Отношения ребят стали ровнее: Боря больше не чувствовал нужды всюду таскать с собой брата; если они выбирались куда-то вместе – это происходило по обоюдному согласию, да и к компании старшего младший начал относиться более терпимо, после того как несколько раз заходил за братом в кафе, где тусовались студенты, и зависал на этих посиделках.
Лёшка перестал изображать из себя эмо и болтаться по темноте в боевом раскрасе и дурацком прикиде – уже не прикалывало, да и погода не располагала. Все свободные вечера он теперь проводил за компьютером.
Для себя Лёха решил, что лучшее средство от «глупостей» - это сосредоточиться на учёбе, и старался изо всех сил. Грузил себя по полной: помимо учебной обязательной нагрузки почти каждый день выходил на англоязычный форум и вёл беседы на любые темы - от политики до моды. Со временем у него появился постоянный собеседник, парень Нэд из Йовиля (по крайней мере, тот так представлялся). Нэд изучал современную литературу. Лёшка (в сети именовавший себя Алексом) как-то поинтересовался, что Нэд читает в настоящий момент, и тот прислал ссылку на текст, правда, прибавил, что текст «своеобразный». Лёха корпел полчаса, пока не въехал, в чём именно заключалось «своеобразие». Это был гомоэротический рассказ, скорее, даже порнографический. Обилие своеобразной лексики увлекало почти так же, как сам сюжет и необычный антураж. Лёшка перевёл довольно объёмный текст за два дня запоем, а потом попросил Неда прислать «ещё что-нибудь в том же духе».
Это занятие стало своеобразной отдушиной: выходить на тематические сайты Лёха не рисковал, искать подобные видео или фото в интернете тоже было стрёмно – мало ли, вдруг брат вздумает воспользоваться его ноутом и наткнётся? А текст на английском подозрений не вызывает, как и особого интереса. Для русских же переводов Лёшка создал особую невидимую папку, которую прятал по принципу Кощея: игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце и так далее.
Заигрывать с «темой» Лёшка начал ещё в Германии. В языковом лагере он познакомился с парнем года на два старше себя, который весьма непосредственно начал демонстрировать Лёшке свою симпатию. Он приглашал в кафе, где угощал мороженым и кофе, или просто звал «прогуляться» по какому-нибудь скверу, и поначалу Лёха наивно полагал, что этому амбалу по имени Карл нравится заниматься с ним русским. Пока однажды Карл не расставил точки над «и», попытавшись притиснуть русского паренька на безлюдной аллее. Несмотря на то, что немец был довольно деликатен и после отпора настаивать не стал, Лёха испытал шок. Пару дней он избегал Карла, а потом понял, что ему нравится, как тот ищет встречи взглядами, и позволил парню подсесть к себе на одном из занятий. Они продолжили общаться, хотя Лёха категорично заявил, что он натурал. Видимо, Карл не очень этому поверил – и у него были на то основания. Вряд ли натурал согласился бы пойти с парнем, который ему симпатизирует весьма однозначно, в аквапарк и позволил бы ему учить себя основам сёрфинга. В смысле – позволял бы поддерживать себя на доске, стоя на ней в одних плавках. Лёшку приятно волновали эти прикосновения, тем не менее, ничего большего он никогда не хотел. По крайней мере – не с Карлом, хотя парень был ему по-человечески очень даже приятен.
Когда Лёшка сказал, что возвращается домой, Карла это заметно расстроило. Он предложил продолжить общение через интернет и даже всучил свои контакты, но Лёха решил, что с него хватит экспериментов, продолжать незачем – и для Карла так тоже будет лучше.
И вот теперь на Лёху свалился этот Нэд со своими рассказами. И что ещё хуже – Борька… По утрам Лёха просто не мог встать до ухода брата, испытывая неловкость за утреннее «тестирование всех систем организма», проще говоря – банальный стояк. Борька никогда не заморачивался по этому поводу, ему в голову не приходило стесняться брата или что брат его может стесняться. И Лёшка это понимал, но в то же время ничего не мог с собой поделать. Для него даже походы с братом в бассейн были испытанием – вдруг? Но и отказаться от них он не мог – это было бы странно, к тому же… ему нравились эти походы. Нравилось любоваться Борькой. И нравилось, когда Борька смотрел на него самого, оценивающе и одобрительно. Хотелось выкладываться на дорожке, хотелось сигать с самой высокой вышки и видеть одобрение в его глазах. А самому делать вид, что «пофиг».
Так что Лёшка даже обрадовался, когда Борька однажды позвонил со словами: «Дуй в наше кафе – тут девчонки собрались!» Познакомиться с девушкой, попробовать завязать отношения – это казалось выходом из того тупика, в который Лёшка сам себя загнал. Просто переключиться! Но переключиться оказалось не просто. Борькины однокурсницы оказались действительно «чумные» и «без комплексов» - они казались парню более взрослыми и даже слегка опасными в этой взрослости, и у Лёхи возникло чувство, что девочки ему «не по размеру». Хотя они ему и понравились, и между ними и Лёшкой установилось доброе приятельство и взаимная приязнь.
Дни шли за днями, сменяя недели. Братья всё больше погружались в учёбу, но всё же не забывали проводить время и друг с другом. Когда начались первые осенние дожди, они стали чаще засиживаться в разных кафе, чем бродить по улицам. То Лёшка заезжал после занятий в универ к брату, чтобы сходить куда-то, то Боря приглашал двойняху приобщиться к очередному заданию. Уже дважды они выезжали на «интервью», и Лёха попадал в кадр как простой обыватель, в то время как Боря приставал к прохожим с вопросами то о росте цен на гречку, то интересовался их мнением по поводу застройки пустыря. Во всех случаях это медленно, но уверенно перерастало в дурашливые кадры семейного видео, где братья подкалывали друг друга, строили рожицы, подлавливали в неудачном ракурсе или просто разговаривали друг с другом через камеру. В итоге для задания всё же вычленялось минут пять отснятого материала, а всё оставшееся пересматривалось дома на ноуте под дикое ржание.
В один из дней октября, когда парни ездили в дальний район города за каким-то учебником для Лёшки, они здорово прокололись. Оказалось, что магазин находится не на улице Ясной, а в Ясном переулке, который находится фиг знает где. Для начала они у местных аборигенов попытались выяснить, как туда попасть. Ответов оказалось несколько: «пройти вон там», «объехать вот так», «пилить вам ещё и пилить», «это всё не так просто» и, наконец, – «а хрен его знает». Если взять среднее арифметическое, то переулок, в принципе, существовал и находился всё же в черте города. Это уже было легче. Оставалось узнать, как туда добраться. Волевым решением Бори было принято остановить маршрутный автобус и узнать у водителя всю инфу. Так и сделали. Буквально минут пятнадцать на обочине, и вот он, оранжевый красавец, с шипением открывает двери.
- Добрый день! А вы к Ясному не едете? – приветливо начал Боря.
- Я еду к мутному, - нелюбезно отозвался водитель.
- Есть такой? – удивились парни.
- Ага, «диспетчер» зовётся, - пояснил мужик и заковыристо матюгнулся.
- А может, вы знаете, как нам добраться?
- А хер его маму знает!
- Ну, хотя бы скажите, в каком направлении.
- Так у него и спросите, - был нелогичный ответ.
- Кого? – в один голос поинтересовались удивлённые парни.
- Так Ясного своего и спросите!
- Так он не живой!
- Аминь, - подытожил водитель, и двери с шипением закрылись прямо перед носами братьев.
- Так переулок же… - попытался запоздало пояснить Лёшка вслед удаляющемуся автобусу.
- Что это было? – спросил Боря и уставился на брата.
- По-моему, в этом районе буйное помешательство. У всех. Кто живёт и кто мимо проезжает.
- Согласен. Пора сваливать.
Парни таки нашли злополучный переулок, буквально две остановки пешком, там через территорию садика, потом вверх по улице и сквозь небольшой парк довольно удручающего вида. Назад шли тем же макаром, только уже более расслабленно, поскольку знали дорогу. Но этот дивный микрорайон города всё не переставал дарить впечатления братьям. Когда они шли по аллейке местного парка, то Боря увидел такое, что лишило его дара речи, а потом взбодрило до громкого шепота.
- Смотри, смотри! – начал шушукаться он. – Да не туда! Поверни голову к лавочкам! Не там, внизу! Да глянь же на нижний ярус! Видишь, там, где дорожка к бюсту какого-то позеленевшего мужика!
Когда Лёха и после этих наставлений не смог верно сориентироваться с направлением, Борька просто взял его руками за голову и силой развернул брата к дорожке, которая шла параллельно центральной, по которой они шли.
- Ну, теперь видишь?
- Парни, - пожал плечами Лёшка.
- Они обжимаются! – трагическим шепотом констатировал брат и уперся подбородком в плечо Лёхи, повиснув на нём. – Пипец, чё творится…
- Не выдумывай, - отмахнулся Лёшка.
- Да тихо ты! – шикнул брат.
В следующий момент один из парней на лавочке потянулся к своему товарищу и чмокнул того в щеку. Буквально секунда, и они снова чинно сидели на обычной скамейке обычного парка, как обычные парни.
- Педики? – воодушевлённо прошептал Боря. Он ни к кому не обращался, да и высказывание брата его не очень волновало. Всё ведь и так понятно. Кто это будет с парнем просто так целоваться?
Домой они возвращались довольно молчаливыми. Может, и усталость от приключений, а может, и увиденный «эксклюзив». Борька не то чтобы не знал что такое бывает, но как-то не ожидал увидеть воочию. Его немного сбила с толку такая непосредственность парней в старом парке. А вдруг они вообще такие не одни? Не в смысле – мирового существования, а в смысле – их города, того района, парка? С этими мыслями и уснул.
К Лёшке же в ту ночь сон не шёл, и парень ворочался чуть не до трёх утра. Ему казалось, что «тема» может существовать за кордоном, в сети, где угодно – но чтобы вот так, в родном городе, да ещё в пределах видимости?! Просто идти по улице и наткнуться? А ещё его ошарашило, как отреагировал на увиденное брат. Не начал кричать «Фууу!», не предложил подшутить – ему явно было просто интересно. Интересно так же, как и Лёшке. Хотя, нет, Лёшкин интерес в тот момент вспыхнул как костёр, в который от души плеснули бензин. Перед глазами так и стояли эти двое – и между ними была какая-то особая магия, совершенно запрещённая вне Хогвартса.
На следующий же день Лёха наплевал на свою конспирацию и полез искать в интернете тематические сайты. Его не интересовала порнуха – хотя это было первое, что попадалось, но чистая физиология больше отталкивала, чем возбуждала. Он пытался найти в фотографиях или видео парней эту магическую близость, отсвет которой он уловил в парке, и от которой его так мощно тряхнуло – не возбуждением, а каким-то непонятным восторгом. Через пару часов он отобрал несколько фотографий, на которые ему хотелось смотреть до бесконечности. Они для него были не просто изображением людей – они были откровением о неведомых, запретных, но прекрасных чувствах.
А ещё были два видео. Первое почти невинное. Двое парней, гуляющих по пляжу. Держащихся за руку. Иногда обнимающих друг друга и целующихся – с щемящей нежностью, от которой в Лёшкином животе сжимался ком и поднимался к самому горлу. Каково это – любить так открыто? Каково – быть счастливым вот так, не по правилам, но в полном согласии со своим сердцем? Каково – испытать такое счастье; и возможно ли выжить после этого, если при одном взгляде на несколько минут такой жизни сердце останавливается и начинает трепетать сладко и опасно?
Второе видео было съёмкой танго, которое танцевали два парня. И это была страсть, чистая, как горный воздух, острая, как клинок, и горячая, как лава. Незамутнённая неуклюжестью спаривающихся тел, это была квинтэссенция страсти. Лёха чувствовал, что секс происходит не столько между телами, сколько в голове, в душе, в сознании людей. И вот это танго между двумя мужчинами, один из которых демонстрировал агрессивное желание обладания, а второй – принимал это желание чувственно и гибко, было вторым откровением. Откровением о том, что близость и на телесном уровне может быть волшебством.
Больше всего Лёшке хотелось поделиться своими открытиями с братом. Ему казалось, что последнее время они сблизились достаточно, чтобы Боря если не понял, то хотя бы прислушался. И если он не стал смеяться над теми парнями в парке, то, уж тем более, не станет насмехаться над своим братом, даже если он не поймёт. Но не начнёшь же такой разговор с кондачка… Так что Лёшка отложил свои открытия до удобного случая, когда речь сама зайдёт, а видео прятать не стал, так и оставил прямо на рабочем столе.
Снова потекли дни, дождливый октябрь сменился зябким, но спокойным ноябрём. На деревьях почти не осталось листвы, зато все дорожки парка у дома были устланы шуршащим ковром блеклой пожухлой листвы. Из окон шестнадцатиэтажки, где жили братья, был виден угол парка, в котором они как-то прогуливались в обществе нефромалов и эмо-Лёхи. Казалось, это было так давно. Теперь Лёшка был совсем другим. Боре даже казалось, что из пугливой мыши он превратился в нормального домашнего кота. Лёха любил уют и балдел от своих питомцев в аквариуме. Он частенько отговаривал брата идти куда-то в компанию и со счастливым видом сидел вечерами с Борькой на одной кровати, смотря какие-то фильмы или жуя оладушки, приготовленные мамой, и просто болтал с братом о всякой всячине. Иногда им было достаточно просто сидеть молча в комнате и заниматься каждый своим делом: Лёшка делал переводы, а Боря рубился в Доту, или, наоборот, Боря занимался своими проектами для универа, а Лёшка общался в чате с кем-то. Братья обычно не пересекали черту личного пространства и давали возможность каждому побыть «в себе», хоть и не в полном одиночестве.
К концу месяца у Бори снова горел план по репортажам, и чтобы как-то выровняться в отметках по предмету, ему нужно было снять что-то стоящее. Обычная трёхминутная нарезка или очередной поход по «местам боевой славы» родного города вряд ли бы дали высокий балл, так что приходилось хорошенько напрягать мозг. Именно поэтому он пригласил Лёшку в ближайшую субботу прогуляться с ним по родным улицам, может, они и наткнутся на что-то достойное.
Ближе к выходным погода снова резко испортилась – с неба шел мелкий дождь, временами превращаясь в крошечные ледышки, отчего воздух казался стеклянным. Глупо было отказываться от запланированного похода, ведь к понедельнику по-любому нужно принести в универ готовый сюжет, так что братьям пришлось чаще передвигаться по торговым центрам или кафешкам, чем по улицам. В те недолгие минуты, когда погода брала передышку и выпускала на волю солнце, парни выходили из укрытий и брели дальше вдоль тротуаров, разговаривая и решая - о чём же всё-таки будет этот репортаж.
- Может, что-то серьезное? Допустим – финансовые махинации! – предложил Боря и выжидательно уставился на брата.
- Ты что-то понимаешь в экономике? – улыбнулся тот и похлопал брата по плечу. – Думай, Боря, думай.
- Тогда что-то смешное! Может, какой-то детский конкурс?
- А ты знаешь, куда идти? Или будем врываться в детские садики? – резонно заметил Лёшка.
- Тогда… что-то грустное!
- Только не говори, что потащишь меня на кладбище!
- По ходу, потащу тебя снова в укрытие, - с сожалением сказал Боря и поднял голову к небу. – Опять начинает моросить.
Парни забежали под яркий навес пиццерии. В зале оказалось довольно много людей, и столики практически все были заняты.
- Будем как в кафетерии, стоя? – хмыкнул Лёшка, окинув переполненный зал.
- Не! Будем как короли! – как-то таинственно заверил Боря и подмигнул. – Вон, видишь, две красотки сидят? Сейчас всё оформим!
Лёха даже сообразить не успел. Когда он повернул голову в сторону, где должны были находиться предполагаемые девчонки, то спина Борьки уже чинно вальсировала между столиками по направлению к ним. Через одну-две минуты Боря уже махал рукой, подзывая брата. Когда же Лёшка оказался у столика девчонок, брат его представил и сказал, что девушки любезно согласились провести с ними ближайшие пару часов. Эта новость не очень обрадовала Лёху, но вида он не подал.
Последующие полчаса он пытался отвечать на вопросы девушек, поддерживать шутки брата, есть не такую уж и вкусную пиццу и временами посматривать на фирменные часы над входом в пиццерию. Вместо того чтобы радоваться, что им с Борькой так запросто удалось познакомиться с симпатичными девчонками, и те даже не против были бы остаться в парнями до вечера и даже куда-то сходить все вместе, Лёха заскучал. Если по правде, он бы с большим удовольствием гулял с братом под моросящим дождем по улице, чем сидел тут в кафе вчетвером. Но сказать об этом Боре было нельзя. Он бы не понял. Совсем.
Просидев ещё какое-то время на высоких табуретах перед пустыми досками от пиццы, чередой кофейных чашек и высоких стаканов, молодые люди заметили, что на улице снова выглянуло солнце. Девушки предложили поменять дислокацию, и братья, конечно же, согласились.
- Вы идите подождите нас на крыльце, а мы скоро выйдем, - елейным голоском промурлыкал Боря девчонкам, и те тут же жеманно захихикали. Когда же за ними звякнула закрывающаяся дверь, он заговорщицким шепотом спросил у Лехи: - Бро, ты как? Берёшь на себя светленькую? Понравилась? – на постное выражения лица брата он тут же поменял предложение: – Не хочешь светленькую, мути с тёмненькой! Я не против. Они обе классные! И очень даже не против…
- Послушай, как-то я… не знаю, - честно признался брат. – Прости, может, ты один с ними, а? Я не обижусь. Честно.
- Что случилось, Леха? – непонимающе прошептал Борька и склонился над столом, чтобы быть поближе к брату.
- Да не моё это всё!
- В смысле? – не понял он. – Плохие?
- Чёрт, - пробормотал Лёшка и замолчал.
- Слушай, хватит мне голову морочить своими «не хочу, не знаю»! - громким шепотом начал Боря. – Что ты за человек?
Тут в проёме входных дверей возникла одна из девчонок и, спросив: «Мальчики, вы скоро?», застыла в ожидании ответа.
- Ждите! – резче положенного буркнул Боря и снова обратился к брату: - Что с ними не так?
- Наверное, это со мной не так, - пожал плечами Лёшка и опять замолчал.
- Чего ты боишься? И вообще, чего тебе в жизни не хватает-то?! – практически наорав на брата, Боря как-то вдруг застыл. Он шевелил лбом, отчего брови смешно начали двигаться, и буквально секунд через двадцать он хлопнул себя по лбу, схватился с места и, перегнувшись через столик, протянул руку к брату. В следующий момент Боря схватил его за затылок и чмокнул в макушку, после чего снова упал на стул. – Ты гений, Лёха! Нужно снять социальный ролик! Просто о людях! Я хочу знать, чего они боятся в жизни и чего им в жизни не хватает! И первым моим собеседником будешь ты!
- Охренеть, - еле пролепетал Лёшка, не совсем понимая, то ли плакать ему и рыдать, то ли поржать и порадоваться за Борьку.
- Всё, идем! Буду тебя снимать!
- А как же эти…
- Кто? А! – он почесал свой подбородок и тут же решительно заявил: - А мы через чёрный ход! Нефиг прохлаждаться с девочками, когда у меня откровение с братом намечается!
Лёха в состоянии лёгкого ступора проследовал за братом через коридор подсобки до двери, выходившей на примыкающую улицу, и они спешным шагом двинулись от кафе в сторону сквера. В прорехах низких туч проглядывало синее небо и временами показывалось яркое, весёлое солнышко, так что сквер казался вполне подходящим местом на ближайшие минуты. Шагая за братом, Лёшка судорожно соображал, что же он будет говорить. Промолчать не получится, открыться - немыслимо. Значит, придётся как-то лавировать…
- Корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали, - протараторил Борька, разминаясь, после чего развернул брата за плечи, устанавливая в более выгодную позицию для съёмки, и направил на него камеру: - Давай, включаю!
Лёшка таращился в камеру, как расстрельный на дуло автомата, и молчал.
- Ну, чего ты?! Давай, вперёд! Начни, например, с того, чего ты боишься!
- Боюсь? - автоматически переспросил Лёха и убрал с лица прядь волос, которую ветер тут же кинул обратно. - Ну… экзаменов? - он хихикнул.
- Давай по большому счёту! - подбодрил старший.
- Боюсь, что не смогу стать по-настоящему счастливым. Никогда.
Боря со стоном опустил камеру и закинул голову назад.
- Ну, я же серьёзно!
- И я, - послышался ответ.
- Слушай, Лёха, давай так, мы с тобой просто говорим, да? А камеру… - он отошел на пару шагов и примостил её на спинку скамейки. Потом присел, посмотрел по направлению съемки и снова подошел к брату. – Нас никто не снимает. Я твой брат. Мы просто разговариваем. Как дома, помнишь? Когда ты сидишь у меня в кровати перед сном, и мы смотрим смешные ролики в инете. Вот и считай, что я между прочим тебя спросил. Договорились? – дождавшись кивка головы Лёхи, Боря снова начал: - Слушай, а ты вообще чего больше всего в жизни боишься?
Лёшка растерянно пожал плечами.
- Но я тебе ответил! Или нужны частности? Пауков там? Из универа вылететь и тому подобное?
- Так дело не пойдет! Бери глубже! Масштабнее!
- Ещё масштабнее? Проиграть по жизни - это не подходящий масштаб?
- А у тебя с жизнью свои игры?
- Игры? - Лёшка задумался. - Смотри… мы живём в социуме, который ждёт от нас определённых… свойств и навыков. Если мы не соответствуем - социум нас отвергает. Можно прожить счастливую жизнь вне социума? Вне людей? А с людьми чаще всего приходится играть. И, знаешь, я понял, чего мне не хватает! Отношений без игры! Без условий. Настоящей близости. Ради этого я бы со спокойной душой послал социум с его играми.
Боря протяжно присвистнул и учтиво закивал головой. Лёха его явно удивил. Не то чтобы он что-то понял из сказанного, но явно это было глобально! Да Лёшка сам – глыба!
- Горжусь тобой, бро, - искренно признался Боря и сразу же продолжил: - А как насчёт желаний? О чём в жизни мечтаешь? Чего катастрофически хочется?
Лёха тут же расцвёл от похвалы брата. Конечно, он постарался сохранить невозмутимую физиономию, но улыбка настойчиво растягивала губы, когда он мечтательно протянул:
- Знаешь… по большому счёту я, в принципе, ответил, наверное… а если просто про желания - мечтаю попробовать сёрфинг, по-настоящему! Чтобы на океанской волне прокатиться. А ты на те же вопросы можешь ответить? - неожиданно сменил он тему. - Чего ты боишься и чего тебе хочется?
- Вообще-то я журналист и веду интервью, - засмеялся Борька и отошел к скамейке. Подняв камеру, он направил её на себя и проговорил в объектив: - Но по секрету могу сознаться, - он состроил загадочное лицо и снова поставил камеру на деревянную спинку. – Хочу порою прибить этого заумного гада, но боюсь, что мне это не позволит сделать моя к нему любовь!
И Борька с дикими возгласами кинулся к Лёшке, с разбегу наскочив тому на плечи и подняв ноги. Они оба начали визжать, как дети, а Лёха стал кружиться, пытаясь скинуть с себя двойняху, который цепко висел на его спине, да ещё и впился вампиром ему в шею. Было совершенно не больно, скорее, щекотно. А Борька всё висел и висел, пока оба не повалились на землю.
- Ну, вот теперь всё есть для полного удовольствия! – довольно заявил Борька. - Наелись, измазались, повеселились, девчонок продинамили, а главное, у меня есть направление!
- На… или в…? – подколол Лёшка, продолжая лежать на влажных листьях газона.
- Вот ты, дурик, - с улыбкой отмахнулся Борька и поднялся на ноги, протянув руку брату и дёрнув того на себя. – Отличный сюжет для репортажа! Вечером пойду к нашим и заставлю их всех рассказать мне на камеру, что там у них на душе.
Лёшка незаметно скис. Борькины слова давали понять, что вечер будет порознь, и прекрасное настроение как-то разом рухнуло вниз.
Вернувшись домой, Лёшка сразу уселся за компьютер. Хотелось отвлечься, и он ввёл в поисковик «серфинг видео». Вот оно: пляж, волны и легко соскальзывающие с гребня на досках силуэты – свободные в контролируемом падении, обуздавшие невероятную мощь океана, напряжённые и в то же время лёгкие… Воплощение свободы и… счастья. Лёшке казалось, что там, на гребне волны, немыслимо чувствовать что-то, кроме восторга. Никаких сомнений, страхов, неуверенности. А потом, покорив эту стихию – какое блаженство валяться под жарким солнцем на песке пляжа и вдыхать запах моря. Томно, расслабленно, ни о чём не думая, ничего не желая… И целоваться, как те двое с видео, легко касаясь солоноватых губ. Тот, кто смыл с себя всё ненужное, пройдя через эти дикие, первобытные волны, может всё...
- Лёля, ты кушать будешь?
Парень вздрогнул и быстро щёлкнул по крестику в правом верхнем углу. Сёрфинг как-то незаметно сменился совсем другим видео, на котором тоже двигались напряжённые, сильные тела, изгибаясь словно в полёте. Двигались, соединяясь откровенно, жадно, напористо и бескомпромиссно. И это не выглядело неуклюже и пошло, это шокировало запредельной дерзостью. Даже желать такое – дерзость.
Лёшка потёр руками горячие щёки, закрыл ноут и отозвался:
- Позже, мам! Я, пожалуй, в душ сначала.
Вечер обещал быть долгим. Пообедав, Лёшка решил заняться переводом для института – в ближайшее время второкурсников ждало распределение на практику. Лёха был одним из самых сильных в группе, и ему светило попасть на стажировку в одну весьма известную бензиновую корпорацию, точнее – в её местный филиал. Разумеется, Лёха мечтал показать себя с наилучшей стороны, поэтому последнюю неделю, после того как ему сообщили о предстоящем месте стажировки, он пополнял свой словарный запас словами и оборотами, типичными для менеджмента и конкретной отрасли. К тому же это был хороший способ перестать думать о том, о чём думать не стоило.
И всё-таки время от времени Лёшка «зависал»: находил себя у окна или наблюдающим за рыбками в своём цветном аквариуме, и думающим о чём-то совершенно отвлечённом. Например, о том, что он идёт к исполнению своих желаний какой-то очень дальней и трудной дорогой… и о том, что его желания – это всего лишь компромисс с тем, о чём он мечтает на самом деле, и его представлениями о морали.
«А если наплевать на мораль? Если бы я мог не заморачиваться, что разобью сердце своим родителям, которым стольким обязан и которые так меня любят, не оправдав их ожиданий? Держало бы меня хоть что-нибудь?»
Парень усмехнулся мечтательно и хищно одновременно: «А ведь я бы рискнул…»
Но как ни пытался представить себе идеализированного парня, с которым он бы «рискнул», в голове настойчиво сидел только один образ. Борька. Самый родной и близкий. Сидел, засранец такой, и ухохатывался над Лёшкиными потугами. И, в конце концов, Лёшка прикрыл глаза и мысленно запечатал эти смеющиеся губы своим поцелуем.
Вернувшийся поздно вечером Борька застал брата, пыхтящим с гантельками у открытого окна.
- Здорово! Это что за фитнесс-центр на дому?
- А, ты вернулся уже? – Лёха вытер влажный лоб и прикрыл окно. - Да вот… решил потренироваться немного. Ноги подкачать.
- Чего? – переспросил старший, и младший неожиданно смутился.
Покраснев, Лёха промычал:
- Ничего, забей, – и ретировался из комнаты.
За ужином всё было как обычно. Лёшка спросил, как прошёл опрос, и будущий репортёр, попав на животрепещущую тему, забыл о непонятном, но мелком инциденте в комнате. Ну, хочет младший подкачаться – это объяснимо. А что смутился… так он вообще от самых неожиданных вещей буксует. Особенность характера.
Воскресенье началось ближе к обеду. После того как Боря вчера допоздна заседал со своей компанией, устроившись в спорт-баре и отсняв достаточно материала для своего интервью, он и не мог проснуться раньше. Вечером все парни изъявили желание потрепаться перед камерой, тем более, что это можно был делать даже в лёгком хмеле и с бокалом пива в руке. Девчонки отказались от роли «звёзд» киноэкрана, но ревностно следили за монологами и в каждом удобном и не очень случае комментировали ход беседы на камеру.
Лёша проснулся намного раньше брата и даже успел съездить с мамой на рынок, а вот Борю отец припахал к вытряхиванию ковров. Снарядив сына пластиковой выбивалкой и скрученной дорожкой из прихожей, отец взялся за починку смесителя в ванной комнате, который накануне забрызгал маму с ног до головы. Когда же вся семья наконец-то собралась обедать, каждый чувствовал себя немножко героем: Лёха не только приволок довольно увесистые сумки с рынка, но и помог отцу с починкой сантехники; Боря помимо того, что трижды выносил на улицу разные коврики-дорожки для выбивания, так и мамину давнюю мечту исполнил – сфотографировался с братом в «приличном» виде и позах, распечатал на фотобумаге и вклеил в семейный альбом.
- Ну, и убожество, - бормотал он, разглаживая снимок во всю страницу фотоальбома. – Главное, подавай ей формат побольше.
- А мне нравится, - пожал плечами Лёшка, стоя за спиной и улыбаясь тому, как Борька трёт по их сфотографированным лицам ладонью.
- Как два педика! – шепотом возмутился Борька. – Нафига эти идиотские рубашки? Я свою в последний раз надевал... никогда! А ты в своей розовой вообще уникум!
- Она не розовая, а лососевая, - поправил брат. Он эту рубашку купил в Германии, и она была довольно модной. По крайней мере, ему она шла.
- Ладно. Зато потом будет с чего поржать, - подытожил Борька. – Главное, никому не говорить, что ниже рубашки я в трусах и тапках.
Они оба засмеялись, потому что Лёха был тоже одет не по уставу, он дома ходил в спортивных штанах и футболке, и когда возникла идея всё же сделать эту фотку для мамы, и она огласила дресс-код и свои пожелания в позе сыновей, он просто поверх накинул рубашку, встал плечом к плечу с Борькой и оба сделал улыбки из серии «сыыыр!». Фотографом выступал отец, ему единственному можно было доверить камеру и быть уверенным, что он точно нажмёт нужную кнопку.
Во второй половине дня каждый занялся своими делами. Когда же позвонила мамина давняя подруга и пригласила её на чай в честь своих именин, очень толсто намекнув на свою дочку с подружкой, которые «такие умницы-красавицы и очень воспитанные девочки», но вот мальчиков себе никак не могут найти, потому как «серьёзные и скромные», мама тут же пообещала прийти в гости с сыновьями.
- Лёля, Боренька, мы идём в гости! – торжественно объявила она парням.
- Какие гости, мам?! – в один голос возмутились братья, поскольку мероприятие попахивало нафталином. У мамы последние месяцы была навязчивая идея увидеть своих сыновей встречающимися с девушками.
– Мы приглашены на именины к тёте Кате!
- Это к той, очкастой? – нахмурился Борька. – Так ты же ещё в сентябре её поздравила!
- Разве? Не помню, - смутившись буквально на миг, мама снова улыбнулась. – Это когда ты мне поздравительный стишок для неё искал, да? Так то день рождения был!
- Ну? – парни оба выжидательно уставились на мать. Им было интересно, как она выкрутится.
- Я же и говорю, сегодня у неё день ангела! Именины, то есть!
- А это не одно и то же?
- Конечно же, нет! – мама была тверда, как скала. – Как вы можете не знать?! Короче, всё в чисто семейном кругу, только самые близкие. Буду я с вами, Катенька и её дочка со своей подружкой. Кстати, девочки учатся в пед, на преподавателей английского и немецкого! – она торжествующе посмотрела на Лёху. – Так что тебе, Лёля, будет с ними очень интересно!
- Отлично, значит, я – пас! – с облегчением вздохнул Боря. – Хорошо погулять, бро!
- Мам! Но я не хочу туда идти! И почему это Боря дома остаётся?
- Никто нигде не остается! Я вам поглажу те рубашечки, в которых вы фотографировались сегодня, и через час выходим!
- Не-не! У меня задание! Мне ещё монтировать фильм! Я не могу, - нашёлся Боря и победоносно глянул на брата.
- А вечером нельзя? Или завтра? – мама пыталась найти выход из сложившегося конфуза. – Так ведь девочки… То есть, тётя Катя очень рада была бы, чтобы вы оба пришли.
- Не-не-не, - запротестовал Борька и состроил очень серьёзное лицо. – Там огромное количество отснятого материала, а мне завтра сдавать. Так что прости. Мне, конечно же, безууумно жаль, - он скосил хитрый взгляд на Лёшку, который слушал с открытым ртом это наглое вранье брата. Ведь он понимал, что Борька отмазался, и уж точно никуда не пойдёт. – Так что вы – вдвоём, мои дорогие, вдвоём. А если хотите, возьмите с собой папу!
- А папа тут причём? – удивилась мама. – Кате папа не нужен.
- Точно, мам! А может, вы семейной парой, а? А мы уж с Борькой как-нибудь в следующий раз?
- Не морочьте мне голову! Папа пусть отдыхает, нечего ему по гостям ходить. Раз Боренька не может, значит, пойду с Лёлей. Ты ведь мне не откажешь, сынок?
Она так трогательно произнесла последние слова, что парни даже переглянулись. Борька пожал плечами и виновато улыбнулся брату, мол – ты же сходишь с ней сам?
Лёха с лицом побеждённого кивнул головой и согласился сопровождать маму. Конечно же, все понимали, что никакие это не святые именины находчивой тёти Кати, а простая афёра мамочек, которые вздумали свести своих деток.
После того как бригада «гостей» собралась и отправилась на чаепитие, оставив отца семейства в комнате с телевизором, а Борю за ноутбуком, в квартире какое-то время была идеальная тишина. Каждый занимался своим – папа отдыхал физически и напрягался морально, глядя матч «наших с этими», а Боря увлечённо работал над отснятым материалом. Видео получилось, и правда, классным, друзья поработали на славу, и было много моментов, которые явно украсили Борькин репортаж. Когда же отчётное задание было готово, Боря решил смонтировать ещё одно видео – чисто с Лёхой. Он улыбался, просматривая их вчерашний день. Было здорово и довольно колоритно, а результат порадовал его неимоверно. Боря уже представлял, как они вечером будут смотреть этот мини-фильм и смеяться всем нелепицам. Когда же время на часах приблизилось к восьми, а Лёшка с мамой всё ещё гостили, Борьке стало скучно. Именно от ничегонеделанья он решил усилить эффект от сюрприза и скинуть этот ролик на ноут Лёшки. Вот придёт брат вечером, откроет свой комп и тут - «бабац!» Борька был уверен, тот будет в восторге!
Решено, значит, сделано. Боря уселся на кровати брата и взял на колени его ноут. Открыв и по-быстрому приведя его в рабочий режим, он вставил флешку. Между значками папок и браузеров он увидел видеофайлы, которые ютились в правом нижнем углу рабочего стола, как раз возле «корзины».
- Зачем их тут кидать? Чего в папки не впихнуть? Только засоряется стол… - бубнил Боря и кружил по иконкам курсором. Заглядывать было нехорошо, поэтому он всё же занялся свое флешкой. Перекинув видео к Лёхе на ноут, он тоже разместил свой файл в хороводе этих двух возле «корзины».
- Может, ему тут удобнее? – рассуждал Боря и снова поводил по чужим иконкам. – Вот будет свои смотреть и мой сюрприз обязательно заметит! Но… чёрт, интересно же…
Он всё же ткнул в один значок и тут же развернулся проигрыватель. На экране была тёмная картинка и фоном звучала музыка. Потом появился танцор и… ещё один. По логике, ничего необычного в этом не было, люди часто танцуют парами, но это была пара мужская. Сам танец Боря как-то плохо воспринимал, он его не видел, скорее, он следил за движениями, и даже музыка осталась им не услышана.
- Глупость какая-то, - сам себе сказал Боря и потёр глаза. – Разве такие пары где-то выступают?
Его не так смутило то, что парни танцевали, взявшись за руки и делая какие-то немыслимые поддержки, как то, что это почему-то было на ноуте у его брата.
Свернув видео танца, он, уже не сомневаясь, ткнул во второе. На экране показалось ярко-голубое море, белый песок, отдыхающие, пляжные качели и кабинка с мороженщиком. А потом в кадре появился парень…
Чем дольше длилось видео, тем шире становились глаза Бори. Сюжет развивался как-то неправильно, снова двое парней вели себя так, как это обычно делают с девушками. Нет, ничего крамольного или пошлого, просто прогулка и весёлая музыка за кадром, катание на катере и поедание мороженого, смех и позирование перед оператором, держание за руку и целомудренный поцелуй в щеку… Но ведь они же парни! Боря был в маленьком, но трансе. Поэтому, когда домой вернулись мама и брат, он притворился спящим. Минут через двадцать он всё же вылез из комнаты. Лёшка обрадовался и очень уж хотел поговорить с двойняхой, рассказать и немного повозмущаться об устроенном ему культурном мероприятии, но, чтобы не обидеть маму, предложил прогуляться во дворе. Боря согласился.