1993 год, ранняя осень.
Нью-Йорк.
11.09.1993, суббота, около девяти часов вечера.
Для Алана прошедшая неделя оказалась полна сюрпризов. Может быть, он даже поседел, но слишком ленился, чтобы рыться ради проверки в и без того светлых волосах.
Во-первых, его новая знакомая оказалась настоящим детективом-маньяком. Она уезжала в библиотеку рано утром, выходила оттуда не раньше пяти вечера, нагруженная кипой записей и ксерокопий, и тут же бежала расследовать очередную пачку баек. За шесть дней она умудрилась побывать на семи крышах, облюбованных самоубийцами, и в трех домах с привидениями (точнее, в двух — третий развалился из-за просевшего фундамента до того, как неугомонная японка туда добралась).
Во-вторых, девушка была... скептиком. Ни одну историю она не принимала за непреложную истину и везде пыталась найти логическое объяснение. Каору разговаривала с десятками людей, не сдаваясь, даже если ее посылали известным маршрутом или угрожали ножом (да, и такое было... снова), пока не докапывалась до наиболее правдоподобного варианта. И к историям была очень придирчива: если у рассказа не было хоть какой-то исторической подоплеки, он тут же переставал ее интересовать.
Отпускать ее в одиночестве бродить по опасным местам "посланный судьбой" приятель упорно не желал, в большинстве случаев таскаясь следом. На работе он договорился, чтобы его подменяли в некоторые дни, и тратил эти выходные на полуразрушенные помойки. Узнав об этом, Майкл Лоуренс сначала посмеялся, а потом велел зайти к штатному психологу и очень огорчился заключению, что с подчиненным все в порядке.
Алан мысленно соглашался со всеми эпитетами, которыми награждал его коротышка, но бросить Каору одну не мог. Сумасбродная девчонка была способна и черта вырыть в одиночку, а куда его потом девать?
Одновременно со смутным, неуверенным раздражением он приглядывался к ней повнимательнее и ловил себя на мысли, что, несмотря на это безумие, Каору Танака ему нравится. И чем больше нравится, тем меньше ему хочется, чтобы она продолжала шататься непонятно где в поисках страшных историй. Нью-Йорк большой, наткнуться на что-то на самом деле опасное гораздо проще, чем ему бы хотелось. А с таким энтузиазмом...
К счастью, под конец недели девушка подуспокоилась. Несмотря на то, что ни одна из зацепок не дала положительного результата, она не казалась расстроенной, и даже наоборот — пересказывала свои приключения, давясь от смеха, и очень похоже изображала людей, с которыми пришлось сталкиваться. Она раскрепощалась на глазах: принцесса-сказочница превращалась в девчонку, одержимую приключениями.
Алан, наблюдая за ней, все чаще улыбался и повторял "и никаких кошек".
Субботним утром, выждав до десяти часов, он позвонил девушке и пригласил ее прогуляться с некой рыжеватой блондинкой, из-за которой пришлось убрать всю обувь со шнурками и перейти на липучки.
Каору с радостью согласилась.
И вот, спустя два часа, она уже стоял перед машиной Алана, с опаской разглядывая примостившуюся на заднем сидении сенбернариху. Садиться в автомобиль при таком соседстве девушка побаивалась.
Псина, огромная, с влажными умными глазами, счастливо попыталась высунуть морду в щель полуопущенного стекла, не смогла, но не расстроилась и запыхтела еще счастливее. Бело-рыжеватая, с золотистыми подпалинами, она чем-то неуловимо напоминала Алана, разве что у того не было брылей и такого слюноотделения.
Теховец вышел из машины, променяв тепло вместе с уютом на вежливость, и поприветствовал девушку по всем правилам, разве что не стал целовать ручку. Лори за его спиной запыхтела еще радостнее, поставив на стекло лапы.
— А она не кусается? — покончив с приветствием, с опаской спросила Каору. — И не зализывает незнакомцев до смерти?
— Я ее предупрежу, что вы этого не любите, — серьезно пообещал мужчина. На его ногах были кроссовки с упомянутыми липучками, а на джинсах уже красовалось полузатертое травянисто-зеленое пятно. — Но в машине может начать скулить. Лори любит новые знакомства.
Услышав свое имя, собака залаяла и улеглась на сидении во всю его длину, поджимая лапы и игриво опуская голову.
— Она совершенно безвредная, — на секунду запнулся Алан. — Но если будет спокойнее, я надену намордник, а Лори дам печенье.
— Как она будет есть печенье, если на ней будет намордник? — не поняла девушка. — Или вы мне намордник предлагаете?
— Вам он будет великоват, — не меняя тона, оглядел ее лицо мужчина и поскреб макушку, будто всерьез задумавшись. — Но если очень хочется, могу дать примерить. После того, как доедем до площадки, конечно — себя в машине я и сам боюсь.
Японка вздрогнула так, будто ей это предложили всерьез.
— Ну уж нет! Ладно, так и быть, я вам поверю. — Она открыла дверцу и с опаской села на переднее пассажирское сидение.
Секунду спустя ей в локоть ткнулся пыхтящий нос, и по салону разнесся пронзительно-томный скулеж. Плюхнувшийся на место водителя Алан, наклонившись в сторону Каору, вытащил из бардачка намордник.
— Так, любвеобильная, давай сюда голову, — приказал он, ловко застегивая конструкцию на неохотно подставленной башке сенбернарихи. — Нечего тут пугать мисс Каору.
Когда намордник был застегнут, девушка осторожно погладила Лори по голове.
— Такое жизнерадостное создание.
— Не со всеми, — довольно заметил Алан, поглядывая на питомицу в зеркало заднего вида: Лори, норовя ткнуться в ладонь девушки, млела от такого внимания. Густая, тщательно расчесанная шерсть блестела при каждом движении. — Вы ей понравились.
— Странно. Обычно собаки меня не любят. Да и вообще все животные.
Машина неторопливо отъехала, и Лори с радостным вздохом уселась, склонив голову, чтобы не биться макушкой, и снова попыталась протолкнуться в окно. Алан усмехнулся.
— Это были глупые животные. — Он наблюдал за дорогой, больше не глядя ни назад, ни на Каору. — К тому же мы с Лори вчера поговорили и сошлись на том, что она не будет меня ревновать, а я гарантирую ей приятное знакомство.
— Ну да. С женщиной, которая вас у нее крадет уже неделю, — усмехнулась Каору, поглядывая на Лори в зеркало заднего вида. Та тоже покосилась на нее, прижав голову к стеклу, и тихо, с присвистом, вздохнула.
— Ей не было скучно, нянек хватает, — взглянул на нее почти так же Алан, только если у его собаки глаза были грустными, то у него самого — лукавыми. — К тому же она компенсирует это, требуя прогулок перед сном, после сна и иногда — во время. Моего, конечно. Пользуется тем, что имеет право обижаться.
— Да у вас богатый опыт совместной жизни. Куда мы, кстати? В парк?
— Да, на одной из лужаек собирается небольшая компания собачников, Лори побегает в компании, а мы мирно прогуляемся. Возможно, — помрачнел Алан, — вы даже посмотрите, как меня валяют.
Каору вздрогнула и обернулась к нему с испуганным видом.
— Вас? Она настолько сильная?
— Она тренированная, молодая и весит восемьдесят шесть кило. Если разбежится и прыгнет, то я ее не удержу. И если решит, что нам кто-то угрожает, тоже. Лори умница, — спокойно пояснил мужчина, и было заметно, что он не просто нахваливает свою собаку, а говорит для Каору. — Того метаморфа она бы отличила сразу, а на вас даже не зарычала.
— Почему? — удивилась девушка. — Разве метаморф не такой же человек?
— Пахнет по-особенному. Мало кто из них умеет копировать не только внешность, но и переделывать себя изнутри.
— Как интересно. Значит, Лори служебная собака, а не просто питомец?
— И да, и нет. — Под поскуливание снова разлегшейся на сидении любимицы Алан свернул к парку. — Мне показалось, что с такой работой надежнее иметь рядом друга, который сможет за себя постоять. Тем более Лори все равно нужны нагрузки и воспитание, так почему не сделать их немного направленными?
— Здорово, — вздохнула Каору, снова переводя взгляд на сенбернаршу. — А вот у меня никогда не было домашних животных. Кроме рыбок в пруду.
— Почему? У вас ведь большой дом, там можно и свору завести.
— В моей семье никто не охотится, так что она нам не нужна. У мамы когда-то была маленькая ушастая собачонка, но однажды она нагадила отцу в ботинки, и больше я ее не видела.
Лицо Шерли пошло красными пятнами, а губы сжались. Наверное, если бы девушка рассказала подобное о человеке, его бы впечатлило меньше.
— Я слышала, что ее отдали в приют, — испугавшись выражения его лица, поспешно добавила Каору.
— Они все так говорят.
Лори, уловив что-то совсем нехорошее в рыке хозяина, подняла голову и... разразилась лаем, в перерывах высовывая язык. Алан, смущенный такой реакцией, как-то сник и даже не стал выбирать место на парковке, встав на ближайшем.
Каору закрыла уши ладонями. Лай в замкнутом пространстве казался просто оглушительным.
— Простите, — сказал Алан, выходя из машины и открывая заднюю дверцу. На улицу, разморенная теплом, выскочила Лори, гавкнула еще пару раз и замолчала, потягиваясь.
Обойдя машину, мужчина открыл дверцу Каору, еще раз извинившись.
— Она ругается, когда я злюсь, — серьезно, будто говоря о человеке, заметил он. — На меня или на причину злости — так и не пойму.
— Знаете, что мне кажется, Алан? — выбравшись из автомобиля и тоже потянувшись, спросила Каору. — Мне кажется, вам нужно больше общаться с людьми.
— Я с вами общаюсь почти каждый день. Зачем кто-то еще?
Алан нахмурился. Кажется, он сказал что-то не то. Или не так.
— Чтобы самому очеловечиться. Вы похожи на медведя, только что вышедшего из леса. Умного и доброго, но медведя.
Прищур посветлевших глаз стал задумчивым. Закусив губу и похлопав себя по бедру, подзывая Лори, Алан поставил машину на сигнализацию и предложил Каору руку, прежде чем пойти к дорожке между кустов.
— А кто вам нравятся больше: медведи или люди? — спросил он наконец, собравшись с мыслями.
— Медведи, — не раздумывая, со вздохом сказала девушка. Она больше не шарахалась от Алана и вообще гораздо охотнее шла на контакт. — Но в лесу я бы не хотела встретить ни тех, ни других.
— Тогда в лес мы не пойдем. Но если на горизонте появится что-то медовое или малиновое, то извините — делиться не в медвежьей природе. И не рычать не обещаю.
Ухмылка получилась не хуже медвежьего оскала.
Каору легонько толкнула его локтем в бок.
— Вы невыносимы. Любой разговор сводите к дурацкой шутке.
— Обещаю, что не позволю вам кататься на моей спине, — тут же серьезно прибавил Алан.
— Тогда вам придется носить меня на руках.
***
Мужчина остановился на дорожке, так и не выйдя к большой аллее, и поглядел на девушку. После медленно опустился на одно колено под счастливое пыхтение ничего не понимающей Лори и вытянул руки.
Каору со смущенным видом сделала шаг назад.
— Я же пошутила.
— А я нет. — Мимо проходили люди, оглядываясь на и не подумавшего подняться светловолосого мужика, здоровенную собаку и молодую азиатку. — Но у вас есть выбор: влезть мне на руки или на спину, пользуясь тем, что от холода я становлюсь медлительным.
Каору наклонилась к нему и страшным голосом зашептала:
— Немедленно встаньте! Вы ведете себя странно!
— Еще как странно. И в честь этого, так и быть, можете сесть мне на плечи, но не смейте рулить ушами.
Каору выпрямилась и посмотрела на Лори.
— Ну и как ты заботишься о своем хозяине? Он совсем сошел с ума.
Сенбернариха запыхтела чаще, высунув язык и облизываясь с поскуливающим звуком. На невозмутимого Алана она глядела незамутненным ничем лишним печальным взглядом, тихонько отходя к девушке. Когда дальше идти стало некуда, она, прижимаясь к ее ноге теплым боком, подставила макушку под ладонь и громко вздохнула.
Девушка почти бездумно потрепала ее и заозиралась по сторонам. В поле зрения попало именно то, что она искала.
— Лори, сейчас мы поиграем в бросание па-а-алочки, — певуче протянула она, с ехидством глядя на Алана.
Тот с подозрением прищурился и поджал губы, но решил идти до конца, а Лори, не видя никаких возражений от хозяина, залаяла и игриво пихнулась боком.
Каору покачнулась и рассмеялась. План был, конечно, подленький, но японка была твердо намерена выиграть эту битву упрямцев. Она отошла за палкой, потом помахала ею в воздухе, показывая Лори, замахнулась...
Судя по тому, что Алан попытался крикнуть "Лори, фу, сидеть!", ему такая нечестная игра не понравилась. Когда тяжеленная сильная туша домашней любимицы рванула с места, он только-только открывал рот, но натянувшийся на запястье поводок не дал сказать ничего внятнее короткого и очень емкого "а-а-а!".
Первые пару метров он прокатился на коленях, но, сумев ухватить сам поводок, извернулся и вскочил на ноги, пробежав остаток пути вполне по-человечески.
Возвращались они в смешанных чувствах: Лори пыталась удержать палку и бешено размахивала хвостом, Алан хромал.
Каору покатывалась со смеху, как и все, видевшие эту сцену. Когда страдалец и его любимица подошли ближе, девушка, утирая слезы и продолжая сдавленно посмеиваться, низко поклонилась.
— Прост-т-тите, не удержалась... Мне очень жаль, но видели бы вы себя!
Алан молчал, подходя ближе и ближе. Остановился он только перед Каору, сверкая пронзительно-голубыми глазами.
Каору так и стояла, склонившись. Выражающую вину и покорность позу портили только вздрагивающие от едва сдерживаемого хохота плечи.
Вздохнув с присвистом, мужчина крепче ухватил петлю поводка, зажмурился на несколько секунд и тоже склонился, правда, для куда менее красивой и показательной цели: взяв руку Каору, он нацепил на нее поводок, а затем быстро, решительно и очень сурово подхватил девушку, прижимая к груди. В еще больше сощурившихся от боли глазах появилось удовлетворение.
Каору снова рассмеялась в голос, утирая выступившие от смеха слезы.
— Какой же вы упрямый!
— И очень мстительный. Что, если теперь я кину палку?
— Ну, для начала вам придется меня отпустить, потому что со мной на руках у вас ничегошеньки не получится.
Лицо Алана перекосило. Стиснув челюсти, он прошипел:
— Съешь эту женщину, Лори.
Собака, выплюнув обгрызенный кончик палки и придавив ее лапой, громко запыхтела и повалилась набок, подставив живот и жмурясь от солнышка. Алан окончательно скис.
Каору потрепала его по щеке, как ребенка или любимого пса.
— Поставьте меня на землю, Алан. Предлагаю ничью.
— Медведи не сдаются, — сумрачно отозвался мужчина, прижав ее немного крепче. Злиться дальше не получалось, и это раздражало. Еще больше раздражало, что это легкое движение выбило из него не только злость, но и почти всякое сопротивление.
— Так вы все-таки медведь или человек? — лукаво прищурилась Каору.
Светлые брови почти сошлись.
— Медведь, — подумав, не меняя тона, ответил Шерли. — Потому что люди сдаются слишком часто.
Девушка расслабленно обвисла у него на руках, запрокинув голову.
— Ну раз вам так хочется, носите меня весь день на руках, мистер Шерли. И молитесь, чтобы Лори не заскучала.
— Если она будет мной недовольна, я ее поцелую и почешу за ухом, — буркнул Алан, неторопливо вышагивая вперед и краем глаза любуясь открывшейся шеей японки. Отвлекала только нога, ноющая под стертой джинсой так, что воображение рисовало на месте колена кровавую рану. — С ней всегда можно договориться.
— Если только она не увидит кошку.
— Лори воспитанная девушка... и любит кошек. Не есть. Просто любит.
— А если она погонится за одной, чтобы выразить свою любовь?
Сильные руки на секунду сжали ладони, точно проверяя, удержат ли нахалку, если такое действительно случится, и Алан с некоторым облегчением и вполне определенным злорадством хмыкнул:
— То как минимум вас обратно притащит.
Каору подняла голову.
— Я ошиблась, вы не медведь, вы... забыла выражение. Какое животное на Западе считается самым упрямым?
— Возможно, баран. Еще я слышал, что ишаки тоже упрямые, но если вы скажете, что раз я вас несу, то, значит, я ишак — пожалеете. Потому что я приглашу вас в ресторан, в кино и провожу в отель, не выпуская из рук.
— Какой ужас, — с тоской протянула девушка. — И как вы планируете есть, покупать билеты и вести машину со мной на руках? Да еще и с Лори?
— Лори я попрошу кого-нибудь отвести домой, — довольно улыбнулся Алан, не замечая, с какой завистью на него и Каору поглядели две школьницы, сидящие на лавочке. На них — большого мужчину, хрупкую женщину у него на руках и обаятельную собаку — смотрело с десяток человек из тех, что бродили по аллее, не углубляясь дальше в парк. — Заодно и машину забрать. А со всем остальным справлюсь, если вы не станете кричать и звать на помощь. Но не думаю, что до этого дойдет.
— Интересный план, но как же вы планируете связаться с тем, кого попросите отвезти Лори? Вам нужно звонить. Или идти до этого человека пешком со мной на руках. Мне даже интересно, сколько вы выдержите?
Это было сказано зря: подумывающий о том, чтобы сесть передохнуть, Алан снова поджал губы и подобрался. Даже шаг стал тверже, а спина прямее.
— Долго. Сколько нужно, столько и буду. А чтобы вас держать, достаточно одной руки. — Он снова взглянул на шею девушки. — И дерева.
— Ну и ладно, — легкомысленно пожала плечами Каору. — Я буду просто ждать. Все равно эти туфли жуть какие неудобные.
— Тогда зачем вы их надели? — тише поинтересовался задетый такой прагматичностью Алан и тут же почувствовал огромное желание поставить ее на землю. Остановило только то, что это было бы слишком похоже на отступление, и подозрительность, шепчущая, что его хотят подловить.
— Потому что они красивые. — Каору чуть приподняла ногу, демонстрируя изящную темно-коричневую, в тон куртке, туфлю на толстом высоком каблуке. — И к одежде подходят. Только если больше пары-тройки часов ходить, ноги становятся как деревянные.
Теховец прерывисто вздохнул и закашлялся сквозь сжатые губы. Он не решил, что хуже: выглядеть слабаком или озабоченным, у которого встает даже на ноги в туфлях, и понадеялся, что девушка не заметит.
— Вы и так красивая, чтобы носить то, что неудобно, — бросил он все еще хрипловато. — А эти штуки больше похожи на пыточные орудия.
— Ну не знаю. Мне нравится. Если я хорошо одета, я и чувствую себя хорошо, — продолжала беззаботно болтать девушка, не замечая реакции Алана или делая вид, что не замечает. — Мы же сегодня не идем ни в какие странные места, вот я и решила нарядиться. Вам не нравится?
— Мне...
Алан понял, что вот это точно западня. Обычно неправильные ответы на подобные вопросы караются со всей жестокостью.
— Вы очень красивы и вам идет такой, э, образ, — подбирая слова не менее тщательно, чем когда говорят на чужом и малознакомом языке, протянул Алан, сворачивая с дороги на тропку между кустами, — но вам не стоило так стараться ради меня.
Он поджал губы, не давая вырваться кривоватой улыбке. Пусть не ему одному будет неловко.
— Хорошо. В следующий раз приду в застиранной рубашке, протертых джинсах и рваных кедах.
— Лучше в застиранных джинсах, потертых кедах и рваной рубашке. Так я вам хотя бы куртку смогу одолжить.
Каору захихикала.
— Представила себя в вашей обуви.
— А что такого? — "обиделся" Шерли, придерживая между пальцев поводок: за широким рядом кустов расположилась площадка для выгула собак, и Лори подалась вперед, заметив приятельницу — золотистую лабрадорку раза в полтора поменьше ее самой. — Вы раньше никогда не катались на лыжах?
— Каталась. Но мне больше нравится сноуборд.
— Тогда с вас хватит одного моего кроссовка.
Девчоночье хихиканье перешло в полноценный смех.
— Да для меня это целая лодка!
— А куртка — шатер. Охотно верю, что в моих джинсах вы утонете, а из кепки сделаете кастрюлю или весло. — Раскатисто фыркая ей в тон, теховец, хромая на обе ноги, направился к лавочке, кивая знакомым, разглядывающим его с плохо скрываемым удивлением. — Только не надо говорить об этом так откровенно. Может, я застенчивый?
Усевшись и со вздохом вытянув ноги, Алан подозвал Лори и одной рукой снял с нее намордник и поводок. Девушку он отпустить и не подумал.
Каору сама попыталась слезть с его колен.
— А чего тут стесняться? Вы крупный мужчина.
— Как медведь? И куда это вы? Медведи не отпускают свою добычу.
Лори поставила лапы ему на колени и завиляла хвостом, приглашая и хозяина, и "добычу" поиграть. Глядя на нее, Алан завздыхал, извлекая одной рукой из кармана пачку салфеток и кое-как обтирая любимице морду.
Каору потрепала Лори по голове.
— Я хочу еще покидать палочку. Сидя это делать неудобно.
— Медведи не отпускают добычу, — повторил Алан, но уже немного другим тоном, словно предлагая поторговаться. — К тому же вы на каблуках. Что мне делать, если вы подвернете ногу?
Девушка зыркнула на него исподлобья.
— Ладно. Сделаем вид, что я умнее вас, и поэтому сдаюсь. Чего вы хотите?
— Ужин. Завтра. В пять.
Алан поджал губы, пытаясь сообразить, не слишком ли в приказном тоне это звучало и не перешло ли границы. Портить отношения, только-только ставшие довольно неплохими, не хотелось.
— И только? — искренне удивилась Каору. — Можно было и просто пригласить.
Ухмылка Алана обнажила крепкие зубы.
— Пригласить? А как это?
Он разжал объятия, осторожно позволяя девушке сесть и спустить ноги, и придержал Лори за ошейник: она попыталась столкнуть Каору, подпихивая ее мордой в бок и виляя хвостом с бешеной скоростью.
Девушка тут же сползла на землю и запустила пальцы в густую рыжеватую шерсть. На лице японки застыло такое блаженное выражение, что казалось, будто для нее нет ничего приятнее, чем трепать Лори за ушами.
— Какая же ты красавица, умница, и как такая замечательная собака уживается с таким дикарем?
Сербернариха запыхтела, высунув язык, но стоило Алану буркнуть "никаких облизываний", тут же убрала, обиженно наклонив тяжелую голову и вытягивая лапы.
Каору снова села на скамейку и придвинулась поближе к Алану.
— Лори, найди палочку. Хочешь поиграть?
Лори поглядела на нее грустно-грустно и увалилась на землю, перекатываясь с одного бока на другой. Алан, хмыкнув, наклонился, почесывая подставленное пузо.
— Хватит выделываться, ленивая морда, — тихо произнес он, — найди палочку.
Собака только широко зевнула, решив игнорировать и хозяина.
— Ну и ладно, — Каору откинулась на спинку лавочки и скрестила руки на груди. — Знаете, наверное, завтра я устрою себе выходной. Мне уже здорово надоела вся эта библиотечная пыль.
— М-да, а я хотел вас пригласить на днях в чудесную библиотеку, где много сказок и легенд. — Алан повторил ее движение, разве что руки уложил на колени. — В детскую. Там забавно.
Лори, раздосадованно поглядев на людей, села. Покрутилась, перелегла в более выгодную позу.
— Старовата я уже для детской библиотеки, — грустно вздохнула Каору.
— Там самые страшные истории, но мало кто из взрослых об этом догадывается. — Алан поглядел на тихо заскулившую Лори и протянул к ней руку. Собака отвернулась и побрела в сторону от лавки. — И пыли в детской точно нет. Получится вас на это соблазнить?
— Не знаю. Наверное. — Девушка проводила сенбернариху взглядом. — А ничего, что она ходит вот так, без поводка и намордника?
Алан кивнул на еще нескольких собачников. Те тоже выпускали на волю своих питомцев или уже играли с ними, запуская фрисби или гоняя через барьеры.
Лори отсутствовала недолго. Она вернулась, притащив в пасти палку и не глядя на хозяина. Каору обрадовалась так, будто ей принесли настоящий сундук с пиратскими сокровищами.
— Хорошая девочка! Хочешь поиграть? — Она протянула руку, чтобы взять палку.
Лори послушно отпустила ее и прижалась к ноге девушки теплым боком. Вздох прозвучал очень грустно и по-человечески.
— Погладьте ее, — посоветовал шепотом Алан. — Она стесняется, что вы с ней не будете играть, потому что она не сразу пошла за палочкой.
Каору потрепала Лори по макушке.
— Теперь я точно влюбилась в вашу собаку.
Грустные карие глаза Лори не соответствовали тому счастью, которое прозвучало в ее вздохе. Пихнув девушку, сенбернариха отскочила в сторону и припала к земле, крупная, тяжелая, но на удивление быстрая.
— Ну вот, — вздохнул Алан, сгорбившись и потирая колени. — Даже моя сука нравится людям больше, чем я.
Каору размахнулась и кинула палку так далеко, как только могла. На мужчину она взглянула искоса, почти невозмутимо.
— Ну не скажите. Не меньше, а просто по-другому. Если бы вы мне не нравились, я бы не проводила с вами столько времени.
— Я понравился девушке? — Теховец картинно схватился за сердце, закатывая глаза. — Так вот как это бывает! Крыши, заброшенные здания и приставания к моей собаке!
Он украдкой приоткрыл один глаз, наблюдая за Лори. Та, рванув по газону, ухитрилась никого не зашибить и не поцапаться с другими собаками. Уже хорошо.
— Конечно. А вы чего ожидали? Ресторанов, кинотеатров, цветов и конфет? — Каору изобразила презрительное фырканье. — Банальщина!
— Могли хоть букетик ромашек подарить, — насупился Алан.
— Могу сделать вам оригами из красивой цветной бумаги.
— А серенады под окном? А стихи?
Его полную скорби речь прервал жуткий топот: к лавочке неслась Лори, сжимая палку и сверкая глазами, словно порождение тьмы. Мощные лапы при особенно сильных толчках взрывали землю.
Очередная острота встала Каору поперек горла. Она вскочила на ноги и тонко пискнула:
— Лори, стой!
Взлохмаченное чудовище остановилось в последний момент, за несколько метров до сидящих людей снизив скорость и безукоризненно плюхнувшись на землю, будто здесь и сидела. Бока часто раздувались.
Поднявшись, Лори подошла к лавочке, положила палку на свободное место и громко запыхтела. Алан сдавленно рассмеялся.
Каору рухнула на лавку, будто ее ноги не держали, и дрожащим голосом проговорила:
— Я уж боялась, что карму придется отматывать.
— В смысле? — Наклонившись, Алан, все еще улыбаясь, взял ее ладонь в свои. Лори прижалась к человечьим ногам, никак не желая выбирать, кому отдать предпочтение, постояла немного, громко сопя, и отошла.
Рука девушки мелко дрожала.
— За то, что из-за меня Лори вас за собой потащила.
Алан помолчал, глядя на нее, и, вздохнув, обнял, положив подбородок на макушку.
— Лори очень умная. Она никогда не станет глупо шутить. — Теперь он держал в руках обе ее ладони, обняв со спины, и таращился на измятую траву, забывая моргать. — Даже если все выглядит страшно, то она не навредит. Или хочет напасть на кого-то за вашей спиной, и здесь можно только довериться ей.
— Я вспомнила, как вы сказали, что она вас валит иногда. Я так испугалась.
— Только по взаимному желанию и согласию, — серьезно произнес Алан. Подняв свою и ее руку, он тронул Каору за подбородок. — Посмотрите на меня. Разве я выгляжу таким безответственным, чтобы не выдрессировать огромного тяжелого зверя и оставить его без ошейника? Не бойтесь. И простите за то, что не предупредил о ее шутках.
Каору подняла взгляд. Сердце билось в бешеном ритме и никак не могло успокоиться.
— Ничего. Все в порядке, мне просто нужно отдышаться.
Алан глядел на нее почти так же, как и Лори, только его глаза собирали в уголках много маленьких морщинок-лучиков, когда сощуривались. Наклонив голову, мужчина коснулся губами ее лба.
— Все в порядке, — повторил он.
Девушка прикрыла глаза. Сердце снова забилось чаще, но уже по совсем другой причине.
— Хорошо. Я в это поверю.
— Мне можно разрешить Лори подойти, или лучше не стоит?
Каору чуть повернула голову, чтобы посмотреть на собаку. Она действительно терпеливо ждала.
— Можно.
Неохотно отпустив руку Каору, Алан похлопал себя по колену. Сенбернариха приблизилась, ткнулась головой в колено девушки и поставила грязные лапы на хозяйские джинсы, заглядывая людям в глаза. Крупное тело стало еще длиннее и внушительнее.
Девушка машинально подняла руку и после небольшой паузы потрепала собаку за ухом. Такая огромная...
Гавкнув Алану в лицо (тот поморщился, но как-то привычно), Лори лизнула руку девушки, оставив слюнявый след. Хвост снова принялся болтаться из стороны в сторону.
— Давайте я вытру, — со вздохом предложил Алан, вытягивая из пачки очередную салфетку. Пострадавшую руку он взял за предплечье так бережно, будто Каору была принцессой. — Лори — завод по производству слюны.
— Если это нормально для ее породы, то все в порядке.
Мужчина улыбнулся уголком рта, оттирая кожу. За это время его успели дважды лизнуть в щеку и один — зажевать волосы. Алан был терпелив, как отец трудного, но доброго подростка.
— Вы ей понравились, — хмыкнул он, отводя золотистую морду от Каору и принимаясь вытираться сам. — Теперь вас официально одобрили.
— И что же это значит? — В тоне Каору прорезались игривые нотки. Как и во взгляде, брошенном на Алана из-под ресниц.
— Что вас не будут облаивать без серьезной причины.
Здоровенный чурбан с возмутительным нахальством не заметил ни того, ни другого, перекосив рот и оттирая щеку. Выглядел он донельзя глупо.
— Это и к хозяину относится? — уже с абсолютно серьезным лицо спросила японка.
— А? — На нее покосились, застыв с раскрытым ртом. Зубы у Алана были крепкие, не хуже, чем у его любимицы. Еще вопрос, кто укусит больнее.
— Да нет-нет, ничего, — расплылась в загадочно-ехидной улыбке девушка. — Может, пройдемся немного вокруг площадки? А Лори пусть поиграет, уверена, она достаточно умная девочка, чтобы развлечь себя.
— Она любит ходить с людьми, но если вы не боитесь настойчивых тычков носом во все, что под него попадется — пойдемте. — Алан скомкал использованные салфетки и кинул в урну, и Лори, подумав, что это с ней решили поиграть, дернулась вперед, всем весом наступив ему на ногу, но была перехвачена за ошейник.
Алан поднялся, не удержавшись и потянувшись, забросив руки за голову.
— Хороший сегодня день, — немного невнятно простонал он, сводя лопатки и зевая.
— Хороший, — эхом откликнулась Каору, встав следом. — И будет еще лучше.
***
— Вам не сильно достается на работе за то, что вы проводите со мной столько времени? — поинтересовалась Каору, на ходу пытаясь потрепать уши жмущейся к ее ногам Лори.
По твердому асфальту шагалось легче, чем по земле, а солнце почти не слепило глаза. Все еще потягивающийся теховец слишком уж притягивал взгляд, поэтому девушка поглядывала на него только украдкой, большую часть пути любуясь чистым небом и тронутыми желтизной кронами деревьев.
Алан, улыбающийся своим мыслям, потянулся в последний раз, предложил Каору руку и... снова зевнул, на этот раз в кулак.
— Мой начальник бывает снисходительным, если знать, как к нему подойти. Он чем-то похож на этого... ну, Мамору. Только мелкого, злого и с парой зависимостей, но без милой девушки. Так что было бы желание, а способ договориться найдется.
— Мамору?
Каору принялась судорожно вспоминать, кого с таким именем знает. В голову приходил только Мамору Осии и еще какой-то из достаточно популярной анимешки, которую сама девушка не смотрела. С ее образом жизни сидеть у телевизора приходилось нечасто.
— Из ваших комиксов. Манги, да. — Алан поглядел на нее немного обеспокоенно. — Про девочек-воинов. Там еще были говорящие кошки.
Девушка аж притормозила, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Вы читаете мангу для девочек? Вот уж от кого точно не ожидала...
— Это не я, это мой начальник. Другой начальник. — Светлые брови неуверенно сошлись. — Он любит... мангу. Да. А мне больше понравился мультик. Веселый. И не такой большеглазый.
— Мультик, — повторила Каору. — Еще скажите, что вы его смотрите на японском. Боже мой, и вы туда же...
— Да ладно, это же просто мультик, — пожал плечами теховец, не замечая, как понемногу наклоняется, стараясь не упустить изменений в лице знакомой. — Я же не надеваю кошачьи ушки или черный плащ и маску, чтобы закидывать понравившихся девушек розами. Если бы я настолько сильно отчаялся, это стало бы поводом для беспокойства, а так...
— А так вы просто смотрите мультик про полуголых девушек, сражающихся с другими полуголыми девушками. Если бы вы еще и домоседом были, это был бы повод для беспокойства. Это и так повод для беспокойства.
Каору отчего-то по-настоящему расстроилась, это было видно и по опущенным плечам, поджатым губам и напряженному взгляду.
— Лори, съешь ее, — со вздохом который уже раз приказал Алан. — Эта женщина находит проблемы там, где их нет. Не знаю, что с ней будет, если ей каким-то страшным образом попадется на глаза моя коллекция носков.
Сенбернариха, упорно трущаяся рядом, радостно гавкнула и пихнула японку боком, охаживая по ногам хвостом. То, как она распахнула пасть, обещало не съедение, а утопление в слюне и счастье.
Каору покачнулась на каблуках и отпрыгнула, отгородившись от собаки Аланом.
— Вы нахал!
— И это говорите мне вы после обвинения в том, что я с прибабахом? — возмутился мужчина, остановившись и принимаясь медленно поворачиваться вокруг своей оси — Лори твердо вознамерилась поиграть с Каору и начала его обходить. — Какая наглость.
Каору тоже двинулась в сторону, не давая сенбернарихе к себе приблизиться.
— Но это же правда! Какой нормальный мужчина будет смотреть мультики для девочек?
Алан развернулся быстро. И, наверное, красиво, если бы Каору могла оценить это со стороны, а не перед своим носом. Наклонившись и глядя ей в глаза, мужчина тихо и вкрадчиво спросил:
— Теперь я еще и ненормальный?
Девушка остановилась от неожиданности.
— Почему только теперь? Нормальный мужчина бы не пошел пьяным в лес спасать незнакомую девку. И не изображал бы из себя бойскаута. И не таскался бы по крышам и подвалам. Ну и, наконец, не охотился бы за привидениями.
— Возможно, меня свели с ума ваши мультики, — уже искренне возмутился Алан, раздувая ноздри и сверкая глазами. — И для полноты образа не хватает только высоких сапог, потому что костюм и зверь-надоеда у меня уже есть!
— А я думала, американцы предпочитают обтягивающие трико. — Каору окинула его оценивающим взглядом и захихикала. — Вам бы подошло.
— И плащи, — почти прорычал Шерли, поднимая руки и зажмуриваясь. Его пальцы начали душить воздух под сопение озадаченной Лори. Сенбернариха села чуть поодаль и наблюдала за двуногими, не скрывая некоторого изумления. — И трусы поверх костюма. Да что с в а м и не так?
Каору согнулась пополам от хохота, прикрыв рот ладонью. Образ Алана в обтягивающем костюме, в плаще и с развевающимися волосами был таким ярким, что малейший взгляд на оригинал вызывал новые приступы смеха.
Мужчина отступил к деревьям и, помедлив, сел на траву рядом с Лори, склонив голову к плечу и глядя на девушку с неприкрытым состраданием. Он молчал с минуту, и первым, что он решился спросить, было тихое-тихое:
— Надеюсь, то, что вы представляете, хотя бы не в юбке и с косами?
Смех перешел в стон. Девушка покачнулась и не то села, не то упала на колени, вытирая слезы — чересчур буйное воображение тут же пририсовало Алану две длиннющие косы.
Поджав губы, теховец поманил ее к себе.
— Садитесь ко мне на колени, запачкаетесь же, — немного сдавленным голосом предложил он. — И воображайте юбку желтой или зеленой, красный — не мой цвет.
— Помолчите, умоляю....
Каору не могла сдвинуться с места. Она хохотала и стонала, раскачиваясь вперед-назад, стараясь пересилить себя и успокоиться, но напрасно.
Алан, глубоко вдохнув и выдохнув, сам пересадил ее, успокаивающе гладя по плечам и обмахивая ладонью.
— Я вам могу дать на растерзание Лори, — шептал он, могучим усилием воли переключая сознание на свой комичный образ и стараясь забыть, что у него на ногах, почти на животе после перемещения поближе, сидит очень симпатичная ему девушка. — Картон, немного скотча, и вы сумеете приклеить ей на лоб полумесяц.
Лори, услышав свое имя, с сопением улеглась, вытянув лапы поверх ног хозяина и Каору. Она любила поваляться, но не могла понять людей: то они зовут ее играть, то обнимаются.
Более-менее успокоившись и только всхлипывая, Каору принялась машинально почесывать ее за ухом.
— Не понимаю, о чем вы. Я не слишком слежу за новинками. Точнее, вообще не слежу. У меня дома даже телевизора нет.
— Разве это показатель? — тихо поинтересовался Алан, не прекращая неторопливо гладить ее плечи и бок. Переход к новой теме заставил его с облегчением вздохнуть. — Вы же все равно большую часть времени мотаетесь по миру.
— Я тоже так думаю, — все еще глупо улыбаясь, сказала Каору. — Но многие удивляются. Считают меня несовременной. А мне до этого нет дела, я знаю людские страхи и желания по самым древним из источников. Все современные сюжеты — просто вариации.
— А вы хотите найти что-то новое? Что-то еще более страшное, чем то, что знаете?
— Если бы я искала настоящий ужас, я бы стала военной корреспонденткой. Нет, я ищу что-то... настоящее. Не знаю, как объяснить.
Алан помедлил, прежде чем спросить, и осторожно провел ладонью по волосам Каору. Веселье медленно уходило.
— Думаете, оно прячется в развалинах на отшибе города? Да и когда найдете, что с ним будете делать?
Девушка прикрыла глаза и положила голову ему на плечо. От этого прикосновения почему-то путались мысли, и Алану приходилось сосредотачиваться, чтобы не начать бессвязно блеять.
— Не знаю. Это как найти бога. Наверное, посмотрю, поклонюсь, как положено, а потом уйду и никому об этом не расскажу.
— Если оно вас отпустит.
Лори как-то странно, ломко тявкнула и переползла вперед, укладываясь на людские ноги широкой грудью. Тяжелая, часто дышащая и очень теплая. И Алан очень теплый и наверняка тяжеленный, только дышащий через раз, зачем-то намеренно делающий паузы.
— Вам тяжело? — спросила Каору, не открывая глаз. — Я могу слезть. И Лори тоже.
— Не нужно. — Голос мужчины немного сел, да и говорил он все так же тихо, будто чего-то опасаясь. — Все хорошо. Но будет еще лучше, если смогу уговорить вас переключиться с поисков на что-нибудь более безопасное. Я беспокоюсь за вас.
Каору ссутулилась, чтобы приложить ухо к груди Алана. Стук сердца был слышен даже сквозь одежду, быстрый, сильный. Живой звук.
— Если я остановлюсь, это будет значить, что я сдалась. Отказалась от своей цели, предала себя и стала такой же, как все. Например, как мой отец. Или мать. Или братья.
— Зато будете живой. — Сердце заколотилось сильнее, а дыхание — наоборот, замедлилось. — Вы не представляете, как будут грустить, если с вами что-то случится. Лори точно затоскует — она легко привязывается. — Алан обнял ее и тоже ссутулил плечи. — К тем, кто мне дорог.
Каору тихо рассмеялась.
— Любите вы меня смущать. Не волнуйтесь, ничего со мной не случится. Не знаю, насколько я хороший человек, но точно не самый плохой.
— Вы можете упасть, нарваться на людей-уродов или уродов-нелюдей. Зачем вам такой риск, если вы уже знаете то, чего не знает большинство людей? Вы уже победили и предать себя не можете.
— Да ну? — Девушка подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. — Неужели я нашла что-то настоящее и сама не заметила?
— Кроме моего великолепного общества, которое вы воспринимаете как мелочь и пустячок? Мадам Та-о, ее малолетнего сына, способного перейти скоростное шоссе с завязанными глазами и отделаться парой синяков, и мое приглашение погостить в бабушкином доме в Норвегии, где живут призраки.
Алан говорил очень серьезно, а смотрел мягко. Совсем не так колюче и изучающе, как до приезда Каору в Нью-Йорк.
Девушка задумалась. А ведь действительно: она хотела чуда — и вот оно случилось. Она встретила настоящего доппельгангера, то есть метаморфа, повелительницу земли и охотника за чудовищами. Чего желать еще? Новых историй? Новых чудовищ? Действительно — к чему все это? Поиски, расследования, поиск приключений на свою пятую точку, долгие часы в библиотеке и с людьми, искренне верящими в уникальность своих историй...
Улыбка сползла с лица Каору.
— И это все? Действительно все? К этому я шла все это время?
— Нет, — помедлив, мотнул головой мужчина, но рук не разжал и не отстранился. — Есть еще многое, что вы можете найти, и даже то, что не встречал я и мои коллеги. Но это обойдется настолько дорого, что никогда не окупится. Никогда. Ни на секунду. Понимаете?
— Откуда вам знать? — резковато спросила Каору. — Вы видите будущее?
— Нет, — снова замотал головой Алан, — и очень этому рад. Но я много раз видел, как такие мечтатели заканчивают жизнь из-за предмета своих поисков, и хорошо, если быстро, а не в мучениях.
— Вы омерзительно пессимистичны.
— Меня русалка чуть не утопила, — обиделся мужчина, — с чего бы мне надеяться на хорошее отношение ее собратьев к людям?
— Ну так я и не полезу к русалкам. Кстати, — спохватилась девушка: — а правда, что они принимают вид тех, к кому ты вожделеешь, чтобы заманивать и топить людей?
— Может быть, — буркнул Алан, отводя взгляд. — Я не запомнил. Она — та, во всяком случае — была похожа на близкого мне человека, хотя могла просто задурить голову. Русалок вообще мало. А всяких других тварей побольше будет, и повадки у них не лучше.
— Например? — Каору уставилась на него жадным взглядом, как ребенок, приготовившийся слушать сказку на ночь.
Расцепив руки, Алан снова приподнял лицо Каору кончиками пальцев, вглядываясь проницательно и немного встревоженно. Прищурился он с таким видом, словно девушка хотела его провести, но переоценила себя.
— Сейчас я вам расскажу, а вы, значит, пойдете их искать? Ну уж нет!
— Наоборот, — возразила девушка. — Если я буду знать о других, то они мне будут больше не интересны.
— Ну кого вы хотите обмануть? Я готов левую руку поставить на то, что вечером вы снова умчитесь в библиотеку, подкупив сторожа, и просидите там всю ночь, отыскивая подходящие случаи в старых газетах, а потом побежите все проверять самостоятельно.
Каору обиженно надулась. Алан ее раскусил, но черта с два она в этом признается.
— Ну и ладно! Больше вы со мной на расследования не ходите. И вообще я хочу домой. — Она попыталась отодвинуться.
Ее снова обняли, куда больше упрямо, чем крепко. Сгорбившись сильнее и не глядя на поднявшую голову Лори, возмущенную такой возней, Алан опустил подбородок на плечо девушки, прижимаясь щекой к ее щеке.
— А давайте догуляем и пойдем ко мне? — предложил он со вздохом. — Я приготовлю рыбу и что-нибудь к ней, мы возьмем картошки и пойдем куда-нибудь, где можно развести костер, и запечем ее.
— Ну уж нет. Хватит с меня на сегодня прогулок. — Девушка принялась упрямо выворачиваться. — И морали без историй. Я возвращаюсь в отель.
— Мисс Каору, — протянул немного растерянно Алан, обхватив сильнее, но разжав руки, как только понял, что это уже не игра. — Я вас обидел?
— Нет, что вы! — с издевкой в голосе протянула Каору. — Все абсолютно замечательно! Лори, слезь.
Сенбернариха перекатилась на землю, вытянувшись на боку, а ее хозяин принялся машинально поглаживать светлую шерсть и трепать ухо, глядя на Каору мрачнеющим взглядом.
— Давайте я вас хотя бы отвезу? — заставил он себя задать вопрос, а не напирать и раздавать приказы. — Или вы меня и видеть не желаете?
— Я вполне способна добраться самостоятельно, — раздраженно бросила Каору, поднявшись на ноги и оправляя куртку. — Всего доброго.
— Да что за черт? — вскочил Алан, напугав Лори. — Вы обижаетесь на то, что я не дал себя обмануть, или на то, что у меня нет ни малейшего желания однажды найти ваш разорванный труп?
— С чего вы решили, что найдете его? — повысила голос девушка. Глаза ее сверкали гневом, кулаки были стиснуты. — Почему вы меня записали в покойники?!
— Пото... — Алан осекся и вернулся к первоначальной громкости. — Потому что я видел достаточно, чтобы понять — люди порождают только тварей, и среди волшебных и таинственных вещей можно найти только те, которые при встрече тебя сожрут или доведут до безумия. Пойдемте выпьем чего-нибудь в кафе и успокоимся, а потом поговорим как взрослые.
— Я устала, — тоже понизила тон Каору. — И мне надоел этот разговор. Я еду в отель.
— Завтра вас тоже не ждать? — не заметил Алан изменений в своем голосе, зазвучавшем холодновато и резко.
— Не знаю. Наверное.
Девушка скрестила руки на груди и, нахохлившись, как замерзший воробей, направилась к дорожке, ведущей прочь из парка.
Лори дернулась за ней, но не смогла вырваться из рук вовремя отреагировавшего хозяина. Присев на корточки, тот глядел в спину Каору и чувствовал, что все повторяется. Снова она уходит разозленная, а он думает, что делать, и не может определиться. Только на этот раз вместо жалости Алана душило плохое предчувствие. И все же...
Ну что с ней случится посреди дня среди толпы народа с парке, где животные никогда не шипели и не лаяли на пустое место и никто не пропадал? Или в отеле, среди персонала и соседей? Да и это совсем уж похоже на безумие — ждать, что все неприятности свалятся на одного человека.