В детстве было хорошо, просто замечательно. У меня оно было и мне не надо было зарабатывать и думать о деньгах. Мы занимались и думали о своем – о детском.
Впрочем, чтобы не обманывать вас, было пару случаев детского труда...
Нас было трое друзей-товарищей: я по кличке Клёма или Клима, Вовка Мармазинский по кличке Мазин, и Вовка Пугин по кличке Пуга.
Учились мы сначала в одной школе и в одном классе, но после 3 класса мои родители купили трёхкомнатную кооперативную квартиру в другом конце города и я перешел из первой в десятую школу. Но это не значит, что мы там все время и жили. Часто и надолго я жил с бабушкой и дедушкой, с папой и мамой на Слободке. А уж летом так обязательно. Здесь были мои друзья и интересы.
Захотели мы втроем купить велосипед с мотором, а, если получится, то мопед Верховина. Но денег нам родители не дали.
Тетя Мазина работала в Ялтинском Курортзеленстрое, и она взялась нам помочь. Из всех документов у нас только метрики, то бишь свидетельство о рождении.
В Массандровском парке было большое отделение Зеленстроя, там были теплицы и плантации по разведению растений и подготовке их к высадке на клумбы и в парки.
Трое друзей гордо пришли в девять часов утра к месту назначения, держа в руках метрики. Настроение было прекрасное. Надежды самые радужные. Уверенность в своих силах без малейших сомнений.
В СССР детский труд запрещен, поэтому устроить пацанов официально на работу было очень трудно. Но тетя Валя создала нам такую рекламу, что работники рады были хотя бы посмотреть на нас одним глазком, такая это была диковинка.
Нас встретили дружелюбно и почти с восхищением – настоящие герои, помощники родителей. Это, ведь, только мы знали, зачем нам этот заработок. Наша зарплата в месяц была по 45 рублей. Рабочий день укороченный не более четырех часов. Надо заметить, что это очень приличная оплата в то время. Но работа в Зеленстрое тоже не легкая. Многие шли туда, чтобы заработать пенсию. А мы за мотовелосипедом. Как сейчас помню, что двигатель стоил 55 рублей. В этих же пределах стоил и велосипед без всяких там скоростей. А значит, нам помучиться не больше месяца.
Оформление прошло быстро.
Нам дали работу: надо было перекопать грядку, дали грубые рукавицы, которые только мешали, которые мы дружно сняли с рук. Земля мягкая, поэтому работа нам была по силам. Сначала мы работали рядом и весело обменивались впечатлениями и шутками. Потом разбрелись в разные концы и говорить, как-то не хотелось.
Первым исчез Пуга. Он пошел пить воду и не вернулся. Но мы с Мазиным доработали положенное, и с гордостью пошли домой. Мы были уверены, что Пуга завтра с нами придет работать – никуда не денется. Но найти его в этот день не удалось.
Зато вскоре оказалось, что на руках волдыри. Спалось в эту ночь очень хорошо. Я провалился в сон мгновенно.
А утром я зашел за Мазиным и мы отправились в парк. Пуга опять сачковал. А мы уже строили жесткие планы, что ему даже посидеть на велосипеде не дадим. Представляли, как он будет просить и предлагать нам разные вещи, чтобы покататься.
На двоих получили участок работы. И стыдно было видеть, что нашу вчерашнюю работу доделали другие. На нас смотрели теперь с улыбкой, в которой чувствовалась ирония.
Волдыри во время работы очень болели. И рукавицы помогали плохо. Поэтому Мазин потерял меня из виду через час совместной работы. Больше меня там никто не видел.
Я с большим облегчением возвращался домой, и мне казалось, что этот велосипед не очень то и нужен, а к работе я совсем не приспособлен.
Мазин сумел отработать положенное время. Вечером мы встретились втроем и договорились завтра уже по-серьёзному выйти на работу. Но вечером всё кажется гораздо лучше и легче, чем получается на утро.
Не стоит и говорить, что я и Пуга работать не пошли. Бедный Вова Мазин опять отработал весь день сам. Но на четвертый день и он не пошел. Мы были рады, что тетя Валя вернула нам наши метрики, и нам не пришлось идти и сгореть от стыда.
Таким образом первый наш платный труд не увенчался успехом. Но мы ни капельки не расстроились.