Было тринадцатое декабря 1825 года. Спал уставший северный город. На улице была непогода, всю ночь завывал ветер. По низкому серому небу стремительно летели мохнатые облака. Острый полумесяц выглядывал из-за них, освещая узкие улицы призрачным светом, и тут же снова скрывался, и все вновь погружалось в ночную тьму. Валил мокрый снег. На мостовой вместо него уже лежала каша, взмешенная сапогами солдат, копытами лошадей и колесами экипажей.
Александр Иванович сидел за столом в кабинете. Неровное пламя свечи бросало темные блики на бумаги, письма и книги, в беспорядке валяющиеся на столе. Он мрачно молчал, сведя брови к переносице, глядел на записи и что-то иногда шептал себе под нос. Маленький Павлуша неуверенно переминался с ноги на ногу у порога. Затем, набравшись храбрости, он тихо подошел к отцу.
- Папа, милый папочка, отчего же ты не спишь? Ведь уже так поздно!
Часы заскрипели и пробили полночь, подтверждая слова маленького мальчика своим весомым боем. Александр Иванович вздрогнул, встряхнул головой, словно отгоняя сон, и посмотрел на сына.
- Павлуша, мальчик мой, в последний раз, возможно, вижу тебя, - он усадил сына на колени. - Был бы ты повзрослее, я тебе бы рассказал. Но сейчас ты слишком мал и вряд ли поймешь…
- Пойму! Обязательно пойму! А если и не пойму, все равно расскажи! - Павлуша соскользнул с колен отца и серьезно посмотрел ему в глаза. - Я потом пойму, папа.
- Ах, Павлуша, Павлуша… Садись на диван, я расскажу тебе немного.
Мальчик удобно устроился на старом зеленом диване и приготовился слушать. Отец немного подумал и начал свой рассказ.
- В России есть человек, имя его Трубецкой Сергей Павлович. Он и ряд других людей восстанут против царской власти…
Глаза у Павлуши округлились от удивления, но он не стал перебивать отца. Лишь заерзал на диване нетерпеливо, уж так хотелось узнать, что же задумано этими храбрыми людьми. Шутка ли, идти против царской власти!
- … Они создали два общества: Южное в Киеве и Северное здесь, в Петербурге, - продолжал Александр Иванович. - Сбросить царей с престола, дать волю и землю крестьянам, вот главная цель этих людей. План молодых офицеров таков: вывести утром четырнадцатого декабря войска на Сенатскую площадь, вступить в Сенат, заставить сенаторов отклонить манифест Николая, собрать представителей со всех сторон России и вместе решить, как они будут управлять Родиной дальше. Вот таков их дерзкий замысел. Минуты дороги, мой мальчик, скоро, совсем скоро приступят к исполнению своих планов эти благородные люди.
- И ты с ними? - глаза Павлуши слипались, голова клонилась набок.
- И я с ними, - свеча колыхалась, бросала тревожные тени на острое лицо Александра Ивановича, неровным светом освещала комнату.
Вой ветра усыплял мальчика, уютно устроившись на диване, он пытался сопротивляться сну, но все равно начинал задремывать. Павлуша положил под голову руку и смотрел на отца сонным взглядом. Затем, когда сил больше не было, он закрыл глаза и слушал, как Александр Иванович продолжал делиться планами.
- Сенатская площадь, берег реки Невы, памятник Петру… Если ты, Павлуша, встанешь лицом к Неве - справа будет Адмиралтейство, слева Сенат. Вот этот-то Сенат и есть цель наших стараний. Взять надо Петропавловскую крепость, ворваться в Зимний, захватить Николая… Да, грандиозный замысел…
Долго еще рассказывал Александр Иванович о том, что будет. Затем, видя, что сын уже спит, он накрыл его пледом, поцеловал кудрявую головку, надел плащ и, задув свечу, вышел из дома. Было четырнадцатое декабря 1825 года…