ЗАПРЕТНАЯ ГАВАНЬ.
Часть 5.
ШУТКА ОТЦА МОРЕЙ.
Глава 2.
ВЕСТИ ИЗ ПРОШЛОГО.
- Где мы находимся? Кто может показать на карте?
- Я могу, - вызвались Аринар и Канеке.
Им дали карту.
- Вот где, - обрадовала нас Норочка, обведя пальцем весь северо-запад, включая часть территории Покровителей, Золотые холмы и причудливые бухты побережья.
- А поточнее?
- Куда уж точнее? – изумился Милло.
Ну да уж. Куда уж.
В отличие от Покровителей, мыслящих странными категориями, Канеке уверенно ткнул пальцем:
- Это здесь. Под землёй только.
- То есть, ты хочешь сказать, что большой стеклянный дом по соседству с вашей с Таеном избушкой на сваях, и есть наземная резиденция Поддубера?
- Парубера. Это всем известно. Боба вам сейчас об этом рассказывал. Сам господин Муравий всегда хвастался, как здорово отремонтировал здание. Оно было сильно развалившимся, когда он решил поселиться за запретным лугом. В древности его построили великаны, поэтому оно такое большое, высокое. У нас всегда говорят, что это для того, чтобы они могли заходить в гости.
- Что нам это даёт? Кроме того, что здесь, видимо, можно выбраться на поверхность?
- Я вам скажу, что, - подал голос Петрик. – Это нам даёт возможность оценить то, какие мы ослорогие бараны.
- А чего это ты ругаешься как я? – возмутился Рысик, мальчик с востока.
- А чего это мы бараны? – возмутились мы все.
Петрик вообще тревожил меня. Если бы я не был ослорогим бараном, то давно обратил бы внимание, что он странно тих и бледен, хмурится и кусает губы. Похоже, вид карты вызывает у него желание что-то в ней подправить, да вот беда: товарищи ведь не позволят. Вчера он то и дело принимался её разглядывать и теребить почём зря. И при этом также озабоченно замолкал. И вот уже несколько минут, примерно три или четыре, всем у нас командует кто угодно, только не Чудилка, а это уж совершенно ни в какие ворота. Но я был озабочен мыслями о Нате, и поэтому даже сейчас, вспомнив всё это, сперва подумал: а вдруг, Петрик знает что-то такое про Таена и Нату, чего не знаю я. Вдруг, Чудик, как наш всеобщий друг, так сильно переживает из-за непонятного происшествия… Имеет основания переживать… Но мысли эти были какие-то недостойные, нечистые. Я поморщился и сообразил, что надо искать причину такого поведения Петрика в чём-то ином. Поискал и быстро нашёл её при взгляде на карту. Где-то там, в этом синем море, скорее всего, не так уже далеко, движется к здешним берегам, к устью Вилюйки военный флот великой Някки. Здесь мы гораздо ближе к указанному месту, чем до того, как воспользовались порталом. Я вздохнул: да, этот факт способен выбить из колеи такого непослушного сына, как Петрик Охти.
- Мы совершенно забыли о Плоре и Атте, - пояснил Чудилка. - Когда мы выберемся в это большое отремонтированное здание, то сможем оценить степень ущерба. Короче говоря, вороватая парочка наверняка побывала здесь и прихватила все ценности и записи, пока Моро ехал с нами и отвлекал наше внимание. Наверное, им есть куда бежать и где обосноваться, чтобы продолжать свои аферы.
Слова Петрика встретили молчанием. Он был прав. Но возникал вопрос: почему все мы действительно забыли о кровных родителях Таена? Хотя… Незначащие они люди на самом-то деле.
- Это первое. Второе. – Мой родной дружок решил рационально разложить всё по полочкам. – Моро, я думаю, тут тоже уже побывал. Раньше нас и раньше даже Таена и Наты. И если архив был здесь, добрый дядюшка его умыкнул. Уверен, о портале ему известно.
- Что же ты, Петрик, раньше до всего этого не додумался? – только и смог выговорить Милло.
- Занят был, и про портал не знал. Но у вас-то почему таких мыслей не возникло? Почему я всегда за всех думать должен? Вот ты, Милло? Ты – Покровитель. Ты старше и опытней всех.
- По-вашему, мне всего-то лет восемнадцать, сколько напоминать можно? И, сказать по правде, разум нормальных Покровителей слабеет в тех местах, где делают громострел. И другие способности слабеют. Чем ближе к источнику отравы – тем дела наши всё хуже. Громострел делают на севере, в одном вздохе отсюда, - признался хитрый Милло.
- Да, - подвякнула Норочка.
- Нашли оправдание!
Лёка, как всегда при упоминании громострела, завёл известные речи, и это уже воспринималось мною как должное.
- Чудилка не в духе, погода действует, - перевёл Лёка для притихшей компании. – Но, с другой стороны, какое дело нам до родичей Таена на лоне природы здешних мест в этакую-то погоду? Им были предложены более чем мягкие условия. Не захотели воспользоваться – и не надо. Скатертью дорога.
- Архив, Лёка! Архив!
- Да, если Моро забрал архив – это серьёзно. Но, возможно, есть шанс застать дядюшку в этих местах.
- Будьте начеку. Он может застать нас раньше.
- Давайте искать лестницу. Или что тут есть для подъёма? Давайте быстрей.
Мы искали эту лестницу, и нашли её очень быстро. Зато поднимались довольно медленно: не до конца оправившемуся Олетту было тяжело. А на середине подъёма Петрик вдруг скомандовал:
- Стоп. Скажите, почему нашего Таена повлекло именно сюда?
- Наверное, он знает, где Моро спрятал возвращённый ему Златой архив.
- Откуда он это знает? Злата, ты ему сказала?
- Откуда мне знать, где Муравий нынче держит тетради? Я только и успела объяснить, почему архив теперь снова в руках его дядюшки, как тут всё и началось. Муравий напал на Покровительницу, а к Таену подскочила Ната вот с такими глазами.
- Зачем подскочила?
- Почему с такими глазами?
- Потому что ей приспичило рассказать Таену легенду о великаншах, спящих волшебным сном в Золотых холмах. Но тут Моро напал на Аринар, случилась заварушка, а они скрылись с глаз. Даже не попрощавшись.
Все с удивлением уставились на Злату. Мне же очень важным показалось это заявление.
- Расскажи поподробнее, прямо посекундно, - попросил я.
- Зачем тебе? Ну ладно. Я закончила объяснять про архив. Стою и думаю: Таен сейчас сильно рассердится на меня. Но он только смотрел. Даже не мигал. Я испугалась и на шаг отступила. Попала ногой в ямку и упала. Тут Ната. «Ой, - кричит, - давай руку». И Таен тоже руку протягивает. Но тут уже другие люди, солдаты, которые сзади стояли, подняли меня, но поставили с другой стороны ямки. Стали спрашивать, не ушиблась ли я, и всё такое. Но я слышала, как Ната с такими глазами стала громко говорить Таену: «Таен, мне сейчас Боба рассказал о том, что его жена, оказывается, была заколдована и спит или спала где-то там, где Золотые холмы. В пещере Красной Розы, представляешь? А у нас совсем другое говорят про эту пещеру. Как думаешь, кто-нибудь сможет бедняжку расколдовать?»
- Я не успел дорассказать, - объяснил Боба. – На всякий случай решил подобраться поближе к Миче и Лёке. Видел краем глаза, как Ната в сторону метнулась. Туда, где все стояли.
- Таен так и ответил, я слышала. «Боба тебе не успел всё рассказать, - сказал Таен. – Его жену и всех женщин вывез из пещеры Муравий». «Куда? Зачем? Для чего?» Но тут Муравий напал на госпожу Аринар. Началась кутерьма. А потом Таена и Нату никто у болота не видел. И Муравия тоже. Вот. Всё очень подробно. Давайте уже скорей окажемся наверху.
Никто не понял, и я сначала не понял, для чего мне так нужен был рассказ Златы о событиях у болота. Но это засело у меня в голове и сильно тревожило. Что-то важное ускользало от нашего внимания. Ключ к разгадке всей неразберихи.
- Таен, когда скрылся с глаз, точно знал, где архив, наверное, это было озарение, вспышка, - громко произнёс я на ходу. – Увидев, что Моро удирает, он, возможно, задался целью опередить дядюшку.
- Почему ты так думаешь, Миче? – спросили меня. А между тем, мы были уже в подобии холла, под самой поверхностью земли, чуть в стороне от Стеклянного дома, резиденции Муравия.
Клац! Клац!
Позади нашей компании и впереди бесшумно выдвинулись из потолка и быстро опустились, лязгнув в конце, две решётки. Они перекрыли нам путь. Их прутья светились лёгким алым светом. Защитное колдовство. Досадное происшествие.
- Потому что, - раздался в пустоте насмешливый голос Муравия. – Потому что, потому – всё кончается на «у».
Так вот, значит, кто устроил нам эту задержку. Наверное, диктатор был страшно доволен нелепым объяснением. Он радостно заржал, и было слышно, как отдал приказ доставить «и этих тоже туда же».
Не прошло и минуты, как в свободную часть холла, отделённую от нас решёткой, четверо гвардейцев доставили двух связанных человек. Злата пискнула и сжалась в комочек. Канеке пустил слезу и прижался ко мне. Одним из этих людей был не знакомый большинству старичок. Вторым оказался Таен собственной персоной.
Массивная дверь, перекрывающая коридор, лязгнула. Невидимая рука заперла её снаружи. Шестеро новых узников остались в пространстве между решёткой и дверью.
- Эй! – закричали солдаты, которые привели дедка и Познавшего Всё. – А мы? Выпустите нас! – и вчетвером они забарабанили в дверь.
*
Я не верил своим глазам. Вот так просто взять и связать Таена? Не может быть такого.
- Ну, что скажете? – радовался невидимый Муравий. – Попалась птичка в клетку!
- Сыночек! – всхлипнула Вранна и едва не бросилась на решётку, но вовремя спохватилась, что это опасно. – Сынок, ты не ранен?
Но Таен молча поглядел на неё широко раскрытыми, фанатично горящими глазами и отвернулся в другую сторону. В сторону двери, через которую его привели. Его покалеченные руки были вывернуты, это причиняло ему сильную боль, конечно, но он, казалось, не обращал внимания. Не видел и не узнавал нас.
- Рохо, - обратился Олетт к старичку, - что с нашим мальчиком? Его заколдовали? Что произошло?
- Молчать! – невидимо взвизгнул Моро.
Но вместо Рохо ответил один из гвардейцев:
- Надо же так глупо попасться ни с того ни с сего!
Это он про Таена, конечно. Безобидный и радостный Таен никому из них не сделал зла. И многие из обитателей запретного места симпатизировали ему. Однако, не посмели ослушаться диктатора, когда он велел схватить его и связать. За что и поплатились.
Слово «радостный» навело меня на определённые мысли. И, гляжу я, Петрика и Рики тоже посетила та же догадка. Оба они обернулись и подмигнули мне, показав на решётки. Свет и тепло в подземных помещениях – остатки древней магии устройства дома Парубера. Как и эта защита от нежелательных гостей. Если ты прибыл со злыми намерениями, тебе не выбраться отсюда, из этого холла. Если же ты владеешь магией Радо – то запросто. Людям, кто желал бы использовать его магию во зло, Радо не покровительствует, это волшебство им не даётся. Парубер мог ничего не опасаться в своём доме.
- Ну! – нетерпеливо и весело воскликнул Петрик. – Миче, пусть попробует Рики.
- Пробуй, Рики, - разрешил я, прежде чем испуганно закричала Ная, а у гвардейцев глаза полезли на лоб.
Пол под нашими ногами зашевелился, потрескался, из щелей вырвался горячий пар, заполнил всю обширную комнату…
- Вот так-то! Наконец-то я избавлюсь разом от вас всех! – исступлённо завопил где-то Муравий. – Прощайте, деточки! Скажите за это спасибо дорогому Таену. Он всё-таки выполнил свою миссию – завёл вас сюда.
Если Моро говорил что-то ещё, этого слышно не было. Защита Парубера, очевидно, действовала по времени. И отведённое время вышло. Рики кинулся к ало мерцающей в тумане решётке, и Петрик, вроде бы, тоже. Но уже мало что можно было увидеть сквозь горячий пар.
- Возьмитесь за руки! – приказал Боба. – Идите вперёд! Вперёд! Рысика не потеряйте.
Мы нащупали руки друг друга и двинулись к решётке. Олетт крикнул гвардейцам:
- Развяжите Таена! Он поможет!
Но дело в том, что волшебство здесь было бессильно. Любое, кроме магии Радо. Алое мерцание впереди прекратилось: это Рики и Петрик сняли с решётки защиту.
- Её переклинило, заразу, - выругался Чудилка.
Не мудрено, что так случилось: пол ходил ходуном, стены и потолок тоже. От ядовитых паров, вырвавшихся из-под плит пола уже стало худо каждому из нас. Оступаясь в трещины и поддерживая друг друга, мы добрели до решётки и увидели, что с другой стороны четверо гвардейцев и старичок что-то такое делают… вроде рычага – чтобы помочь нам.
- Да расступитесь же, - рявкнул Боба. И вцепился в прутья, чтобы поднять преграду или выломать её. Ничего не вышло. Он только сильнее погнул решётку.
- Милло!
- А?
- Ты что замер? Немедленно оторви её! Ты сильней всех!
Оба Покровителя, и Милло, и Норочка, стоя на коленях, заглядывали в одну из трещин. То, что они там видели, вызывало у них страшное любопытство и восторг, но никак не страх. Аринар хлопала в ладоши. Ядовитые испарения на них не действовали. Поэтому наши усилия, переживания и состояние их временно не волновали.
Однако, стоило Милло отвлечься от созерцания некой природной пакости в недрах Винэи, подойти к решётке и положить на неё руки, как она хрустнула и оторвалась, словно занавеска на кухне. Покровитель аккуратно прислонил её к сотрясающейся стене.
- Моро вызвал землетрясение? – спросила у него Вранна.
- Да что ты. Это так, ерунда.
- Я успокою это, - вызвалась Аринар.
Выход из страшного места был свободен. И вот мы уже в коридоре, ведущем в жилые покои. Пар, конечно, проник и сюда. Велев женщинам и детям двигаться дальше, бежать вперёд, мужчины остались искать Таена, потому что его нигде не было видно. Я сунулся к трещинам: вдруг мой товарищ провалился в одну из них? Дверь, перекрывающая выход в коридор, лежала на полу.
- Так это, - кричал мне один из гвардейцев, - он сбёг. Как только я его развязал.
- Таен? Не может быть.
- Так сам видел, как снёс к чёрту дверь, вышел отсюда и дальше пошёл, когда мы бросились вас вызволять.
- Только перерезали верёвки, как он, ни слова не говоря, бабахнул по двери, да и пошёл, - подтвердил другой гвардеец. А третий пробурчал с обидой:
- И мы ж ему кричали, кричали…
- Может, нашего Таена подменили? Сам на себя не похож, - задыхаясь, просипел четвёртый военный.
Муравий заставил их привести сюда пленников, и запер вместе с ними, обрекая на гибель. Что движет этим человеком?
- Аринар, - позвал Милло, – если ты насмотрелась, пойдём. Людям плохо, когда дышит источник Гуль-Буль. Сейчас они все тут потеряют сознание, а нам возись. Парубер был гением, ты не находишь?
- Точно, - подтвердила Норочка, выбегая из гущи пара.
Она встала лицом к залу и успокаивающе произнесла несколько незнакомых слов. Пол и стены перестали трястись. Я увидел, как трещина, что была прямо перед моим носом, сомкнулась, всё плавно качнулось и тихо бумкнуло. Пол помещения снова стал преградой на пути выхода ядовитых паров.
В это же время со стороны коридора сюда ворвалась толпа разных людей, всё больше, в форме гвардейцев. Они выкрикивали имена Таена, Рохо и, возможно, четверых своих товарищей.
- Канеке! Друг-птицевед! Здравствуй! – завопил кто-то.
Аринар же спокойно говорила, и прибывшие замерли, прислушиваясь:
- Когда всё это здесь происходит, там, внизу, перекрывается щель, которая ведёт к Страшному ущелью. В нём никто не живёт. Оно далеко. Его обходят стороной. Но куда-то же должен выходить этот пар, правда? – Норочка наклонилась ко мне, прежде чем я действительно потерял сознание.
*
Очнулся я в помещении, где были открыты все окна. Канеке отлично ориентировался в доме и очень был рад, что попал в любимые места. Он бегал от окна к окну и громко восклицал что-то про пейзажи, водопады, про птиц и леса. Старичок Рохо бегал за ним и пытался обнять и поплакать у него на груди. Пейзаж за окнами в это ночное время был не понять какой, но птицы определённо пели.
- Ната, - тоскливо позвал я.
- Мы её найдём, Миче, - сказал Рики. Он стоял на полу, на коленях, рядом со мной. Маленький Рысик испуганно жался к нему. У обоих мальчишек были самые плохие воспоминания об этом доме. У Милло же с Аринар – наоборот. Они одобрительно отзывались о ремонте, проведённом Моро и вспоминали те времена, когда подростками заглядывали к Паруберу на чай.
- С тех пор я с людьми не дружу, - со вздохом объяснил мне Милло. – Парубер состарился и умер. Лет двести всего ему было.
- Ты, парень, чего в щель полез? Я же сказал тебе: Таен сбёг, - нависнув надо мной, гвардеец покрутил пальцем у виска. – Вот от кого не ожидал – так это от него. Нет, не от Таена.
- Миче хотел посмотреть, что там такого интересного внизу. Будет всем рассказывать, что не только нюхал источник Гуль-Буль, но даже едва в нём не сварился, - крикнул через всю комнату Лёка, чумазый, как трубочист.
Петрик, окружённый разными людьми, помахал мне рукой.
- Не может быть. Что произошло с Таеном, с нашим мальчиком? Вы видели, он сам не свой, - сокрушался Олетт.
- А шарахает волшебством, как свой, - фыркнул кто-то из гвардейцев.
- Он очень бледный и исхудал за эти несколько дней, - тревожилась Вранна.
- Потому что меня с ним не было, - отозвался Лесик. – Ничего. Откормлю его после.
Я вспомнил: Таен и впрямь выглядел на удивление паршиво. Глаза как-то лихорадочно горели на осунувшемся лице.
- Приболел, может. С ним бывает, - ответил мне тот же гвардеец, потому что я сказал это вслух.
Вообще, гвардейцев и каких-то ещё незнакомых людей, и слуг, было битком в этой комнате. Они разбились на группки и слушали рассказы моих друзей о событиях возле Фиквы, охали и ахали. И время от времени кланялись Милло и Аринар. На столе лежала скатерть Милло, уставленная снедью, так что желающие могли подкрепиться. Канеке пользовался здесь большой популярностью. Но в какой-то момент он сиганул в окно и был таков. Сказал, что хочет поздороваться с родными местами. Следом за ним увязались Эйсиль и Ная.
Имя Таена звучало снова и снова. И поскольку все знали, что он бесстрашен, бегство в момент, когда нужна была помощь Вранне и Олетту, невесте, друзьям, детям, а, главное, Канеке, воспринималось как нечто совершенно невероятное.
- А мы ещё спасать его бросились, на приказ светлейшего господина Муравия наплевав, - услышал я слова.
- Натурально революцию учинили, - подтвердил другой человек.
- Ослушаться господина Муравия – это же страх и ужас.
- Потом бы нам точно не поздоровилось.
- Если бы он вздумал нами заняться.
- Но он ускакал на коне, а мы бросились в подземелье.
- Можно было попробовать спрятать Таена.
- Вразумить его: не попадайся, дескать, своему благодетелю впредь.
- Сто раз тебе, обалдую, говорено было: не благодетель светлейший Муравий нашему Таену, а самый, что ни на есть, супостат.
- А Таен-то что учудил: взял и смылся, сам товарищей бросил.
И эти же люди затем выдвигали предположения, почему Таен так поступил. Им хотелось продолжать думать о нём, как о человеке хорошем.
- Значит, так было надо или господин Муравий его заколдовать изволил, - решили все к тому времени, как я захотел попробовать встать.
Болела голова, язык казался подушкой, утыканной иголками, в горле першило, в носу свербило, а в груди что-то свистело и клокотало, мешая дышать – ужасно неприятно. Тело казалось колодой, тяжёлой и неподвижной. Я попытался двигать пальцами ног и рук, поморгал и пошамкал губами. Понял, что это хорошо и надо продолжать в том же духе. Хотя бы начал ощущать собственные конечности. Рики дал мне напиться, и я решил, что ещё немного – и снова стану сильным и гибким. И сразу отправлюсь разыскивать Нату.
- Её здесь нет, - сев на краешек дивана, куда меня положили, сказала Аринар. – Ни Наты нет, ни Таена. Уже всё обыскали. Искали архив, но не нашли.
- А Моро?
- Удрал. Неуловимая троица. – Норочка тоненько захихикала.
- У нас тут вроде революции, господин Миче, - сообщил мне незнакомый человек. – Нам всё объяснили, и теперь мы поняли, что к чему. У нас в лесах, там, повыше, таился-таки Познавший Всё. От суматохи, которую устроили твой брат королевич да Торон Мухоклюйка, он стал ещё злее, вконец свихнулся и пошёл на людей бросаться.
Незнакомец подмигнул мне с улыбкой. Это была версия для обитателей запретного места, живущих обособлено. Для тех, кто не слишком задумывался, и для тех, кому в своё время придётся рассказывать о службе светлейшему Муравию: повсюду полно любопытных. Без сомнения, кое-кто здесь догадывался, кто такой Таен из дома на сваях.
- Но царевич Абобинадуинад Бариамитукаип убил Познавшего Всё, - сказал этот человек. - И вот-вот новая жизнь начнётся, как ты, господин Миче, напророчил. Вот только не понять, что скажут во Вратах Сна. Там особенные люди. И, как волшебники, бабы тоже опасны. Даже, если им лет одиннадцать. Прости, светлая госпожа Аринар, не бабы, а женщины.
- А что во Вратах Сна? – спросил я у Норочки.
- Если сбежавший Муравий поднимет волшебников, что там остались, то быть беде. Слухи и сведения о наших делах туда ещё могли не дойти. А то, что дошло, можно повернуть и так, и этак... Скажи мне, Миче, чего ты хочешь? Я знаю, однажды ты ответил Радо, что мечтаешь о покое в кругу семьи. Но чего ты хочешь теперь? Я выполню твоё желание.
- Хочу домой. С Натой. И покоя в кругу семьи.
Аринар рассмеялась.
- Ой, Миче, этим пусть занимается Радо, раз уж он взялся за такое сложнейшее дело. Я чувствую особую тревогу и то, что не об этом ты хотел бы меня попросить. Возвращение с Натой домой в человеческих силах устроить.
- Ната…
- Не волнуйся так. Ты её найдёшь, и вы будете вместе.
- Это ты меня утешаешь или знаешь точно?
- Хочешь, открою страшную тайну? Мы с Милло, бывает, кое-что знаем точно, но вам вряд ли расскажем. И помочь не всегда должны. Потому что в жизни каждого человека есть такие моменты, которые влияют на многое. Как оно дальше пойдёт? Это зависит от вас. Мы не имеем права вмешиваться, даже если от этого зависят наши с Милло жизни.
- Где-то я уже слышал такое. Ах да! Об этом твердит каждый встреченный нами Покровитель. А Петрик? Что с нами будет, когда мы вернёмся?
- Ох, Миче, не думаешь ли ты, что на вас с Петриком свет клином сошёлся? Есть ещё ваши родители. Бывают испытания и для них. И тут всё зависит не от вас. Я ответила на твой вопрос?
- Да, - вздохнул я, с отвращением прислушиваясь к жутким звукам в груди. – Тогда моё желание. Я не забыл.
- Я слушаю.
- Здоровье для Таена. Это возможно?
Аринар снова развеселилась:
- Здоровье для Таена, который сбежал с твоей женой? Который неизвестно где и не понять, что замыслил? Который бросил вас погибать среди ядовитых испарений Гуль-Буля? В конце концов, это из-за него ты сейчас нездоров, Миче. Ты зачем полез обратно в зал, в щель в полу, и не слушал слов этих милых людей в форме? Ты искал там, внутри, человека, который себе на уме. И для этого Таена ты просишь здоровья?
- Нет. Просто для Таена. Для моего друга.
- Просто для Таена. Ты неподражаем, Миче. Значит, это твоё желание? Учти, я просила назвать лишь одно.
- Я назвал. Но это возможно?
- Увидишь.
Похлопав меня по груди, Аринар встала и ушла к Милло. Наверное, рассказывать ему о моей глупости, потому что они тихонько смеялись, поглядывая на меня.
Я полежал немного, чувствуя, как после её прикосновения возвращаются силы, а дышать становится легче. Голова почти прошла, и язык стал нормальным, особенно после того, как Боба напичкал меня отваром зимпуры пурпурной. Потом я незаметно заснул, и до утра мне снился Канеке, который бродит по избушке на сваях, которую я ни разу не видел.
Вот Канеке подходит к столу и выдвигает ящики. Что-то ищет там, но не находит. Переставляет безделушки на подоконнике, на комоде, роется в ящиках комода и в шкафу, а потом аккуратно складывает вещи, чтобы не было бардака. Бардак - это не рационально. Канеке шурует в кладовке и маленьком чуланчике, а потом заглядывает на кухне в каждый уголок и щёлку. Переставляет корзины, баночки и коробки. Заглядывает под лавки и сундуки. Я понимаю, что это поиски небольшой плоской вещи, на которую можно поставить сундук или коробку. Или сунуть в щель на чердаке. Я просыпался, засыпал, и мне снова снилось то же самое, только поиски шли в других местах. Я устал от них так, словно сам разбирал ступени крыльца, заглядывал за наличники и рылся под крышей. От Канеке даже во сне нет покоя. Что за ребёнок такой!
Крыльцо меня доконало. Канеке долго отламывал ступеньки, потрошил их на мелкие щепочки, крошил большим ножом перила, возился на лестничной площадке, простукивая её и ковыряя лезвием. И всё время в поле моего зрения была та её часть, где площадка соединяется со стеной здания. Не там ищет Канеке, ох, не там! Вот если смотреть снизу… Ну-ка, как тут подлезть?..
- Высшая математика, - сказал кто-то рядом излишне громко. Застигнутый за простукиванием стены, я вздрогнул и проснулся. За окном было утро, синее небо и дивная природа Запретной Гавани. Птицы заливались вовсю. Рики, сидя у меня в ногах, что-то втолковывал Рысику про учёбу.
- Нет, - мотал тот головой. – Меня конечно, из-за тебя уже даже и математика интересует, но магия всё-таки больше. И я буду как папа. Сначала научусь ремеслу стеклодува, потом стану ему помогать, а после он научит меня управлять всем заводом. Я слышал, тут говорили о возвращении конфискованного имущества...
- Только в пираты не ходи.
- Не, какие ещё пираты?! – смеялся потомок Длинного Когтя. – Вон Миче проснулся. Давай дадим ему отвар. Нельзя забыть, а то Боба с нас головы снимет.
Я чувствовал себя совершенно здоровым и даже всемогущим. Но покорно принял чашку, потому что связываться с Бобой, когда речь идёт о зимпуре пурпурной, себе дороже. Вчера я пил лекарство охотно, а сегодня чуть не стошнило от гадкого пойла. Я поклялся, что никакой змпуры больше в рот не возьму. Вскочил и выплюнул часть мерзости в окно. Туда же выплеснул остатки из чашки.
- Это значит, что ты здоров, - обрадовались дети и сказали, чтобы я шёл завтракать.
Мы втроём немного побродили по восстановленному древнему дому. Особенно здесь впечатляло умелое использование стекла и световых эффектов в интерьере. Было чему поучиться.
Потом, к моему удивлению, дети повели меня в избушку на сваях, где как раз и должен был быть завтрак. Здесь можно было посовещаться без посторонних ушей. А главное – это было приглашение Канеке в гости. На столе, само собой, я увидел скатерть Милло. И ещё увидел, что дом Таена – точно из моего сна. Я едва удержался, чтобы не заглянуть под лестничную площадку. Все безделушки, коробки и полки были такими, какими мне приснились. Крыльцо и стена, примыкающая к нему, правда, малость пострадали после событий в ночь, когда сюда наведался Петрик. Он, кстати, ещё спал, потому что его до утра не отпускали обитатели запретного места, требуя рассказов и объяснений.
- Канеке, ответь мне, что ты делал ночью? – грозно сдвинул я брови, заметив его во главе стола.
- А что такое? – нахохлился Птицевед. – Сначала я показал Нае и Эйсилю что тут поблизости находится. Луга при свете Навины. Реку, водопад. Правда, Ная?
- Да.
- Потом говорю: «Хотите посмотреть, как красиво всё видно сверху?» Посмотрели. Да, Ная?
- Это правда.
- Потом повёл их сюда, потому что мы устали и спать хотели. Ну и всё. Уложил их, сам лёг. Проснулся и подумал: надо встретить рассвет, это красиво. И сразу ещё подумал: а вдруг дяденьку Петрика всё расспрашивают и спать не дают? Это же ни в какие ворота! Видел я с луга, что в окнах свет, где надо и где не надо. Пошёл в Стеклянный дом, выцарапал его, привёл сюда, спать уложил. Всё. А ты, Миче, что думал?
- То есть, ты ничего не искал ночью?
- Я? Зачем? Я знаю, где у нас что лежит. У нас всегда порядок.
- Ты не переставлял вещи, не рылся в ящиках?
- Нет. Зачем бы это?
- Не крошил ножом крыльцо?
Ой, зря я это спросил!
Ответом мне был дружный смех.
- Садись, Миче, тебе приснился кошмар, - Лёка подвинулся на длинной скамье. – Нас ждут сегодня великие дела.
- Да, Таена искать, - обрадовался Канеке.
- Где?
- Надо спросить у Милло, - пробурчал заспанный и помятый Петрик, появляясь в столовой. – Путём быстрого перемещения и того… Нахождения.
- Вы не поняли, ребята, да? – тихо спросила Норочка. – Ничего этого Милло здесь не может. Я тоже многого не могу. Слишком близко место, где делали громострел.
Мелиорак подтвердил:
- В прошлый раз я Миче еле-еле нашёл, и это западней было.
Слишком близко – это для Покровителей примерно расстояние в треть континента.
- Нам здесь слишком не по себе, - продолжал Милло. - Тянет уйти домой. Все силы уходят на то, чтобы оставаться.
- Почему ты всё ещё с нами? - спросил Боба. – Рики здесь. Громострел уничтожен. Войны не будет. Договор выполнен.
- Хочется, - коротко ответил Милло.
- Ты же не дружишь с людьми. Избегаешь контактов.
- Это так. Это всё ещё впереди, не волнуйся. Пока у меня есть обязательства. Не спрашивай, какие. Свои собственные. Ищите вашего Таена человеческими способами. Кстати, ему постоянно удаётся улизнуть от общения со мной.
- Неудивительно: ты хотел его пнуть.
- Сейчас ещё больше хочу. Приятного аппетита, королевич.
Милло что-то сильно разбушевался. Он был расстроен, но, кажется, не тем, что стал здесь слабее. Он смотрел на карту, что висела на стене, и пытался осмыслить, как люди судят о расстояниях. Скоро нам предстояло расстаться.
- Миче, - обратилась ко мне Ная, - Ты зачем вчера спрашивал, кто что сказал у болота, кто как упал, кто где стоял? Тебе что-то пришло в голову? Это поможет нам всех найти?
Я не успел ничего ответить, потому что хмурый Чудилка заявил:
- Они стояли прямо передо мной. Ната и Таен. Я специально встал так, чтобы никто Таену не навредил. А заодно, чтобы если что, Таен смог меня защитить. А сзади подкрадывался Моро. Я думал, что ко мне, а на самом деле к Аринар. Она стояла сбоку.
- И что? Что? – требовала ответа девочка. – Петрик стоял в центре, и что? Скажи, Миче.
- И думал, что подействует его заклятие. Заклятие Получасового Помешательства, - опять вместо меня ответил злой Чудилка. – Но Петрик, который стоял в центре, не знал, что дорогие братцы подшутили над ним. Научили его вместо Получасового Помешательства какой-то Пустопорожней ерунде. Разве так можно? В критический момент и произошла ерунда. Прости, Аринар. Моро напал на тебя из-за меня.
Она не сердилась, ей было забавно и невдомёк: как это, заклинание пустопорожнее, а действие совершенно конкретное.
- Потому что я усилил его. То есть, сразу, как только эти изверги научили меня обманке, я усилил заклятие. Усилил его Импульсивной Целенаправленностью.
- Что это за штука такая?
- Сам выдумал. Она и подействовала. Это не значит, будто я держал в мыслях, что Моро надо напасть на Аринар. Согласно Пустопорожнему Импульсу срабатывает то, что у человека в этот момент на уме, а согласно изобретённой мной Импульсивной Целенаправленности он, как ненормальный, упёрто движется к цели. Одно наложилось на другое.
Канеке рассмеялся:
- То есть гадский Моро должен был дяденьку Петрика не просто стукнуть, а бить, бить, бить… Очень сильно.
- Заткнись, длинноязыкий мохноног! – рявкнул Рики.
- Полчаса бить? – спросил рациональный Эйсиль.
Петрик растерянно ответил:
- Не знаю. Согласно Получасовому Помешательству и предусмотрительно созданной защите, я не должен был сильно пострадать. Но получилось так, что невольно усовершенствовал и усилил Пустопорожний Импульс. И как долго всё это действует, и к чему может привести, понятия не имею. Спросите у Миче и Рики, у шутников наших. Я не знал, что совершенствую пустопорожнее что-то.
За столом смеялись.
- Он всё совершенствует! Любое заклинание – обязательно! – Аарн даже глаза вытирал от смеха.
- Ребята, ребята, помните Белого Пёсика? Это Петриково усовершенствование.
- Его изобретение!
- Просто новатор какой-то!
- Не смейтесь: это ценное качество, - укорил нас Боба.
- Нет, это Петрик!
- Наш Чудила!
- Потому братья над ним и подшутили! – догадался Эйсиль. – Думали, это так, безобидное что-то.
- Потом мы забыли, - покаялся Рики. – Мы же не знали, что из-за этого импульсивный Моро будет целенаправленно где-то носиться. Что будет, если цель достигнута?
- Не знаю, – Чудилка закрыл ладонями лицо. – О чём Моро думал в этот момент? Прикончить Покровительницу? Убрать её со своего пути, потому что она мешала достижению цели? Убить нас всех? Моро, наверное, думает, что вчера это сделал. Что дальше? Я не знаю. И Таен с Натой…
- Светлая Эя! – Я вскочил, едва не опрокинув стол. – Таен с Натой стояли перед Петриком, а Моро подбирался сзади, пока это чудилище занималось своим усилением! И - внимание! Моро просто напал на Аринар, раньше, чем его заколдовал Петрик. Сам хотел, сам и стукнул её по голове. И в этот же момент подействовало заклятие Чудилки. В этот момент Моро уже думал о чём-то другом. На Аринар заклятие не подействовало, потому что она Покровительница. Или она уже упала. А Злата отошла за ямку. Но перед Петриком стояли Ната и Таен, и Импульсивная Целенаправленность вкупе с Пустопорожним Импульсом ударили по ним тоже. Петрик – очень сильный волшебник. Если он не держит себя в узде – искры летят во все стороны. И происходит такое!..
- Чёрт! Подозревал я нечто подобное, - простонал этот страдалец.
- Наоборот! – вскричал я, от возбуждения взмахнув рукой и задев деревянную птицу, свисающую с люстры на шнурке. – Это прекрасно! Это позволит нам найти всех, кроме Моро. Мы не можем знать, о чём он тогда думал. Но Злата рассказала Таену, в чьих руках теперь архив, и тот, конечно, бросился искать тетради. Это понятно. Так он попал в лапы Моро, мы вчера видели. Боба рассказал Нате про жену Вару. Она подбежала поделиться к Таену. Она пожалела великанш и…
- И что, Миче? Отправилась их спасать? Одна? Вот так? Внезапно?
- Пустопорожняя Импульсивная Целенаправленность, - поднял я палец. – Ната хорошо воспользовалась присутствием Таена, который привёл её сюда. Что дальше? Её никто не видел, хотя Таен дал себя поймать, защищая кого-то, давая ему уйти. Вы слышали, так говорили. Это была Ната. Таен о ней заботился потому, наверное, что она была рядом, а он воспитанный человек. Нормальный мужчина заботится о женщине. О любой. Думайте о том, куда увезли несчастных великанш, и мы найдём Нату.
- Не лишено смысла, - похвалили меня.
- Теперь о Таене. Вы его видели вчера. Он словно не в себе. Он целенаправленно куда-то рвётся. Куда? Стоп. Подождите.
Я схватил нож и кинулся на улицу, не обращая внимания на то, что от меня требовали объяснений. Все расположились кто где, наблюдая с недоумением, как я забираюсь под крыльцо и ощупываю стену в месте соединения её с лестничной площадкой.
- Таен, - выкрикивал я, выстукивая стену, - не виноват, что оставил нас у Гуль-Буля. Это действует Петриково заклятие. Он даже не узнал нас в его испарениях. И вряд ли понял, куда его привели и что происходит. Дверь перекрывала ему путь, он разнёс её и ушёл. Куда – вот вопрос.
- За архивом, наверное.
- Злата, может Таен иметь представление, где сейчас спрятан архив?
- Кто может проникнуть в мысли Таена? Я не могу этого знать.
- Откуда Таену знать такое? – вредничал я из-под лестницы, ковыряя ножом между камнем и деревом. – Для этого нужно поймать Моро и выведать у него.
- Мы уже говорили: может, Таен его как раз и ловит, – высказала предположение Вранна.
- Нет, - сказал Аарн. - Это же понятно.
- И вот вам архив, - победно провозгласил я, вылезая из-под лестницы с книгой большого формата в руках. – Я же предсказатель. Мне снятся вещие сны.
- «Высшая математика», - прочитал Рысик. – А где же про громострел?
Аарн проверил книгу на магию и, убедившись, что она ничем не защищена, открыл, приложив большие усилия и нож.
Это был тайник. Все страницы были вырезаны в центре, и склеены между собой – получилось вроде шкатулки. И в ней лежали две тетради, старая и новая. И, кроме того, некий свиток, текст в котором начинался со слова «громострел». Мы не стали читать.
- Если книга не трактат, а математика, Таен, наверное, выкинул бы её, даже если бы нашёл. Посчитал бы испорченной. Не стал бы возиться и отдирать страницы от обложки и друг от друга. Она не защищена магией, чтобы Таен ничего не почувствовал и специально не полез под лестницу. Вот так Моро! Хитрец! Он спрятал тетради прямо в доме Таена! Разве кто-нибудь будет искать такую вещь у себя дома? - Канеке был в восторге от такого поворота дел.
Пока не случилось ничего непредвиденного, мы сожгли находки прямо тут, в саду, у дома на сваях. И даже перекопали землю. Мы не могли быть уверенными, что где-то нет ещё списков, но сделали всё, чтобы добыть и уничтожить записи, о которых нам было известно.
И всё-таки, это не давало нам знаний о том, что делает Моро. И о том, что делает Таен сложно было догадаться. Но Аарну это удалось. Он вдруг начал смеяться и едва не упал на лестнице, из-под которой мы извлекли тетради и свиток.
- Ребята, - сказал он нам сквозь смех, - я понял: Таен не ищет архив и не охотится за Моро. Когда Чудик использовал своё усиление, Таен беседовал с Натой о Бобиной жене. О! Уверен, он ищет её.
- Час от часу не легче, - вырвалось у меня.
Ситуация была не простая, но смешная, честное слово. Однако, долго смеяться было не рационально. Следовало что-то предпринять, и как можно скорее.
- Я предлагаю идти во Врата Сна, - предложил Петрик. Само собой, если он предлагает какое-то действие, не пустопорожнее, оно кажется разумным.
И вот мы всей толпой отправились вниз по тропе, через запретный луг, сопровождаемые причитаниями обитателей запретного места. Идти с нами они боялись. Но, побоявшись, мужчины вооружились и двинулись следом за нами на некотором отдалении. Никто из них не был волшебником. Рысик и Ная, оставленные на попечении старого Роха, крались за кустами, пока я их не заметил и не разрешил присоединиться к нам.
- Вся в деда, - покачал головой Эйсиль. Похоже было, что он, скорее, гордится сестрой, чем осуждает. Она показала брату язык и убежала к Канеке, отчего тот расцвёл, как ландыш весною.
Так, дружной толпой, мы подошли к окраине Врат Сна.
На этой окраине нас встречала толпа мужчин, судя по виду, не привыкших к тяготам жизни, и женщин разных сословий. Из того, что произошло дальше, мы поняли, что Моро больше ничуть не заботится о своей репутации и своей власти на Запретной Гавани. Не говоря уж об Атте и Плоре. Видно, им было, куда отступить, и имелись новые планы. Во Врата Сна они не наведались даже на день.
- Есть ли среди вас человек по имени Таен? – спросил высокий рыжебородый мужчина. Он, один из немногих здесь, был энергичен и буен.
- Таена нет.
- Гап Секретус?
- Это и есть Таен. Его нет. Мы потеряли его в пути.
- Дядюшка! – закричала Злата. – Это же я! Мама! Тётя! Эй! Это я! Я!
Девица прыгнула на сторону горожан и повисла на шее рыжебородого. А потом прилепилась к кучке женщин и ещё каких-то людей.
- Ладно, - смягчился дядюшка Златы. – Это о многом говорит. Но лично я… и другие все, хотим тогда говорить с Канеке, потомком Отца Морей. И с мальчиком, защитившим Таена. Вот с тобой. – Рыжебородый указал на Эйсиля. – Идите сюда.
- Они ведь всего лишь дети, - по привычке всполошился я.
- А мы всего лишь хотим выслушать их рассказ. Им мы доверяем. А вам пока нет.
Канеке, не колеблясь, двинулся на ту сторону через свободное пространство. Эйсиль замешкался, потому что ему пришлось отцеплять от себя Наю. Подозреваю, что девчонка хотела не столько удержать брата, сколько увязаться с ним.
- Стойте тут, - крикнул рыжебородый. И наиболее уважаемые горожане покинули толпу вместе с мальчиками и Златой.
Мы сначала покорно стояли. Потом сели на нагретую солнцем траву. Потом Бобу укусил пятнистый шершеус. Друг наш взвыл и принялся скакать и выскребать кусачее насекомое из-под рубахи. И тут мы заметили, что к нему направляются две девушки – прехорошенькие великанши. Стройные, тоненькие, светловолосые. Великанов вообще было достаточно в рядах горожан. Боба перестал скакать и замер перед ними, держа шершеуса в кулаке.
- Это ты – царевич Абобинадуинад Бариамитукаип? - застенчиво спросила одна из девушек.
- Я, - не стал отказываться Боба. Разжал кулак и выпустил кусачку.
- Чем докажешь?
- У нас для тебя кое-что есть, - пояснила вторая девушка. – Если это точно ты, то надо отдать.
- У меня был перстень и разные фамильные вещи, - но их украли в той пещере, где я спал.
Девушки закидали Бобу вопросами. Что за пещера? Где? Как звали его родителей? Деда? Бабку? Шамана, уговорившего его присоединиться к избранным? Что в его доме было спрятано в комоде, в чулане, в старой пристройке?
- Мои маленькие братья там хранили свои сокровища, - ответил великан, сдерживая слёзы. – Разноцветные стеклянные шарики, монеты, которые выигрывали, письмо от одной девочки, настоящие взрослые кинжалы, одинаковые, сработанные для них известным мастером по моему заказу, и ещё кое-какие мелочи. Мои маленькие братья, о которых я ничего не знаю. Надеюсь только, что им удалось вырасти в том кошмаре, что происходил. Вырасти и спокойно состариться в окружении семей.
Боба повесил голову и замолчал. В горячей траве ровно звенели цикады. Девушки переглянулись.
- Будем дальше спрашивать? – зашептала одна.
- Думаю, хватит уже. Это он.
- Точно?
- Подожди. Скажи, господин Абобинадуинад, откуда у тебя этот шрам на запястье? Получил в бою?
- Случайно напоролся в тесноте на один из тех кинжалов. Сам виноват, - покладисто ответил Боба. И вдруг встрепенулся и спросил то, что уже давно следовало спросить: - А что вам, собственно, надобно? Откуда знаете обо мне всякие такие вещи?
- У нас для тебя письмо, - сказала старшая из девушек.
- Несколько писем, - поправила младшая. – Они хранятся в наших семьях ужасно много лет.
- Безумно долго. Несколько веков.
- От твоих братьев.
- Они выжили, выросли, завели семьи, совершили много подвигов, много хороших и славных дел, состарились в кругу домашних. Их помнят здесь, на этом континенте.
- Их спасла воспитательница. В тот день, когда пало государство наших предков в Вершинной Надцате. Эта смелая женщина предвидела такой оборот, подготовила всё для побега. Не отпускала от себя детей. Всё было готово, и некоторым людям удалось бежать и спасти свои семьи. Не только наследников престола, но и других детей. Они бежали сюда.
- Твои братья, господин Абобинадуинад, всегда очень дружили. Они написали несколько писем, совершенно одинаковых. Оставили их в семьях своих внуков. Завещали передавать их из поколения в поколение и знать вопросы, которые надо задать при встрече. Надеялись, что хоть одно дойдёт до тебя, когда настанет время. Они рассказывают о том, что происходило после ухода избранных в пещеры Цветной горы, о своём спасении, о своей жизни.
- Вот, возьми письмо, - девушка протянула свиток. – Если хочешь, мы отдадим их все, сколько сохранилось у наших родственников. Ни одно не пропало.
Дрожащими руками Боба принял драгоценность и стал читать. И уже не сдерживал слёз. Мы понимали, что он сейчас чувствует. Его маленькие братья, выросшие без него и умершие в глубокой старости много веков назад, словно вернулись к нему, дотронулись до него, окликнули по имени. Они писали, что любят его, что всегда помнили, что надеялись, что ещё при их жизни наступит то время, когда избранным сынам и дочерям Вершинной Надцаты суждено пробудиться. Что они желают счастья Бобе и его жене Варе, что надеются, что они проживут такую же хорошую жизнь, как у них.
Боба сел на землю и закрыл лицо руками. Мы подошли ближе. Говорили какие-то слова, понимая, что не стоит, что Бобе лучше бы сейчас побыть одному. Но он взял себя в руки, утёр слёзы и поднялся на ноги. И обнял девушек, стоящих тут же.
- Я нашёл свою семью, - громко объявил он.
И вдруг:
- Ура! – грянули горожане.
Какие-то другие великаны побежали к Бобе, протягивая руки. Послышались смех и радостные вопли. Смешались наши две толпы, затрубила труба, но это был не боевой клич, а приветствие. Ударили колокола. Вернулись уважаемые граждане в компании со Златой, Канеке и Эйсилем.
- Всё в порядке, - провозгласил рыжебородый в ненадолго установившейся тишине. – Сведения, полученные нами, подтвердили эти люди.
И снова ликование и радость. Колокола ударили вновь. И били они так яростно, что это навело на мысль о событии большем, чем возвращение Бобы и подтверждение сведений. Голоса смолкли. Люди повернулись в сторону двух посыльных, прибывших из нижней части города. Чтобы привлечь внимание, им пришлось влезть на крышу магазина, кричать и размахивать фуражками. И даже выпустить в небо пару ракет, купленных в том же магазине.
Новость, которую они принесли, оказалась поистине сногсшибательной.
К порту на Вилюйке приближаются несколько военных кораблей запредельщиков. Похоже, в это время они должны уже причалить. Самые грозные - «Великая Някка» и «Северянин» идут впереди. Следом за флагманом Някки и "Северянином" движется корабль «Дорогая Мидар» под флагом Акети. Два корабля этой страны привёл вверх по Виляйке король Леон. Далее - по кораблю от Иверы, Джаты, Тонки, Влоты и Дрианы, родины Парубера. Вести о том, что часть флота Запределья движется к Вратам Сна, что их, согласно приказу главы Аринари, беспрепятственно пропускают области, лишённые защитников, ещё не прибывших с юга, были получены давно, но вот корабли уже здесь…
Весь народ, с флагами и трубами, под колокольный звон, весело устремился в порт. Отовсюду высыпали дети и собаки. Голубятники погнали в небо голубей. И только Петрик, который минуту назад объяснял людям, что это мирный визит и бояться не стоит, втянул голову в плечи и поскучнел. У меня видок был, наверное, не лучше. Рики кусал губу и жался к нам. Лёка, показав на подведённых лошадей, велел не кукситься, а возглавить процессию.
- Вы королевичи, вам и демонстрировать, что визит действительно мирный. Вам и ответ держать, если что. Ну, же, Петрик, встряхнись. Покажись живым папеньке, а то кто там знает…
- О! Вот здорово! Наверное, папа тоже приехал! – предположил Рики, забираясь на третью лошадь. И он, конечно, имел в виду не короля, а нашего с ним отца, ювелира Арика Аги.
Люди пропускали нас и кричали что-то о новой жизни.
- Да здравствует Гап Секретус! Да здравствует Таен Паг! – вот что слышалось помимо прочего тут и там. Люди срывали со стен плакаты и несли их с собой в порт, размахивая, словно это флаги. Имя Бобы тоже то и дело повторялось в толпе, которая росла и росла.
Петрик, Лёка, Рики и я оказались в первых рядах только тогда, когда были уже видны мачты кораблей. Потихоньку и Чудилка развеселился. Уже смеясь, он первым взбежал по сходням на палубу и обнял папу – того, который его и мой, короля Стояна.
Ничего ужасного не произошло. Никакой стрельбы, потасовок и колдовских штучек.
Рики, проникший за спину короля, закричал:
- Папа! Папа, ты где? Я здесь! Мы с Миче здесь! С нами всё хорошо!
- Его здесь нет, Рики, дружочек, - обернувшись, сказал тот папа, который мой и Петрика.
- А что? Что-то с мамой? – голос Рики прервался.
- С мамой всё в порядке. Уже всё в порядке. Не волнуйся. Это я запретил Арику ехать с нами. Кто-то же должен оберегать Розочку, мою сестру. И Мадинку тоже.
- Мадинку? А это кто, вон там? – смеясь спросил Петрик и поднял руку. С «Северянина», нам махала и что-то кричала, подпрыгивая, радостная королевна Мадинка собственной персоной. И ещё целая куча наших закадычных друзей. И, кажется, даже Лала. Отец разжал руки, я почувствовал свободу и надел очки, чтобы получше рассмотреть. Король Леон, стоя рядом с Канутой, махал нам с «Дорогой Мидар», корабля современного, самого нового.
Да, даже Лала Паг, девчушка с пшеничными косами…
А наш папа, Арик Аги, не приехал к нам с Рики.
- Ничего, - утешал моего брата Эйсиль. – Зато он позаботится о маме. Ох, что это?
Колокола ударили вновь. И теперь в их звоне не было ничего радостного. Только глухой не понял бы этот знак.
Это был набат, возвещающий какую-то новую беду, пока ещё не видную тем, кто стоял на земле, а не на колокольнях.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2015/09/22/1416