Однажды поехала я по делам в советское время в район на колхозном автобусе.
Рынков ещё не было, торговых палаток тоже. Взгляд мой упал на мимо проходящую женщину. Она несла в коробочке прехорошеньких чёрных цыплят.
- Где продают? - спросила я.
- Да вон, с машины, - ответила женщина.
И, правда. Стоял грузовик с откинутым задним бортом. От туда и продавали цыплят. Очередь была небольшая. Я купила двадцать беспокойно пищащих пушистеньких комочков.
Каково же было моё удивление, когда муж принёс ещё пятьдесят таких же цыплят, только жёлтого цвета.
Итак, у нас в наличии было семьдесят цыплят. Хорошо, что мы жили уже в отдельном деревянном доме. Я отвела для них маленькую комнатку у входа. Расстелила на полу газеты и включила безопасный масляный обогреватель, который стоил в то время всего девятнадцать рублей.
Наевшись и напившись, цыплята, распластав крылышки, со всех сторон лежали вокруг обогревателя. А на ночь отправляла я их в отдельные коробки по десять голов.
Когда они подросли и оперились, муж пострил им на лужайке домик, где они бегали на свежем воздухе. К вечеру мы уносили их в дом. Поймать их в домике было трудно. Это делал мой трёхлетний сынишка. Он вылавливал всех цыплят, кроме последнего, юркого и хитрого. Мы так устали, что я, не подумав, сказала сыну:
- Ладно, плюнь на него! ( в смысле – пусть себе бегает)
Сын понял сказанное буквально и плюнул в сторону бойкого цыплёнка.
И вот выросли из этих цыплят прекрасные курицы и петухи. Петухи были злые, инкубаторские. Дрались друг с другом. Кидались и на нас. Однажды я послала сына в дровяник за поленом. Ребёнка долго не было. Захожу в дровяник. А сынишка стоит на высокой чурке. Вокруг него пляшут боевые танцы петухи.
И самой было не пройти просто так по двору.Один из петухов кидался и на меня. Обороняясь, я кидала в него лопату, чтобы отпугнуть. Лопата сломалась, а петух продолжал меня атаковать.
Уехал мой муж в командировку. Надо варить суп из курицы. А курицы живые бегают. Вздохнула. Взяла топор и пошла я ловить курицу. Поймала. Положила её, бедную, на чурку. Рябая курочка подняла голову и посмотрела на меня доверчиво, ожидая своего смертного часа. Не вынесла я её взгляда. Выпустила. Положила топор на место.
Один из петухов, а был он бройлерской породы, силный и грузный красавец, не пропускал ни одной курицы, проходящей мимо.
Была ранняя весна. Когда он бежал за очередной своей невестой, на его дороге попалась канава с талой водой. Перелететь через неё он не мог, так как крылья у птиц мы подрезали. Петух лежал в ледяной воде и почти окаменел, когда я его подняла и унесла в дом. Положила петуха на печь, но он не шевелился. Тогда я включила электрическую духовку и то одним, то другим боком поворачивала его к открытой духовке. Ожил! И долго ещё бегал за курицами, пока не пришли морозы, время заготовки мяса.
Чистого веса в этом петухе было пять килограммов.
Это было сытное и прекрасное время, когда на столе лежало разопревшее и подрумяненное русской печью мясо.
Это были восьмидесятые годы.