Рассказ 1,из книги "Опять цветут абрикосы"
ББК Р.2 Х 29
ISBN 978–5–88247–310–4
Рецензент Б.М.Шальнев, председатель правления
Липецкой областной писательской организации
----------------------------------------------------
1988 год, седьмое декабря, ранее утро. Над рекой Аракс видны горы Масис и Сис. В Араратской долине необычно теплая погода, как говорят в России, бабье лето. На вершине горы Арарат снег от солнечных лучей румяный и сверкающий.
Молодая художница Армине, то есть я, повесила на шею этюдник, взяла холст на картоне и вышла в поле рисовать. С одной стороны лучи солнца слепят глаза, другой стороны – в небе перемещаются серебристые облака. Смутной тревогой дышит их светотень. Высокие тополя, несмотря на тишину, шевелятся, касаясь друг друга, словно разговаривают. Эхо тревоги всё больше разливается в пространстве.
Ветер несет его, смешивая холод и тепло.
Я поспешила закончить этюд. Внутреннее волнение заставило вернуться домой. Предчувствия не
обманули: там суета, у моей любимой золовки Тамары начались родовые схватки. В мир стремится еще одна жизнь. Вот, наконец, и машина скорой помощи. Тамару везут в больницу.
- Как твоё имя, доченька? – спрашивает врач.
-Тамара
- У тебя этот ребёнок первенец?
- Да.
- Ты ходила на УЗИ, чтобы определить пол?
- Нет.
- Надо было сходить, чтобы мужа заранее подготовить, если родится девочка. Ведь мужчины обычно хотят мальчиков…
- Младенец–это чудо, божий дар. Кого Бог послал – на том и спасибо.
На часах–без восемнадцати двенадцать. И тут…Машина вдруг перестаёт слушаться шофёра. Её лихорадит. Какая-то сила кренит её и тащит в сторону, к обрыву. На бледном лице водителя – недоумение и страх.
- Это землетрясение! – кричит врач, но голос его еле слышен, словно у всех заложило уши. Грозный таинственный гул заливает волной все вокруг.
- Терпи, милая, почти доехали!
Но от страха Тамара начинает рожать прямо в
машине, у порога роддома. Слышится истошный крик новорождённого.
Девочка. Ей тоже страшно появиться на свет в такой жуткий час.
Наконец мать и дитя в больнице. Все обошлось благополучно. Да и земля затихает, словно у нее закончились роды. Новый человек родился на свет, и жизнь вошла в свое русло.
Бабушка новорождённой – Арус – председатель сельсовета. И почти на каждой улице живут родственники. Они поздравляют друг друга.
Началось приготовление к празднеству. Из нескольких домов вытащили столы, стулья, посуду. Работа кипит.
Вот уже угощенье ставится на стол…
Ого, успели испечь торт!
Принесли фрукты на большой вазе: ароматные яблоки, персики, гранаты и виноград. Запах шашлыка дразнит аппетит. Ветер несет его по всей округе.
Все в сборе. Только не удивляйтесь, у нас очень много родственников и близких друзей, а присутствует только маленькая часть из них. Вокруг стола сидят дядя Овик с женою Сатеник, их сыновья Гамлет с женою Рипсиме и Геворг, дочери Лусик и Асмик; сестра Седа; племянница Гаяне, брат Овика Хачик с женою Арус (это дедушка и бабушка новорождённой), сестры Арус – Люся с сыном Сержом, Света с сыновьями Артуром и Арменом, Роза, Маруся, Лена; братья Людвиг, Гагик, Маис и Марзпет.
Затем соседи: тетя София, тетя Анжела с мужем Аветис, а их дочь Сусанна стоит пока сзади, обнимая их обеими руками; добрая тётя Вера, которая весит сто пятьдесят килограмм, с худощавым мужем Грачиком; тётя Офелия с Вачиком, Грета с Альбертом, тетя Надя (она родом из Ленинакана). Наш родоначальник дядя Сосик, его жена Арпик, их сын Гриша и дочь Сусанна….
Вот и тётя Лиза, близкий друг семьи. Во время Великой Отечественной войны она первая среди женщин села записалась на фронт добровольцем. Да почти всех сидящих здесь объединяет память о той войне.
Какие они? Как мне вам о них рассказать? По-своему наивные, их сила в чистоте души. Умеют радоваться всему, что вокруг, как дети. Взгляд каждого наполнен жизнью. С каждого можно писать портрет. Это мои ненаписанные картины. Глядя на них, я получаю огромное вдохновение, но к мольберту идти не спешу. Ведь жизнь не перенесешь на холст. Таких людей нужно возвеличить и песни петь о них. Они настоящие герои.
Частичку любви несу я с собой, это мои воспоминания, которые не дают мне покоя.
Пока готовится шашлык, я вспоминаю. То, что
за пределами моей памяти, восстанавливаю по рассказам этих же гостей. Если мы не вспомним о наших предках и историю нашу древнейшую, то наши дети забудут, откуда их корни.
Наши предки пришли из Ирана, из провинции Хой, после русско-персидской войны 1826-1828гг, в которой принимал участие армянский народ. Поэтому наш местный диалект отличается от нового армянского языка. В этой войне особенно выделялись отряды Григора Манучаряна и Мартироса Меликяна. С марта 1827 года созданные по инициативе Нерсеса Аштаракеци и Арутюна Аламдаряна добровольные военные отряды участвовали в освобождении своей родины.
С 1514 года западная Армения была захвачена османскими турками…. Подробности я не помню, а вот Овик знает историю очень хорошо.
Потом продолжу историю моих предков, хотя знаю национальный характер наших родственников: они сами начнут рассказывать, когда чуть выпьют коньячку, и мне придется только слушать, может быть, уже и в сотый раз. Шашлык уже готов.
Без меня, как видно, не обойдутся – окликают.
- Иду, иду!
Взяла армянский лаваш, переложила в большую
эмалированную посудину, отнесла к туниру*.
*Тунир - углубление в земле для жарки шашлыка, выложенное кирпичами
Вы когда–нибудь пробовали шашлык прямо у
тунира?..
Мне бы так хотелось, чтобы вы научились готовить шашлык по рецепту моего отца. Мне нравится участвовать в этом действе: отец держит шампур, я тяну готовое мясо, лук и картофель в большое блюдо.
- Папа, руки не жжёт?
- Не переживай, терпеть можно.
- Папа, я сама отнесу шашлык.
- Нет, это тяжело. Иди, садись на своё место. Проверь, не забыли ли поставить томатный соус с мелко нарезанным луком…
- Не волнуйся, - кричу издалека, - всё на столе.
Отец ставит шашлык на стол.
- Ну, дорогие гости, приступайте к делу. Шашлык любит, когда его едят горячим. Кому какой кусок?.. Всем ли досталось?..
- Так вкусно только мой брат умеет приготовить, - замечает дядя Овик.
- Да, правда, вкусно, - шептали другие, с полными ртами, кивая головами.
Гости угощают друг друга и едят с таким
аппетитом, будто завтра конец света, словно больше они шашлык не увидят никогда. Детей, которые заняты были игрой, угостили взрослые.
Наконец, поднимается дядя Сосик, в руке его стакан 28 - летнего армянского коньяка, который хранился в погребе с рождения Аматуни.
- Вы не забыли, по какому поводу мы собрались? Сегодня наш род увеличился ещё на одного человека. Пока рождаются дети - смерти нет. У нашего Аматуни теперь есть дочка. Мы принимаем этот божий дар. Выпьем же за здоровье ребёнка, чтобы девочка росла умная, здоровая и крепкая, как этот коньяк. А молодой матери пожелаем много молока.
Все поднимаются. Звон стаканов. Поздравительные речи. И, уже сидя за столом, продолжаем старую тему, историю наших предков, без которой не обойдёмся.
- В 1555 году, после заключения договора в Амасии, восстанавливалась Турецко - Иранская граница, и западная Армения, включая Васпуракан и Багреванд, осталась во владении Османского султанства, Восточная Армения - с Восточной Грузией и Азербайджаном. Много лет мы не имели самоуправления. Но после седьмого января 1828 года русские войска одно за другим завоевали Маракан, Ардабил, заняли всю Персидскую Армению, Хой, Салмаст, Урмиа, а в феврале было утверждено новое мировое соглашение между Тавризом и Тегераном. Пограничными стали река Аракс и гора Масис. До 1829 года более чем 8000 семей (около 45000 человек) переселились в бывшие ханства - города Ереван и Нахичевань. Если бы не пришли русские, что было бы с нашим народом?
- Да, русские нам друзья, - говорит мой отец. - Они и мы – христиане. Правда, они приняли христианскую веру позже нас…
- Наш ближайший город - Арташат,- продолжает Овик. - Он назван по имени царя Арташес А, который правил ещё до нашей эры (189-160 годы). Страна тогда была на подъёме, процветала. Арташес А основал новую столицу Великой Армении - город Арташат…
Между тем снова звякают стаканы, произносится очередной тост.
- Свет твоим глазам, Аматуни - джан. Чтоб дочь твоя послушная была и наш род не опозорила. Чтоб ты шагал рядом с ней с высоко поднятой головой,- произносит своё пожелание дядя Сосик.
- Я очень рад, что родилась внучка. Теперь буду знать, кто мне подаст холодной воды в летний зной,- улыбается мой отец.
- Аматуни - джан, имя уже выбрали?- задал вопрос Овик.
- Арусик. В честь бабушки.
- Моё имя?! Ни в коем случае!- артачится мама. - А то я почувствую себя совсем старой бабкой.
- Ну тогда Марина,- предлагает Аматуни.
- Зачем Марина, а не Арус? - недоволен дед Хачик.
- Правду скажи, смеётся двоюродный брат Гамлет. – Может быть, Мариной звали твою первую любовь?
- Что ты? - обижается Аматуни. – У дочки цвет глаз морской. Может, вырастет - художником станет, как Айвазовский.
Женщины не вмешиваются в этот разговор. Они давно не виделись и шепчутся о чём-то. На велосипеде подъехал дядя Айастан, наш почтальон. Голова у него всегда смотрит в одну сторону: последствие ранения в Великую Отечественную войну. Дети над ним смеются. Они ещё не понимают, что война - очень серьёзная штука.
- Где товарищ Хачатрян Арус?
- Здесь я, здесь! Что случилось? Почему в такой поздний час?
- Для вас срочная телеграмма.
- Давай…. Послушайте, вы можете все на минутку замолчать?!
Телеграмма официальная, из Еревана:
«Эпицентр землетрясения - Ленинакан и Спитак. Просьба находиться на рабочих местах. Успокоить людей, не допустить паники. Ждите дальнейших указаний». Только что, вспоминая многовековые страдания армянского народа, мы еще не знали, что на них обрушилось еще одно, страшнейшее.
Вот тебе и рассуждали об имени «Марина»!
Оказывается, рядом - море слез, матери, потерявшие детей, дети, раздавленные дикой стихией…. Наступила мрачная тишина. Все побежали по домам, к своим телевизорам. А телевидение - молчит. Как ни в чем не бывало по всем каналам играет музыка. А в Ленинакан все дороги уже перекрыты. Но мы и соседи всё равно собираем туда тёплую одежду, хлеб, сыр, лаваш, весь запас продуктов, что есть в доме. Сейчас подойдёт специальный автобус, заберёт наш скромный вклад…
- Сатеник, чего стоишь? Принеси пальто, которое ни разу не надела, купив новое. Положи в автобус,- командует Овик.
Трёхлетний внук Овика, Армен, протягивает дедушке свою любимую игрушку:
- Деда, возьми мою хрюшку.
- Вы это видели?- оглядывается дед. - Только что вылупился цыплёнок, а уже всё понимает. Молодец!
Перегруженный автобус медленно отъезжает.
- Назад приеду с пострадавшими людьми,- кричит в окошко водитель, - готовьтесь принять их…
В ту ночь никому не спалось. А ко мне сами пришли стихи:
Ночь покрыта мраком неизвестности,
Тени нас преследуют в пути.
Свет вдруг вспыхнул, озарил окрестности.
Что нас ожидает впереди?
Страшно в неожиданности случая
Потерять надежду и мечту.
Значит, надо, надо верить в лучшее.
Счастлив тот, кто сеет доброту.
Поздняя ночь. За окном - голоса отца и дяди Овика.
- Хачик, ты слышал? Говорят, людей-то привезли в райцентр. Они все голодные, замёрзшие. А мы-то здесь их ждём…
- Поедем туда. Хоть чем-то поможем.
Завели автомобиль - и в путь. Приехали. На переживших землетрясение людей трудно смотреть без слёз. У одного парня раздавлены ноги: на них свалился шкаф. Хорошо ещё, что родные успели его вытащить. Овик грустен. На миг он вспомнил Великую Отечественную войну и то, как потерял ноги.
Подошёл интеллигентного вида мужчина,
представился:
- Меня зовут Альберт. Если бы вы видели, что творилось в Ленинакане! Дома рушились, как карточные домики.
- Ты тут один?
- Нет, с семьёй.
Подбежала девочка лет пятнадцати.
- Это моя дочь Маро, - сказал Альберт.
- Вам уже определили, где жить?
- Ещё нет. Очень устали ждать. Жену жалко, она больная. Если бы попить горячего чаю да отдохнуть.
- Не согласитесь ли у нас остановиться? Места всем хватит. Вы что-нибудь слышали о селе Далар? Мы оттуда, - говорит Овик.
- Нет, а что?
- По дороге расскажу.
Едут обратно с Альбертом, его женой Розой и дочкой.
- Вы что-то хотели рассказать о вашем селе?- спрашивает он.
- Это история с юмором, чтоб вы чуть-чуть отвлеклись. Отправился наш селянин в Тольятти, покупать машину «Жигули». Продавец спрашивает:
- Как фамилия?
- Хачатрян.
- Из какого села? Тут не понятно написано.
- Далар.
Купил «Жигули», дал адрес магазина племяннику.
Приехал тот в Тольятти.
- Как - фамилия?
- Хачатрян. Село Далар.
Купил машину, теперь брат его поехал за покупкой.
- Как фамилия?
- Хачатрян. Село Далар.
- Вы что, шутите? – оторопел продавец. - Все Хачатряны и все из Далара? Что значит слово «Далар»?
- Значит оно Доллар. По ошибке чуть-чуть не так написали.
- А он большой – этот ваш Доллар?
- Да чуть меньше, чем Москва, - со смехом, шутя, отвечает он. Купив «Жигули», возвращается домой.
Новых знакомых слегка повеселили. А Овик стал рассказывать о наших предках и о том, какое хорошее наше село Далар…
Хачик начал хвалить брата:
- Овик много читает книг, а я закончил всего четыре класса. Как мама умерла, больше в школу не ходил. Но мечтал я, чтобы мои дети учились. У троих высшее образование, - вздохнул Хачик, как будто спустил большой груз с плеч. - Сейчас никто не винит меня за незнания, - думал Хачик.
Машина остановилась.
- Приехали. Выходите, не стесняйтесь, - сказал
Хачик.
- После за столом они подняли бокал вина за живых
и за мёртвых, вечно живых в наших душах, и молились, чтоб спаслось как можно больше людей.
Дядя Альберт со слезами пел песню «Антуни», которая по-русски переводится как «Бездомный».
Трудно понять, что чувствует человек, потерявший близких людей, который лишился собственного дома, построенного собственными руками, когда находишься в своем доме, рядом со своими родными.
Трудно представить, что вместо них могли бы быть мы. Никто не знает, что будет завтра с нами. Надо жить так, как будто сегодня последний день, задавая самому себе вопрос «Жил ли я сегодня или существовал?»
***
Последствия землетрясения ужасны. Лучше бы не видеть этого никогда. Судороги земли превратили город в развалины. Царил общий хаос. На миг исчезли все мечты. Город - как во время войны после бомбёжек: горы руин. Дома похожи на муравейники, в которых остались
живые люди. Крики погребённых заживо и потоки крови на обломках домов. Молодая женщина Анна вышла вынести мусор. Через секунду земля открылась, дом и в нём двое её детей ушли на дно земной трещины. И края её сомкнулись. Что это? Погребение заживо?..
Другая женщина кормила грудью ребёнка… Её труп вытащили из руин…
Всей нашей жизни не хватит рассказать обо всем.
Помогать потерпевшим бедствие приехали люди со всего света. Материальную помощь отправили в огромном количестве. На вокзалах высотой в три этажа лежали одежда и медикаменты. Для отправки помощи использовались все виды транспорта: поезда, автобусы, грузовики, автомобили.…
Вот два КАМАЗа продвигаются в сторону Армении, один из России. Водителя зовут Саша. Он из Москвы. А другой с Украины, шофёр назвался Виктором Валентиновичем Антоновым. Виктор невысокого роста, тактичный, воспитанный, интеллигентный. Короткая, черноватая борода на белой коже, подчёркивала особенную красоту лица. Он рассказал о том, что его обижает, возмущает, шокирует.
- Перед границей Армении, в Азербайджане, дорогу нам перекрыл цементовоз.
- Куда едете, зачем? - спросил мрачный человек.
- В Ереван, каучук получить, - ответили мы.
- Покажите документы на товар. И, не взглянув на
документ, стали рыться по всем углам машины.
Допрашивали: «Помощь людям не везёте?»
Напоследок заметили: «Ваше счастье, что не везёте помощь пострадавшим от землетрясения, а то бы вам не поздоровилось». Они отобрали весь бензин, заправили печным топливом, поэтому на дороге сломались наши машины, а после землетрясения русские строители поставили сорок домов в районе Амассийской. Убирали развалины в городах Ленинакан и Спитак. Мы тоже помогали. Удивлялись, когда видели, что многие приехавшие пытались соблазнить армянских женщин. Я бы хотел, чтобы весь мир из моих уст услышал эти слова: «Ни одна армянка не поддалась соблазну. За это я глубоко преклоняюсь перед ними».
Расчистки в городах Ленинакан и Спитак продолжались. Казалось, что в этих кучах мусора все мертвое. Не у всех выдерживали нервы, не каждый мог грести экскаваторами человеческие кишки, висящие по всей длине ковша, и другие части тела. Вышел один из машины:
- Всё, больше не могу! Работайте без меня. За что мне такое наказание?
Заплакал, глаза покраснели от слез. Размазывая грязь по лицу, вытирал нос рукавом. Он дрожал так, как будто зимой в мороз без одежды на снегу валялся. Слышен был звук его скрипящих зубов. А потом… опять пошёл работать.
В Армению отправили не только строительные материалы, но и огромное количество одежды, медикаментов, продуктов питания. Даже сам Шарль Азнавур во Франции организовал фонд помощи пострадавшим.
Для того чтобы правильно делить с пострадавшими отправленную гуманитарную помощь, внутри страны создавались комиссии.
А в это время, увы, среди армян были непорядочные люди, которые грели руки на беде соотечественников.
В одном из районов председателем комиссии по распределению гуманитарной помощи был Арам. Старый молодящийся «распутник» красил волосы цветом черной саржи, чтобы казаться моложе, ходил по косметическим хирургам, убирая морщины с лица, и охотился за юными девочками. Жадный, непорядочный материалист, у которого даже на невинных людей нашёлся бы компромат.
Никто не хотел связываться с ним. А он вел себя так, как будто всем миром правил он один, а остальные были его рабами. Он напоминал тех людей, которые жили бедно и вдруг разбогатели, думая, что в деньгах счастье. Настоящий взяточник.
Я думала, что деньги нужны, чтобы жить. Но он мыслил не так…. Он молился деньгам. Такой же никчёмный был у него сын, настоящий хулиган.
Одним из членов комиссии был красивый кудрявый
архитектор Аро, молодой специалист, сын ветерана Великой Отечественной войны, школу закончивший с золотой медалью, пытавшийся работать честно. Но другой член комиссии, агроном Гарик, туповатый, вмешивающийся во все разговоры, пытаясь показаться умным. Подпишет любую бумагу, если «положат на лапу». А секретарша Кира - тише воды, ниже травы. Всё слушала, запоминала, но не вмешивалась.
Из сёл привозили списки пострадавших. Об их количестве надо было сообщать в Центр.
- Значит так, - объявил Арам, председатель комиссии, - есть способ заработать лишние деньги. Заранее предупреждаю: кто не со мной, тот мой враг. Лучше сразу уходите…
Никто не собирался уходить, из интереса
остались или от страха стать врагом Арама, трудно сказать. Но жадность тянула всех в эту авантюру.
- Что за план?- как всегда первым с места вскочил Гарик.
- Не было бы денег, да несчастье помогло,- сказал председатель.
И в Ереван отправились ложные данные с завышенным числом пострадавших. Эти лишние шубы, куртки, медикаменты, продукты питания, конечно, не достались ни пострадавшим, ни бедным. Дефицитные лекарства продавались подпольно в аптеке. Продукты члены комиссии везли себе домой. Часть их сын Арама продал в магазине, где работал. Все об этом знали, но веских улик найти не могли. А без этого в суд обращаться бессмысленно.
Но были и другие люди, не поступившиеся совестью. Председатель сельсовета Арус прошла множество инстанций и помогла получить земельные участки в селе Далар людям, пострадавшим от землетрясения, хотя они родом не из наших мест. Тронутые её вниманием, они решили остаться в селе навсегда. После этого односельчане организовали сбор средств для строительства домов. Все помогали. Такой семьи не было, которую не тревожила бы чужая судьба. Строительство домов в свои руки взяли местные каменщики - два брата из нашего села Лёва и Амо, которые работали бесплатно. Вся сельская молодёжь таскала воду, перемешивала цемент с песком. И люди без крова обрели здесь жильё. И никто из односельчан не сказал: « Они – не наши, они - чужие». Вот такие чудесные люди живут в селе Далар.
Приезжие и местные быстро подружились. Арсен
влюбился в Сусанну из Ленинакана, и вскоре была свадьба. Жених - в черном костюме, взятом напрокат, невеста, как водится, в белом платье. В роли свидетелей Арус и Хачик. В этот день все были рады вдвойне: только что открылась восстановленная церковь, смотреть венчание молодых собралось все село. Это она, Арус, много сил приложила, чтобы церковь ожила… А венчание проводил приехавший на открытие храма сам Вазген 1, религиозный глава всех армян. Играла зурна, с крыши церкви раздавались крики аистов. Сусанна была так счастлива, что долго потом не вспоминала кошмар Ленинакана.
Да, жизнь продолжается. Дочь Альберта вышла замуж за парня из Ленинакана. Вскоре они уехали: не мог он оставить в Ленинакане школу, где работал учителем, которая была разрушена и теперь восстанавливалась. Вот уже поднялись стены, и на них появились стенды: фотографии всех детей, которые погибли во время землетрясения.
Я разыскала ту Анну, которая потеряла двух
детей, когда за минуту до землетрясения вышла выносить мусор. Она в роддоме. Под окнами вместе со мной стоят ее муж и родственники. Роды трудные, затяжные, но мы не уходим, молимся о благополучном исходе. Время как будто остановилось…
Наконец выходит медсестра, и мы бросаемся к ней.
- Ну, что с Анной?!
- Все в порядке с вашей Анной,а кто родился,без магарыча не скажу, - улыбается медсестра.
Муж Анны кладет ей в карман халата символичную денежную купюру.
- Это для одного, - парирует медичка,- а двое других, что ли не нужны?
Немая сцена изумления. Все стоим с открытыми ртами.
- Что? Слышали?- не лезет в карман за словом медсестра.
Тройня у вашей Анны. Двое мальчиков и одна девочка.
- Вы слышали?- со слезами на глазах кричит муж Анны.
Моя жизнь теперь снова имеет смысл! Двоих назову в честь тех, погибших…
- А третьего, мальчика?- спрашивают родственники.
- А третьему пусть Анна выберет имя, - подсказываю я. У брата Анны сын остался под руинами. А больше они с женой не могут иметь детей.
- Назовём в память погибшего племянника.
Вернулась я домой радостная. Как хорошо, что Анне теперь будет некогда тосковать о погибших.
***
Вот так и живём. Как на весах. То добро перевесит, то зло. У моего народа душа открытая, добрая.
А тех, которые паразитируют на беде Армении, разве я могу их народом назвать? Это отбросы человеческие, мусор. Но простить этих хищников я тоже не могу. Не могу простить тех, кто убивал невинных армян, спокойно живущих в своих домах в Сумгаите. После передачи Генриха Боровика о том, как за одну ночь
азербайджанский народ устроил геноцид армянского народа, мой любимый дядя Овик схватился за сердце и упал от обширного инфаркта. Не ожидал он, что те, с кем он спина в спину защищал нашу родину, могли это допустить. Не смогу простить Турцию за геноцид 1915 года,когда предки нынешних турков за одну ночь уничтожили полтора миллиона армян. Души погибших, может быть, уже успокоились, всё простили, и я бы рада последовать их примеру и умудрено простить ради спокойной жизни будущего поколения, но… не могу, пока не попросят прощенья у оставшихся в живых армян.
Ничто не начинается и не заканчивается просто так.
В мире все взаимосвязано. Каждый невинно погибший, подобно звёздам, горит доброй памятью вечности. А у зла нет и не будет собственной жизни.
Меня волнует также,останутся ли безнаказанными председатель и члены комиссии по распределению помощи пострадавшим от землетрясения, заключившие сделку с дьяволом. Интересно, что с ними стало. Неужели они счастливы? Неужели их совесть спокойна? Скажи, Арам, тебя не мучают ночью кошмары? Нет, не из-за тех, кого ты ограбил. Тут вопросы излишни. А за собственную мать. Ты бил ее, когда она возражала против нечестных поступков, и однажды так ударил, что она стукнулась головой о стену и умерла. Но в тюрьме сидеть тебе не хотелось, там ведь бьют того, кто поднял руку на женщину, подарившую ему жизнь. И ты зажал голову руками и закричал:
- Нет! Не бывать этому!
Прибежала жена, и ты бросился к её ногам: - Прошу тебя, умоляю! Возьми вину на себя. С убийцами свекрови там обращаются лучше.Обещаю,что в заключении ты ни в чём не будешь нуждаться.
Жена тебя так любила, что согласилась. И отсидела шесть лет. Но в тюрьму ты ей передачи не носил. Когда люди тебя спрашивали, отвечал:
- Как же можно! Ведь она убила мою любимую маму. Лучше, чтобы она там, в тюрьме, умерла!
Люди знали правду и поражались твоему цинизму.
Мне больно, что Арам без совести и что он армянин.
А дальше с ним будет вот что.
Зная его жадность, соседи езды* решили подшутить над ним:
- Арам, хочешь большие деньги? Езжай в Англию. - А как там заработать?
- Работать не надо, деньги сами к тебе придут.
- Расскажите подробнее.
- В Англии община езды, поддерживают друг друга…
- Но я ведь не езды*.
- Слушай, хочешь больших денег, дом в Лондоне, дорогую машину, красивых девушек?
- Конечно, что за вопрос.
- Тогда слушай внимательно. Покупаешь фальшивый паспорт. Был армянином - станешь езды. И докажешь всем землякам, что лучше быть езды в богатстве, чем армянином без денег. Руки Арама задрожали от волнения…
И полетел он в Англию. В самолёте, задремав, увидел сон. Плавал он в море. Вся поверхность покрыта долларами. Вдруг море высохло, и скелеты мёртвых пиратов бросились к нему, а из глаз у них тянутся змеи. Проснулся - на лбу испарина. « Как хорошо, что это всего лишь сон»,- промелькнуло у него.
Как ни странно, езды его встретили в Англии как родного. Адвокаты помогли оформить все документы. И получил он то, о чём мечтал: большой дом и деньги в американских долларах. Да только не успел он
их потратить. В очередной раз, восхищённо перебирая в руках доллары, упал от кровоизлияния. Один на один со своим богатством. Несколько дней труп лежал в этом шикарном доме, пока запах не распространился во двор….
На могиле его написано: « Тут покоится езды». Рядом выросли чертополох и репейник. Меж ними по ночам ползают змеи.
***
Шагаю мимо озера. Погода отличная. В воде отражаются облака и дома. Открылась деревянная калитка в конце огорода, вышла женщина. Она молода. Но раньше времени постарела. Это жена Аро. Лицо ее в шрамах. Ничего не осталось от былой красоты. Выпустила к воде белых гусей. Я поздоровалась, но она не ответила, быстро ушла.
Я не обижаюсь, ведь у неё такое горе. Учились они с Аро в одной школе. Влюблены были друг в друга с первого класса. Сидели за одной партой. И мамы их работали учительницами в той же школе. Радовались за них. Строили планы на будущее. И Яна, и Аро – единственные дети у матерей, оба остались без отцов. Выросли -сыграли свадьбу. Мать Яны, Маряна, хотела, чтобы они
жили у неё. Мать Аро, Ася, потребовала уважения к традиции - молодожёны должны жить в доме мужа. В день свадьбы давние подруги окончательно поссорились.
А тут ещё одна недобрая примета…
По армянскому обычаю в день свадьбы соседи жениха накрывают столы со сладостями и выпивкой около своих домов. Столов должно быть семь: счастливое число. Жених и невеста подходят к каждому столу, хозяева и гости пьют за их здоровье. У каждого стола на головы молодых бросают изюм и конфеты, чтобы жизнь их была сладкой и беззаботной. Звучит музыка, танцуют родственники и соседские ребятишки.
Шесть столов обошли благополучно, а седьмой был накрыт бедно: его поставила вдова, ей с детьми трудно живётся. Подошли гости, налили вина, только подняли бокалы, а стол – то и рухнул. Сладости раскатились по земле.
Выходит - только шесть было столов. А это нехорошо. У Аро и Яны испортилось настроение.
Случай этот забылся. У них уже росли трое сыновей. И Аро, наконец, купил себе машину на деньги от продажи ворованных дефицитных лекарств. Прокатились на славу! Но когда проезжали мост, открылась задняя дверца, и Аро, чтобы спасти пятилетнего сына, бросился к нему, забыв про руль. Машина упала с моста. Дети чудом остались живы: отец послужил им щитом. За жизнь Яны долго боролись врачи. Жизнь спасли, красоту – нет. А Аро похоронили. Дети и вдова живут на ее скудную зарплату и небольшое пособие.
Вот и не верь в приметы. Жизнь Яны теперь похожа на разбитый стол, с которого падали сладости. Только неясно, примета ли виновата или нечестно полученные деньги на машину. Ведь сколько верёвочке ни виться, а конец будет. Недобрые дела добром не кончаются.
Жизнь - трудная штука. Никто не может быть уверен, что его не попутает однажды чёрт. Расплата за все обязательно настигнет. Так надо ли эту жизнь усложнять ещё и сомнительными делами? Говорят, что души мертвых видят все, что творится на земле, и отправляют в мир иной тех, кто оступился.
***
Судьба Гарика в божьих руках. А что будет, если Бог отвернётся?
После многих лет замужества его жена, наконец, забеременела. Да радость-то была горькой: врачи обнаружили у неё шизофрению.
Выписали дефицитное лекарство, а она, почувствовав головную боль, выпила его, превысила дозу. Это
дало неожиданный эффект: вместо успокоения больная впала в нервное возбуждение. Слышен шум разбивающихся стаканов. Потом общая тишина.
Приходит Гарик домой, а дверь никто не открывает. Пошёл звонить ее родственникам. Отвечают, что она у них не была. Открыли, наконец, дверь. И видят, что женщина повесилась. Так скорбел Гарик о жене и не родившемся ребенке, что и сам недолго жил. Похоронили его рядом с ними. Выходит, души мёртвых не успокоились? Он ведь тоже провинился! А ее вина в чём?
***
Интересно, как сложилась жизнь у секретарши Киры?
Говорят, к ней лучше в гости не заходить. Она стала злая и раздражительная: ее бросил муж. Но не переживайте: он сам ушёл, оставив ей дом. Правда, жила она вместе со свёкром, а он всегда был с красным носом: дня не обойдётся без водки. Пахал огороды людям, а они вместо денег наливали водку. А богатые давали ещё и бутылку с собой. От одиночества Кира стала свёкру собутыльником. Вскоре он умер, а она продолжает катиться по наклонной.
Я всё же рискнула к ней зайти, но она не узнала
меня: спиртное притупило память. И всё же была рада гостье. Попросила сходить за водкой.
- Кира, зачем ты так пьёшь? Тебе нужно лечиться.
- Это я- то пьяная? Ты сама такая. Не учи меня жить. Не хочешь водку купить - так и скажи. Чего расселась? Уходи…
Каждый день Кира ищет себе собутыльников. Иногда находит, но чаще приходится пить со старыми друзьями- бутылками. А ведь она тоже мечтала разбогатеть. Может быть, корень зла в этом? Мы приходим в этот мир творить добро. Чтобы успокоились, наконец, души мертвых. Почему же так легко совершается падение? Отчего?.. Ведь совесть – высшая ценность человечества.
А тех, у кого нет совести, назову я продажными людьми или живыми мертвецами.
Чужаков в этом мире нет. Мы все - один народ, единое целое. И беда Киры - моя беда.
Но жизнь продолжается. И в селе Далар художница Армине снова взяла этюдник, холст и пошла в поле, рисовать. Была весна, опять цвели абрикосы. Насытившись запахами деревьев, освободила Армине руки, посмотрела в сапфировое небо, а потом закружилась, прыгая с ноги на ногу, и закричала:
« Я люблю тебя,жинь! жизнь!
Как хорошо,что я живу"