, заполненные до отказа самыми различными впечатлениями. Прошли соревнования. Сергей вернулся в Ижевск. Мы на Як-40, перегруженном до предела, снаряжением двух команд, отправились в Ош. Мы могли ещё дней двадцать находиться на Памире.