Вчера я встретил приятеля, которого не видел много лет. Я бы не узнал его, если бы он не окликнул меня.
Он сидел за столиком кафе на открытой площадке. Перед ним стояла чашка кофе, маленький графинчик с жёлтой жидкостью, рюмка, две тарелочки, с салатом и нарезкой твёрдокопчёной колбасы. Встречая меня, он приподнялся и развёл руки, желая обнять. В глаза бросились небольшие усики, которые он раньше не носил и морщины вокруг глаз и рта, уже подпортившие его лицо.
Когда мы обменялись приветствиями, он отлучился к барной стойке и принёс вторую рюмку.
- Давай выпьем за встречу! Сколько-ж лет мы не виделись?
Он наполнял рюмки, а я пытался вспомнить, сколько лет прошло.
Мы дружили в институте. Потом встречались, когда я женился. Потом, в 90-х, когда женился во-второй раз. Вот, пожалуй, с этой встречи и надо считать.
- Вот идиотка! – вдруг воскликнул он и, заметив в моих глазах вопрос, махнул рукой, - Не обращай внимания.
Мы начали вспоминать институт, сокурсников. Кто кого и когда встречал…
- Идиотка, дебилка! – перебил он наши воспоминания и опять махнул рукой, отгоняя от себя мой вопрос.
Мы снова выпили и начали расспрашивать друг друга, как живём теперь, чем занимаемся…
Я узнал, что он уже на пенсии, что у него уже взрослые двое сыновей. Жена, а она была моложе него на 15 лет, ещё работает в школе учительницей английского…
- ИДИОТКА! – воскликнул он снова, чуть не подскочив с кресла.
- Да скажи же ты в чём дело?
Он посмотрел на меня так, как будто только что увидел и, успокоившись, вдруг согласился
- Ладно, слушай. Не хотелось «выносить сор из избы», но я, может быть, поделюсь с тобой, и мне легче станет…
То, что он рассказал, не поддавалось логике. Можно было говорить только о шизофрении или идиотизме…
Его родная сестра, которая была младше на десять лет, жила с матерью. Я бывал у них в гостях, когда мы только познакомились. И сестра произвела на меня хорошее впечатление. С тех пор прошло четыре десятилетия. Его матери исполнилось девяносто лет. Сестра так и не вышла замуж и оставалась при матери. Кирилл постоянно помогал им. То нужно было поменять треснувшийся унитаз, то сгоревшую газовую колонку, то холодильник. А когда мама стала периодически терять сознание, и выяснилось, что надо ставить кардиостимулятор, он ездил в клинику, договаривался, а после операции каждый день проведывал её, перевозил домой.
В последнее время старческий склероз привёл к тому, что матери стал необходим постоянный надзор.
И сестра, и Кирилл уже были пенсионерами, но сестра ещё работала медсестрой в школе. И она предложила Кириллу днём приезжать и быть сиделкой у матери. Но он сделал ей встречное предложение. Сказал, что сестре надо бросать работу и ухаживать за матерью. Ведь и она, и мама есть её семья. А на две пенсии вполне можно прожить.
Сестра категорически отказалась, сказав, что когда мама умрёт, она не проживёт на свою одну пенсию. А на работу её уже не возьмут.
Два месяца, пока шли препирания, Кирилл дежурил у матери. Потом сестра нашла 2-х сиделок. Пенсии матери на них вполне хватало. И всё было спокойно. Потом начались события на Украине. Там в Луганске жили их родственники, двоюродный брат с женой и дочкой. И тут сестра сообразила, что она может сэкономить, если пригласит двоюродного брата с женой к себе в гости, а те будут жить и одновременно ухаживать за мамой.
Конечно, это был меркантильный, но замечательный вариант. У матери была трёх комнатная квартира. Все могли нормально разместиться. Но мама ответила категорическим отказом. Её не устраивал чужой мужчина в квартире. То, что это был её племянник, сын её родной сестры, она уже не могла уложить в голове. Она никого не помнила.
И, несмотря на это, сестра Кирилла периодически звонила в Луганск и со слезами в голосе умоляла приехать.
И конечно уговорила. Люди бегут от войны. А когда есть возможность бежать не в неизвестность, а к близким родственникам, конечно, едут с надеждой на благополучие.
Что же произошло?
Родственники приехали со всем скарбом. Два чемодана и несколько больших сумок, где были все вещи, и на лето, и на зиму. При пересечении границы их предупредили, что они должны в течение пяти дней зарегистрироваться, иначе будут оштрафованы на пять тысяч.
Встреча была радостной, но всё втайне от Кирилла. Так захотела сестра: « Когда устроетесь, тогда позвоните». Он узнал о приезде на пятый день, когда скандал полыхал во всю силу.
Ему позвонила в восемь утра жена двоюродного брата и попросила о встрече. Он не сразу понял, что она с братом в городе уже пятый день. И они уже купили билет на поезд.
Кирилл предложил заехать за ними и привезти к себе, но Нина сказала, что она вышла из дома пока сестра спала, и не хочет возвращаться, не поговорив с ним.
Она приехала на автобусе через 15 минут, вся во взвинченном состоянии и говорила без умолку, не давая слово вставить. Выяснилось, что ей надо помочь уехать.
Оказалось, что когда Нина на второй день приезда выстояла восьмичасовую очередь в ФМС, попросила сестру Кирилла приехать и поставить свою подпись, что она согласна принять к себе своих родственников, та отказалась приехать, сославшись, что её не отпускают с работы.
Нина договорилась в ФМС, что её примут без очереди в любое время, сказала сестре, что договорится с её начальницей и отвезёт её туда и обратно на такси. Но сестра сказала, что ещё не решила, разрешит ли им жить в её квартире: «Поищите себе жильё у соседей…»
- Как!? Ты же приглашала нас, звонила даже нашим родственникам в Самару. Они звали нас к себе, но ты плакала и просила приехать. Говорила, что пропишешь и даже в будущем завещаешь квартиру нашей дочери. Как же так?
Днём Кирилл перевёз своего двоюродного брата и все вещи к себе на квартиру. Вещей было столько, что еле вместились в машину.
- Как же вы могли, - обратился он к своим родственникам, - мне не позвонить заранее? Всё могло бы закончиться иначе. Я бы узнал обо всех тараканах в голове моей сестры, и было бы ясно, стоит ли ехать сюда.
- Я понял одно, самое главное, – говорил мне в заключение своего рассказа Кирилл, - обе стороны со своими тараканами в голове. Каждый искал свою выгоду и все остались в проигрыше.
Но поступить так, как моя сестра, это подло. Даже с чужими людьми так поступать нельзя, а тем более с родными. Я попытался ей это объяснить, но она трещала, как сорока, перебивая меня, стараясь втемяшить мне её дебильную правду. Идиотка! Не человек, а дрянь. И это моя родная сестра!…
- А как мама к этому отнеслась?
- А что можно ожидать от пожилого человека с сильнейшим склерозом? Она ничего не поняла, что происходило вокруг.
- Этот мужчина, - сказала она о сыне родной сестры, которого когда-то любила, как родного, - он тихий, хороший, а та женщина плохая, всё ругалась с Ирой.
В тот же вечер я их отвёз на вокзал. Они поехали к своим родственникам в Самару. Там стразу согласились их принять, обрадовались.
- Теперь, с возрастом, всё меньше остаётся друзей, поэтому всегда греет душу, когда есть рядом родственники. Но я не думал, что такой близкий человек, как родная сестра, может вызывать отторжение, и даже ненависть, чувство свойственное только к врагу…
Кирилл разлил по рюмкам оставшийся коньяк, и мы выпили молча. Потом он принёс две чашки дымящегося кофе. Мы пили, обсуждая события в мире, в Украине, танк "Армата", подготовку к футбольному чемпионату. И было видно, что он расслабился и, видимо, успокоился.
Расстались мы, обменявшись номерами телефонов.