По залитой весенним солнцем улице бежала рыжая с белым пятном на боку собака. Длинная шерсть и немного заостренная мордочка, делала ее похожей на представительницу породы колли, хотя конечно это была весьма обычная собака, каких водится множество в любом районе. Время от времени собака останавливалась и принюхиваясь выбирала себе другой путь. То поперек дороги побежит, то в другую сторону, то вдоль. Складывалось впечатление, что она кого или чего то искала и не найдя выбирала другой путь.
Некоторые прохожие останавливались, что бы поглядеть на нее и по возможности погладить, если она не убежит и не огрызнется. И она была рада этому вниманию, хотя сама никого особо не выделяла. Она скорее позволяла себя гладить и заигрывать, оставаясь при этом в стороне. Внешне она нравилась практически всем. Красивый рыжий с медным отливом окрас переливался в лучах солнца так, как будто она светилась, и людям хотелось погреться в лучах ее света. Эдакий огонек на ножках. Весной радуешься всему, и эта собака олицетворяла эту радость, появившись как раз на волне пробуждения природы и эмоций.
Но несмотря на всеобщий интерес, собака нигде не останавливалась надолго, все еще продолжая искать. Откуда она пришла и кого ищет было неизвестно, да и кому какое дело откуда появляются собаки. Может кто то выбросил, может сама убежала, а может и родилась уже "вольной птицей". Наконец, она как будто нашла то что искала и прытко бросилась в сторону от дороги чуть не напугав престарелую женщину. — Ну ты ж окаянная, ты погляди, а...
Только и услышала себе в след, хотя конечно слов она не понимала, да и женщина эта ее не интересовала совсем.
А бежала она к молодому человеку, которого заметила издалека. Молодой человек тихо сидел на скамеечке и как будто кого-то ждал. Подбежав к нему, она бросилась лизать его руки, чем немного испугала его, но потом он придя в себя то же стал гладить ее и называть разными именами. Сначала собачка- собачка, а потом — все милее и мягче — лапушка, хорошая, и даже один раз назвал ее солнышком. Собаке нравилось такое обращение, и она осталась возле этого молодого человека, все еще продолжая как будто кого-то ждать. А потом к нему пришла девушка и поначалу удивилась тому, что возле него была собака. Очень быстро девушка так же привыкла к ней и, совсем не опасаясь, с удовольствием стала заигрывать, гладя и лаская ее красивую шерсть.
А потом они втроем пошли в дом, где собиралось какое-то торжество. Проводив молодых людей до калитки, собака лизнула их обоих и побежала дальше, все также выискивая кого-то среди толпы.
* * *
Он лежал возле полуразрушенного дома, поджав хвост и тихо скуля, смотрел на проходивших мимо людей. Прохожие казалось его не замечали, а те, кто замечал, старались как можно быстрее пройти мимо, опасаясь, что бы этот голодный пес на них не набросился. И от такого отношения ему становилось только хуже. Он еще помнил, как его ласкали и любили. Помнил, как радовался ему его молодой хозяин, когда еще был совсем щенком. А теперь он вырос, прожил какую-то свою собачью жизнь, которая привела его к тому, что он лежал здесь, никому не нужный и всеми забытый, наблюдая как проходит остаток его дней.
А ведь он еще не такой старый, как могло бы показаться на первый взгляд. По собачьим меркам его возраст был выше средних лет и при хорошем уходе и питании он мог бы еще сделать много полезного для людей, но… Но его никто не намечал. Он уже был никому не нужен. Даже самому себе.
Он себя ненавидел и только каждый раз вспоминал, как допустил несколько ошибок одну за другой. Ведь у собак тоже бывают свои ошибки. Легко совершать ошибки, когда ты молод и полон сил, еще есть время начать все заново и исправить то, что было. Но со временем каждая из них ранит тебя все больнее, пока наконец просто не доконает окончательно. Собачья жизнь — сложная штука, не смотря на свою простоту. Вот людям жить легко и просто, думал он. Хотят — возьмут пса, будут кормить его, а он будет им служить. Не хотят — не возьмут, и тогда издохнет пес посреди дороги, и ведь даже не закопает никто. Отнесут мусорщики лопатами и выкинут на помойку, где останки сожрут крысы да вороны.
"И где тут справедливость? "- недоумевал пес. "Почему нельзя, чтобы у каждого человека была своя собака. Тогда и людям спокойнее было и собакам не так тяжко. Эх жизнь… видать придется подыхать мне тут одному, никем не замеченному. А ведь так хочется… " — и пес заскулил, вспомнив свое детство и свою молодость.
* * *
Черную, с комками грязи землю через небесное сито припорошил первый в этом году снег. Проезжавшие мимо машины, разбрызгивая уличную жижу, рисовали на нем свои узоры. Вжик — и полоса с фонтанчиками грязи готова. Вжик — и два черных змеиных следа прочертили полосу поперек дороги, притормозив вон у того дома, где с утра суетились люди.
Покосившийся, ветхий забор этого дома, сделанный из досок, помнящих, наверное, еще революцию семнадцатого года, стоял, ограждая не менее ветхий и заброшенный дворик. Хозяин этого дома уже давно никуда не выходил и, наверное, вряд ли видел этот первый снег, который и радует и раздражает одновременно. Но соседи довольно часто наведывались к нему по доброте своей, кто помочь, кто просто поговорить. Слово ведь тоже иногда бывает важным. В это утро, правда, все они нагрянули в этот дом. А потом приехала машина, та, которая оставила эти змеиные следы своим протекторами.
Ворона села на запорошенный снегом, как и все остальное вокруг, забор. Затем прилетела еще одна. Затем, каркнув, улетела, заметив приближавшегося к ним черного с белым галстуком кота. Первая ворона правда не испугалась, а принялась разглядывать его с интересном, на время позабыв, зачем она вообще села на этот забор. Но кот прошел мимо, даже не обратив на нее никакого внимания.
Затем из — за угла показался черный пес. Морда его, казалось, была и усатой, и бородатой. Порода самая обыкновенная, дворняжная. Пес был довольно крупным, правда, совсем старым. Он уже был полуслепым и за свою долгую жизнь повидал многое. Многое на его веку изменилось на этой улице. Приезжали и уезжали люди. У людей происходили разные события, но для него всегда было важным две вещи: найти пропитание и найти ночлег. Сейчас уже и это совсем не являлось важным. Он своими собачьими мозгами прекрасно понимал, что эта зима для него будет последней и выпавший снег лишь оповестил его о том, что пора уходить.
Сейчас он пришел проститься со своим прежним хозяином, которого не видел уже давно. Как хозяин заболел, его выгнали из дома и больше не пускали. Так он стал бродячим псом. Нет, конечно, он не жаловался, все было обыденно и в какой-то степени даже упоительно поначалу. Но сейчас...
Осторожно ступая по белому снегу, пес оставлял черные следы шаткой походкой, еле различая свой путь, направился к дому, где с утра возились люди и стояла какая-то машина. Ворона на заборе, налюбовавшись котом, переключала свое внимание на этого пса. И пес, и ворона знали уже, зачем они здесь. Холода он не чувствовал, даже когда присел на холодный снег по телу не проходила дрожь. Набрав поглубже в легкие воздух, пес завыл. А через некоторое время в доме отозвался как бы эхом плач женщин.