Великий Орел, огромная хищная птица, холодным и обманчиво безразличным взором оглядывающая окрестности, держался когтями за базальтовые скалы, словно не они росли здесь тысячелетиями, а он сам принес их лишь для того, чтобы устроить себе место для обзора плато. Сам принес себе насест и с победным кличем утвердил его посреди этого пустынного уныния. И вот уже и орел забыл, сколько веков прошло с тех пор, как приземлился в этих местах и постепенно превратился в каменного исполина, накрепко вцепившегося когтями в горные хребты. И только хищный глаз влажно поблескивал временами, когда грозовые потоки отмывали скалы от бесконечных песчаных бурь, бешено летевших из пересохшей долины и на всей скорости разбивавшихся о подножия гор.
Здесь жили только камни. Здесь не было слышно жизни. Казалось, здесь нет и не может быть ни единой живой души. Но все же одна была… На самой макушке Великого Орла, там, где вздыбленное ветром перо на хохолке нависло над благородным профилем, сидел Человек.
Он был настолько мелок и ничтожен по сравнению с птицей, что даже это перышко казалось ему огромным выступом в скальной стене, шириной не меньше, чем футбольное поле. Однако он не испытывал к орлу никакого страха и приходил сюда не для того, чтобы с благоговейным трепетом просить о чем-то великана. Он не был гостем, не был путником, случайно забредшим и заплутавшим в долине, не зная, как отсюда выйти или хотя бы вернуться назад. Этот человек когда-то был здесь хозяином…
Это была самая потаенная часть его мира, где не было ни друзей, ни гостей - никого. Здесь даже не было крыши над головой, чтобы прятаться от внезапно налетавших бурь, с животной яростью выплескивавших с небес тонны воды. Здесь не надо было никому ничего объяснять и доказывать. Это было место, куда Человек приходил один.
И в последнее время все чаще приходил в отчаянии, глядя на иссохшую, умирающую долину. Когда-то здесь, среди бескрайних цветущих лесов, чистыми струями звенели ручьи, полные живительной влагой. Великий Орел спокойно и гордо окидывал взором бескрайнее зеленое море, освещенное ярким солнцем в небесно-голубой вышине. И человеку не было необходимости сюда приходить. Ему было достаточно чувствовать, как жизнь тихо и мирно течет среди счастливого спокойствия под золотистой зеленью листьев, как теплые восходящие потоки наполняют его душу жизненной силой, и солнце дарит улыбку и счастье нового дня.
Но однажды все изменилось. Что-то произошло с долиной. Солнечные лучи становились все бледнее, небо стало стремительно терять свою голубизну, и леса потеряли свое живое зеленое свечение. Спокойная и невозмутимая птица вздрогнула. Орел видел, что случилось, но не мог ничего сказать. Лишь только два могучих крыла угрожающе напряглись, мощные когти впились в скалу, и в неустрашимом взгляде появилась злость. Громкий клекот раздался над долиной, второй раз за вечность, но то был уже не клич победы и триумфа. Это было предупреждение, это был зов на бой. И тогда Человек с тревогой понял, что настала пора увидеть свой мир воочию.
И вот он пришел на зов Орла, взглянул на долину и, ошеломленный, в бессилии упал на колени. Не было больше бескрайнего моря лесов, только жуткая грязно-серая мгла, уничтожавшая все живое. Небо налилось свинцом, и от солнца оставалось лишь бледное свечение кислого лимонного цвета. Что за жуть пробралась в его мир? Как он не заметил, как допустил? Слезы покатились по щекам, отчаяние сковало руки и ноги. Человек стоял на коленях, на краю пропасти, глядя, как гибнет его душа и не в силах это остановить. Орел молчал, напряженно застыв в оборонительной позе. Даже он не мог ничего сделать.
Много раз приходил Человек в долину. Отрешенно смотрел, как мгла поглощает его чудесные леса, превращая все вокруг в одно пересохшее, выжженное, голое плато. Много раз уходил обратно, опустошенный, избитый ураганными ветрами, иссеченный пыльными бурями, прилетавшими из долины, уже не подававшей признаков жизни. И постепенно начал осознавать, что почти смирился со своим бессилием. Но он пока еще помнил, как светилась жизнь в его долине…
- Но как же так? Сдаться? – думал он, в очередной раз позволяя резким порывам ветра хлестать себя по лицу, - Ведь это значит… Это значит, что те крупинки жизни, что еще остались здесь, окончательно исчезнут. А если здесь не будет жизни… Что же тогда здесь будет?..
Внезапно ураган стих, и последние дуновения донесли откуда-то снизу то ли змеиное шипение, то ли злорадный смешок…
- Но должен же я что-то сделать, в конце концов, а? – в бессильной злобе выкрикнул Человек, и эхо, отразившись от скал, унесло его слова вниз. И на мгновение показалось, будто где-то там, на самом дне пропасти, перед тем, как упасть в серое марево, к человеческому беспомощному и безысходному воплю добавился орлиный крик.
И вот он снова сидит здесь. Единственная живая душа в погибшем мире. Единственный, кто мог откликнуться на зов и вступить в бой. Но он до сих пор не мог понять, с кем.
- Сегодня даже ветра нет… - отметил он про себя. Поднявшись на ноги, он беспокойно оглядел покрытую темным пепельным туманом равнину. Мелкая крошка выскользнула из-под его ступни и с шорохом осыпалась вниз. Камни поглотила мгла, и звенящая тишина навалилась со всех сторон.
-Этот воздух… Он сам по себе уже отрава, - подумал Человек. – Лучше бы ветер…
Но даже легкий бриз не нарушал этой убийственной тишины. Казалось, можно услышать, как камни шепчутся друг с другом, прощаясь, чувствуя, что жизнь в долине окончательно исчезла. Человек подошел к краю скалы. Все, что мог охватить взгляд, было уничтожено. И только одинокие пики скал как клыки торчали из клубящейся пелены.
- Но я-то, я-то еще жив! – прошептал он, словно боясь разозлить нечто страшное, чья огромная пасть медленно приближается под покровом толстого слоя тумана.
Снизу прилетел легкий порыв ветра. Человек отшатнулся от края, но ни один волос на нем не дрогнул. Ветер пролетел сквозь него, оставив внутри что-то мерзкое и жутко тяжелое. Сердце сжалось от нестерпимой тоски.
- Что, что со мной? Что происходит? – удивленно оглянулся Человек, и горькие слезы ручьем потекли по щекам, - Откуда такое отчаяние? О, Боже!.. Думай, думай, тебе надо разобраться… Думай…
Обхватив голову руками, он снова опустился на колени.
- Я не хочу… Я не хочу думать. Я не хочу говорить. Я не хочу жить. Я ничего не хочу. Мне больно…
Тишина все сильнее натягивала струны, и серое марево уже подползало снизу к краю скалы.
- Думай, думай! – шептал он, - Что это за боль? Я не понимаю. Отчего она? Я знаю только то, что дальше так продолжаться не может, мне нужно что-то с этим сделать.
Человек тяжело вздохнул, лег на землю, подтянув колени к груди. Сделав над собой усилие, он вновь услышал свои мысли.
- Так. Это где-то на уровне мечевидного отростка, где-то между ребрами, легкими и желудком, какой-то клубящийся сгусток, давящий и не дающий спокойно дышать. Он подавляет меня и постоянно провоцирует на слезы, он душит меня, каждый вдох через усилие. Я чувствую его физически, он жжется. И мне нужно от него как-то избавиться, иначе… я даже не знаю, что будет иначе.
Туман окружил каменную площадку и встал вокруг непроходимой стеной. Если бы Человек испугался и вздумал бежать обратно в свой мир, он бы теперь не смог этого сделать. Пути отступления отрезаны серым, плотным как бетон туманом, и Человеку больше ничего не оставалось, как продолжать борьбу. Он еще сильнее съежился от боли.
- Это не просто комок. Это коллапсирующая звезда в солнечном сплетении. Он сжат до предела, до дрожи внутри, но его масса все возрастает, и вот-вот в груди взорвется сверхновая, и постепенно превратится либо в чудовищно тяжелую нейтронную звезду, либо в «черную дыру». Я не хочу взрыва. Взрыв – это неизбежное разрушение и жертвы. Причем разрушения во мне начинаются уже сейчас – раздражение накапливается, я все больше и больше себя ненавижу. Я уже почти на грани, я даже думать не хочу, что со мной будет, когда я взорвусь. И я не хочу, чтобы от этого кто-то пострадал.
С трудом вдохнув, Человек встал на колени. Пыль и мелкие камушки прилипли к его ладоням и мокрым от слез щекам. Он вытер лицо рукавом, медленно поднялся на ноги и, тяжело ступая, прошел вдоль серой стены.
- Как это будет выглядеть в реальности? Если здесь будет взрыв? Еще чуть-чуть, и это можно будет назвать болезнью. Уже сейчас я хочу только одного – спрятаться куда-нибудь, забиться в самый темный угол, где не бывает ни одной живой души, закрыться на десять замков, чтобы взрывная волна не смогла выйти за пределы, и там рвануть и разлететься сразу в пыль, на атомы. Что будет после? Пустота? Или термоядерная реакция, которая вырвется наружу? Неизвестность пугает.
Возможно, это может произойти здесь и сейчас, пока стена отгораживает меня от моего мира. Но эта грань слишком тонкая… Я боюсь. Страх – мой новый сосед. Его здесь раньше не было, он пришел вместе с этой противной серой мглой. Он – одна из тех сущностей, что пытаются меня одолеть. Один из кирпичиков в этой проклятой стене. Кто – остальные? Покажитесь! Черт возьми, покажитесь!
Человек резко повернулся к стене и со всей силой ударил по ней рукой. Темно-серая завеса глухо стукнула в ответ на удар. Человек вздрогнул как от выстрела и в испуге отпрянул назад. И вновь его лицо исказилось болью и отчаянием.
- Я никогда отсюда не выберусь!
Отойдя несколько шагов в сторону, он упал на землю и в бессилии закрыл голову руками.
- Все. Больше плакать нечем, - тихо прошептал Человек, из глаз не выкатилось ни слезинки, - Я сдамся. Но только когда ты убьешь меня. Можешь начинать…
И, словно в ответ на слова, внутри противно зашевелился странный сгусток – «белый карлик» продолжил набирать массу. Уткнувшись головой в землю, Человек снова застонал от боли. Шумно и натужно вдохнув, он поднялся и направился к обрыву.