1.
Когда Николая выписали из больницы, то он был действительно доволен, так ему думалось. Целых три месяца в этих стенах. Уф… Господи, что только с ним не проделывали! Таблетки, процедуры, и самое ужасное – так называемый «полный покой». Препараты против стресса, те, которые не удалось выплюнуть, ещё действовали, но мысли из реальности, недавнего прошлого, в которых фигурировали его брат, жена и дочка, всё равно пробивали себе место в его мыслях и каждый день оседали в его душе. Чтобы его оттуда выпустили, ему пришлось претворяться и не говорить о них врачам. Вообще никому не говорить о том, что он видел, что с ними случилось. Особенно о том, как его дочь, живая, думающая, настоящая, говорила с ним через зеркало, обычное зеркало, с той стороны, из ЗАЗЕРКАЛЬЯ. Он, типа, успокоился, пережил утрату, всё что угодно, только выйти оттуда. Но каждый день перед сном думал об этом. Хорошо ещё там вообще не было зеркал.
С самого начала, когда его только поместили в «жёлтый дом», он понял, что выйдет, что ему бы это не стоило, ведь нужно продолжать поиски своей пропавшей дочери. Правильно? За это время в его голове возник даже чёткий план, что и как он это будет делать, тридцать дней «полного покоя» дали возможность всё продумать. Хорошо продумать. Сначала – нужно пойти к местным ростовским цыганам и узнать, кем же была эта долбанная Азра Ковач, может быть они помогут. Мужчина был готов на всё что угодно: просить, умолять, даже играть в их каком-нибудь цыганском ансамбле на скрипке, только бы ему сказали, посоветовали, как её вернуть. Он был согласен даже на самую маленькую надежду, которая может помочь вернуть Любашу – милую белокурую девочку, любимую дочку, никому не сделавшую абсолютно никого зла за всю свою недолгую жизнь.
В его квартире, куда он сразу поехал (больше было некуда) всё напоминало о его родных. Полиция всё перевернула. Что искали – непонятно. Не думали ли они, что виноват во всём он? Плевать! Но вещи, почти все вещи, принадлежали не ему, а женской части семьи, словно говорили: «подумай о тех, кому мы принадлежали». Когда становилось совсем плохо, он вспоминал свою цель, ради чего он вернулся в общество из клиники, и всё сразу же вставало на свои места. На короткое время.
Его мысли, спокойные размеренные мысли, оборвал лишь телефонный звонок. Звонила жена покойного брата, гребаная американка Сара, поболтать о том, как он себя чувствует после лечения. «Очень, б…, хорошо». Рассказала, как прошли похороны его родных, на них он, к сожалению, просто не мог присутствовать физически, она это прекрасно знала, так как, если ему не изменяет память, Сара приезжала его проведать. Это было очень смутное воспоминание после таблеток, которые ему давали. Оказывается, американка всё это время была в России, вместе с бухгалтером Михаила. Решали его дела по бизнесу, которых оказалось в их городе очень много, именно за этим, оказывается, приезжал брат, а не из-за тоски по родине. «Кто бы сомневался в этом предатели Родины, всегда таким был, ещё с детства». Они не стали долго разговаривать, а договорились встретиться через пару дней, созвонившись заранее. Как ему показалось, между Сарой и бухгалтером начались отношения. Иначе он положил бы руку в задний карман её джинсов, когда они шли?
Саблин полежал ещё несколько часов, просто смотря в потолок. Какая-то его внутренняя сила заставила резко вскочить и начать одеваться. Просто вдруг. На машине он не поехал, да и не знал где она собственно стоит и где от неё ключи. Он пошёл на остановку, минут через 5 сидел уже на заднем сидении в автобусе по направлению в центр. Вышел на остановке «Городской Сад». Просто ходил по улицам исторического центра Ростова, смотрел на людей. Искал кого-нибудь похожего на цыгана или, ещё лучше, цыганку. Но, как назло, никого не было. Обычно они стояли возле собора толпами, просили у выходивших верующих милостыню. Но сейчас – увы. Прошло несколько часов. Опа! Его взгляд всё-таки нашёл кого-то похожего.
Смуглая и ещё молодая девушка лет тридцати пяти стояла в длинном платье перед потоком людей. Она тасовала в руках потёртые карты и монотонным голосом говорила:
- Погадаю, погадаю, погадаю…
Подбежавший к ней Николай силой развернул её на 360 градусов и сразу резко спросил, так, что цыганка испугалась:
- Вы знаете Азру Ковач?
Та ничего не ответила, только оценивающе посмотрела, как будто отряхнула пыль от своей обуви. Он спросил ещё раз, в два раза громче. Голос звучал грубо. Даже очень грубо.
- Ну, знаю, что ещё? – сказала она и отвернулась, делая вид, что не замечает его. – Вернее знала, она умерла, яхонтовый мой, сожалею, кем бы ты ей не был.
Саблин замолчал, нужно было быстро что-то сказать, но слов не находилось как назло. Ему было важно найти того, кто её знает. А дальше? Он это не продумал, пришлось импровизировать.
- Мне нужно с кем-то поговорить, с вашим главным, ну… бароном, или как там называется этот человек.
- Неужели ты думаешь, что так, с улицы, можешь поговорить с ним? ХА-ХА, парниша.
- Дело очень срочное, касается моей дочери…. У вас есть дети? Вы должны меня понять!
- Да мне плевать, кого оно касается. Ко мне тоже почти каждый день мамаши подходят на счёт дочерей узнавать. То порчу им подавай, то прочей чепухи. Насмотрятся «Битву экстрасенсов» по телевизору, и давай меня мучить.
Мужчина промолчал секунд 30. Потом вдруг заорал, схватившись за неё рукой.
- ДА ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ!!! Мою дочь похитила эта Азра, когда умерла, она каким-то образом забрала её. Любаша, 10 лет всего. Просто забрала… Проклятие… Нужно её вернуть…
Цыганка закатила глаза. Подумала, что у мужчины явно не в порядке с головой, раз он несёт такой адский бред. Но он не унимался и доставал её. Сильнее и сильнее.
- ПОЖАЛУЙСТА. Я ЗАПЛАЧУ ВАМ ХОРОШИЕ ДЕНЬГИ. Могу отдать очень дорогую скрипку, мне не жалко. Она дома лежит. Просто подарить. Если это необходимо. Можно её выгодно продать, можно получить очень много денег. МНОГО ДЕНЕГ.
Женщина вздохнула, достала небольшой блокнот, практически полностью исписанный мелким подчерком какими-то цифрами и небольшой огрызок простого карандаша.
- Ладно! Только с тебя 10 штук. Пиши свой телефон сюда и ФИО, я передам нашим, если сочтут это нужным, то с тобой свяжутся. А если нет – то извини.
Саблин взял трясущимися руками блокнот и написал на нём всё, что она сказала. Плюс ещё зачем-то написал данные своего паспорта.
- Деньги давай (пауза). ДЕНЬГИ ДАВАЙ.
- Он неловко вытащил из кармана 2 купюры по 5 тысяч. Они плавно упали на землю, Николай их быстро подобрал и протянул.
- Вот. Пожалуйста, я прошу вас, это очень важно. Я на вас очень надеюсь. Вы мой единственный шанс. своей блузки своей блузки.
Цыганка кивнула, положила деньги в широкий карман своей блузки, отвернулась и пошла в другую сторону.
- Погадаю! Кому погадать? Женщина? Погадаю.
2.
Прошёл день. Потом ещё один. Неделя. Николай ОБРЕЧЁННО жил в своей квартире, и ждал, каждый день подолгу смотрел на мобильник, искренне верил, что именно сейчас ему позвонят. Обязательно позвонят. А иначе, по сути, зачем ему жить, он и не обдумывал свои планы на будущее, просто не мог о них помыслить, другой цели нет. На работу, естественно, не ходил. Несколько раз дал платные уроки юным школьникам-скрипачам. И то затем, чтобы были наличные деньги на еду и на другие траты, которые, он надеялся, ему предстоят. Было тяжело, как раньше преподавать. Звуки скрипки ему стали противны.
Как говорят, время лечит. Но лечит оно только тогда, когда это не касается по-настоящему близких людей, особенно собственных детей. Чисто внешне Саблин изменился. Всегда выбритый, ухоженный, с каждым днём начинал походить на старца, ходившего с бородой в одной и той же засаленной одежде. Не хватало только посоха. Или монаха, который живёт далеко от людей.
С женой погибшего брата ему таки пришлось встретиться. Хотя не он был инициатором. Она приехала к нему в квартиру сама, без приглашения, заливалась горькими слезами и воспоминаниями. После чего начала вести разговор по поводу наследства и прочих ненужных мелочах, для него. Как понял Николай, она правда сошлась с Джоном, бывшим американским бухгалтером Миши, на что ему было глубоко наплевать. Вообще. Что-то долетало до его уха с её слов, а что-то - он специально не слышал. Не хотел слышать. Она ушла так же быстро, как и пришла, ему даже было так лучше.
Нужный для него звонок раздался в 2 часа дня, когда скрипач уже стал терять надежду.
- Алло! Это Николай?
- Да, я слушаю.
- Это цыганка, Шанита с площади, помнишь меня, яхонтовый мой, ты подходил ко мне, спрашивал...
- Да-да, конечно, Шанита, я понял, слушаю, - сердце сильно застучало, уши просто жаждали информации.
- Так вот, получен положительный ответ. Сегодня в 10 вечера жди на том месте, где меня видел, тебе скажут, куда дальше идти, - сказала она и положила трубку.
Он подъехал на такси. Заранее на целый час, боялся опоздать. Ходил по пустым улицам и напоминал сам себе какого-то бандита, который крадётся по тёмным-тёмным переулкам в поисках жертвы. Ловил на себе косые взгляды прохожих. Было темно, на удивление очень тихо. Ровно в 10 к нему, ковыляя, приблизился какой-то мужик, по виду – конченный бомж. Грязный, неотёсанный, вонючий. Изо рта воняло алкоголем. Сильно. Сначала они просто смотрели друг на друга. Через минуту он сказал хриплым голосом:
- Ты?
- Я.
- Пошли.
Шли медленно, молча, туда, куда указывал этот человек. Начали спускаться к Дону по ступенькам. На набережную. Ногам было приятно идти вниз, легко. Прошли мимо благоустроенных и очень красивых клумб, новых памятников, катеров, кафе и ресторанов, играющих живую музыку. В один, который находился прямо на воде, и зашли. Николай удивился, как его в таком виде, да ещё и с ТАКИМ спутником, пустили в это по виду очень дорогое заведение. Белые стены были покрыты картинами, золотого цвета светильниками, играла красивая музыка, просто музыка, без слов. Какие-то восточнее мелодии, которые Саблину, как профессиональному музыканту, показались просто восхитительными. Охранник в чёрном костюме проводил их в отдельную комнату, видимо, для особых гостей. Они вошли. Внутри было так накурено, что дым от сигарет можно было просто взять рукой. За столом сидело три человека: два молодых парня в чёрных рубашках цыганской наружности и старый цыган, у которого были длинные волосы и бордовая рубашка.
Старший цыган сделал молодым знак рукой. И они тот час вышли. Потом вытащил из кармана 500 рублей и протянул спутнику Николая.
- Это тебе за труды, Андреич.
- Спасибо Вам, Баро, - сказал бомжеватый мужик, с какой-то преданностью собаки в глазах.
- Ну всё, всё, иди давай, Любин, дай людям спокойно поговорить, - цыган жестом показал ему на выход.
Тот вышел. Саблин уставился на старого цыгана, который сделал большой глоток коньяка, не мог сказать ни слова, так как впервые в жизни начал заикаться.
- Здравствуйте, Николай. Присаживайся. Каким ветром тебя занесло в наши степи? Твоё лицо мне знакомо. Кажется, я видел его во сне.
- Ддддочку ищу. Онннна прррропала.
- Да, это уже сообщила мне Шанита, к которой ты подбегал на площади. Так что, не ищут? Причём тут я? В полицию ходил?
- Я знаю…. кто её похитил. И она цыганка из ваших. Нужно у неё её забрать.
- И кто же? – спросил цыган.
- Азра Ковач.
Стакан, из которого Баро пил коньяк, при этих словах упал на пол, разбившись со звуком на множество осколков. Сам цыган поперхнулся и долго кашлял. Николай хотел похлопать ему по спине, но не решился.
- Это невозможно, так как она умерла. Знаешь?
- Я знаю, её убил мой брат. Так уж вышло.
- ЧТО??? – крикнул Баро. – И ты пришёл сюда ко мне просить помощи?
- Но он тоже мёртв, утопился в унитазе…
- Значит она отомстила ему с того света, - уже спокойно, сдержанно сказал цыган. – В её стиле. Сильная была женщина и странная как не от мира сего. Я даже не знаю, сколько ей было лет, когда я был ещё ребёнком, то она выглядела примерно так. Старая была. Из ума потихоньку выходила. Одно время бомжевала возле Старого базара. Тот человек, который тебя сюда привёл, бомж Андреич, был очень с ней хорошо знаком. Могу рассказать тебе одну историю как они познакомились…
Баро провёл рукой возле лица Саблина. Как какой-то маг. Николай после этих слов и телодвижений собеседника впал в какой-то необычный транс, гипноз или что-то похожее. Это не был рассказ, он всё видел своими собственными глазами. Все слова материализовались в картинки, как во сне, но гораздо чётче и реальнее. Просто жесть.
3.
- Пошла на…, - кричала во все горло Азра, вытаращив глаза. – Что ты смотришь?
Люди практически никогда не обращали на неё своего внимания. Что возьмешь с городской сумасшедшей? Так ещё цыганки, так ещё и бомжихи! Проходили мимо и старались на нее даже не смотреть. Но Азра редко когда унималась и рычала прохожим жуткие гадости.
- Ты - шлюха, вырядилась! – сказала она мерзким голосом. – А ты, кусок вонючего дерьма, чтоб тебя…!
Многие скажут, что городские сумасшедшие есть в каждом городе, и не только России, но и мира. Стоят себе на главных городских площадях, обзывают прохожих. Но цыганка была не просто городской сумасшедшей. Её знали все. Боялись и любили.
На Соборной площади Ростова всегда много людей и машин. Возле памятника Димитрию Ростовскому любила восседать и наша знакомая.
- Хоть бы у тебя член засох! Эй, ты, посмотри сюда, горилла! – не унималась бомжиха.
Полиция с такой личностью связываться не хотела. Во-первых, от нее просто воняло за километр, а во-вторых?… в городе ходила выдуманная история, что все кто ее обижал, плохо кончали. Умирали как крысы. Один раз одного полицейского заставили разобраться с больной женщиной. Он ее было уже и увёз куда-то за город, но машина, на которой ее везли , попала жёсткую в аварию. Все разбились насмерть, а Азра - нет! Убежала. Через некоторое время она опять вернулась на свое любимое место на площади. ХА-ХА.
Рассказывали, что раньше эта женщина была вполне успешной горожанкой. У неё был большой дом, муж, роскошь.
- Это она из ума выжила, потому что мужа потеряла, - шептались многие старушки на лавочках. – Уж больно она его любила.
- Нет-нет! Тут дело другое…
Так это было или нет, но Азра после смерти мужа действительно больше месяца не выходила из дома. Не купалась, почти не ела, а потом – вышла и стала жить на улице. В свои еще молодые годы, она выглядела совсем как старуха. Стала есть что попадётся, по малой нужде ходила прям на асфальт. Единственное, что ее развлекало, было голуби. Только с ними она улыбалась, игралась, а иногда даже смеялась... Во все горло.
Горожане привыкли к блаженной дуре в центре города. Уже воспринимали ее как городскую достопримечательность. Несколько раз делали про нее сюжеты телевизионщики, но интервью у нее взять так и не смогли. На все вопросы она отвечала благим матом, и что от журналистов «воняет бездарностью».
Один раз даже послала мэра, который инспектировал объекты в центре.
- Ты вор и чмошник! – кричала ему вслед блаженная. – Всё воруешь, а член не стоит! Скоро подохнешь!
Но даже мэр не хотел трогать местную бомжиху. Удивительно, но даже он ее боялся. Говорят, что несколько раз люди, которых Азра окончательно достала, хотели нанять «специалистов», чтобы вывезли ее подальше, но никто не соглашался. Один за 5 тысяч баксов захотел все-таки заняться этим делом и вывести ее в другой регион. Как только он приблизился к ней и схватил за руку, она посмотрела ему в глаза своими черными миндалинами и сказала:
- Пришёл трогать - отсохнут руки! Пришёл трогать – отсохнут руки!
Тот испугался. Мистическая слава с каждым годом покрывала Азру все больше.
Лев Андреевич Любин (он же Андреич) был чиновником местного масштаба. Имея квартиру в элитном доме в центре, до своей работы любил гулять пешком.
В один прекрасный летний день господин Любин взял свой портфель и потопал медленной походкой на службу. В одном из узких переулков старого Ростова его встретила грязная Азра.
- А я тебя жду, жирный. Дай сигарету? – сказала остро сумасшедшая.
- П-п-п-ростите, - заикаясь и краснея сказал Любин. – Я н-н-н-е к-к-курю.
Блаженная сделала удивленные глаза, развела руки в разные стороны, подошла к Андреичу и отвесила ему хлёсткую пощечину. Но тот остался стоять с такой же физиономией, как будто ничего не произошло.
- Говорила мне жена нанять охрану, - крутилось в голове у Любина. – Ну почему я не слушаю жену.
Пока Андреич размышлял, Азра начала мять ему щекастое лицо, как тискают младенцев.
- Вот ты какой у нас, - говорила псевдоласковым голосом бывшая бизнес-леди. – Как боров разъелся. Может тебя того…На мясо?
Не успела она договорить, как Андреич сделал над собой усилие, вырвался из рук Азры и побежал с криками «спасите»!
Но на улице ему никто и не собирался помогать. Все дико смеялись над тем, как толстый чинуша пытался бегать. А так как Любин обладал телосложением сюмоиста, то бежать у него совсем не получалось и цыганка его догнала практически шагом.
- Ага, чмошник! – кричала набегу умалишенная. – Я тебя сейчас быстро научу родину любить!
- Какая родина, - думал Любин. - Не сплю ли я! Как это может случиться со мной. Сколько у меня знакомых! Ах, сколько у меня хороших знакомых…
Андреич додумать не успел, цыганка его снова догнала и бежала рядом с ним, издавая дикие вопли. У Любина от бега стали сползать штаны, он занервничал и медленно упал на свой толстый живот и заплакал. Подняться из-за страха он уже не мог. (Несколько фоток падения зеваки сразу выложили в интернет).
- Ты что ж это, паскуда, труселя свои светишь? – крикнула Азра. – Обещай! Обещай, кому сказала!
- Обещаю, - начал говорить Любин.
- Что ты обещаешь?!
- Всё! Всё...
Летними вечерами в южных городах тишь да благодать. Заходит за горизонт солнце, и стоящие здания начинаю впитывать в себя вечернюю прохладу.
Азра сидела, облокотившись на памятник Димитрию Ростовскому спиной, и что-то бормотала себе под нос. На нашей героине, как и на всём памятнике, сидело множество голубей, и вся земля и одежда бывшей бизнес-леди покрылись птичьим пометом.
Любин уже месяц не выходил из дома. Он сильно заболел, и даже почти умер. Андреич долго размышлял, почему его, человека влиятельного и опасного, могла вот так унизить какая-то бомжиха.
Через год цыганка пропала. Её место городского сумасшедшего занял Любин-Андреич.
4.
Саблин очнулся от транса и был долгое время в полузабытье... Всё произошло так явно, как будто он сам побывал в этом рассказе, как фильм, который смотришь изнутри. Сначала он вспоминал, где он сейчас находится. Первое, что он увидел перед собой, был черный старый цыган, сверкавший своей улыбкой с золотым зубом. Он смотрел на него. Хотел увидеть реакцию, на то, что он сделал. Но мужчина показывал не слишком много эмоций.
- Ну как? – спросил он гордясь. – Понравилась история?
- Потрясающе! - ответил Николай.
- Да, все так говорят.
- Как вы это делаете? Это было незабываемо. Впервые испытываю такие ощущения. Признайтесь, это были наркотики? Или гипноз?
- Этот «гипноз», как ты выразился, мы тренируем ещё с тех времён, когда наши предки двинулись из Индии в сторону Египта. Поэтому нам в нём нет равных.
- А вы можете то же самое сделать, чтобы я увидел свою дочь? По ту сторону мира. В зеркало, например, хотя бы. Через него я мог с ней говорить.
- Это немного другое. Рассказать историю так, чтобы слушатель глубоко в неё ушёл – это всегда-пожалуйста. Это ко мне, ведь это всего лишь мои мысли, то, что я тебе внушил. Могу тебе рассказать о твоей дочери, и ты это увидишь, но это не будет правдой, а только историей, которую я сам выдумаю.
- Что мне делать? Не могу же я всё бросить и не искать её? Забить?
- А кто тебе сказал, что это возможно? Ну, увидел ты что-то в зеркале. Многие люди что-то потустороннее в нём наблюдают. Ты не пробовал смириться и жить дальше? Пошло оно всё!
У Николая слёзы навернулись на глазах. Когда он сюда шёл, у него была искренняя уверенность, что уж тут ему точно помогут. Помогут просто потому, что он их нашёл, нашёл человека, который знает эту грёбаную Азру, которая погибла от руки его брата. Тут должны были точно знать, как ему помочь. Ведь она из них.
- Так что мне делать? – спросил Саблин без надежды.
- Ну, единственное чем я тебе могу помочь, это чтобы ты с ней поговорил. Знаешь, что такое спиритический сеанс? Люди сейчас на него смотрят, как на устаревшую игрушку, которая была придумана для развлечения богачей. Но она действительно работает в умелых руках. Любители просто не умеют ей пользоваться. Это всё, что я могу сделать для тебя. И утвердительно кивнул.
Цыган хлопнул в ладоши два раза, что-то громко сказал на своём языке. Пришёл молодой человек, убрал со стола бутылку и бокалы, вместо них на стол положил очень старую доску. Она выглядела так, как будто её только недавно нашли при раскопках, и она пролежала в земле как минимум тысячу лет. Баро начал круговыми движениями трогать её руками. Ощупывать её засаленные края. Николай внимательно следил за каждым его действием. Видел, как чёрные цыганские руки прикасаются к доске. КАК они это делали. Это надо было видеть.
- Дотронься до неё, - сказал полушёпотом цыган. Голос его изменился, в нём слышались нотки благоговения перед чем-то святым. Саблин сел поближе и положил на неё свои ладони. Они почувствовали тепло и какую-то пульсацию, как будто эта доска дышала.
Баро начал быстро-быстро говорить что-то на цыганском, как заклинание. Так монотонно, как делают это на собраниях сектантов, от чего можно было впасть в транс. Руки цыгана и скрипача вдруг двинулись. Резко. Доска заскользила по непонятным символам, как понял Николай, это был древний цыганский алфавит. Сначала в одно место, потом другое, туда-сюда. Саблин мог поклясться, что он никаких усилий не прикладывал, доска САМА ездила по столу. Стол немного задрожал. Всё тело с головы до пяток покрылось мурашками.
- Итак, она нас поприветствовала. Какой вопрос ты хочешь у неё узнать.
- Где моя дочь? Это единственное чего я прошу, чтобы она её вернула.
- Хорошо, я понял. Спрашиваю.
Цыган сказал что-то на своём. Очень громко и уверенно. Его руки дрожали, лицо выдавало страх. Дикий страх, к которому он сам не был готов.
- Она отвечает, что у неё.
- Узнайте, что я могу сделать, чтобы её забрать.
Дощечка поехала по буквам.
- Ничего, говорит. Говорит, ты её достал.
- Спроси ещё раз. Скажите, я пережил слишком много смертей своих родных. Это моё наказание, с меня хватит.
Повисла долгая пауза, потом руки опять ездили по дощечке с буквами, очень долго, не останавливаясь ни на миг.
- Она сказала, что твоё место там же, где и сдох твой дерьмовый брат. Это твоё наказание по жизни, проклятие, сукин сын. Ты будешь жить, пока все твои родные уже на том свете. ХАХА. Советует найти себе ещё одну шлюху и сделать новую дочку, а эта теперь ЕЁ. Ещё она сказала, что ты мудак..., - точно сказал цыган по буквам, как заправский переводчик. - Ты на неё не обижайся, она всегда была такой резкой. Помнишь историю, которую я тебе рассказывал про Любина? Такой у неё характер. Всё, думаю, на сегодня хватит. Я и так слишком много тебе рассказал…. Проваливай!
Лампочки в комнате вдруг засверкали, заискрились. Катерок, в котором находился ресторан, начал трястись из стороны в сторону, как будто он находился в открытом море, а не пришвартован возле ростовской набережной на реке Дон. Мебель в помещении, где находились Баро и Николай, начало кидать из одного угла в другой. Их тоже начало бросать. Потом резко всё остановилось. Он увидел цыгана, тот лежал на полу, на нём лежал шкаф, изо рта у него тонкой струйкой лилась красная кровь. Глаза были открыты. Скрипач заорал:
- Кто-нибудь! Идите сюда! Ему плохо!
В кабинет ворвались два человека, которые сидели с ним, когда он пришёл. Один из них, старший по возрасту, потрогал у него пульс на шее, откинул то, чем его засыпало. Быстро сказал по-цыгански что-то своему товарищу. Тот резко, очень резко перевёл взгляд на Николая и стал приближаться. Злоба, лившаяся из его уст, было просто ужасной.
- ЧТО. ТЫ. СДЕЛАЛ. С МОИМ. ДЯДЕЙ. ВАЛИ. ОТСЮДА. ПОКА. Я ТЕБЯ. НЕ СКОРМИЛ. РЫБАМ. ГРЁБАНЫЙ. ПРИДУРОК.
Саблин попятился назад. Когда он выходил из ресторана на воде, а все посетители были оттуда выведены после странного «водотрясения» и уже стояли на берегу, а большинство вообще ушли, он услышал звук, похожий на взрывающуюся петарду. Он продолжал бежать от того места, пока не почувствовал странную боль в ноге. Посмотрев на неё, понял, что из неё идёт кровь. Кожа выглядела так, словно по ней проехался плуг. Пуля пролетела чуть задев, но всё равно было больно. Очень больно.
- Они в меня стрельнули, - сказал он сам себе вслух. – Суки. А… В чём я то виноват?
5.
Когда он дополз домой, именно дополз, то сразу промыл рану перекисью водорода, которую достал из аптечки. От ужасной боли он чуть не заорал во всё горло, но сдержался, поэтому издал только рычащий звук. Потом забинтовал рану. Кровь красным цветом всё равно просачивалась через множественные слои бинта. Он не нашёл ничего лучше, как принять душ прямо с завязанной ногой. Сегодняшний поход сильно вымотал его. Николай вообще не понимал, зачем он туда попёрся. По мозгу начала летать мысль: может реально всё прекратить, смириться и заняться работой. Но сегодняшнее событие взбодрило его, наполнило адреналином. Ему понравилось то, что он делает. Реально. Есть смысл в жизни.
Немного полежав на диване, Саблин подошёл к своему квартирному бару, где стояло куча бутылок. Достал из него виски, взял чистый бокал, побрёл к холодильнику за колой. Всё смешал пополам и выпил залпом. После чего пил сразу из горла – поочередно глоток виски и глоток колы. Боль в ноге немного притупилась, в голову ударило приятное расслабление. В первый раз за долгое время он взял скрипку и начал играть, играть так, что чувствовал. Красиво! Через некоторое время глаза стали закрываться сами собой. Но сон и пьянящее чувство разогнал ночной телефонный звонок.
- И что это за сука звонит в час ночи, - сказал вслух сам себе Николай. - Алло, я слушаю, лучше бы вы сказали что-нибудь важное, иначе я готов просто вас убить, - пьяным бредом вырвалось у него изо рта.
- Это Шанита, цыганка с площади.
- Да-да, дорогая, а я подумал, что ты мне больше уже не позвонишь, думал о тебе.
- Слушай сюда. Ну и переполох ты устроил у Баро. Но мы знаем, что ты его не убивал, это сделала она. У них были старые счёты, цыганская вражда не кончается даже после смерти. И она, думаю, с ним поквиталась благодаря тебе.
- Но они прострелили мне ногу, - сказал Николай удивлённо.
- Это чтобы ты туда больше не приходил. Лачо, мой брат, славно стреляет. Если бы он захотел тебя убить, то попал бы тебе прямо между глаз или в член, как ему бы вздумалось. Это он мне сказал и с тобой связаться, кстати.
- Зачем? Точно не хотите меня добивать…? – сказал мужчина с нервным смешком в голосе.
- Короче, мы знаем как найти твою дочь, если ты хочешь её ещё вернуть с ТОГО места. Хочешь? Или тебе и так нормально, яхонтовый мой. Только и ты нам должен помочь.
- Хочу, - сказал Саблин, явно трезвея от этих слов. Ему стало как-то стыдно, что от всех этих стремительных событий, просто невозможных ранее в его спокойной жизни, самое главное устремление, причина его страданий ушла в его мыслях на какой-то второй план. – Что мне нужно сделать для вас?
- Убить её. В месть за Баро. Я сейчас к тебе приеду и всё расскажу. Давай адрес.
Мужчина вдруг на мгновение начал сомневаться в намерениях этой странной Шаниты. Что если его выманивают, чтобы убить за Баро? Но что он ему сделал? Он сам чуть не погиб. Николай назвал адрес, сразу в душе проклиная себя за это. Целый час он места себе не находил. Слонялся из угла в угол, от опьянения не осталось и следа.
Позвонили в домофон. Сердце Саблина подпрыгнуло так сильно, что, казалось, выскочит и ударится о подбородок.
- Кто там? Ты?
- Я, открывай, - сказал знакомый голос.
Он нажал кнопку открывающего устройства. Подошёл к двери и открыл сразу все замки. Но внимательно смотрел, как цыганка будет заходить, на тот случай, если она не одна, а со своими, например, братьями и прочими цыганами, чтобы быстро закрыться к чертям собачим.
Когда он её увидел, то он понял, вдруг осознал, как Шанита была красива. Или это ещё действовал вискарь? Карие глаза, чёрные волосы отдавали какой-то далёкой и таинственной магией востока. Её длинная юбка подчёркивала талию, красные губы украшали лицо, на ушах висели золотые кольца. Он понимал, что хочет её.
- Короче, сразу к делу. Где у тебя тут есть большое зеркало.
- В коридоре самое большое, чуть поменьше в ванной комнате, - сказал Николай, показывая направление.
- Пошли. Смотри, ты садишься, смотришь туда, и повторяешь слова, которые я тебе скажу. Повторяй за мной всё. Каждый звук.
Он сел на табуретку в коридоре. Позади него встала Шанита, дотронулась одной рукой за его плечо. В зеркале кроме них отражался белый потолок, вешалка, где были развешана разная верхняя одежда, от шуб до курток. Цыганка дунула вокруг него какой-то пылью с ужасным запахом, Николай чуть не упал в обморок. Она начала придыханно говорить заклинания, которое в паузах повторял Саблин.
- Лэскэ, лэскэ, кай лэскэ чай, КАЙ. ЛЭСКЭ. ЧАЙ. Лэскэ…
И так много-много раз. Пока в зеркале, с другой стороны зеркала, не появились странные шевеления. Николай наблюдал за ними, широко раскрыв глаза. Вещи в шкафу стали подёргиваться, как будто на них дул сильный ветер, но на их стороне такого не наблюдалось, Саблин специально поворачивал голову, чтобы посмотреть. Краем глаза заметил лицо Шаниты. Появилась рука, страшная чёрная рука. Она как пробивалась, с большим трудом. После руки начала появляться голова. Голова Азры. Ей удалось выйти. Со страшными глазами она смотрела на них, они были стеклянными.
- Пхэн, кон ту? – лениво процедила из зеркала. – Скажи, кто ты?
- Я цыганка Шанита. Ты знала меня в этом мире. Это мой друг Николай.
- Не тот ли это мудак, чьего брата я утопила лицом в унитазе?
- Да, это он.
- И что хочет этот мудак? Всё ещё надеется вернуть свою дочь?
- Да, ему бы этого очень хотелось. У него больше никого не осталось, кроме неё.
- А чем он раньше думал?
- Раньше он не уважал тебя так, как уважает тебя теперь. Ты можешь показать дочь ему?
- Разве только это я и могу для него сделать, но только из-за жалости. Мне всё равно, но раз ты просишь!
Николай увидел, как она опять ушла. Тот молчал и только тихо наблюдал за всем этим разговором, боясь вставить что-то лишнее и сделать что-то не так. Всё испортить. Неужели она вернётся сейчас с Любашей? Его дочерью. Его маленькой девочкой. Он был не уверен, что сможет держать язык за зубами в этот момент. Лоб покрылся каплями пота, нога задрожала. Шанита взяла его за плечи второй рукой и тоже молчала… Азра вышла перед ними вместе с девочкой.
- Люба, ты меня слышишь? – закричал Николай и дотронулся рукой до зеркала. – Не волнуйся, я скоро заберу тебя оттуда.
- Да, папочка. Я очень скучаю по тебе, но тётя Азра говорит, что не может меня отпустить.
Мужчина заплакал. Приложил руку к зеркалу и заплакал. Вдруг Азра схватила ОТТУДА и потянула на себя. Люба убежала. Мужчина стал сопротивляться, Шанита потянула его обратно. Саблина, как на конкурсе каната, перетягивали в две разные стороны. В итоге - более молодая цыганка с проклятьями отпустила руку Николая, он с ужасом понял, что его затянули в зазеркалье. Больше Николая никто никогда не видел.
КОНЕЦ
ЧАСТЬ 1 - http://www.proza.ru/2015/09/12/1468