Он прикончил очередную порцию грога, и в его глазах заблестели огоньки Святого Эльма.
– Примерно полгода шла подготовка. – Рассказ продолжался словно бы сам собой, и уже никто из присутствующих не знал, ведет ли Эрл речь о воображаемом, придуманном визави, о настоящем собеседнике, встреченном когда-то в этом баре, или же о самом себе.
– К тому времени мы с моей любимой уже поженились.
Быстро? Скажете вы!
Но я был без ума от неё! – Пожал он плечами.
– После работы моим основным долгом был поиск "твари" - оставившей неизгладимую рану внутри моей избранницы.
Много я тогда не понимал…
…Например, того, что с самого начала отмеченным был я сам…
…Супруга же полностью посвятила себя мистической стороне нашего замысла... – рассказчик всхлипнул и по-детски утёр нос накрахмаленным рукавом.
– …А меня подчинили банальная земная ярость и желание отомстить за боль дорого мне
человека!
Без всякой сакральности закоулков разума, порождавших истинных чудовищ, способных менять будущее, тьма разрасталась незаметно, окутывая мое сердце.
***
Столы бара Агнессы давно опустели.
Толпа штурмовала стойку.
Но ей было всё равно.
Сев к Эрлу на колени, она, словно из-запределья поманила пальцем двух, откуда ни возьмись взявшихся слуг.
По крыше, словно кремень об огниво снова ударил гром.
И вспыхнувшие зеленовато-желтые огни подожгли заведение.
Эрл любил, когда она так ловко, с изяществом австрийской королевы помогала ему.
Он ценил Агнесс за такую помощь.
– Я вижу, все подтянулись поближе. Значит мой талант еще не иссяк! – Жутким, невидящим взглядом окинул Эрл посетителей.
– И так! Похожий на сегодняшний - промозглый, мокрый, грязный вечер стал кульминацией событий, изложенных моим визави!
– Природа имеет свойство повторять уроки, если в первый раз ты их не усвоил. – Так, изрядно выпив, парень продолжил с отчаянием Иуды, и пар валил из его мертвого рта:
– Я стоял под проливным дождем, напротив окон той самой музыкальной студии.
А свет от молний, и ламп кабинета, в котором преподавал педофил, становился для меня путеводным.
Урок подошел к концу, и мастер закрепил его прощальным отеческим поцелуем на лбу ученика.
Внезапно свет погас, и я вжался в ствол старого карагача.
Ожидание стало для меня подобно смерти…
…Вот уже полгода мальчики и девочки, с последних занятий выходили из дверей студии и поворачивали направо, а спустя какое-то время их наставник, покидая здание, запирал за собой замок...
…Оказывается, эта чудовищно-меркантильная тварь числилась там на полторы ставки!
Девять часов вечера, школа на окраине и вторая натура моей жертвы были идеальным сочетанием, для свершения правосудия.
В тот раз мои руки еще чувствовали трение веревки о кожу... ...когда удавка обвивалась вокруг шеи столь ненавистного мне существа.
...В тот раз я еще чувствовал не-на-висть!..
…Старый парк в километре от злополучного здания.
Все как будто благоволило именно нам: мне и моей любимой.
Когда я дотащил мокрое, бесчувственное тело до условленного места – все уже было готово:
Обшарпанный теннисный стол отлично подошел на роль алтаря.
С одной из сторон был уже привязан наш доброволец.
Жена расположила тело чтеца так, чтобы только половина его туловища и ноги были зафиксированы на жертвеннике. Корпус же вместе с головой благодаря надломленным позвонкам перевешивались к земле так, чтобы затылок добровольца почти касался мокрой листвы укрывавшей школьный двор.
Мы ввели черную "ибогу" обоим.
Били педофила, пока тот не пришёл в чувства.
До сих пор помню эти глухие звуки!
Тогда, изящные и тонко отлаженные движения любимой во время этого процесса завораживали мой взгляд!
Чудовище напоминало мешок с застывающим раствором, чтец же, наоборот, был словно одержимым, и от каждого удара по умирающему бился в конвульсиях, словно во время сеанса экзорцизма.
В процессе этого отвратительно-жуткого ритуала я начал ощущать…
…нечто "неземное", заселявшееся внутри ме-ня-а...
…Оно наполняло все тело какой-то "спелой", "назревшей", готовой лопнуться, силой.
Под нечленораздельное бормотание жертвы мы с женой взялись за руки, и...
... мне захотелось бежать…
БЕ-ЖА-АТЬ! Или же сразу здесь, и сейчас заняться любовью с той женщиной, которую я держал за руку!
Это было безумием!
Веки трупа подёрнулись, и молнии отразились от серебристой поверхности его глаз.
Моя жена - любовь всей моей жизни и моё проклятие, придерживала чтеца за голову, и в этот момент, изо рта мага послышалось утробное карканье.
Повернувшись к педофилу, я, по условленному заранее сигналу, взял резец.
Карканье перешло в жуткий отвратительный слог, а привязанные тела затряслись в такт древней речи…
***
Неоновая вывеска «Agnes’s» давно погасла.
Опущенные жалюзи больше не пропускали лунного света, отражавшегося от холодного асфальта.
– Я же просиииил! – НЕ НАЧИНАЙ, НЕ НАЧИНАЙ, НЕ НАЧИНАААЙ!!!
Дик плакал.
С наивностью ребёнка, безысходно размазывая липкой тряпкой кровь по полу, он захлёбывался от собственных слёз.
Плечи здорового детины вздрагивали с каждым новым ударом грома, и каждой вспышкой октябрьских молний.
Агнесс изо всех сил обнимала дрожащего от холода Эрла, который в агонии бормотал себе под нос:
– Ничего,
ничего не чувствую,
любимая…
НИЧЕГО!!!!!!
Он обманул нас!..
***
Дождь залил все вокруг, и система пожаротушения сработала как всегда на все сто…
…Раз в год вода стекала по их волосам:
По манекенам за барной стойкой... и, по мертвым, окровавленным телам...
...на пол.
В слив...
– Я же просил, в канун, просил же: НЕ НАЧИНАЙ, НЕ НАЧИНАЙ, НЕ НАЧИНАААЙ!!!
Продолжал захлёбываться Дик, сгребая трупы в кучу.
Агнесса, не замечая стенаний обоих, чуть подалась вперед, положив голову на плечо несчастного, любимого балагура.
Осторожно запустила свою ладонь за уже разорванный воротник, ласково провела по еле заметному шраму на груди.
– Ничего, милый в следующий раз у нас получится.