Это было во второй половине 60-х годов прошлого века. Летняя пора в Крыму, у нас – каникулы.
Ясно, что с утра до вечера мы проводили время на пляже. Там не только купались, играли, перекусывали, но интересно проводили время. Бегали по пляжу в ловитки, когда один пытался догнать любого из убегающих. У догоняющего мячик от большого тенниса, но попасть в «мишень» было очень трудно, все мы прекрасно бегали, ныряли, плавали как на воде так и под водой. Для игры использовался и берег, и само Черное море с огромным количеством отдыхающих в нём. Такие наши забавы никак не нравились пляжникам, но нас это не волновало. Ялтинские пляжи были так переполнены, что ступить было негде, а мы носились, перепрыгивая через сгорающих под солнечными лучами, и веселились. Или в перерывах между подвижными развлечениями играли в карты на желания.
Одно из популярных желаний – это «американский буёк». Проигравший заплывал в гущу людей у берега, нырял под воду и приспускал плавки. Потом над водой, между ни чего не подозревающими купальщиками, появлялся буёк в виде голой мальчишеской попы. Кто-то смеялся, кто-то визжал, кто-то ругал местное хулиганьё. Но в те времена мат в общественных местах был большой редкостью, а тем более в Ялте, где люди были счастливы.
Тогда мы дома только спали и ели, а большую часть своего каникулярного времени проводили на улице до самой ночи. И очень редко нашим родителям не приходилось нас «загонять домой» принудительно.
По вечерам на улицах собирались группы детей по возрасту и интересам. Игра не кончалась. В этих забавах, разговорах, общении младшие учились у старших, старшие привыкали заботиться о младших. Не прекращалось самовоспитание поколений.
Но кроме этих забав мы занимались некоторым творчеством. Например, делали капсюльники. Это такой подвид пистолета, который стреляет капсюлем. Капсюль вылетает из гильзы охотничьего ружья, которая закреплена этим самым капсюлем вперед. Стандартный капсюль устанавливался на свое стандартное место, и по нему изнутри бил импровизированный боёк. Никакого вреда капсюль не приносил, так как летел не дальше метра. Но грохот создавал, а вечером и яркую вспышку. На бегу перезарядить это оружие было невозможно.
Над Слободкой нависает часть Поликуровского холма в виде крутого склона. Мы этот склон с растительностью называли Горка. На верху Горки раскинулся Клинический санаторий имени Сеченова, вокруг которого вилась дорога. Знаменитое в то время заведение состояло из нескольких зданий и ухоженного парка. Имелся свой небольшой универсальный корт, где играли не столько в большой теннис, сколько в волейбол и бадминтон. Конечно, были большие столы с шахматами и шашками. В те времена парк не был огорожен ничем. Много раз и мы там проводили время.
В этом парке были уединенные скамеечки, укрытые растительностью на дальних дорожках, которые от дороги отделял не очень крутой склон метров в семь.
Вот на этих скамейках повадились по вечерам заниматься любовью приезжие «грузины», как мы их величали без мысли о национальных различиях, - мужчины кавказкой наружности. Они проводили время с местными девушками не очень нравственного поведения.
Нас, как патриотов своей родины, это возмущало. Поэтому мы устраивали «охоту».
Как правило нас было трое или четверо пацанов. Как минимум у троих с собой заряженные капсюльники.
Думаю, что все уже догадались. Мы тихо подкрадывались к парочке и выжидали самый интересный момент. Один из нас делал выстрел из капсюльника в метре от любовников. Сами можете представить, какой был эффект. Некоторые дамы убегали куда глаза глядят. А многие «грузины», после того, как проходило состояние аффекта, понимали, что произошло, понимали, что никакой войны не началось, что с такой малышней (нам было по 12-14 лет) легко справятся и начинали погоню, вернув на место свои штаны.
Конечно, всё сказанное мы тоже предугадывали. И уже были в пути из этих мест. Но скорости наши, сильно разные, поэтому следовал второй предупреждающий выстрел капсюльника. И мы отвоевывали еще некоторое время. Часто на этом погоня заканчивалась. А если нет, то был и третий выстрел, после которого мы достигали такого места, где нас не найти и не поймать, не зависимо от скорости.
Но сразу замечу никакой национальной вражды мы не испытывали и на месте «грузина» бывали вполне славянские ребята. А еще замечу, что не было ни одного раза, когда нас поймали. Если кто-то прочтет эти строки и вспомнит те времена, то вместе с ним готов посмеяться по-доброму, по-хорошему.