Швейцарская система – одна из самых сложных и коварных систем определения силы шахматиста в сравнении с силами других шахматистов.
Вообще идея «померяться силами» не нова.
Я бы риснул предположить, что стара, как мир.
Есть измеряемые и неизмеряемые виды спорта.
Легкоатлетам хорошо.
Вышел где-нибудь в Марокко на дистанцию, пробежал десять километроа и всё! Мировой рекорд установил – всем ясно: он сильнейший!
И штангистам хорошо!
Поднял двести килограмм и понятно, что самый-самый!
Но это виды спорта именно измеряемые!
Чуть позже я покажу, что сейчас шахматы приблизились к тому, чтобы стать измеряемыми.
Но пока я о другом.
А как измерить силы боксеров, теннисистов, волейболистов.
Решения найдены такие:
Поединок.
Матч.
Турнир.
И вот встает вопрос о том, какова формула проведения турнира.
В основном системы две: кубковая и круговая.
И есть много версий сочетания этих систем.
Но самую удивительную формулу нашли в Швейцарии и потому система стала именоваться «швейцарская»
А на языке профессионалов – «швейцарка».
Смысл вроде бы простой: в каждом туре встречаются между собой участники, имеющие равное число набранных очков. Практика десятилетий показала, что вполне достаточно провести семь-девять туров, чтобы уже достаточно объективно расставить участников состязания по их силам.
Группа сильнейших оказывается вверху, группа слабейших внизу, а в середине те, кто уже достаточно хорош, чтобы не считаться слабейшим, но недостаточно хорош, чтобы называться сильнейшим.
Но это в общем виде.
Без нюансов.
А нюансы есть во всем и всегда.
И дьявол в мелочах!
В любой игре, в любой партии, в любом матче, в любом поединке одна из двух борющихся сторон всегда имеет некое общее объективное материально осязаемое преимущество.
В теннисе это право подачи.
Подающий имеет перевес.
В футболе это «свой стадион» или «игра дома».
В шахматах это право выступки или игра белым цветом.
Я привожу эти очевидные примеры на самом распространенном материале.
Собственно сами условия состязаний как раз и формулируются так, чтобы по данному признаку шансы сторон уравнять.
В теннисе партнеры попеременно подают.
В футболе играют то дома, то на выезде.
В шахматах меняют цвет в каждом туре.
В дальнейшем я не буду больше обращаться к другим видам спорта, хотя как футбольный судья мог бы поведать немало любопытного и об этой игре.
Скажу больше – мне, как исследователю ПРАВИЛООБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА довелось многое почерпнуть из практик самых разных состязаний и единобортв.
Но об этом я готов говорить часами, а не пытаться объять необъятное в крошечной интернет-публикации.
Итак – нюансы в швейцарке.
Цвет фигур меняется каждый тур.
Число туров всегда нечётное и поэтому одним удается сыграть на одну партию больше черным цветом, а другим на одну партию белым цветом.
Влияет ли это на итоговую расстановку?
Безусловно влияет.
Не сильно.
Не фатально.
Но влияние оказывает.
Участники встречаются между собой только раз за турнир.
То есть в личной встрече цвет уже может иметь решающе знаение.
Мы говорим о чемпионате мира, то есть о спорте высоких напряжений.
Психологическая борьба здесь настолько напряжённая, что любая мелочь может влиять на исход встречи.
Тем более что даже величайшие мастера игры рано или поздно допускают элементарные просчеты, обдёргиваются (термин Алёхина!), совершают необъяснимые ходы в поддавки.
Вспоминаю любопытнейший эпизод в партии Двойрис-Полугаевский в Чигоринском Мемориале в Сочи в 1981-ом году.
Осенняя пора!
Очей очарованье!
Бархатнейший сезон!
У Полугаевского короткая рокировка чёрными (возможно это было из французской, сейчас не упомню) и он ясно видит, что пешку g7 трогать нельзя! Решающее ослабление позиции и ферзь белых тут же оккупирует h6! Сам Полугаевский потом рассказвал о своем движении так: «Смотрю g7-g6 делать нельзя! Поискал другие варианты. Снова смотрю: g7-g6 делать нельзя! Снова ищу другие варианты. Потом в третий раз посмотрел: g7-g6 делать нельзя! И сделал!» Сорок минут гроссмейстер в достаточно понятной позиции любовался на невероятно плохой ход и сделал-таки его вопреки всем своим пониманиям.
В поисках объяснения он пришел к такому итогу: «Перегрелся на пляже!»
И трудно не согласиться.
В партии он немедленно сдался.
Что, впрочем, не спасло Двойриса от красивейшего разгрома в партии с Павлом Зарубиным в Архангельском варианте.
Партия даже получила приз за красоту!
Так что всё уравновешено в этом, лучшем из миров.
Это я к тому, что цвет в швейцарке имеет огромное влияние на течение любой отдельной партии, а через это оказывает влияние на психологическое состоние участника в дальнейшей борьбе.
Второй нюанс швейцарки заключается в общей формуле всего турнира:
«Пока сильнейшие молотят друг друга, кто-то слабенький уводит первый приз!»
Формула шуточная, но здоровая доля истины в ней содержится.
Здесь реально сильных бросают на сильных.
Со всеми сыграть не удается, а в итоге сильные теряют почти столько же очков, сколько и слабые!
Третий нюанс состоит в том, что в силу особенности турнира сильнейшему полезно в начале турнира проиграть партию, а то и две и начинать набирать очки со слабыми, и подойти к решающим поединкам с сильными уже разыгравшись в расцвете сил и не сильно устав, тогда как менее опытные партнеры уже измотали и обескровили друг друга на первой половине дистанции.
С этой точки зрения некоторые сенсации первых туров не вызывают у меня орлиного всплеска эмоций.
Поживём – увидим!
Но продолжим о главном!
Об измеряемости!
Случилось так, что появилось, в первую очередь в таких стратегических карточных играх, как покер и преферанс, понятие «длинной серии».
То есть конкретная игра на ставочку может закончиться как угодно, но в длинной серии мастер одерживает убедительный верх.
Позднее это было математически оформлено как модель профессора Эло, ныне известная под простым словом «рейтинг». Рейтинг есть результат (не вникая в математику подсчета) достаточно длинной серии выступлений шахматиста, когда каждый турнир влияет незначительно на его - рейтинга - колебания.
У начинающих рейтинг растет, у профессионалов он многие годы держится на определенном уровне, в пожилом возрасте он снижается..
Это общая картина.
Математически рейтинг выражается в цифрах от 1500 до 2900.
Рейтинг в 1800 соответствует первому разряду у мужчин.
Рейтинг 2000 уже крепкий первый а иногда и кандидат в мастера.
Рейтинг 2200-2400 – это примерно мастер у женщин и мастер ФИДЕ у мужчин.
Я пишу все это по памяти и своим ощущениям, поскольку важен именно рейтинг а не его статусная оболочка.
Рейтинг в 2500 это уже гроссмейстерский уровень.
Так вот в большинстве случаев места в турнире располагаются примерно так, как располагает участников их рейтинг.
То есть рейтинг – модель оценки работающая достаточно устойчиво в большом временном диапазоне.
Нюансы здесь такие, что некоторые мастера иногда приторговывают своим рейтингом, то есть проигрывают заведомо более слабым участникам а в другом турнире играют на полную мощь и вновь поднимаются наверх в рейтинг-листе. Другая игра состоит в том, чтобы подолгу не играть, таким образом терять свой рейтинг и появляться на турнире «новичком» и выносить всех поскольку к явлению подпольного гросса мало кто готов психологически.
Но к измеряемостям!
Если мы посмотрим на итоги шестого тура чемпионата мира среди юниоров до 20 лет в Ханты-Мансийске, нам придется признать, что таблица вполне корреспондирует со стартовым рейтинг-листом, а наши девушки Дроговоз и Бивол выступают даже успешнее, чем предсказывает их собственный рейтинг!
Однако рейтинг – это количественная оценка длинной серии выступлений.
Обнаружилась совершенно иная единица измерения, которой не располагало в зрелые годы моё поколение шахматистов.
Это глубина и скорость расчета вариантов!
Первые опыты в СССР на эту тему выглядели так: испытуемого садили перед экраном, на котором на какое-то время возникала диаграмма и ставилась задача запомнить позицию, воспроизвести её, указать варианты и лучший ход.
Выяснилось, что шахматистов в первую очередь различает ВРЕМЯ на выполнение задания.
Там где перворазрядники тратили десяток минут,кандидаты обходились двумя-тремя минутами, мастера минутой, а гроссмейстеры десятком секунд.
Словно в головах у них располагались процессоры разной скорости.
У одних 286-ые, у других 486-ые, у третьих шестисотые…
Но нашлись и такие удивительные экземпляры, которые не могли ни вспомнить позицию, ни показать варианты – позиция для них вспыхивала и гасла на тысячные доли секунды! – но… ХОД НАЗЫВАЛИ ЛУЧШИЙ!
Вот именно современные компьютерные программы позволяют оценивать работу шахматиста с точки зрения скорости и качества найденого хода.
И вот именно в этом аспекте шахматы уже почти измеряемый вид спорта.