Молитва Отче наш, средоточие всех молитв, содержит для нас пока еще не разрешенную задачу. И в ней же, содержится единственно верный ответ, решение. Также, здесь, мы можем спросить себя: стоящий перед Богом - человек, отличается ли от стоящего перед Ним - народа?
В молитве Отче наш, человек говорит – «и прости нам грехи наши, как и мы прощаем должникам нашим» (обидевших нас). Человек даже говорит «мы»: т.е., не я один. Каждый христианин, как с молоком матери впитал: «Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших» (Мр. 11,26).
Человек отдельный, «частный», видит в своей личной жизни действие и нерушимые следствия этого прошения. Но в слове «мы», это прошение ускользает от нас своим смыслом и будто растворяется в «необязательности», уже не требуя от нас личного нравственного или душевного усилия. Будто «мы», это - «никто». Как в бывшие времена общее, было – «ничье». Действительно, как, «мы» - превратить в «я»?
Многие страницы в истории государств - это поле брани с врагами. Но если человеку мира сего, позволительно относиться к недругу, врагу, и к победе над ним, сообразно своей страсти или радости. То чадам Божиим предписано иное – безусловное прощение. Однако, Государству, провозглашающего христианские ценности, эти ценности предписывают не то же?
"Мы", весь народ - и есть государство, как бы то ни казалось обратно в нашей стране. И «мы» не простили пока тех, кто воевал с нами во всей нашей истории, включая, страшно сказать - немецких фашистов, самых непрощенных наших врагов. О том же, что страна сплошь окружена врагами сегодня ведает каждый смотрящий ТВ.
Трудно не прощающему рассчитывать на прощение. Трудно ждать счастья в жизни имея не прощающую историю. Тяжелы ее оковы, покуда звон наших победных литавр, не сменится поминальным звоном колокола. Когда молитва и прошение со словом «я», и со словом «мы» - это абсолютно разные молитвы и прошения!