Последним, что помнила Карин было то, как она хотела взять стакан с водой. Обо всём, что произошло потом, она узнала от своего отца, когда, спустя несколько дней, пришла в сознание. Майор Бенгтсон и Аксель Олсон, обойдя всё вокруг и, не найдя Карин, обнаружили её в своей комнате. Девушка лежала на полу без признаков жизни. Врач,которого вызвали немедленно, констатировал тяжёлое нервное потрясение и распорядился, чтобы больную срочно доставили в клинику. Там Карин пролежала в коме несколько дней, а когда, наконец, пришла в себя, у неё вдруг открылась двусторонняя пневматика. Начались долгие недели ожидания, во время которых родственникам Карин пришлось изрядно побеспокоиться за её жизнь.
« Не исключено, что Ваша дочь уже давно серьёзно больна, - объяснил майору врач, - а нервное потрясение вызвано каким -то сильным душевным переживанием».
Когда через некоторое время Карин поправилась настолько, что могла вставать, врач посоветовал отцу отвезти дочь ненадолго в Швейцарию.
«Так будет лучше, - добавил он,-и мы сделали всё, что могли, однако, при такой хрупкой конституции не исключён рецидив. Лето в Швеции в этом году дождливое, поэтому в швейцарском климате ей будет лучше».
Майор Бенгтсон отправился в Швейцарию вместе с дочерью и первое время был рядом с ней. Карин лечилась в санатории городка Лейзин, рас,положенном в горах на высоте полутора тысяч метров. Отец девушки жил поблизости и часто навещал ее. Странно, но с тех пор, как Карин заболела,м она ни разу не заговорила о Свене Линдгриине. Как -то раз, погожим осенним деньком, отец и дочь сидели на террасе отеля, где жил майор Бенгтсон. Они смотрели на видневшиеся в дали горы, вершины которых искрились сегодня каким -то необычайным голубым светом. Был полдень, и отель казался вымершим. Кроме них на террасе не было никого. За эти дни Карин заметно поправилась, и на её лице снова появился лёгкий румянец.
«Си тех пор, как мне стало лучше, - сказала Карин, задумчиво глядя на горные вершины,- я часто вспоминаю тот день, когда так внезапно заболела и мне кажется, что я больше не могу различать между явью и сном. В голове какая -то путаница, всё как -то расплывчато, неясно. Папочка, скажи мне, что же тогда случилось со мной? Только честно! Скажи, Свен, на самом деле женат на певице или мне это только приснилось? Скажи, тебе удалось с ним поговорить? Он тебе всё объяснил? Папочка, почему Свен ни разу не навестил меня, пока я была в клинике в в Стокгольме и ни разу не написал»?
Майор давно ждал всех этих вопросов и много думал над тем, что же сказать дочери, чтобы снова не расстроить её. Слова врача о возможном рецидиве очень напугали старика. Однако, сейчас казалось, что дочь поправилась и с ней можно поговорить.
«Доченька, - послушай меня, - сказал майор Бенгтсон и взял её руки в свои, - только не волнуйся. То, что произошло в тот вечер, ты помнишь верно, но кое -что я должен объяснить тебе. Я обо всём узнал из письма Свена, которое получил, когда мы ещё были в Стокгольме. Когда Свен спросил тебя, хочешь ли ты стать его женой, он только что развёлся с Майей Бергер. Видимо. Туре и Ингрид ослышались, а Майя оговорилась, сказав, что Свен -её муж. Позже оба сказали мне, что всё это -лишь досадное недорозуменье. Сам я никогда не сомневался в честности Свена и надеялся, что он приедет ко мне в Стокгольм, чтобы поговорить. Но он не приехал. В тот день, когда ты особенно сильно болела, я тоже постоянно был в клинике. Однажды вечером я узнал от Фрау Олсон, что Свен был у неё и пытался звонить мне. Он попросил Туре дать ему адрес клиники, где ты лежала, но тот, видимо сказал ему, что навещать тебя не стоит, поскольку ты серьёзно больна и у тебя не может бывать никто, кроме меня. Те прекрасные розы, которые тебе постоянно приносили в палату, были, как я узнал позже, из питомника Бъёрг. В это время я лишь раз побывал дома, в Стендале,чтобы перед поездкой в Швейцарию уладить кое-какие дела с инспектором Хансоном. Хотя у меня было очень мало времени, я позвонил в имение Бъёрг, надеясь поговорить со Свеном, но его, к сожалению не было дома. Поэтому со дня летнего солнцестояния я больше не говорил с ним. Я написал Свену короткое письмо, в котором сообщил, что мы уезжаем на лечение в Швейцарию и добавил, что на практику в Бъёрг ты больше не вернёшься. Я расчитывал, что Свен позвонит или,хотя бы, напишет мне, но он не отзывался, поэтому я стал сомневаться в нём и, честно говоря, совсем разочаровался. Незадолго до нашего отъезда, я вдруг получил от него письмо. Оно было коротким и довольно формальным. Линдгриин спроашивал о твоём самочувствии и писал, что с радостью узнал о том, что в Швейцарию ты едешь со мной. Далее Свен писал о том, что после долгих размышлений пришёл к выводу, что ему не стоит связывать свою жизнь с тобой
«Мне очень жаль, господин Майор Бенгтсон, что о моём разводе с Майей Бергер Вы узнали не от меня, а лишь благодаря случаю. Я должен был обо всём рассказать в ту праздничную ночь, тогда бы ничего этого не случилось».
Свен писал, что сильно корит себя за то, что стал причиной твоей болезни, дочка. Он надеется, что ты поправишься и станешь такой же веселой и жизнерадостной, как прежде. А ещё он писал, что ты, Карин, всегда очень много для него значила и что сейчас он понял, что ты настолько чистая и светлая, что у него нет никакого права жениться на тебе.
«Всё это, - добавил отец, - Свен просил передать тебе, но только тогда, когда ты поправишься настолько, что это известие, не сможет ранить тебя снова. Честно говоря, дочка, я хотел рассказать тебе обо всём раньше, но мне показалось, что путешествие утомило тебя. Поэтому я решил подождать».
Майор нежно погладил руку дочери. Он очень боялся этой минуты, а ещё того, как дочь воспримет эту новость. Карин выслушала отца молча, лишь хрипло спросила.-
-Скажи, Свен больше не пытался навестить меня или хотя бы позвонить?
-Нет, дочка. Во всяком случае, мне это неизвестно. Инспектор Хансон сказал мне, что Свен ездил на садовую выставку в Германию и какое -то время вообще не появлялся дюома. Прошу тебя, дочка, не думай сейчас об этом. Может быть, и правильно, что всё случилось именно так. Порой многое в жизни кажется нам жестоким и непонятным, лишь много позже понимаем, что всё это — к лучшему. Возможно сказалась ваша разница в возрасте, да и жизнь в питомнике была бы при твоей хрупкой конституции слишком тяжела для тебя. Я, ведь, знаю, что ты берёшься за любую работу, а в большом саду её хватает всегда. Пожалуйста, не думай сейчас об этом. Лучше наслаждайся горным воздухом, хорошей погодой и набирайся сил. Ты ещё молода, Карин, и вся жизнь у тебя впереди. Кто знает, сколько прекрасного тебя ожидает! Мы будем много путешествовать, дочка. Ты познакомишься с новыми людми, наберёшься новых впечатлений и, может быть,даже решишься учиться в заграничной консерватории. Было бы печально не развивать такой талант.
-Карин грустно улыбнулась и посмотрела на отца отсутствующим взглядом.
-Да/, папочка, мы будем путешествовать, как только я поправлюсь, - сказала она,- спасибо тебе за любовь и заботу. Пока я болела, ты показал себя, как настоящий друг. А всё остальное, в том числе, и вопрос о моей учёбе, давай оставим на потом. Время покажет. Сейчас у меня нет ни малейшего желания садиться за рояль. Всё, чего я хочу-это мир и покой.
Больше они не говорили ни о Свене, ни о чём, что было связано с имением Бъёрг.
«Что же будет с дочкой? - часто думал майор Бенгтсон,- сумеет ли она пережить это тяжёлое для неё разочарование? Поправится ли»?
Порой майору казалось, что всё, что произошло между его дочерью и Свеном, было лишь увлечением, мимолётной, пылкой влюблённостью.
«Они, ведь, совсем не знают друг друга, - думал старик, - пройдёт это, дай бог, перебесятся»!