Гл.39
Снежный человек, лёжа на еловых лапах, разложенных в углу пещеры, смотрел на занесённый снегом вход и вспоминал хозяина. Он до сих пор ничего не знал о своей прошлой жизни. Единственное, что малость о чём-то напоминало, это страшный вид стреляющей палки. Такое впечатление, что уже приходилось иметь с нею дело, вернее, испытать на собственной шкуре. Но когда и от кого?
Йети со временем научился понимать то, о чём говорил хозяин и долгими вечерами со вниманием вслушивался в чужую речь. И именно старик подтверждал, что в него стреляли, потому и пришлось, якобы, бороться за угасающую жизнь, которая и в самом деле висела на волоске.
Если верить ветврачу, он без сознания валялся на берегу реки, а тот притащил бездыханное тело в лесную хижину, причём, никому не сказав об этом, тем самым от всех сохраняя ему инкогнито.
Вот уж никогда не думал, что когда-то всей душой сможет привязаться к двуногому.
"Получается, все люди разные?" - снежного человека передёрнуло. Они всегда считались злостными врагами их племени, а вот теперь совсем непонятно, что творится в большом беспощадном сердце.
До встречи со спасителем всё было иначе, ну а как теперь продолжить бессмысленное существование, если даже дикую и недалёкую голову посетили мысли, будто бы и в злое сердце может проникнуть дух доброты. Но так ли это? Тут разве не запутаешься окончательно.
Поспешный уход из уютного и тёплого домика носил двойственную причину, и одна из них - найти соплеменников. А вот вторая... Снежный человек надеялся отыскать "следы" своей памяти. Иными словами, хотелось встретить знакомые места, по которым, возможно, определит своё ближайшее прошлое и разберётся, почему его хотели убить? И если он посчитает, что с ним поступили жёстко и несправедливо, то тогда неизвестным врагам придётся расплатиться за содеянное.
Да, зверь жаждал мести. Но всё дело в памяти, вернее, её отсутствии. Кому попало не хотелось причинять непоправимый вред, а вдруг попадётся такой двуногий, хороший, как старик, но как узнать об этом, не пообщавшись?
"Да, задачка... Ну почему, как назло, ничего не вспоминается? Тогда можно было сослаться на чётко намеченный план, а так - всё впустую. Двигаюсь вперёд - непонятно за чем, ищу - непонятно кого, и сколько такое ещё продлится?"
С самого начала, когда ещё находился под крышей гостеприимного старика, йети наметил себе три пути, или три стороны, которые надлежало обследовать вдоль и поперёк, хотя бы для того, чтобы убедиться, где ему приходилось побывать до этого и кого считать друзьями, а кого неприятелями. Ну не может такого быть, чтобы очутившись в каком-то условном месте, он поочерёдно не восстановил в памяти предыдущие события. Только бы была эта местность в реальности, а потом уже легче додумать и остальное. Ну сумел же почувствовать опасность в стреляющей палке? Сумел. А если ещё что-то обнаружит, то, считай, задуманное сбылось.
Первым путём снежный человек двигался несколько месяцев, но вскоре догадался, что ничего интересного для себя не встретил, да теперь уже и не встретит. Всё чаще на пути появлялись деревни, лес редел, а потом и вовсе закончился, сменяясь огромным людским поселением, возле которого йети прожил несколько дней, прячась в зарослях глубокого оврага.
Что-то подсказывало, будто ему уже знакома подобная панорама, поэтому и задержался, пытаясь припомнить, почему? Но чем больше он напрягал мозги, тем сильнее болела голова, а проблесков чего-то важного - так и не появилось в мыслях.
Йети рычал от безысходности и мощными ударами сломал все ближайшие молоденькие деревца. Пора покидать эту местность, чего доброго снова нарвётся на вооружённых двуногих, и как только стемнело - полностью поменял свой маршрут, двигаясь в сторону намеченного второго пути.
Лишь через неделю снежный человек оказался в своей среде, вновь его окружала непролазная тайга и кроме животных - никого вокруг. Да, вот это и есть его стихия, лучшего и не надобно. Мелькали дни, недели и месяцы, йети забрёл очень далеко, но то, чего искал - вновь ничего не находил. О соплеменниках придётся забыть, тут о них и признаков никаких не возникало. К тому же, несколько раз дорогу перекрывали железные узкие штуки, по которым проезжали длинные коробки и очень сильно шумели, пугая его одним своим видом, не говоря о протяжных гудках.
Селения больше не попадались, значит придётся сворачивать на третий путь. Если иметь в виду, что прежде люди на него охотились, то рядом должны быть их жилища, но кроме леса ничего подобного не было.
И в той стороне, что пришлось обойти в первую очередь, снежный человек приглядывался к каждой деревеньке. Но напрасно. Ничего из увиденного не воскрешало капризную память.
Зима неожиданно застала в дороге одинокого путника, отнимая последние силы на охоту и преодоление снежных заносов. Пришлось искать себе логово, а иначе можно просто замёрзнуть на ходу и ни одна живая душа не придёт на помощь, а добрый старик далеко не рядом.
И вдруг, так захотелось к нему, своему спасителю, но их разделяло приличное расстояние, а идти дальше не было возможности. Йети решил переждать пургу, а потом направить стопы к лесной избушке. Выходил из пещеры редко, только когда голод давал о себе знать. Таким образом и перебивался до самой весны и с самой ранней оттепелью, наконец, покинул тёплое убежище.
Похудевший, весь обтрёпанный, но не потерявший веру в намеченные цели, снежный человек, радуясь ещё холодному солнцу и позеленевшей природе, рискнул продолжить совсем нелёгкую миссию, возможно, совершенно несбыточной мечты. К хозяину идти передумал. Какой смысл терять время, если на дворе потеплело?
То, что его усилия напрасны и на этом маршруте, он понял почти сразу. Сталкивался с неугомонными туристами, не частыми, но всё же поселениями, где жили привычной для них, размеренной жизнью, люди. Пытался удаляться вглубь, но и там были сюрпризы, в виде всё тех же двуногих, с сумками и мешками на плечах. Тут ни то, что вести собственное расследование, а надлежало самому прятаться, дабы по-прежнему оставаться незамеченным.
Йети забрался в непролазную чащобу и сделал себе лёжку. Он всегда любил смотреть на звёздное небо, но теперь не было такой возможности, из-за раскидистых крон деревьев, сводящихся куполом над самой головой. Ему не спалось.
Ну и что он выходил? Ничего. И это за год с лишним...
"Ну как же так, ведь должна быть какая-то разгадка, где я жил до последних событий и почему со мной это произошло? Верно, просторы тайги бесконечны, но столько тысяч вёрст намотал и ни единой зацепки. Может уже не суждено что-то вспомнить, или как-то ненароком пропустил то село, где до сих пор здравствуют давние обидчики."
Гнев захлестнул всё звериное нутро. Они искалечили его тело, искалечили душу, а у него нет никаких шансов им отомстить.
Несколько раз йети подрывался, дабы расправиться с отдыхающими в палатках, но здравый смысл побеждал. Нет, ему двуногих не жаль, а просто переживал за свою шкуру. Вдруг, опрометчивым поступком как-то себя обнаружит и тогда точно разрушатся все надежды, чтобы отыскать недалёкое прошлое.
Ничего не оставалось, как вернуться к старику, это был самый безопасный вариант на нынешнюю сложившуюся обстановку. Но туда, хоть бы к концу лета прибыть, уж больно далече забрёл, всё расширяя и расширяя круг поисков.
И вот, как-то под вечер, снежный человек буквально ввалился в дом лесника. Тот ахнул и подбежал к нежданному гостю, истекающему кровью.
- Говорил же тебе, береги себя, но ты разве послушаешься. Давай, быстро на постель! А я уже собрался твою кровать выкидывать. Помнишь, я доски докладывал, чтобы ты поместился? Не думал, что вновь она пригодится. Ну-ка, убери руки, я должен проверить, что у тебя там?! - хозяин поправил очки и склонился над беспомощным подопечным, а йети изображал улыбку на лице. Это плохо получалось. Сильная боль в животе, усталость и прочее, что связывало его с недавним путешествием, мешало отчётливо выражать нахлынувшие чувства. Но как же он был рад встречи с двуногим!
- О, да тут не старая рана открылась, как я посчитал, тут новая нарисовалась во всей красе. Дай угадаю! В схватке с лосем пострадал? А я предупреждал, что ты уже не тот... Лось молодой, наверное, попался, полон энергии, а ты вымотанный весь, изнурённый, ну зачем судьбу испытывать? Эх, дурило, дурило...
И снова старик кормил его из ложечки, снова врачевал, и в такие минуты дикому существу почудилось, что он в своей семье, в своём доме и никуда больше ходить не стоит, хотя сердцем чуял, что это всего лишь нахлынувшее счастье, а животный инстинкт ему никогда не удастся перебороть.
- Я вот теперь растерялся, что нам с тобою делать? Осень уже в разгаре, сам видишь, и будем ли харчи заготавливать, или снова куда майнёшь? Жаль, что разговаривать не умеешь, ну то ладно, я по-твоему поведению сам определю. Тут такое дело, коли момент упустим, так с голоду помрём, соображаешь? Всё это относительно, конечно, но всё равно, подготовиться к стуже надобно, как не крути. Ты поправляйся, а после и приступим к работе. Рана не страшная, через неделю бегать будешь. А я, дурак, здорово запасся к прошлой зиме, всё выглядывал, вдруг вернёшься. Но припасы пригодились, не пропали. И деревенских выручал, и зверьё подкармливал, когда совсем голодно было, в общем, перезимовали с Божьей помощью. И с тобой перезимуем, да? Чего молчишь? Или всё-таки покинешь меня?