АЛМАЗНОЕ СЕМЕЧКО
Богатство любит сильных, а жизнь — крепких
В далекие времена, когда люди знали больше нашего, бытовала одна примета: после спаса яблоки ели только разрезав наполовину, потому как древнее поверье гласило — в зрелых яблоках ищи алмазное семечко. Маленький это драгоценный камушек, только цену за него можно получить большую. Цену не от простого человека, а от слуг Мерицы. Вот люди и приглядывались к яблочным семечкам. Говорили, были такие счастливчики, которым алмазное семечко в руки все же попадалось. Беда только в том, что историй об этих случаях почти не сохранилось, но одна такая история все же до нас дошла.
История о простом и ничем не примечательном парне Федоре. Вроде как и умел он много, а делал мало, вроде и человек хороший, а может и плохой — не разобрать. Жил Федор втихую, незаметно, людей сторонился. Жил один — оно и понятно. И вот надо же, как судьба распорядилась: именно этому затворнику и тихоне семечко алмазное в руки-то и угодило. Федор как увидел эдакое чудо, чуть не обмер. Это ж надо за столько лет впервые ему удача улыбнулась. Ну, он зернышко поскорей припрятал и молчит. Да и с кем ему об этом говорить, а, главное, зачем — его это удача и ничья больше.
Настала ночь. Звезды на небе задрожали. Месяц молодой белым молоком налился. Птицы странными голосами запели. А Федор лежит в кровати, прислушивается ко всем шорохам и с замиранием сердца ждет, когда же это слуги Мерицы за своим даром пожалуют, какую цену назовут. Всю ночь Федор глаз не сомкнул. А на утро взял алмазное семечко и отправился на базар — так ему не терпелось поскорей продать свою находку. А на базаре искателей много. Они за любой самоцвет, за камушек драгоценный готовы высокую цену дать. С них и решил начать Федор. А тут глядит: в стороне, у сарая, человек странный стоит, будто сторонится всех — сам одет хоть небогато, а на пальцах у него золотые перстни самоцветами искрят. Подошел к незнакомцу Федор, а с чего начать, не знает.
— Ну, начни с того, что алмазное семечко ты в яблоке нашел, — первым завел речь незнакомец. — Да не пугайся ты так, — рассмеялся он. — Экий ты пугливый. Ты ж всю ночь меня ждал, а теперь вот трясешься от страха. Разве ж не знаешь, кто я? Слышал ведь обо мне и не раз. Слуга я Мерицы, имя мне Скупщик. Так сколько ты хочешь, мил человек, за свою находку? Называй свою цену, не стесняйся.
Растерялся чего-то Федор. Стоит, мычит, будто язык проглотил, а в голове числа скачут как безумные.
— А сколько просить можно?
Громко рассмеялся Скупщик:
— Да сколько тебе вздумается, столько и проси. Хочешь сундук золота, до краев заполненный? На всю жизнь тебе хватит.
— Сундук? — почесал голову Федор. — Сундук — это хорошо, да только кажется мне, мало сундука-то. Лучше уж два. И мы в расчете.
— Ну два, так два, — охотно соглашался Скупщик. — Так это твоя последняя цена?
— Нет! — заметался Федор. — Лучше три сундука и по рукам.
— Ну, пусть будет три. Только сдается мне, что чересчур это. Но воля хозяйская, здесь я тебе не советчик — тебе, человек, лучше знать свои потребности. Ну, раз сошлись мы на цене, тогда слушай: приходи сегодня ночью к корчме, что на краю деревни стоит. Людей там не будет, видеть нас никто не увидит. Жди меня там. Только помни: сундуки получишь, но и условие одно выполнишь.
— Э нет, — смекнул Федор. — Каков ловкач. Ни на какие условия мы с тобой не договаривались. Ничего я для тебя делать не буду. Знаю я вашего брата: по рукам и ногам повяжите, душу очерните, потом еще и в подземные царства утащите. И не проси даже! Уж лучше я продам алмазное семечко кому другому, а не тебе.
— Ну, как знаешь, — усмехнулся Скупщик. — Не нужно тебе три сундука золота, так и я не буду упорствовать — хозяин - барин. Тогда прощай. Больше не свидимся. Выкуплю я алмазное семечко у того, кто сговорчивее тебя будет. Мне это без разницы.
— Ладно, — остановил его Федор. — Будь по-твоему. Только предупреждаю сразу: убивать никого не буду по твоему велению — мне душа моя безгрешная дороже, чем три сундука золота.
Рассмеялся Скупщик:
— Ишь ты как боишься совесть свою запятнать и душу очернить, а золотом моим не брезгуешь. Ну да ладно, успокойся, никто твою душу марать и в грех вводить не собирается — не такая у меня задача. Я же не ловчий душ, я — Скупщик, с меня взятки гладки. Я за справедливость радею, а не за грех. Условие мое узнаешь ночью у корчмы. По рукам?
— Ладно, по рукам.
На том и сошлись.
Наступила ночь. И как нарочно, темная, беззвездная, безлунная. Волки в лесах воют, птицы страшно кричат, того и гляди, какое несчастье приключится. Идет Федор к корчме, на ощупь кое-как пробирается, а у самого ноги от страха подкашиваются. И что за напасть: в корчме и той фонарь не горит — отродясь такого не было. Что делать Федору? Страшно, но уж пришел, потому к двери корчмы он прислонился и стоит, лишний раз вздохнуть боится. А тут, глядь: из земли, словно черт из табакерки, выскакивает тот самый Скупщик, а с ним помощники его, не то тени, не то призраки. Совсем заколотило от страха Федора. В дверь корчмы он вдавился, руками замок ощупывает в надежде на укрытие. А тут рядом с ним, землю взрывая, три сундука выскакивают. Подошел к Федору Скупщик и как глянет на несчастного своими красными, как огонь, глазами, говорит:
— Все твоё. Если есть желание, можешь открыть каждый сундук и проверить.
А Федор от страха язык проглотил. Хочет что-то сказать — не может.
— Ты чего? — усмехнулся Скупщик. — Хочешь жизнь себе безбедную да счастливую наладить, а боишься всего на свете. Эх, глупый, не того ты боишься. Бояться нужно своих желаний. Ну да ладно. Сундуки твои пред тобой стоят. Семечко давай.
Федор протянул в дрожащей руке алмазное семечко.
— Ну и хорошо, — протер семечко Скупщик.
— А какое условие? — решился все-таки узнать Федор.
— Да обычное условие. Ничего такого, что простому человеку не приходилось бы делать ради хорошей жизни: все три сундука ты должен унести за один раз.
Федор обмер.
— Как так? Это же невозможно! Ни один богатырь на свете не сможет такое сделать. А обо мне речь и вовсе не ведется.
— Ну, так бери один сундук, — советовал Скупщик. — Я же тебе говорил, что три — это много. Ты меня не слушал. Так я и не осуждаю тебя за это. А предлагаю выход: бери один сундук — его ты точно унесешь. Он, конечно, тяжелый, но доволочь сможешь — не такой уж ты и хлипкий.
— Так и один сундук нести мне до дома далеко. Не сдюжу я, — чуть не плакал Федор.
— А зачем тебе домой возвращаться? Глупый ты. Что односельчанам говорить ты станешь, что сундук у корчмы нашел? Придется ведь рассказать и о семечке, и обо мне. Думаешь, людям соседство с тобой понравится? Скажут ведь, что продал ты душу дьяволу, или того хуже: обворуют, по миру пустят, убить могут за такое богатство. Так что, нести тебе сундук до дорожной развилки, там тебя повозка с кучером ждет, он-то и отвезет тебя в город. А уж в городе ты сам разберешься что к чему. Видишь, все у нас продумано. Ну так как? Берешь один сундук — два других тебе не нужны?
— До развилки, говоришь, — задумчиво почесал голову Федор. — До развилки это не так уж и далеко. До развилки я смогу и два сундука дотащить. Два сундука лучше одного. Кто знает, хватит ли мне одного сундука — жизнь нынче дорогая.
— Ну справишься, я буду только рад. Это ж все твое.
— Нет, — окончательно решил Федор. — Сговаривались мы с тобой на трех сундуках, потому заберу я все три.
— Донесешь? — усмехнулся Скупщик.
— Донесу. Ты только помоги. У меня всего две руки, так ты третий сундук мне к спине привяжи.
— Эх, неугомонный ты человек, как я погляжу. Ладно, так и быть, помогут тебе мои слуги: закрепят сундук на спине так, что уж точно не свалится.
Подал знак своим помощникам-теням Скупщик и те ловко привязали один сундук к спине Федору, а два других в руки дали — неси, милый человек, свое богатство, если сил хватит. И вот, что чудно: говорят, своя ноша не тянет, а вот как бы ни так — тянет! Того и гляди утащит прямо под землю, к чертям, ведьмам и прочей нечисти. Федор уж подумал, что конец ему настал, потому как такой тяжести он отродясь не носил. Сделал Федор один шаг и больше с места двинуться не может, словно прирос к земле. Из последних сил держался, а один сундук все ж таки выронил. «Ну, — думает, — два еще остались — не беда». Сделал Федор еще несколько шагов и второй сундук выронил. Хотел было поднять его, да куда там — сундук, что к спине привязан, до того тяжел, что уж не присесть, не вздохнуть, не выдохнуть. «Хоть один сундук остался», — успокаивает себя Федор. Да только сил все меньше. Согнулся бедолага в три погибели, а ноги под весом сундука в землю проваливаются. Вот так с сундуком на спине Федор по пояс в землю и вошел. Стоит, что делать не знает, того и гляди, утащит его этот сундук под землю. Стал кричать, на помощь звать. А издали лошадиное ржание доносится.
— Эх, — сокрушается Федор, — еще бы немного и дотянул бы я до кучера.
Кричал Федор, кричал, осип совсем. И уж, думал, пропадет, поплатится за жадность свою, да только на помощь ему подоспел кучер: сам в плаще до бровей и веет от него леденящим холодом, аж мурашки по коже.
— Вытащить, я тебя вытащу, — говорит кучер. — Только за это запрошу один сундук золота.
— Будь по-твоему, — согласился без раздумий Федор. — Жизнь дороже любого золота.
Снял кучер со спины Федора сундук, помог выбраться из земли.
Измученный, уставший Федор домой тащится. Идет и плачет. Это ж надо, как жил в нищете, так теперь и будет жить. Что за несправедливость. Глядит, а навстречу ему Скупщик вышагивает. Подходит к Федору и в ладонь ему алмазное семечко кладет, говорит:
— Не осуществилась наша с тобой сделка. Все же должен ты за свою находку хоть что-то получить. Так что завтра жду тебя на базаре, поторгуемся. Может, что путное и выйдет из этого, — сказал Скупщик и рассмеялся.
На следующий день Федор ни жив, ни мертв, на базар приковылял. Усталым взглядом продавцов и покупателей обвел, глядит: в сторонке Скупщик стоит — ни одна хворь его не берет, да и чего ему хворать, когда сундуки тяжелые на себе не он таскал. Подошел к Скупщику Федор, а тот глянул на него, рассмеялся.
— Эко тебя, мил человек, скрутило. Того и гляди, не разогнешься больше. Да, не бойся, не бойся, я это так говорю, для смеха. Я уж думал ты не придешь. Неужто по-прежнему о сундуках задумываешься? Ты ж теперь и пушинку унести не сможешь, какие сундуки. Тебе бы отлежаться.
— Так, может, в другой раз сговоримся? — обнадежился Федор.
— Нет. Я скоро уйду отсюда, и ты меня не найдешь. У меня тоже свои дела есть. Да и не один ты у меня такой везучий. Потому, давай, цену мне назови, за которую алмазное семечко продать хочешь.
Задумался Федор.
— Сундук золота, — говорит.
— Сундук? — поднял удивленно брови Скупщик. — А донесешь ли ты в таком состоянии сундук? Гляди, останешься калекой на всю жизнь, вот тогда тебе уже никакого золота не будет нужно. Ты ведь еще не стар, вся жизнь у тебя впереди, может, сговоримся на пригоршне золотых — столько ты уж точно унесешь, — рассмеялся Скупщик.
— Говорю тебе, давай сундук! — настаивал Федор. — Это моя последняя цена.
— Ну, сундук так сундук, — пожал плечами Скупщик.
— Нет, обожди! Два сундука! Два! И по рукам.
— Хорошо. Пусть будет два. Ну что ж, жду тебя у корчмы. Не опаздывай.
Вновь опустилась на землю ночь черная да безлунная. Стоит Федор у корчмы, ждет. Вот и слуги Скупщика выскочили из земли, вот и сундуки уже на месте, а вот и Скупщик пышет красными глазами. Отдал ему Федор алмазное семечко и, собрав последние силы, взял в руки по сундуку. И такая боль пронзила все его тело, что аж вскрикнул он и стал заваливаться на бок. Но слуги Скупщика молодцы: они уж поддержали Федора, не дали ему упасть вместе со всем добром. Вдохнул глубоко Федор и пошел. Шаг сделал, другой, третий… выронил один сундук. Плюнул и пошел дальше. Двумя руками волочет последний сундук за собой, упирается, да только нет у него сил, нисколечко. В бессилии упал на колени Федор, обнял свой сундук и горько заплакал. И чувствует, не ровен час богу душу отдаст, до того худо ему стало. Испугался он, на помощь стал звать. Ну, кучер тут как тут. Снова сундук за спасение забрал, водой животворящей отпоил, а по дороге домой снова Скупщик Федора выловил и семечко алмазное ему в ладонь сунул.
Ночь прошла. День наступил. Федор вновь на базар пришел. Стоит, качается, худо ему совсем, а Скупщик знай себе насмехаться.
— Ну, как, — говорит, — придумал цену. Может еще раз сундук попросишь, а лучше два, а три так уж и совсем хорошо. Хочешь, можно и четыре сундука. Вижу, вижу, как твои глаза при четвертом-то сундуке загорелись. Ну что поделать: желания от тела ох как далеки. Ладно, называй свою цену. Так и быть, в последний раз уж я выслушаю тебя. Говори, потому как больше тебе такой шанс может не выпасть. Так сколько просишь ты за алмазное семечко?
Поднял Федор усталые глаза и говорит:
— Забирай просто так. Не нужно оно мне. Нечестная твоя торговля, не о чем с тобой говорить. Забирай и уходи. Не хочу тебя больше видеть.
— Да что такое приключилось? — усмехнулся Скупщик. — Неужто раздумал ты богатым быть? Ты подумай, ведь это такая удача: разбогатеть за одну ночь.
— Я же сказал, — крикнул Федор, — забирай этот дар и уходи! Не о чем с тобой говорить. Лжете вы все, обманываете простых людей почем зря.
— Да в чем же я обманул тебя, мил человек? Что ж ты напраслину на меня наводишь? Разве я не честен с тобой был? Да когда б хотел я тебя обмануть, так алмазное семечко не возвращал тебе всякий раз. Не то ты говоришь и не на того сердишься. Ты лучше припомни, что я советовал тебе в первую нашу встречу: возьми, дескать, один сундук — тебе на всю жизнь хватит. А ты заупрямился: три сундука тебе подавай, мог бы и четвертый запросил. А когда б сразу один взял, так уж точно доволок его — сил еще было много. Так что не перекладывай с больной головы на здоровую. Называй свою цену.
— Отдаю просто так, — со слезами проговорил Федор. — Забирай от греха подальше, а то, не ровен час, протяну я ноги с такой жизни.
— Давай хоть пригоршню монет тебе дам, — настаивал Скупщик.
— Нет. Не надо. Не хочу. А то не смогу смириться с тем, что за такой бесценок алмазное семечко продал. Уж лучше просто отдать — жалеть будет не о чем. Так что забирай эту проклятущую находку себе и прощай навеки.
— Прощай или не прощай, то не тебе решать, — нахмурился Скупщик. — Не я тебе дарил алмазное семечко, не мне его и брать у тебя задаром. Возьму я его, чтобы сберечь. Но имей в виду: принесу я тебе его обратно, как только пожалеешь ты о нем. Так что не сегодня-завтра, можешь ты меня позвать в гости. Мне хоть и некогда, а уж тебя своим визитом я уважу.
Вот так Федор и остался и без алмазного семечка, и без сундуков с золотом — ни с чем остался. Но никогда о том не жалел. Ни одного дня не вспомнил об алмазном семечке. Своим трудом деньги добывал. Жил, может, и не богато, но думать о скорейшем богатстве не мог, потому как понимал: позови он снова Скупщика с его алмазным семечком, не жить ему, Федору, ведь угробит он себя за эти сундуки, за эти несметные богатства.
Тот, кто слышал эту историю, обычно посмеивался с Федора, кто осуждал его, кто говорил, каков молодец. А я вам так скажу: не спешите осуждать или оправдывать. Сами подумайте, какой это невиданный дар — алмазное семечко. Случись найти его вам, неужто бы не радовались вы такой удаче? И дело-то за малым: всего-навсего цену нужно назвать — любую, какая в голову придет — и всё, получай свое добро. А условие, оно что — глупость. Там и дороги той пройти, всего до развилки. Разве же это много? Поверьте, всего ничего. У Федора, может, и не получилось, а у вас-то, молодых и сильных, обязательно все получится. И жить вам тогда в богатстве до самых последних дней.