ЗАХВАЧЕННЫЙ ДОМ
На закате Ушедший в бездну глянул в окно и не поверил глазам, увидев Йоста в компании незнакомого паренька и Яна Фогеля. Все трое быстро шагали по тропинке к крыльцу. Настолько скорого и поразительного эффекта от проведённого ритуала вызова бродяга не ожидал.
Отперев входную дверь, он спешно поднялся в чердачную каморку, оттолкнул лестницу так, чтобы она упала примерно на то же место, где утром оставил её помощник Хёгвальда, и лёг на деревянное ложе.
Через минуту внизу заскрипел песок, устилавший пол кухни, и раздался насмешливый голос Фогеля:
— Эй, не надоело сидеть в ловушке?
Ушедший в бездну не отозвался.
— Эй, пугало огородное! — кричал Фогель. — Хочешь послушать умный совет? Если твой язык не присох к нёбу, вежливенько попроси у меня прощения. Здесь у меня полное ведро чистейшей колодезной воды. Ну, чего молчишь, старый облезлый кот? Зол на меня за то, что я перебил твою белую лапу? Забыл, как едва не сломал мне нос о своё колено?.. Да жив ли ты, чёрт тебя подери?!
— Ладно, не желаешь говорить со мной, дело твоё, — примирительно сказал Ян, не дождавшись ответа. — Но может быть, ты хочешь попросить у меня глоточек воды? Я охотно поделюсь с тобой, если прежде услышу от тебя: «Простите меня, господин Фогель, за то, что я, неразумный, возомнил себя вашим благодетелем и пытался помыкать вами». А знаешь ли ты, ублюдок, что это из-за тебя и твоих приятелей я теперь околачиваюсь на берегу? Хёгвальд не поверил вам и хотел отправить вас троих в форт грузить добычу и провиант в шлюпки. От такой работы вы бы за сутки околели. Я заступился за вас, и мы с Хёгвальдом крепко повздорили. Он оскорбил меня, но я бы его не убил. Прикончил его кто-то другой. Тихо, подло. Если бы я знал, кто…
Ушедший в бездну молчал.
— Ну и чёрт с тобой! — бешено заорал Фогель. — Подыхай!
Он выбежал из дома, в сердцах хлопнув дверью.
«И всё же мы будем друзьями, — улыбаясь, сказал бродяга в пыльную темноту, окутывающую чердачную каморку, — или всё, что я знаю и умею — вздор».
Фогель вернулся, хотя и не скоро. Сердито ворча, приставил лестницу и забрался на чердак. Лёжа с закрытыми глазами, Ушедший в бездну слышал, как помощник Хёгвальда подошёл и сел рядом на кровать. Делая вид, будто только что проснулся, бродяга пошевелился и поднял голову.
— Это ты?
— Как видишь, я, — вызывающе ответил молодой человек, но было заметно, что он успокоился. Его глаза поблескивали, отражая лиловый квадрат окна, светящийся на тёмной стене. — Крепко же я тебя отделал, — усмехнулся Фогель, поставив рядом с приятелем кружку воды. — Ты меня взбесил. Впредь будь осторожнее.
Взяв кружку обеими руками, Ушедший в бездну выпил всю воду до капли. Кивнул в знак признательности и снова вытянулся на жёстком ложе, изображая крайнюю степень слабости. Если бы не разбитые губы, он, вероятно, не смог бы удержаться от улыбки. Всё-таки Фогель был ещё совсем мальчишкой.
— Я ведь хотел уморить тебя здесь, но передумал, — полушутливо сказал Ян. — Человек ты дрянной, но с тобой мне не так одиноко. Покажи руку. Кажется, я тебя покалечил… нет, кость цела. Значит, ты вполне можешь придушить меня…
— И не надейся, что я исполню твою заветную мечту о преисподней, — отозвался Ушедший в бездну. — Я слишком зол на тебя, так что рассчитывай на долгую жизнь.
Фогель расхохотался.
— Я подозреваю, что мы помирились, — сказал он, повеселившись от души над замечанием приятеля. — Это необходимо отпраздновать. За мной числится один должок, который я хочу тебе вернуть.
Спустившись в кухню, он втащил на чердак корзину с провизией и бутылку вина.
— Вот настоящее сокровище. Радуйся, что я ценю истинную дружбу, и молись за меня. Я не позволю тебе сдохнуть с голоду. Как я всё это раздобыл — целая история! Представь себе, меня приняли за привидение. Погоди, я сейчас расскажу тебе всё по порядку.
Пока Ушедший в бездну, морщась от боли, осторожно жевал хлеб и ветчину, Фогель поведал ему о своём приключении.
— Что ты собираешься делать с этими недоумками? — поинтересовался бродяга.
— Чёрт их знает. До утра пусть сидят в погребе, а там посмотрим... — Фогель достал из корзины небольшую голову сыра и разрезал её на части.
— Ешь. Завтра мы будем ночевать в роскоши и тепле.
Покончив с ужином, они втянули лестницу наверх и положили вдоль стены. Забытое ощущение сытости умиротворило их. Зевая во весь рот, Фогель лёг рядом с Ушедшим в бездну, закрыл глаза и до самого утра не шелохнулся.
Всю ночь в небе горела яркая луна, не затенённая ни единым облачком. В чердачной комнате стояли золотые сумерки.
Утром бродяга с трудом поднялся с кровати. Рука у него опухла сильнее, чем накануне, его лихорадило.
— Надо идти, — упрямо твердил Фогель. — Представь себе, что совсем рядом нас ожидает много жратвы и выпивки, горящий камин и постели с чистыми простынями.
— Никуда я не собираюсь уходить. Мне и здесь хорошо. У нас ещё не кончились запасы. Дай мне денёк отлежаться.
— Просящих пощады за малодушие пристреливают на месте, — усмехнулся Фогель, — но так и быть, я тебя помилую на первый раз. Я сам схожу в тот дом и посмотрю, не вернулись ли хозяева.
Он ушёл и возвратился через пару часов. Вид у него был необычайно довольный и торжествующий.
— Теперь мой долг перед тобой уплачен сполна, — заявил Фогель. — Сегодня мы завтракаем в новом доме. Идти пешком тебе не придётся. Я придумал одну штуку. Не зря же я привёл сюда двух недоумков. Пойду, брошу им по куску хлеба, чтобы не сдохли с голоду.
Весело насвистывая, он спустился в кухню. Некоторое время спустя оттуда вновь донёсся его голос:
— Портшез у крыльца. Шевелись, приятель.
— А хозяева того дома не вернутся? — спросил Ушедший в бездну, осторожно спускаясь по лестнице.
— Думаю, нет, — засмеялся Фогель. — Их взяли под стражу, и надеюсь, не отпустят. Говорю тебе, поспеши. Тебя ждёт сюрприз.
Сюрприз ожидал бродягу уже за порогом кухни. Выйдя на крыльцо, он увидел Йоста. Тот сидел на траве перед домом, обхватив руками плечи, как человек, которого выгнали ночью на мороз.
— Йост?! — с притворным изумлением воскликнул Ушедший в бездну. — Это ты? Неужели тебя снова украли?!
Бледное лицо парня исказил ужас.
— Не наказывайте меня, ваша милость! — закричал Йост, припав к земле, точно над ним чертили воздух ножи. — Вы ведь умерли от болезни, я не виноват в этом. Сжальтесь надо мной, вы были добрым человеком!
— Я вовсе не собираюсь наказывать тебя, — сказал Ушедший в бездну. — Я-то жив-здоров, а вот тебе опять не повезло, бедняга. Мне тебя жаль.
— И напрасно, — резко возразил Фогель, появившись на крыльце. — Этот трус не стоит сочувствия. А где второй гадёныш?
Свен стоял поодаль, опираясь на короткую широкую доску, выломанную из обветшалой ограды. Услышав слова Фогеля, он покорно приблизился.
— Вот этот мне по душе, — заметил бывший помощник Хёгвальда. — Он не труслив и почитает своего отца. Ну-ка вы, оба, живо беритесь за доску. Этот господин, — он указал на Ушедшего в бездну, — не должен ходить пешком. Слишком важная он птица. Вы понесёте его бережно и осторожно, или вас самих черти отволокут в пекло!
Йост и Свен взяли доску за края. Ушедший в бездну сел на неё, придерживаясь за плечи своих носильщиков. Идея понравилась ему. Путешествие обещало быть куда легче и приятнее, чем он предполагал.
Отломив от ближайшего куста длинную гибкую ветку, Ян Фогель оборвал с неё листья, стегнул Йоста пониже спины и скомандовал:
— Вперёд! Дорогу домой за ночь не забыли, уроды? Твой отец не вернулся, — нехотя пояснил он, поймав тревожный взгляд Свена. — Ему повезло, иначе мне пришлось бы взять и его в нашу компанию. У вас в доме лежит раненный пират. Вот его-то мы и заберём с собой, а одному из вас, — тут Фогель вновь стегнул Йоста, за которым шагал след в след, — придётся здорово потрудиться, чтобы заслужить его прощение.
У бродяги мелькнула мысль, что речь идёт о Мансвельде.
Ехать, сидя на доске, было неудобно, но всё же лучше, чем брести пешком по тропе, которая то взбегала вверх, то устремлялась вниз. Парни выбивались из сил. Ушедший в бездну охотно разрешил бы им передохнуть, но Фогель был неумолим. Он яростно ругался и стегал Йоста прутом, не трогая Свена.
Так они добрались до затерянного в лесу дома моряка. Фогель заставил парней внести Ушедшего в бездну на крыльцо, увёл их вглубь двора и запер в сарае, где прежние хозяева запирали Йоста на ночь.
Казалось, в доме нет ни души, но когда бродяга приоткрыл дверь и вошёл в просторную комнату-кухню, на него повеяло теплом и восхитительными запахами пиршества. Из-за накрытого стола с радостным криком выскочил худенький подросток и, метнувшись к Ушедшему в бездну, повис у него на шее.
— Слава Богу, ты нашёлся! И Виллем здесь. Он жив. Эрна сейчас с ним. Пойдём скорее!
— Конечно, конечно, милая, — проговорил бродяга, оторопевший от такого приёма, и рыженькая Эва, сияя, увлекла его в боковую комнатушку, где окно было затянуто пёстрым лоскутом материи.
Эрна с холодным неприступным видом поднялась навстречу вошедшим и сделала предостерегающий жест.
— Тише, он ещё не проснулся, и незачем его тревожить.
Ушедший в бездну и Эва приблизились к постели. Мансвельд спал. Его смуглое лицо с крупными правильными чертами и короткой тёмной бородой было спокойно и завораживающе красиво, как лицо молодого халифа из арабских сказок.
«Не мне с тобой соперничать, друг мой», — с чуть приметной улыбкой подумал Ушедший в бездну, заметив, как притихла Эва. Её рука, лежащая в его ладони, бессильно замерла. Он дружески сжал эту тёплую маленькую ручку. Будто пробудившись, девушка глубоко вздохнула. Бродяга увёл её на кухню.
Фогель был уже там. Он стоял у стола, наклонившись над оловянной миской, и самозабвенно ковырялся в ней пальцами. Выудив аппетитный кусок мяса, он воровато оглянулся на друзей и поспешно отправил добычу в рот.
— Воришка! — закричала Эва и ринулась на Фогеля.
Он с хохотом шарахнулся от неё, опрокинув скамью. Эва протянула руку, чтобы схватить его, но куда там! Он ускользнул, как птица от несмышлёного котёнка, пробующего свои силы в охоте, и оказался по другую сторону стола.
— Погоди, обжора! — грозилась Эва, делая резкие движения то влево, то вправо. — Вот я тебя поймаю!
— Не удастся, крошка! — смеялся Ян Фогель, повторяя в обратном направлении её прыжки.
Вдруг с кошачьей быстротой и ловкостью опустившись на четвереньки, Эва нырнула под стол и схватила Фогеля за ногу, но не удержала. Молодой человек вырвался и вскочил на столешницу так легко, словно за спиной у него была пара крепких крыльев. От удивления Эва ахнула. Шагнув через расставленные на скатерти миски, тарелки и кубки, Фогель перепрыгнул на подоконник и столкнул ногой стоявшую там корзину. Большие румяные яблоки со стуком и шорохом раскатились по кухне.
— Я чувствую себя в детской, где резвятся очаровательные ангелочки, по которым давно скучает розга, — сказал Ушедший в бездну. — Развлекайтесь, а я буду завтракать.
Он сел за стол и налил себе вина.
— Ты должен меня понять! — воскликнул Фогель, спрыгнув с подоконника. — Я голоден как зверь. Путь, который ты проделал на носилках, я прошёл сегодня утром четыре раза, да к тому же натощак. Остатки нашей провизии мне пришлось отдать гадёнышам, чтобы они не уронили тебя по дороге. А эта вредина пожалела для меня куриное крылышко!
— Какое там крылышко! — вознегодовала Эва. — Ты же залез всей пятернёй в миску и вытащил самые лучшие куски!
Она схватила корзину и принялась собирать яблоки.
— Чудовищная несправедливость! — вздохнул Фогель. — Благодаря мне мы опять собрались вместе, а эта рыжая не даёт мне пожрать… Эй, Ушедший в бездну или как тебя там, ты должен вмешаться!
— Моя шишка, которую я набила из-за тебя, ещё не прошла! — Эва погрозила своему противнику кулаком.
— И прекрасно! — Подобрав крупное, как репа, яблоко, Фогель небрежно вытер его о ладонь и с хрустом вонзил в него зубы. — По крайней мере, — продолжил он с набитым ртом, — ты не забудешь меня, пока твоя шишка не пройдёт, а там я набью тебе новую, чтобы мой великолепный образ не исчез из твоей короткой куриной памяти!
— Ты аист, тощий, длинноносый и жадный! — обиделась девушка.
— Аисты приносят счастье, — заметил Ушедший в бездну, желая положить конец этому препирательству. — Эва, я жду рассказа о том, что произошло после того как мы с Фогелем ушли за водой. Куда вы исчезли?
— Я расскажу. Но сначала мы будем пировать. Надо же отпраздновать нашу встречу! Погодите, я сейчас позову Эрну.
Красивая Эрна удивила всех. Неторопливо, важно она вошла в кухню в белой накрахмаленной кофте и серой шерстяной юбке до щиколоток. Чёрный, расшитый бисером корсаж девушки был туго зашнурован, белоснежный передник, кремовые чулки и туфли с крупными пряжками придавали её костюму опрятный и несколько строгий вид. В пышных каштановых волосах розовел цветок шиповника. Никому не пришло в голову пошутить по поводу того, что этот восхитительный наряд был в спешке забыт хозяйкой дома. Вольная жизнь явно нравилась Эрне, раз она, дочь деревенского старосты, не брезговала рыться в вещах жены простого матроса.
Ян Фогель, залившись румянцем, церемонно поклонился и прильнул губами к надменно протянутой ему руке красавицы. Ушедший в бездну ласково тронул за плечо сникшую Эву. Она грустно взглянула на него. Он улыбнулся и подмигнул ей, увидев, как в ответ на её личике засветилась простодушная улыбка.
— Пойдёмте за стол, — сказала Эва. — Мои булочки скоро совсем остынут, а они хороши только горячие.
— Булочки? — засмеялся бродяга. — Какая роскошь! Слышишь, Фогель?
Не ответив, Ян Фогель подвёл свою даму к столу, усадил и сел рядом, не выпуская её руки. Эва и Ушедший в бездну устроились напротив них.
Девушки приложили немало стараний, готовя праздничный завтрак. В глиняных мисках лежали разделённые на половинки и украшенные зеленью варёные яйца, курятина под соусом, тушёные в сале овощи и салат из капусты, смешанной с тёртым сыром. На блюде красовалась горка булочек. Рядом стоял кувшин вина.
Боясь опьянеть, Ушедший в бездну наполнил свой кубок вином до половины и добавил примерно столько же воды, чем навлёк на себя насмешки Фогеля, который был рад возможности блеснуть остроумием перед Эрной.
— Я тоже буду пить воду! — заявила Эва.
Фогель презрительно усмехнулся. Девушка показала ему язык.
***
После завтрака все разбрелись по дому. Влюблённая парочка уединилась в дальней комнате. Ушедший в бездну заглянул к Мансвельду. Тот ещё спал. Не желая беспокоить его, бродяга вернулся в кухню. Эва собралась мыть посуду. Он помог ей принести воды из колодца и развёл огонь в очаге. Пока вода закипала в большом котле, девушка уселась за стол, подперла щёки кулачками и задумалась. Бродяге казалось, что она хочет о чём-то спросить, но не решается. Он мог начать беседу первым, чтобы заставить девушку разговориться, но ему было лень. Он сел напротив, делая вид, что не замечает её внимательного изучающего взгляда. Пауза была долгой.
— А знаешь, — наконец прервала молчание Эва, — мы с Эрной поспорили насчёт тебя…
— Любопытно. И что же во мне вызвало разногласия между лучшими подружками?
Эва вспыхнула.
— Эрна говорит, что ты намного старше нас, поэтому мне не следует обращаться с тобой так, будто мы с тобой друзья. Ты, наверное, думаешь, что я гулящая…
— Глупости! Конечно же нет!
Эва покраснела ещё сильнее.
— Сначала я думала, что ты совсем молодой, как Фогель. Ты весёлый…
— Если тебе интересно, велика ли разница между нами, скажу прямо, что вполне мог бы стать твоим отцом, если бы шторм забросил меня в ваши края лет на шестнадцать раньше.
— Как бы это было хорошо! — воскликнула девушка с волнением, удивившим её собеседника. Он заподозрил, что она решила свести его со своей овдовевшей матерью. Но у Эвы были совсем иные мысли.
— А Мансвельд? — спросила она. — Он тоже такой… старый?
Ушедший в бездну едва не рассмеялся. Наконец-то ему стал ясен смысл её расспросов. А ведь догадаться было не трудно!
— Виллем моложе меня лет на восемь. Я познакомился с ним, когда он был совсем мальчишкой. Мне пришлось разнять троих сорванцов, подравшихся возле моего крыльца. Двое сбежали, а третьего я отвёл к себе и запер. Поначалу он не желал разговаривать со мной, но понемногу успокоился и наконец-то соизволил назвать своё имя. Он был сиротой. Его воспитывал богатый дядя, который не очень-то в нём нуждался и обращался с ним соответственно. Виллем без ложной скромности выразил желание остаться у меня, но вечером я всё-таки отвёл его домой. На третий день он сбежал и явился ко мне. Мы уехали вместе, и, как видно, нас не очень старательно искали.
История, придуманная на ходу, понравилась Ушедшему в бездну. Захватывающая получилась сказочка! Когда-то он мечтал написать книгу о своей жизни и даже некоторое время вёл записи, но так и не соединил их в роман. Не было времени. Да и вряд ли нашёлся бы издатель, готовый рискнуть своей репутацией — слишком скандальным был бы этот литературный шедевр.
— Удивительно, — задумчиво сказала Эва. — Мы с Эрной тоже ушли из Сведенланда. Её отец — тамошний староста, и дома ей жилось хорошо. Если бы меня любили, как её, то я бы не убежала из дому, но я никому не нужна. Меня никто не любит…
— У тебя нет родителей?
— Есть отец, но он… — Эва зажмурилась и тряхнула головой, словно отгоняя страшное видение. — Я никому не нужна! — повторила она с горечью. — И вы не возьмёте меня с собой в Голландию…
— Дай Бог нам самим добраться туда. Чем дальше, тем меньше я верю в это.
— Вы обязательно вернётесь домой. Вас ведь там, наверное, ждут. Как зовут твою жену?
— Мою жену? — удивлённо переспросил Ушедший в бездну. — Нет у меня никакой жены.
— Она умерла? — в тоне девушки было столько сочувствия, что бродяга ощутил неловкость.
— Я никогда не был женат, — сказал он, сомневаясь, что это правда. Смутное воспоминание о горе, связанном с какой-то женщиной, теплилось в его памяти.
Девушка подняла на собеседника удивлённый недоверчивый взгляд.
— Почему же ты не женился? Неужели тебе никто никогда не нравился?
— Ты задала мне непростой вопрос, — улыбнулся Ушедший в бездну. Разговор и забавлял его и мучил. — Любить кого-то — мало. Надо, чтобы любили и тебя. Взаимная любовь — большая удача. Мне она не выпала. Сначала я был слишком богат, потом чересчур беден, потом снова разбогател…
— Разве плохо быть слишком богатым? — простодушно спросила Эва. — Богатые люди всё могут. Будь у меня деньги, я бы купила корабль, чтобы мы могли уплыть отсюда. Тогда Мансвельд не читал бы мне дурацких проповедей…
— Он обидел тебя?
— Нет, но долго втолковывал мне, что в чужих краях меня и Эрну ожидают всякие ужасы, поэтому вы не можете взять нас с собой. Да хуже, чем здесь, мне нигде не будет! Отец меня убьёт. Смотри! — Эва задрала рукав и показала огромный жёлто-лиловый синяк, растёкшийся чуть выше локтя. — Отец поймал меня на берегу, когда вы с Фогелем ушли за водой. Если бы не Эрна, он, наверное, задушил бы меня…
Она встала, подошла к Ушедшему в бездну и присела перед ним, молитвенно сложив руки на груди.
— Пожалуйста, не прогоняйте меня! Ты сможешь уговорить Мансвельда. Он добрый. Возьмите меня с собой в Голландию! Я буду вашей служанкой. Я буду очень стараться!
— Бог с тобой, малышка! — Ушедший в бездну положил ладонь на голову девушки. — Конечно, ты останешься с нами.
Успев более или менее узнать характер и манеры Эвы, он ждал проявления безудержной радости, но девушка со слезами на глазах обняла его ноги и, дрожа, прижалась к его коленям. Зубы у неё мелко, часто постукивали, как у Фогеля там, над обрывом.
— Будь проклят бездушный зверь, который так запугал тебя, — сказал Ушедший в бездну. — Успокойся. Ты больше не вернёшься к нему.
***
Ян Фогель был безумно счастлив. Он ходил за Эрной попятам, с благоговением ловил каждое её слово и не мог надивиться тому, что его общество приятно очаровательному созданию. Ушедший в бездну и Эва отправились за целебными травами, и в распоряжении молодых людей оказался весь дом, двор и лужайка за калиткой. Они осмотрели комнаты, убранство которых показалось им вполне сносным. Эрне не понравились только безвкусные жёлтые занавески в спальне, и она раздражённо сорвала их. От служанки из исвальдской таверны она уже знала, что хозяин дома Питер Свенссон арестован и заключён в тюрьму. Его жену, скорее всего, постигла та же участь. Дом стоял в лесу далеко от дороги, и было маловероятно, что кто-нибудь заглянет сюда в ближайшее время.
Запасшись бутылкой вина и корзиной яблок, молодые люди вышли на лужайку и расположились на траве. На коленях у Эрны лежала ветка шиповника — подарок Фогеля. Изредка поднося её к лицу, девушка вдыхала тонкий аромат цветов. Ян Фогель пил вино прямо из горлышка бутыли и отвечал на нескончаемые вопросы Эрны. Ей хотелось знать, что происходило в шведском лагере и на борту «Рыцаря» в то время, когда жители приморских селений Исвальда, Сведенланда и Фридаля объединились против пиратов и пытались взять приступом их форт. Её отец, староста Сведенланда, был одним из предводителей ополчения, и сама она участвовала в штурме, а затем с несколькими добровольцами охраняла тропу, ведущую во Фридаль, чтобы не пропустить шведов к замку.
Фогель изумился, услышав это. Отряд во Фридаль вёл он.
— Будь я проклят, если не само провидение внушило Хёгвальду мысль направить меня к замку морем, а не через лес!
— Да, это большое счастье, что мы не встретились с тобой на тропе, — согласилась Эрна, держа на открытых ладонях ветку, будто охваченную розовым светом. — Я слишком хорошо стреляю… Жаль только, что мой последний выстрел был неудачен из-за тебя, Ян. Напрасно ты помешал мне убить вашего Ушедшего в бездну. Дурочка Эва души в нём не чает, а я терпеть его не могу. Фу! Ты замечал, какие у него страшные глаза? Когда он на меня смотрит, у меня мурашки по коже бегают.
Фогель рассмеялся пьяным смехом. Он уже опорожнил бутыль, и на солнцепёке его заметно проняло.
— И ты боишься этого облезлого урода? Ерунда! Вчера мы повздорили, и я разукрасил ему рожу.
— Вы поссорились? — обрадовалась Эрна. — Признаться, Ян, это незаметно. Мне казалось, что вы неразлучные друзья.
— Ещё чего! Мы оба на чужом берегу. Нам не выбраться отсюда поодиночке. Только поэтому мы и держимся вместе.
— Напрасно, — Эрна доверительно коснулась руки своего собеседника. — С ним и с Мансвельдом ты точно попадёшь на виселицу. И зачем тебе рисковать? Если я приведу тебя к себе домой, отец пойдёт в замок и попросит господина Фридаля, чтобы он позволил нам обвенчаться. Посмотришь, у тебя будет немало завистников!
— Не сомневаюсь, — с усилием выдохнул Фогель. — Всё это так, но… кажется, я немного перебрал, а такое дело лучше обсуждать на трезвую голову… Эрна, я схожу с ума или это правда: ты хочешь за меня замуж?!
Эрна со снисходительной улыбкой помахала перед ним веткой.
— Не можешь поверить в свою удачу? Ты сорвал для меня это, а по нашему обычаю цветы шиповника мужчина дарит своей избраннице. Ты не знал?
— Конечно, нет, чёрт меня подери! У нас совсем другие обычаи.
— Значит, твоя судьба определена свыше. Я ведь нравлюсь тебе, правда?
— Ещё бы! — чуть слышно выговорил Фогель. От вина и жары у него кружилась голова. Эрна нетерпеливо нахмурилась.
— Так да или нет? Ян, ты размышляешь слишком долго! Надеешься вернуться в Швецию? Очень глупо!
— Я думаю о другом. У вас не жалуют чужаков. Тебе и твоему отцу придётся нелегко со мной.
— О нас не беспокойся. Если бы я опасалась за себя и отца, то не обрезала бы верёвку, на которой тебя повесил Питер. Мой отец всегда говорил, что выдаст меня за того, кого я полюблю, а ты мне нравишься. С тобой мне не будет скучно. Я ненавижу спокойную жизнь, церковь по воскресеньям, семейные обеды с пирогом и бархатный полог над кроватью.
— Да уж, — проворчал Фогель, — со мной ты не увидишь ничего, кроме развалюхи в лесной глуши, окон за решёткой да тюремной похлёбки из тухлого мяса с луком. Таким как я одна дорога — на виселицу. Ты красивая и могла бы найти себе хорошего мужа.
— Я нашла то, что искала, но вижу, что ты предпочитаешь компанию Ушедшего в бездну…
Эрна бросила Фогелю ветку и встала, отряхивая юбку.
— Не сердись, — сказал Ян. — Разумеется, я пойду с тобой, но увидишь, из этого не выйдет ничего хорошего.
Девушка пожала плечами, снимая с подола колючие щёточки репейника.
— Послушай, я же не отказываюсь от тебя! — торопливо заговорил Фогель. — Но чем тебе плох этот дом? В нём четыре комнаты. Мы с тобой выберем ту, которая понравится тебе, и можем совсем не видеться с Ушедшим в бездну и прочими. А хочешь, перейдём в заброшенный дом неподалёку отсюда? Это, конечно, опасно, но ради тебя я готов…
Эрна улыбнулась и ласково глянула на взволнованного собеседника.
— Глупый Ян, и как долго ты собираешься жить в заброшенном доме? Месяц? Год? Сейчас лето. Мы будем собирать ягоды, ловить рыбу и время от времени грабить проезжих, а когда наступит зима, мы попросту замёрзнем.
— Без сомнения, если, конечно, останемся здесь до зимы.
— Куда же ты хочешь перебраться? В город? Там нас тут же схватят.
— Нет, на вашем острове мне нечего делать. Потому-то я и предпочёл бы остаться с Ушедшим в бездну. С ним и Мансвельдом мы бы могли захватить небольшую рыбацкую шхуну.
— И ты думаешь, что с Сандфлеса так просто уйти? Вас немедленно перехватит сторожевой корабль. Проще спрятаться в трюме какого-нибудь судна, но ты сам понимаешь, что в этом случае я с тобой не пойду. Мне такие приключения не интересны. Оказаться в чужой стране без денег… Нет, я предлагаю тебе лучшее. У моего отца большой дом, сад и огород, скотный двор и птичник. Конечно, мы не работаем в огороде и не ухаживаем за скотиной. Отец держит работников и служанку — это моя бывшая кормилица, она живёт по соседству. Тебе не придётся работать с утра до ночи. Взгляни на мои руки. Разве мне приходилось когда-нибудь стирать бельё или доить корову? Зато я езжу верхом и стреляю не хуже мужчин. Я умею плавать, в отличие от большинства наших рыбаков. Нам с тобой не будет скучно вместе. Если тебе надоест в деревне, мы убежим и поселимся в том самом заброшенном доме. Мы возьмём с собой ружья, порох, тёплую одежду и кое-какую домашнюю утварь, больше нам ничего не понадобится — я не любительница вести хозяйство…
— Ну, если только мы сможем почаще убегать из дому… — пробормотал Фогель, поднимаясь с травы. — Ты хочешь идти в деревню прямо сейчас? Я бы подождал до темноты.
— Что ты! Отсюда до нашей деревни очень далеко. Даже если мы выйдем сейчас, нам придётся заночевать в Исвальде. Иди на кухню и собери там чего-нибудь съестного в дорогу, а я пойду переоденусь и возьму тёплый плед. Вечером в лесу будет холодно.
— Зачем нам брать с собой еду и лишнее барахло? Налегке мы бы дошли быстрее.
Эрна рассмеялась.
— Беспечный ленивый пират! Не думай, что по дороге нам то и дело будут встречаться дома, хозяева которых в тюрьме. Может случиться, что в Исвальд мы не войдём, а заночуем в лесу. Иди, Ян, и делай, как я прошу. Мы должны уйти раньше, чем вернутся Эва и твой отвратительный приятель.
— Приятель! — хмыкнул Фогель и тихо выругался по-голландски.
Он направился не на кухню, а к сараю, где утром запер своих пленников. Сняв с двери засов, он с пьяным азартом заорал в полутьму:
— Живо в дом, гадёныши! Кто быстрее наберёт мне корзину жратвы, того я отпущу ко всем чертям!
Йост и Свен бросились выполнять приказ и вскоре вынесли на крыльцо корзину, наполненную провизией.
— Моё слово дороже клятвы, — с издёвкой проговорил Фогель. — Вы со мной в расчёте, я ухожу и больше не вернусь. Ваш новый хозяин — Ушедший в бездну. Служите ему так же усердно, как мне, и он тоже вас отпустит. А сейчас оба марш в комнату и ждите там своего господина. Кто попробует сбежать, сдохнет на месте, едва сунется за порог.
***
Сандфлес переживал не лучшие времена. В закрытый, обособленный мир, население которого почти не менялось, явились новые люди. Их было слишком много для такого небольшого острова. Презрительно равнодушные к местным обычаям, они принесли с собой отголоски чужой, далёкой, непонятной жизни, вражду и ненависть. Шведы Георга Хёгвальда грабили побережье, расправляясь со всеми, кто попадался им в руки. Голландцы, прибывшие на шхуне Годсхалка, хоть и пытались вести себя мирно, однако каким-то образом были связаны с двумя странными убийствами. Вдобавок по рыбацким посёлкам упорно распространялись слухи о затонувшем английском корабле и тайной высадке части его экипажа в одной из многочисленных, похожих одна на другую бухт. Ко всему вышеперечисленному кое-кто из местных жителей видел в лесу женщину с распущенными волосами, одетую в длинную белую рубаху. Было ли это привидение или ведьма, вызывающая бурю?
Островитяне взялись за оружие, чтобы защититься от воинственных чужаков. Никогда ещё на мирном Сандфлесе, расположенном вдалеке от основных морских путей, не было так неспокойно.
Чуткая земля отозвалась сразу. Первый подземный толчок заметили лишь самые малые создания, прячущиеся в норках и палой листве. Даже птиц не встревожило лёгкое покачивание ветвей, не согласующееся с порывами ветра. Люди же и вовсе ничего не почувствовали. Им было не до того. Они воевали.