"Угораздило же меня родиться в России, да ещё с талантом"...
А.С.Пушкин
отец расстрелян, мать в петле, сестра в лагере, сын погиб...
ИЗ ИНТЕРНЕТА
по- переписке
Автор очерка-
Лариса Михайлова.
— Ты впадёшь в большой грех, если умрёшь сам.
— … да заглянули ли вы в тоску мою, чтобы учить теперь, когда всё поздно.
… Говорили бы живому. Но тогда вы молчали. А
над мёртвым ваших речей не нужно.
Василий Розанов.
Страница из дневника:
«31 августа 1941 года.
Мать покончила с собой — повесилась. Узнал я это, придя с работы на аэродроме, куда меня мобилизовали. Мать последние дни часто говорила о самоубийстве, прося её „освободить“. И кончила с собой.
Вот содержание письма ко мне: „Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик“».
Мать — Марина Цветаева.
Мурлыга — её сын, Георгий Эфрон.
А надо ли знать о гениях всё? Знать их жизнь, детали биографии, кого они любили, и кто их любил? Как жили и как умирали?
Предсмертная записка сыну от Цветаевой. Фото: trip-guide.ru
Возможно, если понимать, что гений — живой человек, его творчество станет ближе. Но это для любителей. А их не так много. Но можно ведь и не знать, и не думать о творчестве, а думать о трагедии женщины и её взрослого сына.
Итак, мать и сын.
***
То, что называется смыслом жизни, является одновременно и великолепным смыслом смерти.
Альбер Камю.
Она мечтала о сыне страстно: хотела продолжить свой, цветаевский, род и себя саму в сыне.
Она как бы требовала сына у Природы, требовала, чтобы мальчик был на неё похож.
Рассуждала: «Конечно, у Серёжи (мужа — Л. М.) и глаза лучше, и характер лучше, но это, всё-таки, на другого работать, а я бы хотела на себя».
***
1 февраля 1925 года Марина Цветаева родила сына, Георгия Эфрона — Мура, как она его называла всю свою оставшуюся жизнь. И ещё она его называла «моё чудо»: каждое его движение, каждое слово вызывало у неё удивление и восхищение.
«Настоящий Марин Цветаев!» — с гордостью и удовлетворением говорила она.
Крупный, красивый, умный ребёнок, он умел читать и писать с шести лет, а к десяти годам прочитал многое из того, что люди узнают в 16-20 лет. Французским владел, как родным, он и думал на нём. Не забывал и русского. По вечерам занимался с матерью немного немецким. С детства вёл дневник. Она повсюду брала его с собой. Он был на равных со всеми её друзьями и подругами.
Yuotube: vittoo49
Надо сказать, что большинство людей, признавая его развитость, всё-таки считали, что он дурно воспитан. Маленький красавец позволял себе резкие выпады и суждения по отношению к матери и знакомым.
Поэт Константин Бальмонт как-то пророчески заметил: «Смотри, Марина, вот растёт твой прокурор».
Марина всё прощала сыну, оправдывала его: «Это пройдёт. Он ещё молод. Я сама была такой же». И только отворачивалась — смахнуть слезы.
Но люди осуждали и её, и сына. Само собой, он был одинок. Мать не учила его общаться со сверстниками: нам никто не нужен.
В 15 лет он приехал вместе с матерью из Франции в Россию. Вслед за отцом и старшей сестрой. Он повиновался воле старших. Отец и сестра присылали из России восторженные письма, звали к себе. Жизнь во Франции для Марины была очень тяжела: её как жену «советского агента» не жаловали друзья-литераторы, почти не печатали её статей и стихов. И ещё одна из причин: Марина не хотела, чтобы Мур окончательно стал «французом». А Мур всё-таки хотел.
Марина Ивановна, конечно, подозревала, что ожидает её семью в советской России, но она приняла решение: ехать!
Вскоре после их приезда арестовали Сергея Эфрона (отец семьи) и Ариадну Эфрон (старшая дочь Аля).
Марина Цветаева с мужем и детьми. Фото: pya-zhenschina.com
Мур навсегда запомнил силуэт растерянной матери в дверях и уходящую навсегда красавицу-сестру с глазами, полными слёз, и беспомощной улыбкой.
Они остались вдвоём с матерью. Постоянной прописки в Москве у них не было: до зимы снимали дачу, потом скитались по квартирам.
Мать, отрешённая, нервная, по ночам не спит, ходит взад-вперёд по комнате, курит, что-то бормочет. Но это не стихи, а какой-то бред. Почти каждый день носит передачи в тюрьму для мужа и дочери. На него внимания почти не обращает.
Муру глубоко противна была такая жизнь. Даже если бы в семье всё было хорошо — всё равно противно. Всё какое-то убогое, грубое. «Скотство вокруг, одно скотство». Да, это не Франция. Это Россия конца 30-х годов.
Мур всё время хотел учиться. В этом он находил ещё какой-то смысл своему новому существованию «на родине». Дома сидеть было тошно, но если принимали в школу (школы приходилось менять из-за частых переездов), то там ему было тоже плохо: бескультурье учителей, дикость учеников. Он был другой: по-другому одевался, говорил, двигался. Не скрывал презрения. В ответ получал коллективную неприязнь. Особенно не любил уроки физкультуры. Ничего не умел: ни бегать, ни прыгать, ни подтягиваться — только солидно ходить. Над ним смеялись — он страдал.
Марина Цветаева с сыном Георгием. 1935 год. Фото: liveinternet.ru
Расцветал в редкие встречи с друзьями Марины — литераторами. Мур оживал, глаза его блестели, менялась манера поведения: он был среди своих. Все видели живого, остроумного, блестяще образованного юношу с прекрасными манерами (если дело не касалось матери). Он наравне со всеми читал свои литературные опыты, переводы с французского, делился планами.
Мур мечтал посвятить себя пропагандированию (это его слово) французской культуры в России и русской — во Франции.
В такие минуты все любовались им и прощали ему всё: высокомерие, цинизм и откровенную грубость с Мариной.
***
Когда он перестал называть её «мама»? Все запомнили только «вы» и «Марина Ивановна». Демонстративно никогда и ни в чём не помогал ей по хозяйству: вы сами выбрали такую жизнь — вот и справляйтесь. С ним, таким взрослым, нельзя было советоваться — поступайте так, как считаете нужным.
С раздражением относился к бытовым неудобствам. Мог в гостях сказать: «Хоть у вас поем по-человечески, Марина Ивановна ведь готовить не умеет».
О сочувствии, жалости к матери не было и речи. Он только обвинял: «Вы привезли меня в этот ад. Вы виноваты».
Началась война, эвакуация. Марина с сыном попали в Елабугу. Кто скажет, что кому-то тогда было легко? Но большинство людей проявляли чудеса бытовой сноровки, чтобы выжить. Люди старались не думать о своих довоенных вкусах и привычках. Но только не Мур. Для него приспособиться — уступить «скотству жизни». Он продолжал гладить брюки каждый день, чистить до блеска обувь, читать французские стихи.
Дом в Елабуге, куда поселили Цветаеву с сыном.
А мать металась, как безумная: искала квартиру, искала работу — пыталась вырваться из тупика, ведь у неё ребёнок. Она сама всю жизнь презирала и ненавидела быт, ненавидела всякие житейские отношения меж людьми, никогда не вступала в них, поэтому была абсолютно беспомощна. Марина была человеком сверхимпульсивным — не скрывала своего отчаяния: «Я не могу! Я ничего не могу! Я только всё порчу! Я мешаю!» Сын молчал.
***
Из дневника Георгия Эфрона:
«29 августа 1941 года.
Вчера к вечеру решила ехать в Чистополь. Но потом к ней пришли… и посоветовали не уезжать.
Мать — как вертушка: совершенно не знает, оставаться ей здесь или переезжать в Чистополь. Она пробует от меня добиться „решающего слова“, но я отказываюсь это решающее слово произнести, потому что не хочу, чтобы ответственность за грубые ошибки матери падала на меня… Пусть разбирается сама. Она хочет, чтобы я работал в совхозе. Но я хочу схитрить. По правде сказать, грязная работа мне не улыбается… Я хочу убедить мать, чтобы я смог ходить в школу. Предпочитаю учиться, чем копаться в земле. В конце концов мать поступила против моей воли, увезя меня из Москвы. Она трубит о своей любви ко мне, пусть докажет на деле…»
И она доказала. Повесилась через день.
Грех самоубийства матери ещё страшней, чем самоубийство бездетной женщины. Она оставила своё дитя совершенно одиноким в этом страшном мире. Но вдумайтесь и простите её.
Youtube: СтихиЯ
Вот ещё одно предсмертное письмо к людям, просто к тем, кто будет снимать её из петли:
«Дорогие товарищи!
Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто может отвезти его в Чистополь к Н. Н. Асееву. Пароходы — страшные, умоляю не отправлять его одного. Помогите ему и с багажом — сложить и довезти в Чистополь…
Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мною он пропадёт.
Не похороните живой!
Хорошенько проверьте».
Письмо поэту Н. Н. Асееву:
«Дорогой Николай Николаевич!
… Умоляю Вас взять Мура к себе в Чистополь — просто взять его в сыновья — и чтобы он учился. Я для него больше ничего не могу и только гублю.… Берегите моего дорогого Мура — он очень хрупкого здоровья. Любите, как сына — заслуживает. А меня простите — не вынесла.
М. Ц.
Не оставляйте его никогда. Была бы без ума счастлива, если бы он жил у вас.
Уедете — увезите с собой.
Не бросайте».
Памятник Цветаетвой в Тарусе. Фото: academic.ru
Сын мать не хоронил. Могила её неизвестна.
Лариса Михайлова.