Поэзия не кормит. Факт. Поэзия не греет? А это уж – смотря кого… А ещё – смотря какая поэзия.
Здесь я даже не о том, что «не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать». В «Разговоре книгопродавца с поэтом» великий Пушкин (а многие ли признавали его величие при жизни?) словами торговца выносил обывательский приговор стихотворцам, кажущимся тому блаженными нищими: «Стишки для вас одна забава».
Сам Пушкин утверждал, что вдохновенье – это «признак Бога». Сейчас, спустя столетия, голос, называемый вдохновением, по-прежнему сопровождает человечество и так же вынужден «быть в зависимости от хорошего или дурного пищеварения того или другого начальника». Или читателя и не-читателя хороших стихов. Хороших, поскольку здесь веду речь не о графоманских поделках, с лихвой заполонивших не только Интернет, но и прилавки книжных развалов.
Непоэтичное время, принято говорить теперь. С горечью подтверждаю: да, непоэтичное.
Прошёл месяц после выхода в свет сборника стихов моего безвременно ушедшего двадцать лет назад друга Закира Дакенова. Сборника, набранного мною трепетно, изданного на средства, мною же собранные. Тут уж моя, возможно, что и гордыня – принципиально не обивала порогов чиновничьих кабинетов, дабы в очередной раз не метать попусту бисер.
Расскажу здесь не обо всех, кому успела за месяц подарить эту выстраданную книгу. О тех лишь, кто имел к её изданию либо передаче людям, ожидающим её выхода с нетерпением, самое непосредственное отношение.
Тот, кто издавал книги (в основном – свои, свои…) самопалом, прекрасно осведомлён о том, что, имея оригинал-макет будущего сборника, в издательстве заплатишь намного меньше, нежели не имея такового.
Так вот. За рубежом живёт женщина-прозаик, которая по дружбе согласилась выполнить макет сборника Закира. Разумеется, выслала ей готовую книгу одной из первых. Реакция меня потрясла. Она-то стихи читала! Но написала о том, что книжечка, скреплённая посередине канцелярской скрепкой - страшная дешёвка, мол, за границей сделали бы лучше, потолще да с нормальным переплётом. Правда, не забыла поздравить меня с выходом долгожданной «книжки». Права ли она? Возможно… Но, ей-Богу, когда начинаешь вчитываться в настоящие стихи, внешний вид сборника значения не имеет. Вероятно, далеко не для всех. Не спорю.
Есть у меня близкий друг. Он помогает мне во всём. В том числе и с вывозом книг из типографии. Врач по профессии, философ по жизни, ценитель Блока, Пастернака и Гиппиус, он пытается постичь сейчас не всегда постижимого даже поэтами Хлебникова, цитирует его по памяти. Так вот. Когда мы забирали из издательства сборники Дакенова, с горечью указала ему на то, что текст выровнен не посередине страницы, а немного сползает к краю. Он меня успокоил – дескать, это будет незаметно, когда начнёшь вчитываться в содержание, о форме – забудешь. Он знал, как я жду выхода этой книги. Какое-то время мы не виделись, а вчера я ему сборник Закира подарила. И была удивлена тем, что он считал, что такая книга у него уже имеется -"Помнишь, ты мне в типографии показывала брак в вёрстке?.." А ведь сборника Дакенова до вчерашнего дня у него не было! Выходит, если бы и был, месяц пропылился бы нераскрытым…
И ещё одну историю поведаю здесь. Поэт Геннадий Ростовский проживает в области, и сборник Дакенова из города я передала ему через другого стихотворца, участника конкурса непрофессиональных литераторов. Недавно Геннадий мне написал, что за многочасовое возвращение из Астрахани до области кроме предисловия тот ничего не прочёл. Типа: зачем мне это нужно? Ростовский для себя сделал вывод - расти как поэт он не будет, перспектив нет. И я с ним стопроцентно согласна.
Такие вот три невесёлых истории. Нельзя, недопустимо рассматривать книги в аспекте «книги – товар – книги». Поэзия подобного не прощает.
Остаётся привести здесь слова остроумного французского критика Жоржа Элгози, некогда заметившего: «Везучие живут с деньгами, невезучие — без, а негодяи — для». И добавить от себя: везучие поэты живут вечно. Все остальные чаще всего забываются тотчас после физического ухода.