(Из автобиографической повести в миниатюрах «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю»)
Остановка. Вагон начал наполняться людьми.
Поднимаю голову, вижу огромные буквы «ВЕРЬ» над зданием вокзала.
Встаю.
Пытаюсь выйти, но поток входящих людей постоянно оттесняет назад.
Когда выбралась в тамбур, двери закрылись. И мы тронулись – обратно.
Прислоняюсь к стене тамбура. Рядом курят, прячу нос в воротник куртки.
«Мне всё равно».
…Я ничего не помню…
Остановка. Дверь позади меня открылась, но я не успеваю сообразить…
Еду.
Следующая остановка.
…Дверь электрички открылась передо мной, я наконец вышла…
…Холодный воздух апреля, одиночества и бессмысленности пробирал до костей. Снег уже стаял, для апреля было тепло…
И я пошла.
Маленький городок. Или поселок?
Какая разница?
Я шла.
И я помню только это: «я шла».
Под ногой не всегда была дорога. Была и трава, и тропинки. Я спотыкалась, падала, кажется, и на деревья налетала...
Я просто не поднимала головы.
Иногда присаживалась на пенёк или камень. На траву.
Помню тени и запах людей рядом, стакан молока, кусок хлеба, что-то ещё. Смутно помню, и как меня прогоняли со скамейки около забора.
«Мне всё равно».
Время исчезло.
…Я открыла глаза, и резко села. Темень. Страх пронзил до самых пят… Окутал волной дикой паники…
…Что-то мохнатое тыкалось в меня. Большое. Пахло то ли псиной, то ли болотом.
…Руки вцепились в шкуру, я хотела заорать, оттолкнуть…
Но ни сил, ни голоса не было.
…А потом мокрый нос ткнулся мне в лицо…
Собака.
Просто большая мохнатая собака.
…Вокруг непроглядная темень. Лес. Кажется, тучи закрыли небо. Идти просто некуда.
Обнимаю мохнатую голову, пёс ложится рядом.
…И мы засыпаем…
…Утром я дошла с псом до деревни. У него оказался там дом. И – хозяева, которые явно были ему рады.
…А я ушла.
«Домоой!».
2015 сентябрь