29 июня 1941 года, отправив нас с мамой бабушкой и дедушкой в эвакуацию, отец ушёл в партизанский отряд, потом был плен, побег, действующая и смертельное ранение.
Июнь. Наш город. Воскресенье.
Рассвет в объятьях тишины.
Осталось хрупкое мгновенье
До первых выстрелов войны.
Эшелон вёз нас подальше от выстрелов ,от войны. Поезд состоял из вагонов-теплушек, заполненных беженцами. Никто не знал куда нас везут. Главным было одно-нас увозили от линии фронта. Мы пропускали эшелоны с войсками, идущими на запад, часто останавливались, никто не объявлял сколько простоим. Предупреждали только о налётах бомбардировщиков, объявляли, что в случае налёта, нужно прыгать из вагонов и ложиться на землю. Один раз не все успели покинуть вагоны. Состав разбомбили. Среди ромашкового поля, под жгучим солнцем ,лето в тот год было очень жарким, умирали люди. Разбросаны были останки тел. Молодые красивые женщины прикрывали своими телами малышей. Те, кто остались в живых, добирались кто на чём до следующей станции. С соседнего ближайшего села пришли машины ,телеги с лошадьми. Нас довезли до какого-то уже переполненного состава. После долгого продвижения без определённого, казалось, направления было объявлено, что поезд идёт в Узбекистан. Добравшись, все радовались тому что далеко от фронта. Кого селили в дома к местным жителям кто строил времянки из глины и камыша. Дед мой Айзик, бывший строитель, взялся за дело, материалами обеспечивали, и вскоре мазанка была готова.Правда, дед надорвался и был у меня уже в няньках .Мама и бабушка работали. Было много фруктов, тепла ,созрела вкусная зелёная узбекская редька. Узбекистан не дал нам умереть. Мама с теплом говорила о гостеприимстве, отзывчивости узбекского народа. Позже я много читала о войне. Пять миллионов беженцев тогда принял Узбекистан, более четырёх тысяч детей было принято в семьи местных жителей.
Мне о войне писать не хочется,
Зачем тревожить бойнею сердца?
Смотрите, небо звёздится-
Там каждая звезда-погибшего душа.
Мне о войне писать не хочется,
Чтоб не застило горечью глаза.
Смотрите, море беспокоится-
Оно солёным стало как слеза.
Мне о войне писать не хочется-
Сполна впитала нашу кровь земля
И потемнела вся от горести,
И не растёт на ней трава.
Мне о войне писать не хочется...
Много лет прошло с той поры. История, которую я хочу рассказать, произошла в шестидесятые годы прошлого столетия.
Стояла поздняя осень. Уже облетела листва, и между белизной снега и голубизной неба, стыла розовая чистота воздуха. Раскачивались тонкие сиреневые ветви деревьев вдоль дороги. Вечерело, слегка морозило. Любуясь этой красотой, я возвращалась с работы. У дверей квартиры меня поджидал муж и ,не дав мне переобуться, протянул фотографию:" Кто это?" Со снимка на меня смотрел до боли знакомый юноша. Внимательно всматривалась я в его лицо, силясь припомнить где же я его видела. Беспомощно глядя на мужа, вздохнула:" Не помню.".. на что тот ,протягивая мне письмо от моего дяди, отпарировал с укоризной:" Эх ты, родного отца не узнала." Дядя Миша писал:" Знаю, что у тебя нет даже фотографии отца, поэтому переснял, ему на ней двадцать один год." Так вот почему мне так знакомо это лицо , это же я в двадцать один год.
Из отрывков рассказов мамы, бабушки, дяди, глотая слёзы, пыталась я тогда составить хотя бы краткую биографию отца.Вот что из этого получилось...
Шубик Лейб сын Айзика родился в еврейской семье 16 августа 1917 года, в городе Днепропетровске, был младшим в семье ребёнком. Учился средне не по способностям, много читал ,занимался планеризмом, лёгкой атлетикой, часто срывал уроки- то доставал языком до кончика носа, то шевелил ушами, дрался, из-за чего не один раз стоял вопрос о исключении его из школы.Как и у всех, в школе было прозвище- "шуба"," оляпка". Оляпкой звали его за небольшой рост и любовь к Днепру. Оляпка-небольшая птица, обитающая по берегам рек, умеющая нырять и ходить под водой.
После школы из-за неприязненного отношения к евреям поменял имя и отчество на Леонида Александровича, после чего поступил в техникум. Работал техником на заводе , затем был избран секретарём комсомольской организации завода ...
Весельчак, любитель розыгрышей, заводила, необыкновенный оптимист, он был душой компании, ненавидел кумовство и мог совершенно спокойно сказать правду любому .Это заканчивалось для него неприятностями, но он к этому относился с юмором:" За мое жыто мэнэ и побыто,"-любил говорить он.
Синяя ночь. Луна сияя смотрела из-за белого облака, плывущего за окном .Я подошла к окну, посмотрела на звёздное небо, нашла Полярную звезду, вспомнила легенду.
Души умерших улетают в небесный дворец, над которым и горит эта звезда. Для живых людей этот дворец невидим, но иногда обитатели открывают окна, и свет из них падает на облака, освещая Полярную звезду , и мы видим это Полярное сияние.
Всмотрелась, прошептала:" Здравствуй, папа !"
Продолжение следует .