– Ну, что ты вперился в этот злосчастный колодец! Всё смотришь и смотришь на него. И каждый день! – ворчала жена на мужа по вечерам, когда он, намаявшись в летней жаре в хозяйских хлопотах, сидел возле сарая и посматривал искоса на своё творение. Издали вроде бы и глядеть было не на что. Бетонное кольцо, над ним – навес и вороток с бечевой. «Надо бы бечеву на цепь заменить, да всё руки не доходят», – подумалось ему.
Угрохался Андрей с этим колодцем нынешним летом изрядно. Много лет думал он заиметь собственный колодец в своём дворе. Ещё в детские годы, когда гостил у бабушки в селе, любил он заглядывать в колодезную глубь, где даже среди солнечного дня всегда была ночь. А с тех пор, как построили они с Фросей свой домик, мечта эта засела в его сердце. Кроме того, с водой в Донбассе издавна плоховато, про полив и говорить нечего. Потому свой колодец во дворе – желание любого донбассовца, тем паче у которого возле дома огород. Но тяжёлая работа на ферросплавном отнимала у него почти все силы. И в этом году, перед уходом Андрея на пенсию, мужики из его бригады решили преподнести ему сюрприз. Считай целый месяц ковырялись они у них на подворье, пока наконец добрались до воды. Глубина – пятнадцать метров! Далековато в донбасской земле прячется водица, но зато какая – прохладная и прозрачная, как хрусталь. Так что ушёл Андрей на пенсию с колодцем и чувствовал себя, словно цыган, купивший хорошего коня.
И вот сидит он теперь вечерами и всё глядит на своё детище. Изредка подымет глаза, окинет взглядом окрестные бугры за балкой, поросшие молочаем да акациями, и снова по-хозяйски оглядывает свой двор, где на самом видном месте красуется колодец. «Пусть поворчит Фрося, пусть… а и сама, вижу, иной раз любуется моим творением», – подумал Андрей, раскуривая очередную сигарету. Потом, вдруг что-то вспомнив, чертыхнулся:
– Вот гады, не дадут пожить на старости лет. Клоуны!
А пожить им с Фросей сейчас можно бы. Детей своих они определили: все семейные, у каждого квартира либо свой дом. Вот если бы не эта «клоунада» в соседнем шахтёрском городке. Оно-то понятно, недовольство людей выросло не на пустом месте. Шахты позакрывали, да и заводы… многие то закрыли, то работают они вполсилы. Где работать, на какие шиши жить? Потому и заволновались люди. Тут к ним подоспели какие-то тёмные людишки и заварили такую «клоунаду» со стрельбой, что её теперь не так-то просто утихомирить.
– Ну, поглядим, что дальше будет, – проговорил Андрей и, швырнув со злости себе под ноги недокурок, тяжело вздохнул по-стариковски, приподнялся и поковылял к летней кухне, откуда запахло Фросиной жареной картошкой.
Так бы, очевидно, и доживали они в старческих заботах своё житьё-бытьё, если бы к ним в посёлок из соседнего городка не приехали «гости» от той «клоунады», о которой вспоминал Андрей. Приехали проверять, почему некоторые мужчины не являются к ним по повесткам. Андрей увидел, как у соседнего дома остановилась легковушка, из которой вышли двое с «калашниками» наперевес, и тут же метнулся к колодцу, успев крикнуть:
– Фрося, быстрее!
Они заранее условились, что, как только к ним нагрянут «гости», Фрося опустит его на ведре в колодец. Он там пересидит, пока закончится визит. А что визит этот обязательно будет, Андрей был уверен, поскольку повестку прислали и ему. Вызывали мужиков всех подряд, молодых и старых. Молодых сразу же зачисляли в так называемые ополченцы, а старых – в трудотряды на рытьё окопов и прочее.
Едва Фрося успела опустить ведро с мужем в колодец, как в калитку забарабанили. Зашли к ним те же двое с «калашниками», что были и у соседей. Оба в зеленоватой пятнистой униформе. Один – постарше, другой – совсем ещё пацан.
– Где хозяин? – спросил тот, что постарше, обшаривая глазами двор.
– Нет его… уехал не…давно в село к сестре… помочь по хозяйству, – сказала Фрося, испуганно запинаясь.
– Похоже на враки! Соседи говорили, что сегодня видели его.
– Так я и говорю… недавно уехал… велосипедом.
– Ну, гоняться за ним, конечно, не будем. Найдём – получит… мало не покажется!
– Да зачем он вам, пенсионер, больной человек! – запричитала Фрося.
– Ну, так уж и больной… Он на льготной пенсии. Работал до самого последнего дня, значит, здоровый мужик, потому как больной не работал бы! – повысил голос «гость». Его напарник тем временем подошёл к колодцу и потянул за туго натянутую бечеву.
– О, да тут что-то прицеплено! Не хозяин ли там висит? – проговорил он и добавил, осклабившись: – А это мы сейчас проверим!
С этими словами он вынул нож и полосонул им по бечеве. В колодце громыхнуло, булькнуло, и бечева заколыхалась. Из-под земли раздался звук, похожий на глухой стон.
– О господи! – всплеснула руками Фрося. – Он же утонет, вытащите его!
– А говорила – к сестре укатил, – сказал, засмеявшись, тот, что постарше. – Вытаскивать – не наше дело. Пусть охладится, подумает… и придёт к нам.
С этим «гости» и ушли. На Фросины крики сбежались соседи. Андрея вытащили. Но он был уже бездыханный. Закоченел, захлебнулся в холодной воде. Кроме того, врач приехавшей «скорой» определил, что судорога свела ему ноги…
После похорон Фрося попросила друзей мужа по бригаде засыпать окаянный колодец.
– Вырыл он его себе на погибель, – приговаривала она со слезами на глазах, глядя на страшное для неё место.