Мои первые мысли о Хибинах появились, как ни странно, совсем не вблизи северных широт. Они появились недалеко от экватора, а точнее, на прекрасном Канарском острове — Тенерифе. С чего бы это? Да с того, что там, на острове, я совершил своё первое горное восхождение на вулкан Тейде.
Уже через пару дней, отдыхая в отеле после успешного возвращения, я подумал: «Теперь мне нужны горы и желательно поближе!» Ну а так как мой дом находится в Санкт-Петербурге, то и горы надо найти рядом. Да вот незадача — нет их в Ленинградской области. Кроме карельских скал — не более восьмидесяти метров высотой, здесь не было ровным счётом ни одной горы.
И вот, безнадёжно гуляя по спутниковым картам «Всезнающего Гугла», я заметил небольшое серое пятнышко, приближаю изображение: «Т-а-а-а-к… Кольский полуостров… Кировск… Горы? Ура, горы! И, самое главное, недалеко — каких-то тысячу километров! Ну да, далековато, конечно, но в любом случае ближе любой заграничной горы и примерно в три раза ближе Кавказского хребта».
Хибины не стали моей второй горой. Не стали и третьей, и четвёртой. За Тейде был Олимп, потом Сьерра-Невада, Пиренеи, Кебнекайсе, Ида, а Хибины так и оставались самыми близкими далёкими горами. И чем больше я мечтал и узнавал о них, тем сильнее понимал, что идти туда нужно не на день-два, как я делал это до сих пор, а основательно — дней, скажем, на семь, а лучше на десять.
Три с половиной года прошло с тех пор, как я впервые прочитал в «Википедии» статью о Хибинах. Передо мной под низкими северными облаками Хибинский массив. Стою на старом бетонном перроне станции Имандра, смотрю вдаль и думаю: «Ну, вот мы и встретились — мои далёкие близкие горы».