Часть первая
*( Наведённые мосты).
«Несмотря на всю обыденность этого путешествия, пассажиру здесь трудно отделаться от мысли о собственной исключительности. Ввиду неслыханной важности и дороговизны этого тура, ощущения, в психологическом плане, несравнимы ни с чем.
Численность колонии постоянно живущих в пункте назначения, куда мы летим, уже превысило сотню. Примерно столько же ежегодный туризм. Но что сотня-другая для одинадцатимиллиардного человечества, где ежегодные перевозки в системе Земля-Луна давно измеряются в десятках тысяч. При этом летишь в самую дальнюю точку, куда сегодня может попасть обычный человек – не пилот и не сотрудник космического агентства. Чувствуешь себя избранным человечеством на важную миссию, посланным нести вахту краю света.
Ну, а так – обычный космический полет, только очень долгий. В полной черноте пронизанной солнцем.»
Ромеро, не глядя вперед, как овощ вплыл в просторный 10х10х3 кубометров холл рейс-отеля. Тело приятно отходило от изнурительной тренировки на прыжковой дорожке при марсианской силе тяжести. Пить жидкость после тренировок на второй месяц полета уже не хочется. Парадокс: не хочется потому, что надо. А вот потянуть через клистир что-нибудь вкусненькое, а вечером слегка ударяющее в голову, но безалкогольное и, даже, безхмельное, вошло в привычку. В дополнение в холле ждал еще один приятный сюрприз.
*( Несостоявшийся герой).
Ромеро, отставной военный из спейсфорсес, летел на Марс как космический випкурьер напополам с консультантом. Он был не только полон жизненных сил, он вообще еще был молод и даже холост. Его род войск возник во времена очередной перестановки сил на мировой арене. Просуществовавший 2 года полк «Космические волки» расформировали на неопределенный срок после очередного перехода противостояния сверхдержав в латентную фазу.
Большинство представителей человечества в современной жизни ведут нелюдимый образ жизни. Тем более нелюдимый, чем выше плотность населения местности проживания. Ромеро относил себя к таким. До полета на Марс он старался жить в крупных мегаполисах. Но здесь на станции он заметил в себе перемены, так как на глазах превратился в экстраверта с темпераментом сангвиника. И пока станция не унеслась вдаль от Земли, он за неделю успел пообщаться по Экстранету почти со всеми своими старыми знакомыми. Узнав, что он летит на Марс все отнеслись к этому неоднозначно, но равнодушие отбросили даже те, кто обычно был к нему холоден. К полету на Марс осовремененные люди относятся, почти так же как наши далекие предки к переезду из Европы в Америку или из Америки в Австралию.
Потом необходимость в связи с Землей отпала. Да и время прохождения сигнала заметно выросло. Зато познакомился со столькими приятными людьми на станции. Ощущение затянувшегося бойскаутского или христианского лагеря, да еще на все 3 летних сезона + один весенний и пара осенних: итого 6 месяцев, поначалу не покидало его, но постепенно, в процессе кем-то еще в проекте тонко просчитанной эволюции отношений оторванного от человечества социума станции, все вокруг стало по взрослому и по-честному. Общение на эловысокоорбитальной станции рейс-отеля разделилось на круги. Для этого и служат на станции бар-клубы и просто клубы по интересам.
Увидеть на станции незнакомца было весьма приятно. Этот бар в холле полюбился Ромеро за: всегда уютную атмосферу со стильно-панорамным медийным оборудованием и таинственным освещением. Холл соединяется со всеми модулями станции и через него можно попасть куда угодно. Он смотрел здесь фильмы вечерами, пел под гитару и слушал других.
Пару раз заправщица из причального терминала устраивала подобие доморощенного полустриптиза в невесомости. В двух других барах программа была более официальной. Та устраивались дискотеки. Невесомое клубное подергивание под музыку, больше напоминающее бассейн людьми в одежде, по которому пропускают ток. Вообще назвать отелем эти модули станции было бы слишком громко, поскольку, даже если посчитать всех обитателей на станции – по численности персонала и жильцов по земным меркам это был скорее крупный мотель и тот заполненный на ;. Это и было странно: провести незамеченным целый месяц, а именно тогда причалил последний бот догнавший станцию, значило – вести образ жизни отшельника. Ромеро знал по имени далеко не всех, но в лицо уже знал, и он готов был поручиться: этого незнакомца за первые два месяца полета не встречал ни разу.
*( Почему так одеваются незнакомцы)
Незнакомец, одетый в стандартный нагрузочный костюм для невесомости в обтяжку, при этом все равно выглядел как-то необычно. Костюм был очень старого образца и довольно темных цветов. Любитель одеваться по винтажной моде был погружен во вполне обыденное созерцание планшета. Такое бывает — нас вдруг посещает навязчивая мысль и мы начинаем что-то искать не замечая никого вокруг. Однако вел он себя вполне дружелюбно и вежливо представился:
– Маркт...
– Мэро, – представился Ромеро, протянувшись к незнакомцу для рукопожатия.
По еще детской игровой привычке мысленного перемещения, Ромеро подумал, что окажись они в земном баре, на загадочном незнакомце наверняка был бы темный плащ с высоко поднятым воротом и широкополая черная шляпа. Земной образ дорисовался большой бумажной газетой с дыркой для наблюдений, за которую в старых фильмах прячутся наблюдатели. Возможно, такой образ навеяли очки с дисплеями в которых сидел незнакомец. Ромеро подумалось, что это перебор: сидеть в дисплеях-очках, листать планшет да и еще поглядывать на какое-то расписание на общем мониторе бара. Прямо, Цезарь какой-то!
Незнакомец улыбнулся оторвавшись от планшета. Было видно, что он расположен к общению, как человек вышедший к людям после долгого одиночества. Через 5 минут ленивых междометий и реплик «не о чём» между потягиванием сублимированных сока одной стороной и капучино – другой, завязался разговор, в котором выяснилось, что новый обитатель отеля появился на станции недавно, но уже 10 дней ведет затворническое существование. Однако по тому, сколь загадочно улыбался этот господин зрелого возраста, можно было предположить нечто сенсационное. В подтверждение своей важности, он отдернул шторку и показал на точащий из сокета узлов стыковочного терминала маленький старинный кораблик русско-китайского типа. Ромеро только сейчас заметил изменение внешней конфигурации станции. Он готов был поручится, что не меньше недели назад из этого стыковочного узла ни чего не торчало. Ром безошибочно определил, что это был «русский», но это был не Союз. Это был Прогресс! Винтажный грузовичок смотрелся архаично и стильно. Однако, из-за следов тюнинга простой обыватель не узнал бы в нём ни того, ни другого. В условно верхней части шарообразного отсека был приварен колпак со стеклами, а в условно нижней части подварена аблятивная термоплатформа, опять же, условно дельтообразной формы, позволявшая сойти с орбиты и, при необходимости, сесть на Землю с маневром в атмосфере и по правилам любительской авиации. Стильный нос в форме «свинного рыла» был заломлен на 180 градусов освобождая телескопический шлюз с осовремененным стыковочным узлом на конце, которым это все было пристыковано к станции. Из нагромождения деталей выделялись: модный киль (для атмосферы) с рулевыми соплами (для орбиты) на конце, пара электроплазменных двигателей на консолях. Сложенные батареи нового типа завершали облик этой самоделки в стиле «гептилпанк». Судя по всему, мистер Маркт догонял отель целый месяц своим ходом.
Ромеро подумалось: «Но а куда же он дел разгонный модуль с пустым баком? Отцепил, наверное, ведь в прошлом сами ракеты имели модульное строение целиком. Но как? А, если бросовая ступень внушительных размеров кому-то помешает на этой, пускай пустынной , орбите, бросившего её ждет большой штраф. Как же он тогда разогнался до третьей космической?» Вслух же он решился спросить.
– Скажите, а что это за короб странной формы «на спине» вашего челнока?…
– Это сложенный парус…
– Солнечный парус?!!!
Увидеть парус на земной океанической яхте у морского причала было бы более естественно, несмотря на то, что ими уже лет 100 кроме спортсменов никто не пользуется. Но на космической у терминала станции несущейся со скоростью почти 30 км/с -? Хозяин либо дурак, либо неисправимый романтик.
Как бы угадав эту поспешную мысленную оценку и не желая её обсуждения, незнакомец откланялся. Дипломатично попрощался, оттолкнулся и уплыл куда-то. А Ромеро остался висеть с прозрачной трубкой во рту, как коматозный больной, весь в шоке, раздираемый противоречиями между своими техническими знаниями и привычными решениями философских вопросов.
Однако, при этом, у Меро появилось чувство крепнущего психологического комфорта. Тяготы столь неизбежно скучного шестимесячного дрейфа по орбите марсианского перелета вдруг стали смешными. Устойчивое, гнетущее, подсознательное ощущение космической тюрьмы моментально испарилось. Если бы станцию атаковали пираты и изо всех шлюзов полезли на абордаж, при всем детальном знании технической невозможности этого, Ромеро не удивился бы.
*( Размышления о несбыточности космического пиратства).
Ромеро еще помнил сданный им экзамен по космической безопасности. Дело в том, что все, что летает в космосе оборудовано самоликвидаторами, ключи от которых находятся в солларсистемной службе космической безопасности. Ещё эта служба занимается метеоритами, космическим мусором и заодно всякой космической паранормальщиной и инопланетчиной – чисто номинально, так как уверяют, что этого всего нет в объективной реальности.
Отталкивается эта служба в своей деятельности от гипотетического прецедента: «Навстречу друг к другу летят два корабля(станции, челнока). На обоих люди. Разойтись они не успевают. А в случае столкновения обе станции могут быть повреждены и все люди погибнут. Люди с обеих станций обязаны занять места в спасательных объемах и одна из станций разрушается посредством самоликвидации. Выбранная компьютером через взвешивание урона. Другая потом спасает уцелевших в спасательных объемах. Если бы в солнечной системе вдруг образовалось бы движение пиратов, они не имели бы ни одного шанса просуществовать больше одного месяца. Так как: либо сами взорвались при первой атаке, либо были бы атакованы боевыми ракетами СКБ и из крупного мусора превратились бы в мелкий. «Все что не имеет самоликвидаторов должно быть немедленно уничтожено. И то самое единственное место, где могут существовать пираты – орбита захоронения. Там может летать космический мусор любого размера, но интересные пиратам корабли и станции корабли там не висят. Если пираты бы нашли технический способ подлетать к судам, а затем выбрасывать все самоликвидаторы за борт им бы непременно дали Нобелевскую Премию за технические и системотехнические достижения.
Так или иначе Ромеро этим событием был жутко заинтригован. Ему хотелось еще пообщаться с интересным господином. И целый следующий день он не находил себе места от любопытства. Зависал в не подходящих местах мешая движению персонала. Всё выглядывал в те иллюминаторы отеля, откуда было видно солнечную яхту.
Под вечер Маркт сам нашел Ромеро. Он пришел не с пустыми руками. За пазухой его нового более современного светлого и мешкообразного, как сейчас модно, костюма в многоразовом прозрачном пакете на полпинты пульсировало, плескаясь живое земное вино с крепостью целых 9 винных градусов – на целый лишний градус больше, чем разрешено в космосе. Однако и в этом костюме присутствовала какая-то мрачная загадочность. Его основной цвет был абсолютно ахроматическим или банально светло-серым. И что удивительно: отсутствие темных очков-дисплеев, также ни как не повлияло на первоначальный шпионский имидж – шпионы тоже носят пижаму. Дома.
– Хочу угостить моего юного друга настоящим французским Vin de Pays. Хотя честно говоря, они все давно выродились.
Пакет имел удобный штуцер «с иглой», позволявшей наполнить любую емкость. Не успели они наполнить пакетики из-под сока, как появился Пётр – новый приятель Ромеро по станции и присоединился к беседе, ну и как водится у русских – к выпивке, он принес с собой кое-что покрепче. Пришлось заняться приготовлением закуски.
Тест на алкоголь это один из самых обязательных тестов для космических путешествий. На любой станции, любом челноке просто не могло бы оказаться человека, хотя бы чуть-чуть не переносящего алкоголь. На самом деле именно такого, чисто алкогольного теста не существует – он всего лишь обязательный раздел общего стандартного токси-аллергического теста для всех космических обитателей человеческого вида. Токси-аллергический тест – требование безопасности и космической выживаемости. Если у вас слезятся глаза от сильного запаха хлора забудьте о космосе навсегда. Звёзды вы сможете посмотреть на аэрокосмическом гиперзвуковике по пути в Новую Зеландию - у них не такие строгие требования или в Горах при безоблачной погоде. Можно исключить из пилотируемых сообщений любые токсичные и высокоалергенные вещества и, даже, токсичное топливо, но исключать попадание на борт напитков с этанолом невозможно. А вот не пускать больных людей на орбиту пока получается.
Бывает, правда, что тест ошибается и в космос просачивается космический дебошир, но пьяный дебош на станции или челноке, так же как в любом самолёте-гиперсонике международным правом приравнивается к тяжкому уголовному преступлению класса терроризм.
Всего в космоотеле 3 «злачных места»: один помпезно-торжественный – возле ресторана с обзорным иллюминатором, второй здесь в холле: более обыденно-демократичный. Третий в терминале с живым барменом: он же – дежурный наблюдатель по станции и дежурный администратор на рецепшене «в одном бокале», как говорят здесь на станции. Говорят, что там за очень дорого можно достать настоящий алкоголь. Для этого надо дружить с одним из администраторов. К проводникам приставать бессмысленно они работают по строгому контракту и это, в основном, семейные пары без детей. Как мы уже поняли, Ромеро не отличался высокой контактностью, однако, его и на Земле всегда норовили угостить выпивкой. В целом к выпивке он был обычно равнодушен. А в долгой космической дороге он вообще выкинул алкоголь из головы, не то что бы он экономил, но и швыряться средствами не хотелось – алкоголь в космосе дороже чуть ли не на порядок.
*( История постройки яхты).
Теперь Ромеро, не без интереса, со стороны наблюдал, какое впечатление производит яхта на своего приятеля с начала полета – космического инженера Петра. И посмеивался про себя над округлившимися глазами бородача. Чисто выбритый Маркт же «уселся» поудобнее и начал свой» рассказ.
Все началось, когда он устроился на фирму обслуживающую Второй уровень. Так на земле называют геостационарную орбиту. Космос к тому времени был прилично замусорен.
Тогда весь мир озадачился космическим лифтом. Сейчас этот проект сдулся, а первый экспериментальный лифт существует для научного и уже исторического значения. Он слишком маленький — может поднять на орбиту, пусть и очень крупную, всего лишь 1-у лошадь (~ 400 кг), но уже потребляет слишком много средств, даже не окупая затраты доходами за вывод на орбиту по 3 человека за 2 часа. Видимо время этого сооружения еще не пришло. Но именно тогда наша фирма и подрядилась оптимизировать геостационарку. Мы её зачищали, устраняли «висяки», отлавливали мусор и обломки. Иногда ремонтировали спутники. Когда мы, и многочисленные конкуренты, сделали почти всю работу, надо мной возникла угроза списания на Землю. Ни кого тогда не интересовало, что я был одним из главных и первых учредителей проекта ВторГЕОСтатик. Я продал все акции, они тогда почему-то были в цене, и купил утилизационный пункт на «Третьем уровне». – Глаза вольного путешественника вспыхнули авантюрным огнем и он продолжал.
Тогда у меня сократился и поменялся экипаж, вместо 2-х семейных пар… Они были наняты из бывших волонтеров в то время, когда орбиту захоронения начали варварски утилизировать. Оставив старых пилота и бортинженера … я нанял пару китайцев и араба бригадира и поставил новую ловушку для мусора.
– Но ведь, я слышал, что сейчас весь «Третий Уровень» скупил ИНМАРСАТ – вмешался Петр.
Так и есть, На самом деле там даже 3 корпорации... А необходимо две, так полагается по антимонопольному закону. Но, слышно только про этих земных крыс. Время мелких частников прошло. Так вот. Одна из этих крупных фирм предложила за очень крупную сумму купить мою лицензию и всю станцию. Думаю что… на утилизацию. Вот так я и завис на какое-то время на космическом кладбище. У меня тогда сердце кровью обливалось. Вокруг носилась вся история освоения космоса. А нам её нужно было отлавливать и уничтожать. Все, что могли — мы передали орбитальному музею. Хотя, это было дороже для нас и меньше платили за находки. До срока передачи оставался почти год, надо было чем-то заняться. – Глаза сентиментального воротилы космического кладбища увлажнились. – я всегда мечтал владеть космической верфью и выпускать на орбите какие-нибудь космические корабли…
Маркт выдавил остатки вина по пакетикам компании. Последнюю огромную каплю повесил перед собой и, спрятав пакет за пазуху, втянул эти грамм 40 губами. Вероятно, он так развлекался в одиночном полете.
...а, затем, мы вычислили какой-то легкий, но достаточно крупный объект. Целый месяц наш мусорный траулер подгонял к нему свою орбиту – надо было еще и когда-то основную работу делать. Им оказался маленький пустой Прогресс одной из последних модификаций. Вы не поверите, но там внутри еще сохранилась атмосфера самой первой МКС. Ума не приложу, как он мог оказаться на захоронении, ведь их обычно сводили с орбиты.
Здесь уже знакомый незнакомец со своего планшета стал отправлять на панорамный 3D экран разные снимки, слайды, слепки 3D, панорамы и видео фрагменты рассказывающие как они преследовали маленький кораблик. Как поместили его в единственный пустой ангар. Как шла постройка и оборудование. Как летали к лифту за запчастями.
Мы работали на износ… я тогда ребятам хорошо заплатил... А, пойдемте, я вам всё покажу!
*( Незнакомец показывает яхту)
И тут вся компания, все пятеро, к ним на тот момент уже присоединились: стриптизерша-любитель заправщица Жасмин и седовласый носатый Франсуа из пассажиров вип-тур-класса. Шумной вереницей все поплыли смотреть яхту. Компания была возбуждена и передвигаясь слегка раскачала комплекс, что вызвало громкоговорящее предупреждение операционки отеля: «Дамы и господа, во избежание преждевременного ремонта креплений солнечных батарей, просим перемещаться не спеша и держаться исключительно за амортизирующие поручни!»
Лицо администратора, который отвлекся от мониторов, когда все стали вваливаться в терминал, стало каменно-высокомерным и он даже не отвечал на приветствия «этих алкоголиков» особенно после того, как толпа, шумно переговариваясь, начала выглядывать во все иллюминаторы подряд «в поисках яхты», пока наиболее трезвый её хозяин хитро улыбаясь, уже сканировал ладонь и сетчатку.
Добро пожаловать на борт легенды космической программы империи зла, –саркастически и пафосно одновременно начал свой экскурс хозяин яхты. Это только Ромеро мог увидеть в этой солнечной яхте корабль класса Союз и конкретно Прогресс. На теле его и особенно внутри не было живого места, так как весь он был переоборудован, при этом винтажный стиль почти во всем был соблюден. Кругом торчали муляжи всяких стрелочных приборов и тумблеров. Компания с трудом, по одному протиснулась сквозь короткий шлюз, и кое-как разместилась в тесном бывшем жилом отсеке, так как половину его объема «сожрал» просторный пилотский кокпит с креслом-диваном на троих, кухня и медиасистема. А вот командно-посадочный модуль-фара, где теперь была спальня, благодаря демонтажу аблятивного экрана наоборот стал просторнее, за счет приборного отсека. Маркт, скороговоркой сказав: «…вы этого не видели…», открыл потайной лючок и протиснулся прямо в обитаемый агрегатный отсек, где у него было что-то типа трюма и появился от туда сияющий с еще двумя «огромными пакетами» по полпинты с чем-то розовым и рубиновым. Добродушный хозяин развесил в воздухе по розовой капле для каждого и летающая кавалькада, «заправившись», двинулась обратно, «схлопотала» дубль предупреждения о чрезмерной нагрузке на крепления солнечных батарей.
Покидая борт космического странника, все разглядели на стенах множество старинных музейных артефактов: красные знамена, красные пятиконечные звезды, серпы и молоты, надписи «СССР», фотографии космонавтов России, астронавтов США, тейконавтов Китая, модели космической техники и дирижаблей, нелепые надписи на кириллице рассмешившие Петра, и турчанку, хорошо знавшую русский. Заправщица весь визит строила глазки, как бы не замечавшему это, космическому шкиперу.
Насладившаяся фрагментом частной жизни в казенной среде обитания компания обнаружила, что демократичный бар, где они только что отдыхали, уже почти заполнился. К тому же по расписанию там сегодня должна была дискотека и диджей уже распаковывал свой допотопный виниловый проигрывтель и вечную электрогитару. Не долго думая, все отправились в платный модуль вип-бара возле ресторана, «праздновать знакомство». По дороге компания увеличилась до восьми человек.
– А откуда у Вас нашлось столько времени на постройку яхты?
У ловца мусора довольно много времени проходит в ожидании. Тем более, что захоронение немного разлетается, создавая проблемы лунной программе. Крупные астероиды, что довольно часто пролетают в Земле-лунной системе, бывает, забрасывают обломки с кладбища на землю превращая их метеориты, иногда с радиоактивной начинкой… Поэтому и было решено отдать кладбище «крупным парням». Я слышал, что их обязали построить фабрики по переработке космического мусора для поставки вторсырья на орбитальные верфи, что сейчас работают на втором уровне.
*( Спор с незнакомцем о том, кто придумал эту марсианскую программу)
Идиллия вечеринки нарушилась тем, что не успели «валькирии» хорошенько во всех смыслах «зависнуть» на новом месте, за пожилым Франсуа явились вежливые секьюрити. Они же санитары и стюарды по совместительству, когда не работают дежурными администраторами. Видимо Франсуа уже успел слегка поддать накануне или принял не совместимое с алкоголем лекарство, компьютер вывел на медицинские мониторы транспарант, выражающий в графиках и цифрах озабоченность его здоровьем и пожилого туриста утащили чиститься под капельницей в центрифугу медицинского модуля.
В знак лояльности ко всякой безопасности, Маркт предложил тост «за тех, кто на службе» а, в особенности, за Ромеро хоть и отставного, но военного, чувствуя, что молодой человек начал пропускать и вообще готов «завязать», так как ему «уже нормально». Показав что, пакетов с вином больше нет и предложив допить остатки, хитрый яхтсмен уговорил «вояку» на «последний дринк».
*( Дискурс №1 «Бизонов рулит»).
Маркт уже в полной мере насладился вниманием к своей яхте, проблемам частных межпланетных путешествий и собственной персоне и желал сменить тему. Как всегда по достижении дозы откровенности разговор перешел на конспирологию с излюбленно-пафосной дискурсной темой: «А, вы знаете, что наш мир не то, что вы думаете? Ик…».
– А вы знаете подлинную историю возникновения проекта трех дрейфующих отелей…? – начал Маркт.
– Ну... , – как недавно сдававший историю освоения космоса, «ходячая космическая энциклопедия» наш Мэро включился почти без паузы, – ровно 10 лет тому назад, на окололунной верфи были заложены 3 базовых модуля отелей и 3 года назад запущены с интервалом в 4 месяца. Эти станции замечательны своей орбитой, которая синхронизирована по одному параметру с земной и совершает оборот вокруг солнца примерно за год, каждый виток пролетая вблизи Земли. Для этого орбиты сильно сплющили и в прошлый понедельник мы праздновали на станции «День Солнца», сближение с орбитой Венеры. Раз в год в одном из этих отелей можно добраться до Марса за полгода, точнее подобраться близко к Марсу остальное, сделают челноки. Сейчас идет строительство еще 3 отелей поменьше, нового поколения. Эти… новые, крутящиеся… с искусственной силой тяжести. После отработки эти станции тоже заменят, а сами станции демонтируют и присоединят к марсианской программе. Станций будет всего 6 с интервалом в 2 месяца. После их запуска человек будет отправляться на Марс до двух-трех раз в году, если пожелает. А что еще можно сказать?
– Все правильно… А для чего еще используются эти станции?
– Служб космической безопасности… Но это – не секрет… Про это все знают…
– А еще?
– Ну, дальняя цифровая свя… Ах, да! Точное определение астероидных координат!
– Правильно! Вот-вот…
С того самого момента, как человечество запустило первый спутник слежения за астероидами, чувство опасности не ослабевало, а только возрастало. Поведение объектов небесной механики можно вычислить, но о человек пока почему-то постоянно ошибается как в метеорологии, так и предсказаниях о падениях метеоритов. Диалектика интегрально- дифференциальных исчислений гласит: каким бы все не казалось стандартным, на практике всегда найдется малозаметный неучтенный фактор способный привести к катастрофе.
Когда-то эти случайности, усиленные явлением орбитального резонанса и создали нашу планету и её сестер, собрав их из хаотично носящихся космических вокруг Солнца обломков. Но тем же самым образом, законы, что создали нашу уникальную систему, периодически уничтожают жизнь на ней.
Маркт продолжил:
– Много лет тому назад, мне достались рассекреченные материалы по последнему Бизоновскому проекту.
– Да, помню, – подтвердил Ромеро, – Бизонов известный американский космический теоретик Великого Затишья конца XX века и начала XXI… когда Марс был исследован роботами…
– Старине тогда было лет… больше чем сейчас Франсуа. Это человек — всю свою жизнь пытавшийся заставить человечество покорить Марс. Одну за другой он перелагал все более рациональные программы освоения Красной Планеты, а от него, как обычно, отмахивались. Кто-то, под занавес жизни Бизонова, напечатал для него неприлично крупную сумму денег и без всяких условий. Этот кто-то хорошо понимал, что деньги им будут выкинуты в одном направлении… В космос… Бизонов мог бы бы заткнуть НАСА основав правильный международный фонд по космосу… Этой суммы ему хватило бы на любой: свой-гениальный или тупой-чужой проект марсианских пилотируемых программ и реализовать его на практике, так как в мире тогда уже появились новые необходимые мощности и технологии.
– Но, с возрастом человек начинает мыслить не стандартно, может быть из сентиментальности или альтруизма... И наш общественный конструктор неожиданно решает вложиться антиастероидную программу. Как раз в то время бомбардировки земли болидами средней величины стали довольно часты. Скорей всего потому, что появилась техника при помощи которой, их можно регистрировать практически все без исключения.
Космический яхтсмен машинально схватил почти пустой пакет из под вина, наполнил чистой водой, таким образом получив винные помои с цветом и вкусом морса и принялся машинально посасывать его, продолжив рассказ.
– Но Бизонов, не был бы Бизонов если бы не…. Тот самый Бизонов, что всю жизнь пел дифирамбы программе Аполлон, считая её своим вдохновителем… Так вот этот самый американец Бизовнофф выкинул номер: выкинул деньги не просто на космос, а на РосКосмос… !!! Историки называют это той самой ошибкой, которая приводит к прорыву. Есть версия, что спонсор поплатился жизнью и процветанием своих потомков за выбор Бизонова.
Идеей Бизонова было первоначально запустить по высоким орбитам пару спутников, которые вознесясь над эклиптикой с помощью третьей координаты определяли бы чрезвычайно точные траектории всего, что приближается к Земле. Но эти русские, как обычно, закасячили второй спутник. Он потерял управление и не вышел на заданную орбиту, хотя и работал вполне надежно. Хотя: главное условие: ежегодное рандеву с Землей было выполнено. Русские как всегда свалили свой провал на диверсию космического отдел ЦРУ, хотя в это время защита от любых воздействий стояла на всем, что летало в космосе.
Так вот, работа этого спутника позволила русским предсказать падение сразу 4 крупнейших болидов за пол года и сделать видеосъемки вхождения в атмосферу с нескольких ракурсов – неслыханные, по тем временам, результаты.
– Говорят Бизонову дали еще одну «кучу денег», но уже в фонд. Через 2 года система заработала. 7 русских спутников 7 раз в году сближались с Землей и передавали полный о-очень «тяжелый» массив данных. Земляне узнали, что на планету падает ежегодно огромное количество чего-попало, но мы знаем: сколько, когда и чего именно. И в целом человечество почувствовало себя немного спокойнее, несмотря на то что, космос теперь превратился в убийственный арсенал из 1000 астероидов и комет пересекающих орбиту Земли, что неминуемо приведут к глобальной катастрофе в случае столкновения с диском планеты хотя бы половинки одного из них.
– А что Бизоноу?
– Бизонов всегда много критиковал русских в космосе и имел много авторитета у частных космических меценатов. Чувствуя, что приближается старость, купил право на полет и еще с тремя русскими космонавтами разогнался до второй космической, пристыковавшись к одному из своих спутников слежения, на который он втихаря, до этого, отправил грузовую заброску. Таким образом, он совершил первый в истории несанкционированный полет. Этот полет обошелся ему во всё его состояние, кроме конечно фонда. Говорят что он, подобно Магеллану, не долетел до Земли живым, но это не правда. Правда в том, что он умер на Земле, вроде бы, от рака. Писали, что якобы он облучился, я же думаю, что он в своей жизни много нервничал. В историю он и трое землян вошел как первый человек, приблизившийся к Марсу ближе, чем на 1 000 000 км, а это лишь в пару раз больше радиуса орбиты Луны, когда кратеры можно разглядывать в морской бинокль. И этот рекорд продержался целых 30 лет, целых два противостояния, пока первый пилотируемый корабль не вышел на орбиту вокруг Марса.
– А какое отношение, Вы говорили, Ваша яхта имеет к тому проекту…
– Самое непосредственное. Я пользуюсь математикой Бизоновского проекта. А там впервые детально учитывается влияние солнечного ветра и света. Бизоновские спутники активно использовали в навигации давление света на батарею.
Меня только смущает одно… «Прогресс» на Третьем уровне – это хотя бы понятно, но как один из таких антиастероидных спутников оказался на захоронении. Я сам лично передавал его в орбитальный музей. Может это была еще одна неизвестная истории неудача русских? – и сам себе ответил, – В действительности, Захоронение – это история, но скорее несбывшаяся история освоения космоса. Одному мне только штук восемь попалось не активированных ГЛОНАСС-ов и ДжиПиЭс-ов, недавно я слышал, – он перешел на пьяный заговорщический шепот, – какие-то парни нашли целехонький Аполлон с тремя мумиями в скафандрах…
Часть вторая
*( Маркт знакомит Ромеро с Джулиетт)
Компания сидела в баре до тех пор, пока он не был полностью законсервирован и отключен. Все, что там можно было делать: это висеть в полумраке выработавшего свой срок дежурного светодиодного освещения и разговаривать ощущая, как снижается температура. Любоваться небольшим куском вселенной уже не получится, так как наружные шторки закрылись. Но, уже через 10 минут компания стала расползаться по койкам.
На следующий день все участники болели и ленились. Лишь молодой и спортивный Ромеро почувствовал некоторую иллюзию прилива сил и даже на час удлинил тренировку. Целые сутки они не виделись, а через день обнаружилось, что весть о странном незнакомце, прилетевшем на эту, похожую на добровольную тюрьму, казенно-санаторную станцию на собственной частной яхте, распространилась на весь персонал и пассажиров. Наш путешественник стал жутко популярен. Администрация элоорбитального комплекса даже попросила его прочитать лекцию в конференц-зале для всех желающих.
Оказалось сэр шкипер к такой лекции очень хорошо подготовлен, как будто весь всей скучный полет только и делал, что готовил медиаскрипт к презентации. Лекцию смогли посетить примерно 15 человек. Зал был полупустым. Однако большая половина обитателей комплекса посмотрела лекцию удаленно, а потом и все желающие в записи.
Маркт попросил Ромеро ассистировать ему.
– Я буду прокручивать, переворачивать, листать, указывать, там … масштабировать, ну и, рассказывать,… а ты будешь открывать на диске директории, я там собрал все в одной «папке», но внутри еще их штук 10 и вложений тоже хватает…
Комический шкипер с видом супермена летал вдоль медиафронта аудиторного отсека, размахивал руками, меняя жестами картины и вдохновенно говорил. А Ромеро висел сбоку высматривая и запуская на мелком экране названия фолджеров, которые периодически называл Маркт.
Половина медийных материалов для Ромеро была уже знакомой, но он не скучал, с интересом слушая и переживая эффект новизны.
Но вся эта жизнь и движуха вдруг возникшая на высокоорбитальной станции для него на секунду поблекла поблекла, когда в самый разгар лекции появилась она.
*( Джулиетт).
Наш молодой герой неоднократно встречал ее на станции среди пилотов ботов и челноков, пристыкованных к станции. Пилоты жили в навигаторском отсеке на другой стороне от терминала и казались ему небожителями в ореоле славы астронавтов. А у Ромеро за плечами кроме 5 тренировочных полетов и жестокого отбора, в общем-то, ни чего не было. Полет на Марс для него вообще первое длительное путешествие, он даже ни разу не ездил на поезде и не «плавал» на океаническом круизном лайнере. Поэтому её появление в конференц-зале было чем-то вроде знака судьбы.
Любой космический конференц-зал ни чем, кроме облегченного оборудования и компактных размеров не отличается от земного. Однако есть существенная особенность: среди зрительских мест нет проходов – вся площадь аудитории сплошь занята чем то вроде кресел. Посетитель киносеанса проходит сквозь 1 из 2-х люков «в потолке» и, как муха перемешается к своему месту. Затем, взявшись за пару параллельных поручней, прицеливается ногами в площадку перед облюбованным свободным креслом. Кресла жесткие, но удобные – можно пристегнуться для имитации тяготения и, главное, что бы не начать летать по залу, если вдруг заснешь на лекции или фильме.
– Простите, можно? – спросила изящная головка в стеганом по диагонали подшлемнике, и под которого пушились кончики невзрачных волос цвета темного песка.
Маркт договорив фразу, сделал паузу, и небрежным жестом показал в полупустой полутемный зрительный зал…
Стеснительная головка выполнила невероятный кульбит едва угадываемой в мешковатом костюме изящной девичьей фигурки, в три касания занявшей свое, явно привычное, пустое место в самом центре зала.
Лектор замер с открытым ртом, вполне искренне, но, как опытный оратор, картинно продлив эту реакцию вернул к себе все внимание зала и даже некоторых заставил улыбнуться. Публика в, примерно в 10, на тот момент, человек, тут же забыла про опоздавшую акробатку и вытаращив глаза развесила уши. А вот внимание Ромеро новая слушательница к себе приковала надолго. Точнее сказать она его чем-то раздражала и до конца лекции она не выходила у него из головы. Из темного угла все метал и метал осторожные взоры на девушку. Та же, паркуя свое компактное тело в безразмерном кресле, в разительном контрасте со своим эффектным, полным грации, появлением слишком долго возилась с ремнями, одеть которые можно одним движением. К тому же выяснилось, что у нее недостаточное зрение. Сначала она как-то прищурилась, вытянув вперед шею, затем стала шариться в одежде в поиске собственных дисплеев-очков. К тому же — в этом странном подшлемнике было нечто архаично-вызывающее, навевая что-то от экранизации Орлеанской девы Жаны д`Арк, или из эпохи освоения Пятого Океана и первых космических полетов...
Через пару папок лекция закончилась.
– Давайте, давайте ваши вопросы, – шутливым тоном очень плохого парня произнес новоиспеченный «великий космический путешественник».
Аудитория жужжа трансформировалась, в подобие полукруглого амфитеатра с названием «Форум 1», медиафронт автоматически стал листать из памяти определенные компьютером популярнейшие слайды лекции, плавно загорелся яркий свет в аудитории. Ромеро оторвался от девушки и уставился на лектора. Чем въедливей были вопросы, тем более блистательными были ответы. Градус диспута стал накаляться, так что приплыли даже те, кто смотрел лекцию «удаленно» и повисли под потолком. Все шумели, вскакивали, как будто хотели оторвать ремни от кресел.
Этим и хороши современные кинозалы – публика не расходится, пиная бумажные ведра из под попкорна а, остается. Иногда добрая половина желает, поспорить о фильме. Иногда даже бывает 10 минут все ждут, пока любой желающий не начнет разговор. По закону разрешено выгонять зрителей после сеанса, только в крупных залах, где диспут невозможен – если в зале не меньше 30 мест и если остались не меньше 9 человек. В же некоторых театрах специально держат штатного спикера, что бы завел беседу. На станции, которая отрезана от цивилизации на 6 месяцев, поспорить любили и за просто-так.
Но вот конференция завершилась, и наша мисс-четыреглаза подобно сильфиде с крыльями вспорхнула к космическому шкиперу, вручила, откуда-то возникший, маленький букетик оранжерейных цветов под овацию вдруг заполнившегося зала. Меро, как начинающий психолог, поймал себя на мысли, что занят, поиском изъянов в этом совершенстве, которое, вновь воплотилось в ней, как только закончилась лекция… А вот после того, когда этот старый донжуан раскрутил её на поцелуй и она после недолгого ломания, чмокнула его в небритую щеку, на Ромеро свалилось некое подобие депрессии, корни которой даже ему самому были не совсем понятны.
*( Потрясающий успех орбитально-гаражного стартапа).
Целую неделю Ромеро стремился избегать Маркта и навалился на отчет, хотя тот должен быть отправлен заказчику лишь на подлете к Марсу. Яхтсмен же стал поистине популярен во всём комплексе и как на символ этой популярности он часто натыкался на космического странника в присутствии Джулиетт – так звали прекрасного навигатора. Окончательно добило Ромеро то, что на вторую лекцию «для тех кто не успел» с многообещающим названием «Об общих перспективах космического сэйляхтинга» перетаскивать папки его не позвали, а когда он захотел на ней заочно соприсутствовать, кого бы Вы думали увидел он на «своем месте»?
Еще неделю он старался не думать о том, что его раздражало. Однако он стал чаще встречать Джулиетт одну в «общем мире» комплекса в столовой в компании пилотов либо с подругой, тоже в форменном пилотском нагрузочном костюме, и даже как-то раз в спортмодуле. Ему казалось, что иногда она здоровается с ним едва заметным кивком вежливости, как старшая по званию. Все это Ромеро объяснил тем, что появление Маркта взбудоражило весь комплекс и люди в нем стали больше общаться.
Когда Ромеро перестал «дуться» на Маркта он снова втянулся в дискурсный клуб, а тем для горячих споров у шкипера всегда хватало. О причине размолвки истинному джентльмену в возрасте догадаться пара пустяков, возможно поэтому, Маркт стал пытаться познакомить его с какой-нибудь красоткой, из персонала. Но на третий раз ею вдруг оказалась Джулиетт и Ромеро предпочел сбежать. Успехи «доброжелателя» ограничились тем, что он подружил его с одним из молодых пилотов-стажеров ровесника Ромеро – красавчика Пако и таким образом стал ближе к волнующему его предмету.
Конечно же Ромеро чувствовал себя идиотом и если бы это был однодневный круиз на теплоходе непременно пересилил себя подошел бы познакомиться с какой-нибудь девушкой или прямо к Джулиетт. Она же она же явно вышла на охоту, повесила на грудь табличку «свободна». Оставалось подойти к ней и спросить «не на меня ли ты охотишься, цыпа…», при этом проявить немного фантазии и воображения, чтобы не спросить об этом в лоб и все испортить.
Но всеобщий царящий в элостанции негласный кодекс ненавязчивости… Ведь что будет, если в первый день все по-перезнакомятся на празднике по случаю отлета, а на первой неделе по-перетрахаются? Что делать потом еще полгода? Кстати обитателей тур-отеля, в отличие от персонала и колонистов, хватило не надолго, все выше описанное произошло за первые 3 недели. И хорошо, что тогда никто не догадывался, что на станции есть еще немного алкоголя.
Так вот, оплотом невинной чопорности на орбитальном комплексе являлся персонал отеля и станции, бывалые пассажиры, администрация, работники агентства и пилоты. Как будто им всем дали установку «Тише едешь дальше будешь» - полет очень длинный. В реальности же инструкция гласила: отвлечь медициной, развлечь развлечениями, загрузить общественно полезным трудом, заставить думать о высоком, проинформировать не доводя до критических психозов, на которые толкают тяготы очень долгого перелета. Мир уже забыл, что когда-то плаванье под паром в Австралию не превышало 2 месяцев. Путешествие скоростным поездом через всю Евразию из Мадрида в Пекин теперь не длится больше 4х суток. Половина года — это долгий срок.
*( Трудности дальних космических путешествий).
Есть также пара тройка устойчивых мифов снижающих активность туристов жаждущих разгула. Например: радиация. Радиация оказалась не столь опасной, как предполагали в начале освоения Марса. Если бы первоначальные представления об этой проблеме влияли на характер перелета, то отель бы стоил баснословно дорого, и все там летали бы в свинцовых поясах невинности, за тройной оболочкой и в мощном магнитном поле, не имея возможности даже выглянуть в иллюминатор. Но уж так повелось о радиации, как и еще о паре проблем: невесомости и гиподинамии, стараются не забывать и за тройным противорадиационным кордоном спят и находятся большую часть времени, а так же ведут персональный учет бэр. Например: бар, где любил зависать наш герой, имел неплохую защиту. Кстати, вопреки общему заблуждению, все спортмодули из спорткомплекса благодаря отсутствию перегородок и иллюминаторов имеют почти самый высокий класс защиты от излучений.
Спортмодулей всего 3 на комплексе, хотя это самый минимум: тренажерный, кардио и игровой. Ромеро обычно налегал на тренажеры, но старался не пренебрегать кардио. Тренажер он обычно трансформировал в беговую дорожку, весельный или вело и поэтому в кардиоджим обычно даже не залетал, не говоря уже о третьем дальнем модуле – игровом.
Именно в спортмодулях он наконец пересилил себя и перестал сбегать от Джулиетт.
Тем солнечным утром... А разве бывает в космосе время когда нет солнца? Отель не только вырабатывает привыкание к марсианской силе тяжести он еще и живет по марсианскому времени. По-марсиански перелет составляет всего 3 месяца. Поэтому месяц около 60 почти земных дней. Но время суток длиннее всего на 40 минут. Такова программа. Она контролирует климат и освещение.
Меро проснулся и после первичной гигиены и питья воды отправился в тренажёрку. Первую тренировку обычно начинают с кардио. Меро любил начинать с гребли. Не успел он «выйти на дистанцию». Знакомая девичья фигурка «просвистела» в игровой зал.
*( О, спорт — ты вселенная.)
Ромеро закончил разминочную греблю снял персональный медиафронт и хорошо потянувшись вылетел на траекторию к велотренажеру. До его слуха из игрового зала донеслись страстные вопли человеческой самки терзающей теннисный мяч или во что она там играла. Меро сунул голову в медиафронт и понесся на виртуальном маунтбайке по тенистой дорожке залитого солнцем соснового бора. Не успел он проехать второй километр в голове у него зазвучал навязчивый образ голоса Джулиетт, перебивающий фоновые цифровые крики лесных птиц. Велосипедисту пришлось остановиться, снять шлем и вернуться в космическую реальность. Так и есть – звучало в голове. В игровом было тихо. Но стало понятно почему, поскольку в тренажерку лениво влетел Пако с теннисной ракеткой орбитального типа в руке. У Пако была стильная пилотская привычка перемещаться не головой вперед как все, а грудью, как бы не замечая невесомости, от чего он походил на морского конька. Ему как будущему пилоту, технически это было не сложно. Ромеро приходилось и раньше встречать такое у некоторых пилотов старой школы. Поздоровавшись с приятелем, стажер-навигатор скрылся в игровом зале.
Ромеро слез с вело и двинулся на беговушку. Одевать шлем-очки как-то уже не хотелось. Не успел он закончить первую пятисотку цифрами выведенную на дисплей, из игрового зала появился Пако, весь красный и выкинул ракетку в сетку для инвентаря.
– Сама пусть с собой играет... что-то я устал, – сказал он и удалился вперед животом, попрощавшись с Ромеро вялым ударом по руке.
Из игрового зала доносились мощные удары по волейбольному мячу. Ракетка вылетела из сетки и провокационно зависла перед носом Ромеро. Пролетая к вентиляции она медленно поворачивалась в створе входа в игровой зал.
Когда-то в группе из 500 претендентов на мундир спейсфорсес оставалось последних 40 человек, Ромеро и остальных отправили на орбиту для тестов, чтобы отсеять их в условиях космоса. Так вот у Ромеро был лучший балл за спортивные игровые тесты. Поэтому он решительно взял ракетку и осторожно влетел в этот довольно просторный модуль — 6 метров в диаметре и 14 в длинну.
Увидев чудака с ракеткой в зубах Джулиетт перестала «жестко месить» стену напротив, и властно выкрикнула: «Бадминтон!». «Оу, кей» затравленно, почти про себя, произнес Ромеро, хотя команда предназначалась не для него, а для механизированного зала. Зал переустановил сеть и оборудование и выдвинул соответствующий инвентарь.
В зале было довольно холодно, но на девушке был почти вызывающий с точки зрения морали спортивный костюм с абсолютно голой спиной. Через пару минут когда на лицее спортсменки появилась улыбка и стало понятно, что оппонент её устраивает и она заиграла по-жестче. Тогда и Ромеро пришлось раздеться, сняв куртку...
Меро пришлось сконцентрироваться и пожалеть об своем земном увлечении групповой накачкой мышц, так как это мешало ему легко двигаться. Пришлось двигаться очень экономно. Меро сконцентрировался и старался использовать реакцию и предвидение. Это даже позволяло ему иногда коварно контратаковать.
Перебрав по порядку все игры: от «спейс-тенниса, до спейс-пляжного волейбола — ничего, однако, не имеющих общего со своими земными аналогами, младший лейтенант остановилась на Космическом Ручном Мяче и окончательно «уделала» сержанта с разгромным счетом. При этом совершенно молча, даже не делала обычных звучных выдохов свойственных для большинству женщин фанатично отдающихся игре.
Пока, «оказавший достойное сопротивление», сержант приходил в себя в подвешенном состоянии, к нему на встречу в игровое отверстие в сетке влетела, протягивая ручки, наша, одна из жемчужин отеля.
Первый вопрос был еще более неожиданный, чем игра...
– ...у тебя есть девушка?
– ммм...м...
Второй был безобидный и чисто риторический, а вот третий...
– Тебя зовут, Ромеро? ... Ты идешь спать?
Ромеро бросило в жар и холод одновременно. Ромеро бы пошел на край света если бы он там уже не находился, и даже спать, если бы только что не проснулся. Ромеро бы брякнул: «Да»... если бы не знал, что пилоты живут по Гринвичу, а туристы и поселенцы по Нью-Ельдорадо — главной планетарной базе на Марсе возле известного кратера. Джу, да и остальные пилоты видимо даже и не задумывались: какое там время у земных крыс. Джулиетт пошла в игровой зал «попозже» нарочно, чтобы он был свободным и выходя после игры очень удивилась, что уже 4 человека ждут своей очереди в зале кардио, когда закончится её заявленное игровое время.
Сутки Земли и Марса расходятся во времени по длине на 40 минут. Для экономии энергии избежания пиковых нагрузок на аккумуляторы расхождение режимов пилотов и персонала с обитателями отеля очень полезно. Правда на пару дней, через каждые 18 земных суток когда режимы совпадают, объявляются профилактическими и санитарно-выходными для этого нагрузки на электрооборудования искусственно ограничивают. Питаются сухим пайком, не устраивают энергоемких массовых развлечений и тому подобное.
Джу упорхнула спать и мгновенно уснула нежно обняв пневмоподушку-присоску. А Ромеро «пополз» вдоль поручней маяться целые сутки до встречи со своей сверхновой. Обычно у молодых людей случается эмоционально физический подъем в аналогичной ситуации. И они, например, в припрыжку побегают 100 м. Но всю ту энергию, что Джулиетт сообщила нашему герою, он уже исчерпал без остатка в игровом зале.
*( Чем человеку заняться на станции ?)
Начнем с простого — на станции огромный сервер. И пусть запросы часто не совпадают с его потрясающим содержимым на нем еще много-много места и через сутки все что искалось находится подгружаясь с земной орбиты. И поскольку на станции у каждого есть персональная маленькая спальная ниша, есть средние медийные кабины и, у некоторых, даже есть большие каюты размером 2х2х1 метра, старая привычка человека разумного висеть в Интернете либо в Экстранете если находишься за пределами земной атмосферы — стандартно является обычным убийцей времени.
Очень много людей еще там же и работают.
Техника дошла до того, что если вы можете руководить своей фирмой с Бали, из шезлонга под пальмой, где находиться еще и половина ваших сотрудников, по почему не делать этого, скажем, по пути на Марс.
Но если вы одиночка фриленсер, и если Вас останутся клиенты, которые согласны ждать пол часа ответов на письма и готовы общаться по переписке, то все же работать можно.
Кто-то просто работает на себя: над проектами жизни.
Для тех же, кто полетел в космос ради космоса есть прекрасная забортная автоматическая обсерватория, что выведет любой вид на любую графическую панель.
Для тех, кто любит растения — есть оранжереи, специально для обитателей отеля. Половина бортовых оранжерей оккупирована двумя старушками-одуванчиками и если вы с ними поладите — проблем не будет. Старушки буквально благословили Меро и Джу. От смущения любительница цветочков перестала так часто, как раньше посещать растительный модуль.
Для тех кто любит животных есть отсек «фауна» и — там можно погулять с карманной собачкой в памперсе потешно барахтающейся на поводке или поухаживать за его обитателями — хомячками в мини зоопарке и ужами в серпентарии.
Для вечернего отдыха есть ресторан, 3 бара днем и танцы вечером. Есть еще на борту инструкторы по спорту и группа здоровья по космическим танцам. Впрочем и по земным танцам тоже. В часы занятий этой группы все беговые дорожки на станции заняты.
Вообще если можно не рвать производственных отношений с Землей, то почему нельзя удаленно учиться продолжая любой земной курс.
Ромеро не раз подумывал о мирной профессии, в дни отлета кое-кто (например: отец) настоятельно ему это рекомендовал. А что, неплохо вернуться с Марса специалистом чего-нибудь, о чем больше всего жалеешь покинув на целый год колыбель цивилизации?
Но вот с чем-то сугубо мирным у Меро не заладилось, поскольку ухаживая за Джу он вошел в круг космических пилотов. Да и знакомство с Марктом для него бесследно не прошло.
Меро поменял свою маленькую каюту в отеле 1х1х2 на нишу-капсулу в пансионате для персонала что бы жить по Гринвичу и чаще видеться с Джулиетт. А та хотя и оказалась чрезвычайно «занятой» девушкой все же нашла время для своего нового и, как потом выяснится, первого парня. Кроме обязательных профессиональных тренировок и штатного повышения квалификации она еще в паре мест работала и в паре мест училась. Заполучив Ромеро она забросила удаленные курсы дизайна одежды и подработку по проектированию того же самого таким образом заполучила немного времени на нашего героя. Но отказаться от необязательного киберспортивного виртуального пилотирования не смогла. Более того она втянула туда и Ромеро так, что он твердо решил стать космическим пилотом начального класса. Меро как губка впитывал в себя необходимую для пилота информацию и навыки и даже за время перелета сдал на 2 базовых сертификата. Теперь ему оставалось еще 10 и он станет готовым пилотом , правда самого нижнего полу-любительского уровня.
Он понимал, что со временем может стать военным пилотом и фанатично резался в симуляторе звездных войн ни чего общего не имевшего ни с военной техникой, ни военной доктриной всех стран, содержащее в себе лишь пару полезных навыков.
На симуляторе была старинная наивная заставка с аналогичным названием. На ней некто Скайуокер летал в на орбите, как будто в атмосфере: носом вперед. А ведь, в безвоздушном пространстве техника боя совсем другая. Представьте себе оторванную башню танка, что летит в вакууме по инерции на огромной скорости вращаясь во все стороны. При помощи реактивных рулей может менять положение в пространстве при этом она должна еще и останавливаться в требуемом угловом положении с точностью до долей градуса. Заставить вращаться ее по всей сфере не проблема. Самое трудное безошибочно и мгновенно остановить на нужном пространственном направлении для разгона-торможения и стрельбы. Техника конечно поможет, но незначительно. Так вот летит такая штука по инерции, не значительно меняя положение и маневрируя и вращается, как хочет для стрельбы, а совсем не носом вперед, как атмосферный самолетик. Конечно технически в космосе можно имитировать гравитацию и даже сопротивление воздуха. Но зачем? Пусть в бою с ними никто не считается с боекомплектом и грорючим, но это неоправданно лишние затраты топлива. А увеличение массы делает идею истребителя бессмысленной.
Наши космические голуби сблизились на сколько могли, остановились перед раскрытой в дверью в будущую совместную жизнь и... решили отложить это на потом. Карьера и все такое. Они ограничились тем, что организовали вечер что-то вроде помолвки
Во главе круглого бара сидели трое пилотов и произносили космические тосты с вселенским смыслом. На вечер пригасили Марки, теперь все его звали так, роль которого в их сближении была явно преувеличена, и всех новых друзей по станции.
Как всегда дискурсивно-загадочной была речь космического волка-одиночки. Он взял пакетик с соком и пафосно произнес:
– Когда человек находит свою половину, или просто настоящего друга, он ни когда не расстается с ней и носит всегда с собой. Он был вполне полноценен до этого, он полноценен после, но стоит ему отречься от того, что дорого, в душе образуется вакуум которой требует все новых и новых жертв. Поэтому несите друг друга сквозь космос, сквозь рой проблем и толпы людей... Связь с тем что дорого, это и есть связь с человечностью. Если твоего друга поглотила пустота – навсегда запомни его таким, каким он был... иначе: пустота очень заразна...
Затем все полетели в спортзал на исторические танцы. Среди собравшихся были в основном пилоты и фанаты этого направления: мужчины жилетках и женщины в чепчиках. Джулиетт нацепила свой странный винтажно-стильный самодельный подшлемник.
Зрелище имело четкие ассоциации с земными аналогами и походило на смесь средневековых парных танцев с синхронными акробатическими прыжками на батутах. Как только зазвучала музыка — что-то среднее между современной ирландской и старинной средневековой, сыгранное примитивным электронным синтезатором в стиле 8-бит, настроение как-то сразу приподнялось. Первые 3 танца Ромеро наблюдал и когда Джу потянула его на середину, не нашел для себя причин оказываться. Но, все закончилось благополучно. Его как мешок отбуксировали куда следует. Ему оставалось периодически тихонечко толкаться как все и, по возможности, под музыку. Он даже почти выучил эти примитивные фигуры. Все закончилось благополучно: ни кто не пострадал, а Меро заработал нежнейший поцелуй.
*( Маркт отлетает, а Ромеро смотрит ему в след ).
Первые два месяца тянулись как год, а последние 4 пролетели как один день. Меро захотел отправить давно приготовленный отчет. От Интернета где царит электронная почта, Экстранет, образовашийся из стариноого проекта ТЕТИ , отличает определенная векторность. Программы-клиенты всегда спрашивают куда послать сигнал запроса, в каком астрономическом направлении, иначе в режиме Интернета ответа можно ждать бесконечно и не факт, что он вообще придет. Поэтому когда Меро стал искать адресата на Марсе он там его не нашел. Он потратил 2 дня пока не догадался попробовать найти адресата на Земле. Каково было его удивление когда почта, наконец, ушла да еще и очень быстро пришел ответ. Тут Только до Ромеро дошла реальная схема перелета которая была очень хорошо понятной и заказчику отчета. Станция теперь летит довольно медленно по своей орбите и Земля практически её догнала и находится в противостоянии. Конечно Марс уже гораздо ближе. Но и время прохождения сигнала до Земли снова существенно уменьшилось. Это означало одно: полет подошёл к концу.
«Чувства, что испытывают обитатели элоорбитального отеля под конец полета на много сильнее аналогичных тем, которые почувствовали Вы если бы решили прожить полгода в земном отеле. Феерическое чемоданное настроение. Предвкушение Марса и около марсианского орбитального комплекса — не все походят по этой планете. Частая эйфория, как и нервные срывы. Кому-то обитание на комплексе обрыдло и этим настроением он заражает других. Кто-то успел полюбить... Полюбить эту высокотехнологичную кучу железок модного дизайна дрейфующую в звездной пустыне.»
Так думал Ромеро поджидая Джулиетт, что находилась на суточном дежурстве, С того момента как отчалил Маркт прошел месяц. Будущий пилот стал просматривать видеофрагменты и панорамно-трехмерные снимки церемонии прощания с яхтой «Прогресс 3001». Планшет реагировал на большую гамму безконтактных жестов для двух рук одновременно. Отодвинуть — толкни как вздумается, приблизить — потяни как захочется.
«Вот мы с Джу. Вот Жасмин со слезой. Вот Франсуа с золотым зубом и носом и Петр без бороды. Вот корабль отходит в тень комплекса и Маркт улыбаясь машет нам рукой из кокпита освещенного теплым светом. А это видео снятое через полчаса с телескопа когда разворачивается солнечный парус. Вот выносится очень длинная штанга плеча руля с электроплазменным двигателем. Вот ставится парус. Он такой огромный. И качнувшись яхта стремительно уносится в космос, ослепляя телескоп блеском золотистого паруса.
Ромеро увлекся воспоминаниями и не заметил как в капсулу бесшумно впорхнула Джу. Он висел над условным полом и листал свой старомодно-маленький планшет зафиксированный в держатель. Джулиетт оседлала его обхватив своими длинными ногами, прижалась щекой и поцеловала в ухо.
- Я так устала... Пойдем, развеемся? Ты не забыл, что у меня послезавтра отлет, нам остались всего лишь сутки...
*( Джулиетт увозит вип-туристов).
На самом деле Джу отлетит лишь на четвертые сутки. Просто она переселяется на свой борт и будет там сутками принимать пассажиров и багаж, центровать свой комплекс... Затем еще через земную неделю станция опустеет. А Меро уйдет последним рейсом, на быстром с жестким ускорением десантном боте — на ракетных двигателях как раз Марс догонит станцию. Правда до этого начнут прибывать те, кто летит домой.
Они договорились созваниваться. Увидеться они больше не смогут до станции на марсостационарной орбите. Они смогут лишь помахать друг-другу через единственную пару иллюминаторов станции и бота Джу.
На орбите Марса сейчас работают 2 станции Марсолоджи и Аэлита. Станции очень похожи конструктивно и технически. Все кто был там и там отмечают это. Но атмосфера и люди определяются и назначением станции. На Мрсологии постоянно живут ученые, чиновник и силовики. А на Аэлите непрерывным потоком меняются богатые туристы. Джу полетит на Аэлиту. А Мэро приписан к Марсологии. В целях безопасности орбиты станций сближены. Они могут друг друга разглядывать в телескопы. Казалось бы что такое 50 км в безвоздущном невесомом пространстве? Можно преодолеть на ранце. Есть даже экскурсия с Аэлиты в музей Марса на Марсологии. Однако на Марсе давно уже всё за деньги: и перевозки, и прокат ранцев.
Секретным кодом капитана по безопасности он осматривал модули и отсеки еще пока не покинутого туристами и персоналом комплекса. Не удержавшись решил глянуть на Джулиетт и пожалел об этом. Какой-то усатый пассажир-нувориш в скафандре пытался неуклюже клеить её, пока она проверяла как все пристегнуты. В этот момент стартовал первый бот. Меро не стал смотреть все старты — не его дежурство — а «пошел» «общаться» с Петром.
*( Оттяг предприимчивого персонала).
Статус Петра был «работаю, общение возможно». Меро послал мысленный импульс на кнопку «голос». У Ромеро были проблемы в с мыслесенсорным вводом, но в этот раз кнопка сработала. Послышались космические (корабельно-железо-гремящие на фоне жужжания вентилятора) шумы и выскочил значок микрофона приглашая говорить...
– Привет?
– Привет
– Какнасчетпива?
– Прямо сейчас?
– Нет, вечером
– ...зачем вечером? Помоги мне отбуксировать пару баллонов и – пиво за мой счет...
– А ты где?
– Посмотри назад...
За иллюминатором и стеклом гермошлёма улыбалось лицо Петра. Его рука в перчатке скафандра приветственно помахивала каким-то винтовёртом.
– А как я выйду?
– Возле моей каптерки стоит второй про-скафандр. Он рабочий и ни чей – Все ушли на Марс и поэтому у меня пока мало работы... – сказал Пётр и закрыл золотой солнечный фильтр.
В отсеке для техперсонала действительно плавал скафандр. Мэро влез, точнее вошел в него. Скафандр сам предложил герметизацию и тут же реализовал её. Меро еще не пользовался профессиональной техникой для выхода в открытый космос.
Самооткрывание шлюзов и люков. Занудное требование системы станции прикрепиться к леерам – и пока не сработала защелка турникет не выпустил из люка.
Не успели они с Петром добраться до третьего груза, как наушниках послышался радостный голос простоумной Джулиет:
– Милый, прощай... Я ухожу, – благодаря Петру вытащившему Ромеро в открытый космос это не прозвучало двусмысленно зловеще.
Меро тут же «вышел», как муха на другой борт отсека и увидел, что прямо на него разворачивается борт его девушки. Он помахал рукой. Она ему махнула в ответ. Так как голосовая связь уже отключилась. Кто тогда мог предположить, что больше они не увидятся? В ближайшие годы...
Отойдя на 50 метров, челнок включил маршевый двигатель и ушел в расчетную точку встречи с вон той, самой яркой оранжевой звездой Бога войны, неспешно настигавшей станцию-отель.
Закончив работу Пётр потащил Ромеро не в бар, а в склад запчастей и материалов что на выносе сервисного причала. Склад ни как не сообщался с остальной станцией даже по энерго-питанию и имел собственный шлюз. Свободного пространства кроме коридора там было 3х2х1 метров был душ, туалет, спальный мешок, маленький иллюминатор возле шлюза. единственная свободная стена была заклеена светящимися анимированными постерами, а в торце стеллажа хранились стопкой сменные запасные видео панели. На крайней развернутой лицом в свободное пространство можно было смотреть фильмы или показывать изображения камер и телескопов.
Петр затолкал скафандры в коридор, и вывел на экран крупное изображение диска Марса с бортового телескопа станции. Затем достал два пакета по пол пинты с пивом и запустил их в Меро с медленным вращением.
Потягивая пиво Ромеро осознал, что в нем борются два противоречивых чувства, однако несущих одно общее умиротворение. Первая еще не прочувствованная осознанная временная утрата Джулиетт, как будто та ушла на долгое дежурство, действовала расслабляющие – не надо срочно бриться, параноидально следить за свежестью одежды и наличием мотиваций позитивного настроения перед скорой встречей. Вторая была вот она – здесь и сейчас. Холостяцкая каморка Петра несущаяся по межпланетной орбите. Она произвела на него потрясающее впечатление, подобное Прогрессу-3001 Маркта. Миф о неуютной холодности космоса для него окончательно рухнул.
«Если у меня когда-нибудь будет яхта», подумал он, «в ней непременно будет подобный склад, ну или трюм с парой иллюминаторов на противоположные сектора».
Петр как бы угадал мысли Ромеро и после пары пролистанных им известных андерграундных и одновременно популярных клипов тяжелой музыки включил научно-популярный фильмец об истории космического сэйлинга из библиотки сервера отеля. Оказалось, что Марки был не первым и вероятно не единственным космическим яхтсменом. И похоже, что это увлечение сегодня активно набирало обороты. Пока в виде маленьких регат между ГСО и первым Лагранжем. В конце фильма диктор мечтательно предполагал о возможной в некотором будущем крейсерской регате до Луны.
Еще не закончились пиво и вторая часть фильма, по теории парусного движителя, как друзья вытащили планшет и взяв по второму пакету принялись активно моделировать вероятный монотип трансмарсианского парусного тур-крейсера
Конец первой логии