Глава 14.
Мнимые храбрецы, верный пес и убийство.
В конце января 1880 года двое горных инженеров, Эндрюс и Уисволл из Денвера, Колорадо, прибыли в лагерь рейнджеров. Они имели двух отличных, быстрых лошадей и симпатичного вьючного пони. Инженеры оказались хорошо экипированы, а еще с ними была самая большая черная собака, которую я когда-либо видел. Эндрюс нес «Спрингфилд», а Уисволл предпочитал спортивную версию «Шарпса». Кроме этого, у них были ружья и шестизарядники. Эти шахтеры хотели купить сотню вьючных ослов и, не обнаружив требуемого в долине Рио Гранде, решили попытать счастья в верховьях Пекоса, возможно, в Нью Мексико. Они советовались с лейтенантом Бейлором по поводу маршрута. Он рекомендовал им следовать к форту Девис, оттуда по Тойя Крик и вверх по Пекосу. Но инженерам этот путь показался слишком долгим, они предпочли старый заброшенный маршрут через Аламо Спрингс, горы Корнудс, Ривер Флет и горы Гваделупе, а оттуда свернуть к Пекосу. Лейтенант предупредил, что это опасный путь – там не было белых поселенцев, зато кишели индейцы.
Тем не менее, Эндрюс и Уисволл выбрали этот маршрут и, покинув наш лагерь, на третий день добрались до заброшенной станции дилижансов на Ривер Флет. Она находилась на открытом месте, долина просматривалась на мили во все стороны. Дул холодный северный ветер и инженеры завели лошадей и пони в строение, животные прихрамывали после трудного пути. Здесь путешественники принялись печь хлеб, жарить бекон и варить кофе, не задумываясь, что находятся на индейской территории, хотя их и предупреждали. Как и все мужчины, рискнувшие путешествовать в этих местах, инженеры отличались хорошим аппетитом и увлеченно занялись своими порциями. Лошади паслись, постепенно отходя на несколько десятков ярдов от станции. Каково же было изумление шахтеров, когда они вдруг услышали вопли, стук копыт и увидели дюжину индейцев, угоняющих их лошадей!
Похватав оружие, двое белых побежали следом. Оба были людьми Запада, хорошими стрелками, и надеялись из своих дальнобойных винтовок достать краснокожих раньше, чем те удерут с их животными. Однако апачей не надо учить воровать лошадей – они уже были мастерами в этой области. Пока несколько человек сражались с шахтерами, остальные спокойно угнали животных прочь. Эндрюс и Уисволл вернулись на станцию с весьма бледным видом.
Был проведен военный совет, но решения он не дал. Прогулка в сто миль обратно до Эль Пасо, навьючившись едой, одеялами и водой, совсем не пикник. С другой стороны, до Пекоса оставалось миль семьдесят пять. В конце концов, они выбрали более короткий путь к спасению, чем уже знакомый длинный. На ночь они остались на станции, лишь для соблюдения приличий соорудили пару фальшивых часовых и установили их на виду. Они не опасались ночной атаки, особенно когда рядом собака. Станцию покинули в темноте. Шеп, пес, хотел идти с ними, но люди оставили мешок кукурузы и упаковку бекона, велев охранять их. Затем шахтеры зашагали по старой дороге, глубоко увязая в песке. К концу дня они добрались до Пика Гваделупе и, пройдя двадцать пять миль, были сильно измотаны.
Дорога здесь поворачивала направо и вилась вокруг, пока не выводила к столовой горе. Этот путь делает большую петлю, приводя к источнику воды, Пайн Спрингс, но была старая индейская тропа через каньон, и, так как Эндрюс и Уисволл шли пешком и очень любили короткие пути, они выбрали ее. Был вечер, тропа снова повернула и шахтеры оказались на виду целой индейской деревушки. До краснокожих было не более двух или трех сотен ярдов, естественно, белых сразу заметили.
В этих обстоятельствах нужно было быстро думать и еще быстрее действовать. Бежать нет смысла - пешком от конных индейцев не удрать. К счастью, рядом были скалы, к ним инженеры и побежали. В мгновение ока оказавшись на вершине, они соорудили импровизированный бруствер из осколков породы и открыли огонь по индейцам. Краснокожие открыли ответный огонь, но, обнаружив, что зря тратят патроны, стрелять перестали. Опасаясь какой-либо хитрости, шахтеры выжидали. Вскоре они увидели, как индейцы ползут к ним, толкая перед собой камни, способные укрыть от пуль. Шахтерам оставалось лишь надеяться, что выпадет шанс подстрелить какого-нибудь дикаря.
Наблюдая за западным склоном, один из белых увидел голову индейца, показавшуюся из-за камня. Выстрел прогремел мгновенно, голова исчезла, а камень с грохотом покатился вниз по склону наперегонки с парой шахтеров, едва не споткнувшихся о труп краснокожего. К счастью, большинство апачей были на восточном склоне, посчитав, что белые попытаются сбежать в этом направлении. Пока изумленные индейцы пытались понять, что происходит, шахтеры, как пара старых белохвостых енотов, ускользнули за пределы слышимости, а опустившаяся темнота окончательно укрыла их от преследователей. Без дальнейших происшествий они снова вернулись на Равен Флет.
Измотанные после пешей прогулки в пятьдесят миль без сна и отдыха, они вернулись на станцию и обнаружили свои чучела-часовых на прежних местах, а верный пес все так же был на страже. Он очень обрадовался возвращению хозяев. Здесь шахтеры остались на отдых, ведь тут была вода, еда и стены заброшенного строения. Поскольку никто не попытался украсть запасы или убить собаку, белые решили, что индейцы, укравшие лошадей, держали путь к агентству Москалеро, рядом с Талароса. Эта станция просто оказалась на пути убийц и воров, постоянно совершавших набеги в Техас и Чиуауа. В этих рейдах они проходят маршрутом от Ривер Флет или, как иногда называют это место, Ривер Спрингс, к горам Сакраменто.
Отдохнув, беглецы решили с наступлением темноты идти в лагерь рейнджеров. Пятьдесят миль пешком по пересеченной местности обтрепали их обувь, им пришлось перетянуть кровоточащие стопы мешковиной. Снова приказав Шепу ждать, с тяжелым сердцем они повернулись лицом к горам Корнудс, следующая станция была на расстоянии двадцати пяти миль без капли воды на пути. Они так устали и стерли ноги, что едва достигли гор к концу следующего дня. Тут они спрятались в скалах, подаривших тень и немного воды. После нескольких дней пути, скорее живые, чем мертвые, они притащились в лагерь рейнджеров.
Лейтенант Бейлор приказал мне взять восемь рейнджеров, двух мулов, отправиться на Ривер Флет и доставить припасы и оборудование, которое там бросили шахтеры. В первый день мы достигли источников Хаеко. Хаеко – это испанское название, с первых дней путешествий их название произносится как Вако. Много диких приключений видели эти источники, здесь часто проходили схватки между мексиканцами и апачами. Во время золотой лихорадки здесь проходила тропа иммиграции в Калифорнию. Здесь также находился памятник. Имена генерала Ли и тысяч других были написаны на скале. Индейцы и сами нарисовали много картин, одной из них было художественное изображение гремучей змеи на стене под каменным карнизом неподалеку от Хаеко.
Много раз, ведя разведку в горах Сакраменто и Гваделупе, я останавливался лагерем на этих источниках. Иногда вода в каменных чашах была вся выпита путниками, но в естественных резервуарах выше всегда было достаточно прохладной дождевой воды. Я часто поднимался вверх с отрядом, мы наполняли водой наши шляпы и выливали ее на плоские камни, чтобы она стекала в резервуары ниже. Эль Пасо в настоящее время открыл туристический маршрут по этим местам, многие горожане и гости города прогуливаются здесь.
Наша следующая остановка была в Аламосе, красивой долине со множеством антилоп, издалека выглядевших, как стая белых птиц. Тут мы нашли первые, полустертые метки индейцев. Следующие значки апачей мы увидели уже в горах Корнудс. Эти Корнудс – странное скопище скал темного гранита, образовавшихся посреди равнины во время землетрясения в далеком прошлом. Это было излюбленное место водопоя для индейцев во время рейдов в Техас и Мексику.
Отсюда до Ривер Флет долгий, изматывающий путь в двадцать пять миль. Мы прибыли ночью и были немедленно обнаружены Шепом. Несмотря на то, что мы были чужими, пес признал в нас американцев и друзей, он обрадованно лаял и бегал вокруг. Верное животное оставалось здесь в одиночестве больше двух недель. Кусок бекона был почти съеден, да и мешок кукурузы сильно уменьшился в размерах. Рейнджеры радовались так, словно спасли человека. Собака бегала вокруг стен, отгоняя койотов, и, с помощью двух чучел-часовых, удержала свой форт. Снаряжение шахтеров мы нашли нетронутым.
С отрядом я прошелся по местности. Возле кинжальной скалы я нашел место, где прятались индейцы и подобрал несколько гильз от «Винчестера». В лагерь мы вернулись без происшествий, покрыв двести миль за неделю. Мистер Эндрюс подарил свой «Спрингфилд» лейтенанту Бейлору. Я не знаю, и не хочу знать, живы ли сейчас эти двое шахтеров, но их пес достоин памятника, на котором крупными буквами должно быть написано «ВЕРНОСТЬ».
Весной 1880 года двое каменщиков, Мортон и Браун, останавливались у нас на пути из форта Крейг, Нью Мексико, в Сан Антонио, Техас. Они слышали, что скоро грузовые фургоны будут возвращаться в Сан Антонио и хотели отправиться с ними. Они провели в нашем лагере три дня, оказались отличными парнями и хорошими рассказчиками. У одного из них, Мортона, был великолепный револьвер, с жемчугом в рукояти и серебряной инкрустацией. Наши парни предлагали ему продать его, но он отказался расставаться с этим оружием.
Через пару дней они покинули лагерь, а еще через четыре дня нам сообщили о том, что двое мужчин были найдены мертвыми около Сан Элизарио. Тела лежали недалеко от ранчо овцеводов, в четырех милях от города. Прибыв на место, мы с ужасом узнали в них Мортона и Брауна. Очевидно, они остановились тут на ночевку и были до смерти забиты мескитовыми палками. Они были мертвы уже два или три дня, раздеты, тела частично съедены койотами.
В это же время мистер Коллинз, владелец ранчо, сообщил, что двое его пастухов сбежали, а овцы разбрелись по округе. Имена сбежавших - Сантьяго Эскабел и Мануэль Молина. Выбив жизнь из своих жертв, мексиканцы ограбили их и исчезли.
Имея фору в несколько дней, убийцы двигались пешком, поэтому найти их следы было трудно. Вдобавок пасущийся скот сильно затоптал отпечатки. В этом округе было несколько городков и пуэбло, поэтому выхода не было – мы спешились, и, ведя коней в поводу, начали скрупулезно, шаг за шагом, идти по едва заметному следу, иногда покрывая всего лишь милю в час.
На следующий день мы проделали лишь десять миль. Переночевав на берегу Рио Гранде, мы направились в Мексику. Общее направление следов вело к Гваделупе, так что мы срезали петлю и вскоре ворвались на улицу городка. Первым же, кого мы увидели, был мексиканец с тем самым великолепным револьвером Мортона в кобуре.
Я оставил двух парней присматривать за подозреваемым, а сам отправился в офис президента Гваделупы, где сообщил ему, что двое убийц находятся в его городе и предупредил о предстоящем аресте. Он отнесся ко мне очень радушно, выделил пару своих полицейских. Вскоре оба мерзавца оказались в местной тюрьме. Они признали, что были пастухами на ранчо мистера Коллинза, но отрицали свою причастность к двойному убийству. Все рейнджеры узнали в отобранном у них револьвере оружие убитого Мортона. Полицейские сообщили алькальду (городскому президенту) об аресте и спросили меня, есть ли у меня необходимые документы. Я ответил, что нет – когда мы покидали лагерь, я не знал ни личностей убитых, ни, тем более, убийц. После этого я отправился в лагерь за необходимыми бумагами для экстрадиции. Алькальд пообещал подержать преступников в тюрьме до соблюдения всех формальностей.
От Гваделупы до нашего лагеря миль пятьдесят-шестьдесят. Я осознавал важность дела и, несмотря на усталость и стертые ноги, вместе с другими рейнджерами ехал всю ночь напролет. Лейтенант Бейлор, выслушав доклад, сразу обратился к судье за ордерами, затем лично отправился в Эль Пасо, пересек реку и прибыл в Эль-Пасо-дель-Норте, где передал ордера местным властям с запросом о заключении преступников до их экстрадиции.
В течение недели мы с отвращением узнали, что убийц освободили и позволили сбежать. Более жестокого преступления, чем убийство Мортона и Брауна, я еще не видел, но убийцы ушли безнаказанными. Эта засело занозой в моей душе и в дальнейшем стало причиной взять закон в свои руки при поимке других мексиканских убийц.