Кот обезумел, как майский снегопад. Он выпотрошил столько мышей, сколько не снилось ни одному его собрату. Раньше мне нравилась такая активность. Однако, она спровоцировала повышенную агрессию. Кот переключился на более крупных животных: собак, овец. Иногда осмеливался куснуть коров. Его клыки и когти яростно расцарапывали их грубую шкуру до крови. Вчера кот напал на человека, мою бабушку. Старушка часто баловала негодяя свежей печенкой. Тот обнаглел и, встречая кормилицу, жадно требовал свою порцию. На беду старушенции, печенки у нее вчера не было. Кот шипел, мяукал, выгибал спину и, в конце концов, вцепился в бабушкину шею. Старая женщина от испуга потеряла сознание и рухнула вниз, что спасло ее от смерти. Кот оторвал окровавленную пасть от шеи несчастной и скрылся. Меня не было рядом, и бабушке помогли случайные прохожие, за что я им безмерно благодарна. В больнице старушке сделали укол, и состояние ее стабилизировалось. Однако, дома она заколотила все окна, чтобы кот не проник внутрь. Я понимаю ее опасения. Методы бабушки, конечно, нелепы (как будто кот мог пробраться сквозь закрытое окно), но иногда наши поступки иррациональны. Тем более, месяц назад, бабушке исполнилось восемьдесят лет. Возраст обязывает быть суеверной.
Головокружение напомнило, что пора принять таблетку. Сосуды сужены — говорят врачи. А я лишь знаю, что таблетки помогают не чувствовать себя слизнем.
Розовый шарик съеден. Я жду результата.
Верните мне кота! Доброго, пушистого, милого! Кто украл его душу?
Во мне зарождаются сомнения. А вдруг кота привлекли темные силы? Я уверена, что животное физически здорово. Бешенство давно передалось бы тем страдальцам, что стали жертвами кошачьего гнева. Может, помолиться за его душу? А она есть? Кто подскажет? Я не сильна в религии, хотя всегда верила в Бога. Я жила примерной жизнью дрожащей твари: не сквернословила, не завидовала, помогала людям в беде. Я любила кота. Даже когда он терзал других животных, я оправдывала его поведение охотничьим инстинктом. Но вчера… Он перешел грань. Я опасаюсь гнева Господа, но уже приняла решение. Я уничтожу его, как гнилой фрукт. Возьму острый нож и…
Опять голова кружится. Розовые друзья уже не помогают. Я теряю равновесие. Это неприемлемо. Надо взять себя в руки. Кот может быть уже рядом.
Я приняла две желтые таблетки, которые храню для особых приступов. Таких, как сегодня.
Кот скоро придет. Я чувствую. Почти слышу поступь его мягких лап. О, пожиратель мышиных душ! Изверг, садист! Какой ужасный у него шаг! Я хочу закрыть глаза, заткнуть уши, чтобы не чувствовать приближение зверя, но не могу. Страх неизвестности пугает еще больше. Вдруг он подкрадется сзади? Я оглядываюсь. Никого. Но я уже не полагаюсь на свое зрение. Я отказываюсь доверять обычным органам чувств, придется включать дополнительные. Иногда у меня получается видеть сквозь стены, но надо очень сильно напрячься. Попробую.
Я сжимаю кулаки, морщу лоб в надежде увидеть невозможное обычным людям. Так, теперь мне надо упереться глазами в стену и сверлить, сверлить, сверлить. Я вспотела от напряжения, но терплю. Еще чуть-чуть, еще… Как же больно глазам! Уф…
Стена стала прозрачной и я увидела кота. Он притаился прямо под окном. Пасть раскрыта в беззвучном вопле, глаза горят красным огнем! Не кот, а демон. Мне кажется, он даже стал больше. Как же мне победить его?
Я расслабила мышцы, и стена вновь стала непрозрачной. Я лихорадочно перебираю в уме варианты действий. Нож, топорик для разделки мяса, дрель? Больше ничего не могу вспомнить. Остановилась на топорике. У него удобная ручка. Должно получиться.
Одной рукой я сжимаю топорик, другой — вытираю пот со лба. Я раньше так не потела. Открыть дверь и встретить врага в лицо или трусливо ждать в доме? Я — пацифист. Никогда не дралась. Убивала только комаров на своем теле. Но это не в счет. Маленькие насекомые сами виноваты: вонзают свои писклявые иглы под кожу. Она начинает зудеть и чесаться. Убить комара — все равно что стряхнуть пыль. Бог простит.
Слышу шепот. “Кота нет. Ты его уже убила. Вчера.” Что я слышу: свои мысли или подсказку дьявола? Мне сложно сделать выбор. Я хочу открыть дверь, чтобы убедиться в отсутствии кота. Я не должна верить голосу. Все надо проверять. Кот совершает за стеной танец меховых излишеств. Да, он чересчур пушистый, как клубок шерсти. Огромный, как луна за окном. Я почти готова открыть дверь, несмотря на страхи. Бояться не нужно. Чему быть, тому…
Я отступаю от двери на несколько шагов, делаю поворот на 360 градусов и возвращаюсь к выходу. Открываю ее — никого. За спиной я слышу шорох, в страхе оборачиваюсь.
- Бабушка? — выдыхаю я. — А где кот?
- Какой, к чертям, кот? Неделю назад мы его закопали.
- Как твоя шея? — спрашиваю я.
- Лучше. Почти зажила. Дней десять прошло с того ужасного дня. Ох, и натерпелась же я от этого ирода!
Я судорожно сглатываю зарождающуюся панику. Кот покусал бабушку десять дней назад. Неделю назад его умертвили. Почему эта неделя вытравлена из моей памяти? Как будто мозги промыли с мылом, но не просушили. Так все зыбко. Бабушка-то хоть реальна? Я подхожу к ней и осторожно ощупываю. Теплая, живая, настоящая.
Кот — пушистый демон. Был… Жалко… Даже после всех его выходок. Я помню его неуклюжим котенком, который беспомощно прижимался ко мне по ночам. Он боялся спать один. А я боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его чуткий сон. Мы были неразлучны, пока котенок был мал. Взрослея, животное стало отдаляться от меня. Я расстраивалась, но понимала неизбежность разлуки. Кот возмужал. Он превратился в дикое животное, жаждущее крови. Я хотела помочь ему, но быстро поняла, что надеждам моим не суждено сбыться.
Моя рука нащупывает на шее крестик. Сегодня я не молилась. Бог не слышал ежедневной просьбы о мире во всем мире. Где были мои мысли последние несколько дней?
Бабушка всегда утверждала, что Бог наделил меня даром предсказания. Я давно видела смерть мучителя, и, скорее всего, реальность возможного переплелась с реальностью произошедшего. Котосмерть остановилась на пороге памяти, и я до последнего отказывалась в нее верить.
Все закончилось. Кот мертв. Можно успокоиться. Только марш молоточков в голове не останавливается. Я глотаю еще две желтые таблетки.
Ночь я встречаю вне дома. Мне тошно, тягостно и тянет на разговоры по душам. Я иду на то место, где должен быть зарыт кот.
Вот он, свежий холмик.
- Привет, дружище, — обращаюсь я к нему. Знаю, что ответа не будет, поэтому продолжаю сама.
- Здорово, хозяйка. Прости меня.
- Я попробую. Понимаю, что должна. Как истинная христианка и лучшая подруга. Но смерть твоя — благо для всех, особенно для тебя. Ты преступил все законы божьи, и кара настигла грешника!
- Можно последнее желание?
- Ты же умер? А мертвые уже ничего не желают.
- Ошибаешься. У нас есть потребности. Прошу, вытащи меня отсюда, вымой в реке и скажи: “Будь!”
— И что случится?
— Все будет, как должно быть. Доверься.
- Ладно, — неохотно соглашаюсь я. Подхожу к могиле. Руками разрываю землю, вытаскиваю распухший труп зверя. Я несу его к реке и кладу в воду, которая принимается за работу. Волны ласково омывают тело, смывая с моей души грязный осадок. Губы сами произносят: “Будь”. И кот исчезает. Я безрезультатно ищу его вдоль реки, надеясь найти уплывающую тушку. Я возвращаюсь к разрытому холмику, но и там пусто. Скоро утро. Я измотана и рассержена. Но, чем ближе рассвет, тем тише эмоции. Я готова идти домой.
Дверь нараспашку… Вбегаю. Бабушка мертва. Шея истерзана в лоскуты. Повсюду кровь. Я медленно оседаю на пол.
В окне бледнеет полная луна, которая до жути напоминает морду моего кота. Я жду. Я знаю — скоро он вернется.
Крохотная мышка грызет мой уставший мозг. Ее зубки впиваются в сочную мякоть, словно в кусок сыра, обнажая вопрос: “Почему так сильно пахнет гнилым мясом?”
Произведение на персональном сайте http://angerra.ru/?p=256