Лишь эти прутья клетки отражая,
взгляд изнуренный не приемлет свет.
Лишь эти прутья, эта сталь чужая,
мельканье прутьев, мира больше нет.
Ее походка мощная упруга,
все напряженней движется она,
как в танце, в направленье к центру круга,
в котором воля спит, оглушена.
И редко в замирании мгновенном
расширится отверстие зрачка,
случайный образ пробежит по членам
и в сердце растворится на века.