Глава 5. Полезное знакомство
Каждый заметил бы, что Юлия Соломоновна – мама Ромы Князева – была не только симпатичной женщиной с блестящими чёрными глазами и непокорными кудряшками цвета воронова крыла, но и отличной хозяйкой. Посреди стола, распространяя соблазнительнейший аромат, возвышалась гора золотистых пирожков, собственноручно связанные ею белоснежные кружевные салфеточки и вышитые крестиком подушечки создавали в доме атмосферу уюта и благополучия.
Зловещий чёрный силуэт Руднева абсолютно не вписывался в этот обывательский интерьер. С его появлением вся обстановка комнаты сразу как-то поблёкла, стала пошлой, мещанской и старомодной, как будто она уже просуществовала в неизменном виде лет двадцать. Только никто, кроме Романа, этой катастрофической несовместимости Андрея Константиновича с домом и его хозяевами почему-то не замечал. Со стороны вообще казалось, будто оживлённо беседуют старые добрые друзья. При этом Руднев почти и рта не открывал, но разговор за столом каким-то волшебным образом не прекращался.
Наблюдая за гостем, Роман всё больше убеждался, что его отец никогда не дружил с Рудневым, и знакомство их было весьма поверхностным. Тем не менее, едва получив от сына визитку, тот немедленно позвонил бывшему однокурснику и пригласил его прийти в тот же вечер в гости. Почему? Конечно, отец был очень податлив и с помощью лёгкого внушения Роман всегда добивался от него желаемого, будь то велосипед или разрешение не ходить в школу. Руднев как-то воздействовал на него? На подобные мысли Романа наталкивало воспоминание о том, с какой уверенностью он заявил «зайду, мол, вечером». Похоже, Руднев не сомневался в том, что его позовут. Оставалось непонятным, зачем ему вообще понадобилось являться к ним в дом. Ему что-то нужно от отца? Непохоже. Хотя, кто ж его разберёт?
Роман и рад был бы вытащить из Руднева ответы на все эти вопросы. Он попытался гостя «прощупать», но в присутствии господина адвоката его способности сразу как будто притупились. Он чувствовал себя так, словно его обернули толстым слоем ваты. Роман быстро сообразил, что Андрей Константинович недоступен его внутреннему зрению и слуху. Подавив лёгкую панику, он втянул обратно все свои щупальца и оставил гостя в покое. В конце концов, до вчерашнего дня сталкиваться с живыми магами ему не приходилось. С ними, конечно, всё должно быть не так, как с обычными людьми. Поэтому Роману пришлось довольствоваться банальным визуальным наблюдением, чтобы составить хоть какое-то представление о загадочном папином однокурснике.
Роман вынужден был признаться себе, что Андрей Константинович притягивает его необычайно. В отличие от Аверина в нём определённо было нечто родственное и, вне всякого сомнения, с Рудневым они бы непременно нашли общий язык. У Романа накопилось так много вопросов! И кто же, как не человек, явно сведущий в таких нетривиальных вещах, как манипуляция человеческим сознанием, а возможно, и во многом другом, столь же захватывающе интересном, может на эти вопросы внятно ответить?
Только как же к нему подступиться? Пользоваться для этого своими способностями Роман, как внезапно выяснилось, не мог, да теперь, честно говоря, и опасался. Уже попробовал с Авериным. Хватит. У него слишком мало опыта для подобных экспериментов. К тому же Руднев выглядит мрачновато. Правда, пока он Роману ничего плохого не сделал, только покопался немного в его мозгах. Ну, так и сам Роман никогда не отказывал себе в подобном удовольствии. Что тут такого? На то и глаза, чтоб смотреть… Не Руднев же вчера на уроке истории чуть не вышиб из него дух одним своим появлением. Еще неизвестно, кто из них опаснее… Эти два безобидных с виду «старичка», (Романа передёрнуло от одного воспоминания о хозяине избушки), что-то с ним определённо делали, и ещё неизвестно, что именно и какими будут последствия их подозрительных манипуляций. Вот уж к кому он точно больше не сунется! Не хотите дружить и не надо! И им подступиться ближе, чем на пушечный выстрел он больше не позволит. Хотя и любопытно, чего ж они от него хотели… Но ведь не подойдёшь, не спросишь. Вдруг Аверин покрутит пальцем у виска и за ручку в школьный медпункт отведёт? Ох, и подозрительно это – откуда они вдруг все взялись? За пятнадцать лет ни одного не встретил, а тут – пожалуйста – на любой вкус…
Как? Руднев уже уходит? Просто так? Андрей Константинович протянул на прощание руку и на его указательном пальце мрачно блеснул массивный перстень с чёрным камнем. Роман смотрел на гостя со злостью и отчаянием. Руднев перехватил его взгляд и усмехнулся. Взрослые переместились в прихожую. Пара дежурных вежливых фраз и дверь захлопнулась. А Роман так и остался стоять на пороге комнаты.
На плечо легла рука отца.
– Чего такой грустный? – без особого интереса спросил он. Впрочем, отец всегда так разговаривал с ним – равнодушно и надменно.
Не дождавшись ответа, он устало плюхнулся на диван и потянулся за газетой.
– Да, – спохватился он, заметив, что Роман собрался уходить. – Я надеюсь, у тебя нет завтра тренировки или ещё чего-нибудь… Я пообещал Андрею, что ты подъедешь к нему завтра вечером. Мне нужно кое-что передать…
Роман с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Конечно, он передаст. Охотно. Можете не беспокоиться.
***
Всю ночь Роман промучился без сна, размышляя о том, как пройдёт встреча с Рудневым и примет ли тот его под своё крыло. Забывшись утром в зыбком подобии успокоения, он увидел отцовского приятеля в своей комнате. Они стояли плечом к плечу около окна и разговаривали почему-то шёпотом. Роман даже чувствовал прикосновение шершавой ткани рудневского пиджака к своей руке, ощущал его тепло и горьковатый запах его парфюма. Предрассветные сумерки не позволяли разглядеть гостя как следует. К тому же гладкие иссиня-чёрные волосы, словно завеса, скрывали верхнюю часть его лица всякий раз, когда он наклонялся.
В руках Андрей Константинович держал кольцо – простенькое на первый взгляд колечко. Но когда Руднев поворачивал его в руках, на гладкой поверхности предмета вспыхивали загадочные знаки. По внутренней стороне кольца, как огненные змейки, извивались, скользя друг за другом, надписи. Андрей Константинович объяснял их значение и возможности, которые они открывают обладателю этой вещи. Его таинственный шёпот отдавался щекоткой где-то в печени, заставляя Романа напрягаться, когда тот слишком близко наклонялся к его уху.
Кольцо легло в раскрытую ладонь Романа. Сначала оно показалось невесомым, но потом вдруг налилось такой тяжестью, что пришлось удерживать его двумя руками. Уронить кольцо он не хотел. И почему-то боялся обжечься. Но вопреки здравому смыслу он крепко сжал его в ладони, впитывая исходящую от странной вещи силу. Когда он разжал пальцы, на руке остался круглый чёрный отпечаток, похожий на ожог. Само кольцо вдруг превратилось в маленькую змейку, которая блеснув маслянистой спинкой, юркнула к нему в рукав. Андрей Константинович поднял голову и беззвучно рассмеялся, и Роман наконец-то поймал его острый, как бритва, холодный взгляд. Что-то ему не понравилось в этом взгляде. Довольно быстро Роман сообразил: в нём не было никакого человеческого чувства, но зато столько неприкрытого чистого цинизма! Хотел бы Роман сам так безжалостно смотреть на всех представителей рода человеческого. В душе неожиданно и совершенно нелогично шевельнулась симпатия к человеку, который обладает такой внутренней силой, что может позволить себе наплевать на всех. Руднев, казалось, прочитал его мысли. Он снова наклонился к самому уху Романа, но почему-то не прошептал, а отчётливо произнёс, заставив подростка вздрогнуть: «Я вижу, у нас много общего. Надеюсь, мы будем друг другу полезны».