(фото автора)
Мой второй заграничный отпуск был на колёсах. В том смысле, что я взяла в этот раз автобусный тур. При двухместном размещении в номере в турагентстве мне сказали, что подберут пару. И, чтобы не переплачивать, я согласилась. Однако был нюанс: если пары не найдётся, я должна буду оплатить 50%, что при моём везении может оказаться накладным, потому как, либо пары таки не найдётся, либо доплата будет раза в три выше. Ну, или внезапно в номере я обнаружу мужчину, который вследствие какой-либо ошибки и будет моей парой.
Реальность оказалась прозаичнее: мой тур аннулировали. Правда, взамен предложили другие. Со скидкой, что меня порадовало. Однако радовалась я преждевременно: моё везение не замедлило отыграться на моих финансах, и в результате всех скидок, перенесения прошлых оплат и льгот я была вынуждена доплатить четвёртую часть тура. То есть, вместо запланированной суммы потратить больше, а вместо 10 дней отдыхать 9. Из которых надо вычесть еще время в пути до отпуска и время в пути из отпуска в Москву. Это уже как-то подпортило мне настроение. А то, что до Бреста я еду поездом вообще стало навевать на меня мысли, что вместо радостно ожидаемой поездки я получу кучу расходов и испорченное настроение. Поскольку то, что начиналось черт-те как, не может продолжаться хорошо. Жизнь мне достаточно дала поводов в правильности этой моей мысли. Однако, посмотрим. Почему-то, несмотря на все гадости, что мне преподносит жизнь, несмотря на все коленца, что она выкидывает с моими финансами, я остаюсь оптимистом. Ну, или просто не загадываю себе будущее: поживём – увидим.
Как оказалось, я была права: мой тур снова перенесли. На неделю. Хорошо доплата не потребовалась: наоборот, мне предложили скидку за неудобство. Не бог весть какие деньги, но приятная мелочь. Тем более, что мне не надо было извращаться с отпуском: уезжать, потом выходить работать неделю и догуливать к 1 сентября остальное. Ведь я хотела повести младшую дочь в 1 класс, а потом побездельничать в тишине и покое. Дата выезда-приезда были таковы, что я едва укладывалась. Но время на привыкание к рутинной рабочей жизни и перевозу детей от матери домой, всё же, было. На мой вопрос турагенту, будут ли ещё переносы, меня успокоили, сказав, что нет. Признаюсь, я с недоверчивостью отнеслась к этому. Потому как в приятном разговоре «за жизнь» проскакивали слова «кризис» и «санкции». Однако ждать оставалось немного. И я решила не трепать себе нервы заранее.
Итак, я на вокзале. Боясь опоздать, я с мужем в качестве носильщика приехала на час раньше. Он не замедлил слинять – ему надо было работать. Или что он там делал, называя работой. Час я просидела в зале ожидания, читая книгу, которую прихватила с собой, и лениво поглядывая на часы напротив. Потом потолкалась в толпе из тургруппы, чтобы получить документы и определиться с вагоном и местом. И вот наконец я в вагоне. Моя глупость не замедлила отыграться на моей шее: не зная точного прогноза погоды в Европе, я прихватила вещей на любую возможную летнюю погоду и, глядя на чемодан на колесах, я решила брать более вместительную сумку, которая оказалась неподъёмной. В результате шея и плечи у меня ныли и болели с непривычки. Купе оказалось плацкартом времен 80-х годов, когда я с матерью в дни моей юности ездила к тётке в Херсон. Хорошо хоть запаха тогдашнего не было. Мне он особенно не нравился. Даже удивительно: за 10 лет, что я ездила тогда, от него было невозможно избавиться. Видимо, всё же вышло. Поездка началась знаменательно: нижней полкой, в которую убирается багаж, я себе прищемила палец. Как-то не разобралась, по началу, как эта система работает. Вот и поплатилась за самоуверенность.
Моими попутчицами были дамы в возрасте. Хабаровск, Мурманск, Москва. Москвичка оказалась почти соседкой: жила в районе рядом с моим. Самой молодой и на верхней полке в купе получилась я. И поскольку я не ела с утра, а день уже близился к раннему вечеру, да и волнение, притупляющее голод, отступило, мне захотелось есть. Прогуливаясь до вагона-ресторана, я отметила, что наше место – самое советское из всех: в других вагонах бельё было белое, а не цветное и застиранное, заботливо запаянное в пакет, вдоль верхних полок были крепкие поручни, чтобы пассажиры не слетели вниз во сне, и лесенки на вторую полку, вместо приступочки, по которой я легко лазила в детстве, но которой сейчас с моей стороны не было, поскольку моё место было вторым, стенка в стенку с купе проводниц, форточку в окне мне не удалось открыть: как это делалось я выяснила только на обратном пути, а туалеты остальных вагонов заставили меня вспомнить прошлогодний самолёт. Туалет же в нашем вагоне таких ассоциаций у меня не вызвал, и ритуального чая, кстати, я так и не дождалась.
Вагон-ресторан был явно не таким, каким его любили показывать в советских фильмах: посреди купейного вагона барная стойка, рядом два низких столика и два объёмных кресла, под окном диванчик. Цены такие, как будто я ела на золоте алмазы. а пила, по меньшей мере, французское вино из подвалов Лувра времён мушкетёров: за две сосиски с овощами и бутылкой пива я могла бы на работе обедать своими замороженными лотками с полуфабрикатами неделю, не меньше. Первое меню меня повергло в лёгкое недоумение. Хорошо, у меня нервы в порядке, и я не впала в ступор от цен с кучей нулей: то меню было в белорусских рублях. Правда, российские относительно моего кармана, в данном случае, отличались мало, что я уже успела заметить. Чай же утром пришлось заказывать самой и соответственно доплачивать. Цена меня снова повергла в недоумение: 18 российских рублей. Различие в ценах в купе и в вагоне ресторане любого поставят в тупик.
Вокзал в Бресте – прямо кино из 60-х: чисто, светло. Хоть на землю садись и жди следующего поезда. Правда, до автобуса пришлось скакать по лестницам через подземный переход. А я, как уже говорила, по дури чемодан на колёсах не брала. Вот зачем я взяла столько вещей? Прогноз прогнозом, но можно было на холод и на жару взять по одной шмотке. То же и с обувью. Но я привыкла на работе являться каждый раз в другой одежде, компенсируя однообразие своего детства и юности, и в поездке, вернее, при сборе вещей эта привычка пересилила мой разум. Теперь не буду обращать внимания на вопли души при сборе чемодана.
Итак, доковыляв до автобуса, я заняла своё место рядом с молодой женщиной, даже, скорее, девушкой, глядевшей на меня с недоверием и каким-то испугом. Ещё бы, я полдороги читала. Не имея привычки лезть со своими разговорами к людям, я занималась своими делами. В данном случае, делом любимым, поскольку в поезде читать было затруднительно: на верхней полке света было мало, а то, что было, отключилось в 10 вечера. Девушка заговорила, робко нащупывая темы разговора, и вскоре мы уже во всю делились впечатлениями о жизни и работе. Надеюсь, я была не слишком навязчива, рекламируя себя как писателя. В любом случае, Лиза, так звали попутчицу, не замыкалась в гордом или презрительном молчании. А что она думала – я не собиралась лезть узнавать.
Граница порадовала конкретно: 5 часов стояния за 4 автобусами с туристами, весёлыми белорусскими таможенниками и серьёзными польскими. Правда, один поляк был пожилым и неплохо понимал по-русски, поскольку улыбался нашим нервным шуткам. Страшилки нашего гида Ирины про контрабанду двух блоков сигарет одного туриста, из-за которой сняли всю группу, заставили нас слегка поволноваться. Но всё обошлось. А за 5 часов стояния я и Лиза стали задушевными соседками.
Переезд из Бреста в Прагу проходил сначала по территории Польши. Огромные поля с уже пожухлой травой, но с до сих пор ещё зеленеющей кукурузой, отдельные солнечные батареи на ножке на углу дорог, одинокие ветряки и чистые и аккуратные каменные домики с садами в них. Зависть одолевает, как вспомнишь наши заброшенные поля, утыканные дачными домами и дворцами, и деревенские избушки, иначе не скажешь, вросшие в землю, покосившиеся, сто лет некрашенные, с такими же заборами вокруг и бурьяном в саду. Почему, имея всё, мы предпочитаем платить и прощать долги чужим, любим, когда нам преподносят на блюде наше же, но раз в 10 дороже?
Время в пути меня какое-то время отвлекали математики – мать и сын, что сидели сзади через проход. Я всё не могла понять, чем заняты эти двое, когда сообразила, что они пытаются вывести формулы и доказать теорию, используя как наглядное пособие мячик от пинг-понга. Я, конечно, всё понимаю, но в отпуске, вроде бы, надо отдыхать. По меньшей мере, отвлекаться. А тут я отвлечения явно не заметила. Более того – полное погружение в цифры и формулы. Вот этого я совсем не понимаю.
Первая остановка и первая еда на чужой территории. Одноэтажное заведение современной постройки из стекла и стали, окружали деревянные, стилизованные под поросшие мхом (а, может, и поросшие) дома. Наш авангард встречал нас подносами и замученными подавальщицами: те 4 автобуса уже успели подъехать и достать несчастных полек своим ломанным английским и никаким польским. В стилизованных под старину домиках были сувениры, маленький магазинчик с претензией на супермаркет и обменник. Наличествовал так же туалет, весьма порадовавший отсутствием специфического запаха и наличием туалетной бумаги. Набежав саранчой, уворачиваясь от машин, которые заправлялись тут же (поскольку это была и заправка тоже), наша группа перекусила, «обменялась», оправилась и столь же быстро втянулась в автобус. Не забыв по пути наведаться в близлежащие домики с сувенирной мелочовкой.
Остановка на ночь была в польском горном отеле, до которого мы долго ехали в темноте по серпантинной дороге среди деревьев: четырёхэтажный красивейший дом с деревянными лестницами вокруг. Внутренним мощёным брусчаткой двором и на фоне гор сзади и зелёной долины спереди. Утром дух захватывало от картины, как вечером от изысков в номере: просторный светлый, две бутылки воды со стаканами на столе, фен в ванной, телевизор с одними польскими каналами (который включался, в отличие от чешского в прошлом году) и чайник с чашками в коридорчике, где располагался диванчик и столик и куда выходили две двери: одна – в соседней номер, другая – на лестницу. Вечером, запутавшись в лестницах, я пару раз пробежалась с вещами вверх-вниз прежде, чем нашла свой номер. Моя подобранная турагенством пара – Оксана, весьма молчаливый и закрытый человек, - уже меня ждала у дверей и проявляла еле заметную досаду и нетерпение: ключ наш гид выдавала, называя мою фамилию, а не её. Но, расположившись в номере и приняв душ, мы легли спать. При чём Оксана зачем-то включила телевизор: русскоязычных каналов не нашлось. Но ранний подъём и завтрак, чтобы успеть на ранний отъезд стимулировали ранний сон. Не знаю, как Оксана, но, натаскавшись вещей и конкретно поголодав, я быстро заснула.
Назавтра я, естественно, не нашла лестницу вниз. Но, пройдя через зал со столиками, я вышла через стеклянную дверь на балкон, с которого вниз вела деревянная лестница. Спустившись по ней, я засняла красоту местности, самого отеля и двора вокруг него. Закончив с репортажем и разведав обстановку, я, прихватив вещи, спустилась по ней. Завтрак порадовал разнообразием и обильностью. Быстрый перекус, доплата за забронированные экскурсии и немного свободного времени для отдыха перед поездкой и осмотром местности. Заворожённые видом, члены нашей группы гуляли, разинув рот. А и было от чего: сам отель и несколько других гармонично и ненавязчиво вписывались в зелёный горный массив. Не зря мы вчера ночью карабкались через лес на автобусе. Перед отелем, далеко внизу простиралась огромная зелёная долина с редкими вкраплениями домиков. Утренняя дымка, висевшая в воздухе, придавала им таинственное очарование. Жаль, долго любоваться не пришлось.
Переезд из Польши в Чехию прошёл малозаметно. Только больше стало солнечных батарей в деревнях, а в иных местах они занимали целые поля, и ветряков: чем дальше вглубь страны, тем их больше. Некоторые занимали целые пустынные поля. Удивляли шары на проводах в некоторых местностях. Объяснение гида, что это для ориентировки самолётов меня не убедило: во-первых, провода относительно самолётов были бы далеко – с самолёта это вряд ли можно было увидеть, а во-вторых, самолёты на такой высоте не летают: опасно. Вертолёты же или другие воздушные объекты мной замечены не были на всём протяжении нашего пути.
Очередная остановка на перекус и снова эстетический шок: деревянное одноэтажное здание, а внутри – рыцарский замок. Называлось это великолепие, судя по вывеске, «Отель “Горский”». При входе открывался большой зал с мельничным колесом, ручейком с немаленькими рыбками и мостиком через него, с доспехами, кованными решётками, щитами и огромной люстрой, затейливо выкованной из темного металла. Посредине этого великолепия росло огромное дерево, упираясь верхушкой в стеклянный потолок. Для полноты картины не хватало свечей, факелов, менестрелей и туши оленя на вертеле в огромном камине. Но: шведский стол с обильной и разнообразной едой на разных подставках и подносах, быстрый перекус, оправка в туалете в стиле рококо, и снова поездка в автобусе через микроскопические городки, где, однако, есть светофоры на узеньком пятачке штуки по три-четыре, и чистенькими деревянными и цветущими садами, через поля солнечных батарей, леса ветряков, хмеля на растяжках и молоденькими яблонями на палках. Природа была похожа на родную, российскую. Однако отличалась. Возможно, продуманностью и чистотой, возможно необычностью взращенных культур. Словом, я впитывала пейзажи как губка.
В Праге мы остановились на вокзале, где произошла рекогносцировка сил: желающие ехали на обзорную экскурсию на автобусе, остальные гуляли по Праге сами с наказанием встретиться в условленном месте в условленное время.
От экскурсии я имела глупость отказаться (откуда мне было знать, что она будет проходить и через Пражский Град, где я ещё не была, и прочие достопримечательности Малой Страны – района Праги?) и была предоставлена самой себе. Погода выдалась жаркая, а кондиционер в автобусе наоборот. Поэтому первую часть пути по Праге я парилась в куртке, закатав рукава, а потом попросту несла в руках.
Прогулявшись от вокзала до начала Вацлавской площади, я заметила здание Народной Оперы, стоявшее в лесах. На моей памяти, в прошлом году оно стояло в точно таких же лесах, которые как будто даже не меняли своего положения. Я оглядела знакомый железный крест, вбитый в брусчатку, деревянные перила лестницы, окружавшие центральный фонтан. Она была трудолюбиво оформлена в дереве с чёрным верхом на перилах, а всё остальное – из обычных лакированных досок. Фонтан так же привлекает туристов, а здание поражало потёками то ли от воды, то ли от времени.
Снова пройдясь по Вацлавской площади, я наблюдалась прошлогоднюю картину: семья, четыре человека: отец, мать и две дочери блондинки-модельки. В смысле, худые и длинноволосые. И обе в туфлях на каблуках на платформе по брусчатке Праги. Мне даже стало интересно: не те ли это дамы в прошлом году на шпильках дефилировали по Староместской площади? Потому что такая же провинциальная дурь – занять всей семьёй улицу и выпендриваться на каблуках там, где и в кроссовках-то иной раз сложно пройти. Именно так поступают провинциалы в Москве, считая, что выглядят круче, выделываясь перед собой и окружающими. Обогнав их, я услышала русскую речь. Конечно! А как иначе?
Староместскую площадь я встретила как старого знакомого. Правда, знаменитые часы разочаровали: два «греха» исчезли со своих постаментов. Что интересно, левые. Надеюсь, что на реставрацию. Толпы туристов осаждали площадь перед ними, ожидая знаменитого парада святых. Парада я не дождалась тоже. Видимо, реставрация получилась конкретная.
Потерявшись в улочках вокруг площади, я наблюдала образец гротеска: посередине средневекового антуража (брусчатки на земле, изысков архитектуры на стенах и окнах и кованых решеток) веселенькое объявление о тату на стенке. Узкий вход в очаровательный средневековый дворик, который заканчивается тупиком – и вот она, студия тату. Я было хотела оставить память о Праге на своём теле, да что-то засомневалась: если что, далеко будет ехать, чтобы предъявлять претензии.
Выйдя к Карловому мосту, меня поразило, что с прошлого года он всё больше напоминал московский Старый Арбат. Людей стало больше, чем я помнила по прошлому году. В основном слышалась русская речь, что на мосту, что на площади. Потерев постамент изваяния св. Яна Непомуцкого на удачу и исполнение желаний, вокруг которого выстроилась очередь с двух сторон из туристов и любопытствующих, я загадала своё желание и пошла дальше. Мала Страна – один из старых новых районов Праги, гармонично сочетал старину, не столь далёкую, и современность, не столь близкую. К сожалению, как я уже упоминала, у меня хватило ума отказаться от обзорной экскурсии, которая началась с Градчан и Кафедрального собора св. Витта, которые я ещё не видела. Так же я не увидела Злату уличку – разрекламированное место для приобретения довольно дорогостоящих ювелирных сувениров. Пешком же самой у меня хватило сил добраться только до собора св. Микулаша и П. М. Витежна, как было указано на чешской карте и что бы это ни было, которые располагались на улице Кармелитской. Подозреваю, что это мог быть театр: здание современной архитектуры с каким-то собором справа и скульптурой перед фасадом, стилизованной под ладони рук, держащие то ли глаз, то ли земной шар, с афишами и бюстом около лестницы рядом, между ним и тем самым собором могло быть им. Тем более, что слова «Нова сцена» на афишах убедили меня в этом предположении. Что мне стоило пройти ещё немного и спокойно, без суеты прогуляться по Пражскому граду? Но я боялась опоздать на встречу с гидом и потому повернула обратно. Теперь либо до другого раза, либо до нового свободного времени, когда этот раз случится.
После встречи с гидом и переклички пришедших, часть группы направилась на прогулку на кораблике, а я двинулась в противоположную сторону: заснять то, что не смогла заснять в прошлом году – бар «Крушовице» на ул. Тыршова, 6. Несмотря на то, что бар начинает работать (согласно расписанию) в 5 вечера, уже в полпятого дверь была открыта. Я вошла. Внутри тишина, как в церкви, покой и благоухание, которое я запомнила ещё в прошлом году. Снова я лоханулась: блуждая по Праге, я израсходовала весь аккумулятор камеры, сдохший ещё на Карловом мосту, когда я только шла к собору с театром. Рабочим у меня остался только планшет. Поэтому, снимая первый этаж, я с тоской ожидала, что дальнейшие мои съёмки будут так же безнадёжны, как на телефон в прошлом году. Подвальчик оказался тёмным. Но хозяин, весьма флегматичный пожилой пан с хвостиком, тронутым благородной проседью, зажёг мне свет. Меня весьма удивило его отношение: как будто к нему в эту пивнушку каждый день толпы чокнутых туристов ходят снимать его обстановку! Но не ругаться же с ним из-за такой широты души? Интерьер за год не сильно изменился, а вот непередаваемый запах остался прежним: смесь ладана, воска для свечей, неизвестного мне дерева (ну не умею я их отличать по запаху), лака и чего-то ещё умиротворяюще действовал на душу, настраивал на спокойный и благостный лад. Я сняла всё, что видела: каменные стены. Деревянная барная стойка с фигурками повсюду, мечи и щиты на стенах, картины на деревянных досках, гобелены (или то, что ими должно быть, но выглядело весьма завлекательно), «факелы» на стенах и лампы на столах. Погребок с винами под лестницей, я думаю, не вышел: под лестницей не было света. Поднявшись обратно на первый этаж, я дала отдых своим ногам и эмоциям. Настроение было радостным: я доделала прошлогоднее дело - сняла такую красоту на память, а, возможно, и для будущих описаний в своих сочинениях.
Блуждая по Праге, я заметила, что мотоциклов, скутеров, велосипедистов и собак стало больше. То ли чехи прочитали мой первый рассказ, то ли сообразили, наконец, сами, что передвигаться по узким улицам своего города им самим и иностранцам, которые к ним едут, лучше, всё же, на двух колёсах. Нет, машины на четырёх тоже ездят, но там, где они проехать могут: по широким современным (относительно) улицам, где не одна полоса движения в обе стороны, а, как минимум, две.
Несмотря на количество собак, их запахов (а также их «сюрпризов»), по-прежнему, не ощущалось. Хотя я сама видела, как одна псина непонятной породы на длинном поводке, который держала надменная седовласая пани в возрасте и соответствующим возрасту объемах, вытирала лапы на тротуаре рядом с машиной. Активизировались попрошайки. Если в прошлом году я видела их мало, то теперь стала натыкаться на каждом перекрёстке. При чём, милостыню они просят весьма своеобразно: лбом в брусчатку, задом кверху и всё это на коленях с воздетыми руками, в которых цепко держится стаканчик для милостыни. Всё бы ничего, если бы они не занимали половину дороги. Возможно, так проще стоять, но окружающим явно было неудобно ходить: туристов в этом году было гораздо больше, чем я помнила по прошлому году, и по большей части слышалась русская речь. Видимо, кризис так сказался.
Когда я ожидала очередной встречи с гидом, на Вацлавской площади напротив универсама «Нью-Йоркер» устроился (или устроили) концерт, посвящённый годовщине «Пражской весны». В прошлом году я подобного идиотизма не наблюдала, хотя была там почти в то же время. Концерт был весь день, сопровождаемый видео на экране за спинами певцов и баннерами перед сценой с черно-белыми фотографиями. Выпендрились, как в последнее время, украинцы: только один их флаг болтался около сцены прямо в физиономию выступающим. Больше никто не демонстрировал свой показушный и ненужный ура-патриотизм, который, к слову, к «Пражской весне» никакого отношения не имеет. Грохот от концерта стоял такой, что мне было любопытно: выдержат ли старые стены города этот шум. Выдержали – старая постройка. Они ещё не один рок-концерт выдержат.
Удаляясь от сцены, я заметила совсем демонстрацию глупости: баннеры, стоящие как солдаты на плацу – много и в ряд, ругающие русские власти за притеснение гомосексуалистов. Поскольку я сама из России, более того, из Москвы, где эти люди устраивают несанкционированные парады и вообще выделываются, как хотят, то могу точно сказать: враньё. Какое кому дело, с кем и чем ты занимаешься в спальне, если это устраивает тебя и твоего партнёра? Почему это надо выставлять напоказ и совать всем подряд под нос? Ну любишь ты свой пол – твоё личное дело. Зачем это знать всем? Зачем этим тыкать в нос? Кто таких притесняет? Что за глупость? Осаживают, чтобы они своё мнение (ну а как это назвать?) не насаждали как догму. Потому как ничего хорошего из этого насаждения и принуждения к чужому мнению не получится: было уже не один раз в истории, кончалось плохо. Но этим людям не объяснишь. Как не объяснишь Европе, что, одно дело – спать в спальне, а другое – спать на улице. Именно это возмущает в «заднеприводных» - их нарочитое смирение и лживые страдания от «произвола» власти, а вовсе не то, чем и в какое место они занимаются сексом.
Экскурсия «Мистическая Прага» получилась забавной: держась рядом с гидом, я по глупости решила воспользоваться наушниками, которые наш гид, Ирина, предложила нам ещё в автобусе. В результате, остановившись сфотографировать «замершего мальчика» (скульптура по одной из легенд Праги: шалуну, лазавшему по крыше церкви и сбивавшему птичьи гнёзда, мать пожелала там остаться – и он замер на краю крыши, окаменев навечно), я так долго пыталась выбрать ракурс, чтобы было понятно, что я фотографирую что-то осмысленное, а не какую-то бесформенную массу, что потеряла из виду саму экскурсию. А потом она у меня пропала и из наушников. В панику я не впала, хотя, блуждая за гидом, я оказалась там, где не была. Сверяться с картой – гиблое дело: улицы на указателях и домах не совпадали с улицами на карте. Пытаясь, как я думала, пойти за экскурсией, которую потеряла, я поплутала по улицам, полюбовалась на толпы туристов, глазеющих на старые дома, лепнину на них, причудливо оформленные косяки дверей и наличники окон, подивилась в очередной раз чистоте улиц без единого окурка, жевательной резинки, да и просто грязи, я вышла к Староместской площади. Живая фигура, изображавшая Харлея Дэвидсона, мимо которого я сегодня ходила раза три-четыре, уже ушёл. В ином случае, я думаю, он бы меня, наконец, спросил, несмотря на образ, в котором он был, какого чёрта я тут маячу. Потому что до экскурсии мне надо было убить час и найти туалет. А удаляться от места очередной встречи я не рисковала. Пройдя по одной улице, я зашла в кафе, купила воды и попросилась в туалет. Он оказался в подвале. Белые стены и своды из известняка, чисто, светло, сама туалетная комната была, правда, маленькая и узкая, но оформленная как музейный экспонат. Я была в восторге.
Переезд в отель был быстрым, хотя по карте он находился почти на окраине города. На моей карте ближайшая к нему станция метро Страшницкая не поместилась. Но, утомлённая за день походами по старине, я только отметила этот факт. Мне было всё равно, где находится отель: пешком из Старого Места я добираться до него не собиралась.
В номере, в отличие от польского без изысков, наличествовал первый российский канал на русском языке. Это было удивительно, однако передавался он настолько тихо, что слышно практически ничего не было. Молодой и симпатичный человек на ресепшн на просьбу о ремонтниках согласился их вызвать, но только завтра. А потом предположил, что «это такой телевизор». Я поняла, что, как всегда, чтобы чего-то добиться, мне надо надеяться только на себя. Для начала я пошла по простому пути: просто поправила кабель. Проблема была решена сразу, без вызова ремонтников и перемены «такого телевизора». Дверь раздвижного шкафа не открывалась и, видимо, именно это означала перечёркнутая ладошка, приклеенная на этой двери. Хорошо, вторая открывалась, демонстрируя полки и сейф внизу. Спать я и моя соседка Оксана легли под новый сериал «Трёх мушкетёров» отечественного производства, который год назад уже показывали по ТВ и который не раскритиковал только ленивый. На каком-то сайте кино я тоже внесла свою лепту, чем заслужила яростную ругань со стороны недалеких восторженных зрителей, не имеющих понятия ни о географии Франции (а равно протяжённости её местности), ни о её истории, ни о самой книге Дюма. Хорошо, мои единомышленники тоже отписались, аргументированно доказывая свою точку зрения.
На следующий день, поднявшись ни свет, ни заря, потолкавшись за завтраком с какой-то группой в очереди, наша втянулась в автобус и направилась в замок Глубока над Влтавой. Выходя из автобуса, я оступилась на последней ступеньке автобуса: долгие прогулки вчера и длительный сидячий переезд сегодня сказался на моих ногах. Приложилась я крепко: на спине образовался весьма устрашающего вида синяк, который не сошёл даже, когда я вернулась в Москву.
Располагался замок на высокой горе, такой крутой, что вполне пригодилась бы для тренировок морских пехотинцев или каких-нибудь «котиков» - выдержавший марш-бросок на вершину к замку может пешком штурмовать без страховки любую гору в любой местности. Весьма разительный контраст: маленькие современные домики с одинаковыми черепичными крышами и наверху, на горе, готический средневековый замок, островерхие крыши которого, казалось, хотели проткнуть небо.
Добравшись до верха, дух захватило от открывавшейся картины: архитектура поражала воображение: великолепный сад со спрятавшимися лесенками и ручьём под стенами замка, слева от входа – зимний сад под крышей с кованной решёткой и скульптурами перед входом: с одной стороны – сидящая с грустно склоненной головой девушка посреди красных цветов, с другой – странное животное, напоминающее козла. Сам замок высокий и как будто ещё стремящийся ввысь: высокий вход, стрельчатые окна, белые стены, ограниченные плоскими зубчатыми крышами. Прямо как мечта, сошедшая со страниц сказки. Он изобиловал крутыми и настолько узкими лестницами, что нужды в перилах не было, а также в нём наличествовал настоящий колодец, благодаря которому, по словам гида, замок и получил своё название. До колодца надо было еще поплутать по лестницам и догадаться, что он располагался в комнатке под крышей. Сейчас в ней, помимо колодца, располагался сувенирный магазинчик.
Описывать сам замок бесполезно: мёртвая старина оживает только от присутствия актёров, которые играют свои роли в её декорациях. Великолепный старинный замок с замечательно сохранившимися (или отреставрированными) интерьерами надо видеть, чтобы оценить красоту, древность и величественность подобного. Комнаты для мужчин, будуары для женщин, резные потолки, кожаные обои, гобелены, затейливо оформленные бюро, красочные молельни со слегка поблекшими фресками и обилие дерева везде, где можно. Вызывала удивление спальня, вернее, кровать в ней: почти квадратная, в длину довольно короткая для современного человека. Хотя, по уверению гида-мужчины, который на посторонние вопросы отвечал «я не знаю», чем отбивал желание его слушать вообще, эта кровать была довольно просторна. Проверить, так ли это, по вполне понятным причинам, нам не дали. Оружейная комната (не одна, к слову) поражала разнообразием: оружие холодное, огнестрельное, большое, маленькое, доспехи, сёдла, штандарты, шлемы, кольчуги, латы. Мечи поражали воображение: если у мужчин был рост и телосложение, соответствующее мечам, то вызывало удивление, как они умещались на своих кроватях; в охотничьей комнате, помимо ружей и кинжалов, подборка рогов и шкур. Парадная зала блистала деревом, лаком, золотом и парчой с бархатом: глаза разбегались, глядя на это великолепие в коричневых и красных тонах. Но меня убила библиотека: огромный зал, уставленный книжными шкафами от пола до потолка по стенам. Как сказал гид, томов в этой библиотеке было 10 тысяч на разных языках. На специальных подставках (пюпитрах) стояли раскрытые тома in folio: огромные книги в деревянных обложках на бумаге, сделанной тогда, когда в России шло становление империи. Если бы было возможно такое чудо, меня бы из той библиотеки вынесли только через месяц. И то без моего желания. Словом, описать обстановку замка, его строение, архитектуру просто не хватит слов. И даже богатый русский язык тут бледнеет.
Следующий маршрут в этот день пролегал в Чешский Крумлов. К тому времени солнце уже припекало основательно, а сам замок снова находился на горе, как будто наблюдая за близ лежавшей местностью и охраняя низкие домики города от возможных врагов в прошлом. Сам город утопал в низине, полускрытый окружавшими горами и пышной зеленью вокруг. Внизу замка располагался городок. Узкие улицы, небольшая площадь с чумной колонной. И обязательная брусчатка везде, где можно было пройти ногами. Обзорная площадка при въезде в замок открывала величественный вид: стена замка, выступающего из горы, и красные крыши домов внизу, по которым сновали толпы туристов. Подъезжая к нему, дивишься его архитектуре: сооружения замка как будто выступают из скалы. Сама скала была замком. Главной достопримечательностью этого места был белый монументальный трёхэтажный мост – красота и шедевр архитектурной мысли. Так же знаменит маленький зверинец при входе справа и слева от мощёной дороги. Мне не довелось увидеть медведей – то ли они спали, то ли их куда-то перевели на время. Интерьеры внутри снова поражали воображение: резное дерево, деревянные потолки и полы, тканевые и кожаные, тиснёные золотом драпировки на стенах, кровати с балдахинами, будуары и столовые – малые и большие, которые сделаны в разных стилях: в стиле барокко, рококо, готики тоже хватало. В одной из комнат был представлен манекен с дамским платьем. Если это одежда обычной дамы того времени, мне есть чем гордиться: размер чуть больше моего, если мерить на глазок. Хотя, и в лучшие свои дни я не могла бы ужать, даже с помощью корсета, талию до 30-40 см. Однако портреты вызывали недоумение: физиономии дам на портретах наводили на мысли, что художники ненавидели женщин вообще и в частности. Просто диву даёшься, почему чешки в то время считались красавицами: глядя на портреты, можно было пожалеть тех мужчин, которые таковых дам красавицами могли считать. Мужские же портреты были вполне приемлемы: миловидные и красивые лица перемежались со вполне обычными и некрасивыми. Пожилые мужчины все, как один, были тонконоги и серьёзны. В одном из небольших залов была некая потайная комнатка рядом с окном. Моё предположение оправдала гид: это была банальная уборная, попросту, туалет: безо всяких изысков, каменные стены и каменный же стульчак, на который ставился ночной горшок, который затем слуга, ничтоже сумнящеся, выливал в окно. Полная гид с юмором описывала жизнь того времени, отвлекаясь на легенды о призраках. Один – белой дамы, убиенной своим мужем, считался весьма интересным: если её видели в красных перчатках – видевшему грозил пожар в доме, чёрных – смерть, а белых – удача. Что было бы, если бы дама была вовсе без перчаток, мне не удалось выяснить: гид сказала, что эта дама без перчаток не появляется.
Новая открытая дверь – и новое удивление: зал маскарад - просторная зала, украшенная фресками на тему масок и маскарадов. Сами фрески были изображены так реалистично (игра художника с тенями позади нарисованных фигур), а краски нанесены так необычно, что, казалось, как будто герои, изображённые на них, вот-вот выйдут из стены. Справа от входа располагался небольшой балкончик со скромной вешалкой, на которой можно было повесить плащи входящим. Миниатюрные зеркала, расположенные по всему периметру комнаты, большие люстры на потолке, видимо, создавали яркий и искрящийся свет при небольшом количестве свечей. Если бы не плохое состояние моих ног, которые с непривычки устали, а посидеть было просто негде, мои впечатления наверняка были бы еще восторженнее. Эта экскурсия мне понравилась больше – гид знала свое дело.
После похода в замок у нашей группы была дегустация пива: своеобразный обед в Чешском Крумлове. 4 вида пива, 4 кружки, небольшая лекция и обильная жирная еда после. Хмеля не было ни в ногах, ни в голове, видимо, из-за мяса, сочного и вкусного. Порция была настолько велика, что у меня не хватило желудка доесть её до конца. Во время застолья члены нашей группы, отец и сын, составили нам компанию, явно наслаждаясь обществом моим и моей соседки по автобусу, Лизы. Чем привлекла я – непонятно: некрасивая мелкая дама с поведением подростка, когда рядом есть высокая стройная светловолосая (в отличие от меня, крашеной) молодая девушка с миловидным лицом и спокойным поведением. Но это уже вопрос пристрастий.
Выходя из ресторанчика, Лиза хотела купить «сувенирного» пива. Однако, чем-то испуганный официант, усиленно мотая головой, утверждал, что уже ничего нет. Видимо, решил, что русские решили «догнаться» и устроить дебош, как это навязчиво утверждают на Западе. Удручённая, Лиза направилась к выходу. Я последовала за ней. Степенно ступая по улицам города, Лиза вдруг определила, что мы идём не туда: нас угораздило заблудиться. Расслабившись и следуя в ресторан за гидом, я как-то не обратила внимания на дорогу. Потому и не вспомнила, как идти обратно. Побегав по улицам и пару раз пробежавшись по маленькому мостику туда и обратно, мы выскочили к какому-то магазинчику, где на нескольких славянских языках нам попытались объяснить, где мы находимся. Время поджимало, а ждать, как нам говорила гид Ирина, никто никого не будет. Её телефон не отвечал, после звонка что-то нам настойчиво советуя на чешском. Выражение моего лица, при объяснении продавщиц-полиглоток, Лиза охарактеризовала как панику. Видимо оно, моё лицо, оказалось не слишком подвижным, поскольку я испытывала винегрет из разных чувств. Тут был и расчёт, как нам попасть в Прагу на попутках, и отчаяние, что придётся это делать в совершенно незнакомой местности на незнакомом языке, а денег может и не хватить, и злость на себя, что позволила себе расслабиться и не запомнила дорогу, и досада, что так и не научилась говорить на английском. Но больше всего я была в бешенстве, что у нас мало времени. Было бы чуть больше, мы бы не бегали вокруг площади с чумной колонной, где была назначена встреча для отъезда обратно, как курицы с отрубленными головами, выискивая эту чёртову колонну, которую, кстати, совершенно не видно из переулков. Хоровые объяснения добрых продавщиц нас ни к чему не привели: переулки и улицы шли под разными углами и пересекались в неожиданных местах. Наконец наша пробежка закончилась на очередном перекрёсточке. Лиза рванула в один магазинчик, я – в другой, пытать продавца на моём английском. Весьма флегматичный продавец без эмоций (видимо, привык к чокнутым иностранцам, которые умудряются заблудиться в трёх соснах его города) пытался на ломаном русском объяснить, как нам добраться до колонны, упорно указывая мне за спину. По глупости, я не сразу поняла, что мы находимся как раз на месте, а колонна – в двух шагах. Убедил меня в этом один из членов нашей группы, добравшись до нас: тот самый отец, который с сыном нам составил компанию за столиком в ресторане во время дегустации пива, Виктор. Оказалось, мы всё время кружили вокруг этой самой площади. Получив порцию упрёков от гида, мы загрузились в автобус. На обратном пути нас развлекал весёленький фильм, грохотавший на весь салон автобуса.
Вечером, сговорившись с одной дамой из нашей группы, Снежаной, мы направились в магазин, исследуя окраину Праги. На всём пути не было видно ни одного человека, как будто чехи с темнотой срочно укладываются спать. В самом магазине удивило необычное обслуживание: среди ночи два кассира – это ладно, нормально, но там был ещё терминал для самообслуживания. Милая девушка, утомлённая придурками-покупателями и разноязыкой речью за день, двумя тычками помогла Лизе оплатить наличными покупку. На выходе нас ожидала компания подвыпивших подростков на лестнице у закрытого павильона: видимо, не все чехи придерживаются расписания для сна. Что-то проорав нам на своём языке, они проводили нас своими же высказываниями. Поскольку язык нам был непонятен, отвечать им не было смысла. Поход до отеля прошёл без приключений, если учесть, что сама Снежана едва не перепутала дорогу уже на подходе. Хорошо, наученная Крумловым, я специально заметила знаки, которые бы помогли нам вернуться.
Наутро у нас был Карлштейн, куда тоже пришлось карабкаться по крутой дороге. Эта была ещё круче, чем дорога в замок Глубока над Влтавой. Честное слово, американцам надо муштровать своих солдат, и не только их, в замках Чехии – глядишь, такого количества жирных людей в Америке было бы на порядок меньше. Да и остальным жителям Европы и Америки не помешали бы такие тренировки – надобность в психоаналитиках любого толка пропала бы напрочь: просто времени бы не оставалось на подобные глупости. А усталое тело неплохая профилактика для разбалованного мозга.
На середине подъёма ожидал сюрприз: музей восковых фигур, на который уже не хватило эмоций. Хорошо, эта дорога была одна – заблудиться было бы трудно. Величественный замок возвышался вдалеке над городом, паря на скале. По сравнению со вчерашним днём, нынешняя архитектура была весьма примитивной: обычный четырёхугольник с квадратами и полукругами башен. Внутренность замка так же не слишком поражала воображение по сравнению со вчерашним великолепием: побелённые ещё протестантами стены, скрывшие замечательные фрески, простая обстановка, незамысловатая спальня со столь же короткой кроватью, пуритански оформленная молельня без изысков. Украшала её лишь статуя девы Марии, которую, согласно словам гида, король Карл получил в дар, ещё находясь в Италии. Множество окон, в нишах которых лежали подушки – толщина стен позволяла устроить себе не один кабинетик в этих местах. Зала для приёма посетителей была весьма небольшой и тёмной. А вот приёмная наоборот – просторной и светлой. В одной из зал стояла золочёная карета – впечатляющее сооружение. По словам гида, она была драпирована бархатом, от которого ничего не сохранилось. Жаль. Было бы интересно посмотреть на всё это вместе. На обратном пути вниз нам встретился поезд, ведомый лошадками. Почему наша гид решила нас пустить пешком вверх, я не знаю. Видимо, чтобы ощутить прелесть жизни в те времена, когда до замка люди добирались исключительно на своих двоих. Спускаясь, я увидела двух кошек. Впервые в Чехии я видела кошек. С собаками проблем не было, а вот кошки мне как-то не попадались. Одна степенно сидела под какой-то телегой, а другая, выходя из ресторанчика, жутко меня перепугалась: поскольку кошка была чёрная, я стремилась поскорее переступить ей дорогу – назло суевериям, не боюсь, когда чёрная кошка мне переходит дорогу. Даже наоборот: однажды меня посетила нежданная удача. Потому, с испугу эта чёрная кошка побежала обратно, а я получила не одно пересечение своей дороги, а два. Забегу вперёд и скажу, что ничего эдакого не случилось. Пока я спускалась, навстречу мне бодрым шагом шагал немец, весьма жизнерадостный и ничуть не запыхавшийся. Видимо, такой подъём был для него обычным. Я позавидовала его физической форме. Кабы я так бегала, то уже бы давно избавилась от пузика, которое появилось у меня после кесарева и до сих пор не пропадает.
К автобусу я подошла в числе первых. Солнце уже палило, а река напротив манила её сфотографировать. Прекрасный вид обрамлял местность: скалистые породы выступали полосами из гор, небольшие домики старой архитектуры, забавные вывески и зелень леса над рекой, с другой стороны.
Спустившись вниз, я решила заснять высокие слоистые горы, зелень и природу вокруг площадки, где стоял наш автобус. Тихая речка, лениво текла мимо низкого берега, над которым нависали ветки деревьев. На противоположном берегу деревья стояли зелёной стеной, с нашей стороны была небольшая площадка. Можно было вполне устроить миниатюрный пляж и брать за это деньги: отдых под стенами замка Карштейн – чем не реклама? Тихая вода, припекающее солнце, тишина – блаженное ощущение.
После Карлштейна наш автобус направился в Карловы Вары. Проезжая по Чехии, я видела идиллическую картину: домики на колёсах на берегу реки. Весьма удачный выход для тех, кто не имеет дач у воды. И какой бы это был хороший выход для наших отдыхающих: снять домик на колёсах на выходные – и езжай, куда угодно, останавливайся у какого угодно берега и отдыхай. Жаль, что стоит это удовольствие недёшево. Может поэтому у нас в стране это не распространено?
После обзорной экскурсии мимо оформленных кружевной резьбой веранд с кранами, из которых текла горячая лечебная вода, старинных зданий и соборов, очередной чумной колонны и двумя памятниками рядом с ней (один из них был весьма крупным и металлическим и изображал сидящего пухлого китайца) наша группа вышла на вполне современную улицу. Вода, если честно, мне совершенно не понравилась. Уж не знаю, насколько она лечебна, но то, что противна на вкус – это точно: солёная с горьким послевкусием. Да ещё и горячая, как чёрт знает что. Свободное время каждый снова проводил сам по себе. Одна часть группы пошла в ресторан «У Швейка», а я и Лиза, не будучи ещё голодными, отколовшись от всех, побрели по набережной. Архитектура домов была разнообразна: кружевная лепнина на фасаде, барельефы, скульптуры, зелёные садики перед входами. Мы зашли в ресторанчик с WI-FI в надежде перекусить. Однако, кроме двух пожилых посетителей разного пола никого не было. Какое-то время мы ожидали хоть кого-нибудь. Но не дождались. И, чтобы не терять времени, нам пришлось покинуть это уютное заведение с прохладным кондиционированным воздухом. Лиза закупилась лечебной косметикой в одном магазинчике, терзая несчастную пожилую продавщицу своими пристрастиями, а потом выбором подарка для своей мамы. К слову, в этом магазинчике продавалась косметика с коноплёй: целый стеллаж был уставлен кремами, лосьонами, мылом и прочими вещами. И никто из этого истерику не устраивал.
Бродя по городу, я заметила, что он был перечерчен какими-то лентами: как оказалось, мы попали на какой-то сначала велопробег, потом просто пробег. После небольшого числа велосипедистов, которые то ли проверяли дорогу для бегунов, то ли просто нехотя соревновались между собой, появились молодые мускулистые спортсмены в обтягивающих костюмах, радовавшие глаз своей техникой бега. Остались в Европе ещё мужчины. Не все заделались пузанами с пивом или манерными гомиками.
На обратном пути мы встретили пару молодожёнов из нашей группы – Женю и Жанну, которые показали мне и Лизе дешёвое кафе. Вчера после дегустации остались непочатыми две бутылки пива у нас с Лизой и пара у Виктора с сыном. Мы с Лизой предложили молодожёнам, Жене и Жанне, присоединиться к нам и «додегустировать» то, что у нас осталось. Предложение было принято, и они отправились по своим делам.
Обед наш проходил под пристальным взглядом одного пожилого пана. Его неприличное любопытство вызвало поток возмущения у Лизы на всю обратную дорогу. А у меня возникло мимолётное желание нахамить ему в ответ. Но я удержалась. В конце концов, я приехала за границу отдыхать, а не разбираться в тараканах в головах у всяких посторонних панов.
Возвращаясь к автобусу, мы встретились с Виктором и его сыном. Предложение, посидеть за пивом вечером, было ими одобрено. В этот день обеда нам не полагалось, поэтому каждый питался так, как счёл нужным. Экономя деньги, я устроила себе разгрузочный день, вволю напившись лечебной воды. Один фонтанчик имел свою легенду: выпившая из него выйдет замуж в том же году. Я уже находилась в браке, поэтому меня очень позабавило, как в этом случае сработаете легенда: меня ожидает развод и новый брак или просто развод? Или обычная интрижка на стороне? Забегая вперёд, скажу: ни того, ни другого, ни третьего не случилось ни в тот год, ни в последующий.
Вечером поход в уже знакомый пражский магазин прошёл в сопровождении мужчин. Лиза упорно хотела купить какую-то вещь, поскольку она «была такого хорошего качества, которого в России не найдёшь». Снежана приценивалась к часам. Вдвоём они искали вафли, мужчины затаривались пивом, а я пошла просто за компанию ввиду напряжёнки с финансами. Будущая компания нервировала Лизу, поскольку днём раньше она заметила, что Виктор к нам весьма расположен. Поэтому посиделки с пивом в её номере, благо из нашей компании только она одна располагалась в двухместном без соседки, она хотела провести в моём обществе. Меня позабавило её предположение. В конце концов, пристрастия Виктора или его расположение – его дело. Мне хватает галопа по Чехии во все стороны, преимущественно по вертикали.
Вечерние посиделки удались: разошлись мы только в начале второго. Жанна к нам не присоединилась – что-то внезапно у неё заболело. А сын Виктора, Павел, периодически заходил, чтобы узнать код от WI-FI гостиницы у отца. В очередной его приход он таки расположился на свободной кровати у Лизы в номере. Но пробыл он недолго: столько пить, сколько его папа или Женя, он явно не мог хотя бы по той причине, что не пил алкоголь вовсе ввиду своего несовершеннолетнего возраста.
На следующий день снова ранний подъём, необычная пустота за завтраком и долгий переезд в Вену. Уезжали мы в тучах и после ночного дождя, что несколько разнообразило жару предыдущих дней.
В Вене первая остановка была около цветастого дома странной архитектуры на углу улиц Лёвенгассе и Кегельгассе. По словам гида, этот дом называется «домом Хундертвассера» - весьма необычного архитектора, придерживавшегося мнения, что дом состоит не из стен, а из окон: помимо расцветки, дом имел ещё и необычную архитектуру. Разные окна этого дома ставили в тупик, как и балконы в неожиданных местах, а также арки неожиданной формы и зелень на крыше. Кому как, а мне бы в таковом доме было бы жить, по меньшей мере, неуютно.
После весьма познавательной экскурсии по улице, где стоял «дом Хундертвассера», мы поехали к центру Вены. Стройная седовласая дама с короткой стрижкой, оказавшаяся нашим гидом, была весьма энергична, уверена, язвительна и остроумна. Проведя обзорную экскурсию по потрясающе красивым местам Вены, она с лёгким нетерпением отметала любые лишние вопросы, объёмно рассказывая о памятниках и зданиях города.
Наша экскурсия началась от памятника Марии-Терезии, который с двух сторон ограничивали здания-близнецы: венский Художественно-исторический музей и Музей естественной истории. Сама императрица выглядела, по уверению гида, похожей на Екатерину Великую. Признаться, на таком расстоянии это было трудно разглядеть.
Напротив площади с памятником императрице располагался просторный сад, куда вела белоснежная арка, а в саду – величественное здание полукруглой формы со скульптурами на крышах. В центре стояли конные скульптуры, одна из которых была, по словам гида, очень примечательной – массивная, она имела всего две точки опоры, чего ещё не достигал ни один скульптор. Сам дворец производил монументальное впечатление. В одной из его частей располагались еще средневековые конюшни и площадка для школы верховой езды. Белоснежные лошади, утомлённые посетителями и своей непосредственной работой, грустно стояли в денниках.
Здание Венской оперы было столь же затейливо оформлено: кружевно оформленная лепнина, конные статуи на крышах. Вообще у меня сложилось впечатление, что Вена – это нескончаемое кружево в камне. Лёгкие вальсы ли придали жителям Вены такой настрой в архитектуре или количество композиторов, родившихся и живших в этом городе, но Средневековье гармонично переплеталось с более современными зданиями. Наличие велосипедных дорожек в городе, где самая широкая улица была четырёх полосной, да ещё и брусчатой, удивляло. Велосипедистов в городе было предостаточно. И ваше нахождение на этой дорожке давало право велосипедисту безнаказанно вас сбить, если вы не уйдёте с дороги.
На одной из центральных улиц я увидела весьма своеобразный фонтан: композиция из четырёх фигур. Бородатый мужчина с посохом, раскрыв в крике рот, смотрит сверху вниз, мужчина моложе кверху ногами как будто летит вниз, жуткая ящерица с рыбьим хвостом лезет через него наверх к полуодетой женщине в тиаре на вершине, которая как будто попирает ногами эту ящерицу. Я так и не поняла, что это за фонтан и что он означает.
Торговую площадь украшал очередной чумной столб – низ затейливо украшен барельефами людей, гладкий столб и вершина в кружевной лепнине с крестом на макушке. Весьма впечатляющее сооружение. Рядом располагался собор, в который нам разрешили зайти и пофотографировать. Резные лавочки для молящихся, фрески, барельеф Христа, великолепно оформленный амвон и орган напротив, статуи на колоннах, расписной потолок – тишина и красота завораживали душу.
На одной улице меня удивила церковь с шестиконечной звездой: низкое обычное здание, весьма протяжённое, было именно церковью, поскольку кресты на воротах перед ней и крест на её вершине говорили именно об этом. Однако, что же означает звезда на фасаде над дверью, я не поняла.
Заплутав по улицам, Лиза, я и ещё несколько дам вышли к воротам парка. За ними простиралась зелёная поляна, где на траве сидели и спали совершенно разные люди. За спиной располагалось белое здание, к которому от этой поляны вели две лестницы с обеих сторон. Напротив здания располагалось озеро с фонтанчиком и памятником. Кому, я так и не смогла узнать, поскольку наша немногочисленная компания загорелась целью посетить знаменитую кофейню «Захер». Найти её оказалось не так легко, как казалось на карте. В кофейню вела очередь, которую курировала миловидная женщина. Минут через десять мы уже сидели за барной стойкой, поскольку столики рядом были заняты. Нас было пять дам, и каждая хотела своё, пытаясь объяснить официантке, упорно не хотевшей понимать английского. Или же она его знала так же, как мы все пятеро немецкий. Кончилось дело тем, что мы по очереди тупо тыкали в меню, пытаясь произнести набор букв, который и в спокойном состоянии произнести было бы трудно – немецкий язык был весьма своеобразен. Потом мы долго по очереди и хором пытались объяснить, что счёт должен быть раздельным. Видимо, мы довели девушку до истерики, и она была готова послать нас в рифму названию своей кофейне, но положение спасла другая дама: то ли она была старшей над официантками, то ли именно подавальщицей, или как это у них называется, поскольку первая девушка была в костюме и при галстуке, вторая – в рубашке и длинном красном фартуке. После того, как нам принесли не совсем то, что заказывали, несчастной официантке мы пытались это объяснить. Видя её мучения, мы решили оставить всё, как есть, попробовав тортики друг у друга. Счёт нам приносил молодой человек, который тоже не с первого раза понял, что он должен быть раздельным. Наконец по очереди, тыча в меню, мы расплатились. Последняя наша дама от всего этого вообще забыла, в какую строчку меню тыкала, делая заказ. И поэтому мы слегка задержались, дожидаясь окончания нашего «завтрака».
Оставшееся время до нашего обеда я и моя соседка по автобусу Лиза, а также другие дамы, Гулия и Снежана, провели на центральной площади – Альбертина. Наверху была небольшая площадка с конным памятником в центре (лошадь, вставшая на дыбы, и кавалер на ней с обнажённой саблей в руке) и ресторанчиков, со столов которого периодически слетала посуда от ветра, позванивая, как колокольчики. К нам присоединился ещё один молодой человек из нашей группы, и мы мирно отдыхали на солнышке в этот ветреный день.
Моё внимание привлекло странное поведение двух молодых людей: парень, встав на парапет (что весьма опасно – ветер и большая высота), изображал стойку в замахе гольфиста, держа в руках клюшку. Напротив него бегала девушка с сумкой, полной клюшек для гольфа, и мужчина с камерой. Вокруг них суетилась женщина с огромным зонтом. То ли это была фотосессия для какого-то спортивного журнала или журнала мод, то ли молодожёны таким образом запечатлевали свою поездку в Вену, поскольку девушка тоже позировала с клюшкой на парапете и у памятника. Один раз порыв ветра чуть было не уволок зонт, когда они его оставили без присмотра, увлёкшись съёмкой. Моё желание догнать его оказалось излишним: они вовремя заметили манёвры ветра и поймали зонт.
После был обед в весьма интересно оформленном ресторане. Суп с гренками – довольно острый, шницель – тонкий, но большой с картошкой и малосольным огурцом и штрудель – незамысловатое меню, но весьма сытное. После «Захера» у меня получилось съесть только половину, а остальное нам позволили взять с собой.
Пока мы ожидали автобуса, я заметила, что там же находилась ещё одна группа. Не знаю, кем они были, но разглядывали нас весьма испуганно, но с интересом. Это было странно, поскольку ничего эдакого мы не делали.
На выезде из города гид нам указала на памятник советскому солдату, который в качестве компромисса (нелюбовь к России сейчас снова в моде) был загорожен большим фонтаном. Кстати, неправда, что в России самые плохие дороги. Они такие же, как в Европе: дорога в Вену была похожа на стиральную доску или езду по шпалам. На обратном пути из-за этой дороги у нас в автобусе даже накрылся видеомагнитофон на середине фильма, который нам поставила гид, чтобы дать передохнуть от впечатлений.
Спокойный вечер без происшествий и краткий сон – так закончился этот день.
Следующий начался как обычно, за исключением того, что за окном были тучи и моросил дождь. А у меня хватило мозгов поверить прогнозу погоды на моём телефоне: оделась я весьма легко для такой погоды. А дорога пролегала через горы, в которых по определению прохладно.
Автобус ехал среди полей, перемежающихся холмами и горами, над которыми висела загадочная дымка. Великолепный пейзаж из зелёных долин, в которых прятались домики с красными крышами, и синеватых гор на горизонте.
Переезд границы оказался незаметным. Только оператор поменялся на телефоне, да указатели через какое-то время стали на немецком языке.
Дрезден произвел на меня странное впечатление: серые тучи на небе, серый город, серо-чёрные здания (как нам объяснила гид, это потому, что эти здания были построены давно и из песчаника, который на воздухе за время окисляется, приобретая такой непрезентабельный вид). Поскольку город был основательно разрушен во время ВОВ, то реставрация его была произведена весьма своеобразно: светлые камни – это реставрированные элементы, а вкрапления чёрных вставок – это те древние места, которые сумели сохранить при бомбёжках во время Второй Мировой.
Мы приехали на Театральную площадь, на которой располагалась Опера Земпера – весьма импозантное здание, разукрашенное лепниной и скульптурами львов около входной лестницы. Замок Цвигнер оказался просто потрясающим: выходя из-под арки здания, в котором располагалась Дрезденская картинная галерея, видишь перед собой огромное пространство зелени, ограниченное великолепными зданиями. Четыре фонтана радостно приветствовали нас. Купальня нимф справа интриговала названием, а музей фарфора слева привлекал безделушками, которые виднелись в окнах. Физико-технический музей, по утверждению гида, был вовсе не занудным местом, а весьма познавательным с исторической точки зрения: старинные глобусы, астролябии, древние карты и прочие весьма интересные вещи, которые мне, увы, не довелось посмотреть. Дрезденская картинная галерея тоже была мне недоступна: после экскурсии просто не хватало времени на просмотр картин. А бегать галопом по залам, бросая лишь мимолётные взгляды на оригинальные шедевры, мне не хотелось. Пришлось ограничиться только перезвоном колокольчиков над зданием музея фарфора. Как сказала гид, звенят они каждый час разные мелодии.
Пройдясь ещё немного, мы вышли к церкви святой Марии. Здание, по уверению гида, было разбомблено практически подчистую. Оставались только две стены, которые торчали на площади как два зуба. Однако она была отстроена и отреставрирована при участии старых камней, что создавало весьма своеобразный эффект: местами белая, местами чёрная стена со вкраплениями камней контрастного оттенка: в реставрации принимали участие камни ещё старой церкви, которые, как я сказала, были из песчаника, который со временем окисляется на воздухе. Кстати, за церковью остался кусок стены как напоминание о войне и разрухе. Зайдя внутрь, я была поражена великолепием убранства. Странно, ведь Дрезден находится в Германии. А Германия – лютеранская страна. А лютеране – протестанты. А протестанты против всякого украшательства и «идолов». Но, в любом случае, позолота, статуи, фрески оставили неизгладимое воспоминание в моей памяти. Такое великолепие не шло ни в какое сравнение с остальными виденными мной церквями и храмами в этой поездке. В отличие от убранства православных храмов, так же великолепного, но помпезного и нарочитого, как будто выпячивающего своё богатство, убранство этой церкви произвело на меня благоговейное впечатление: оно было ни нарочитым, ни громоздким. Возможно это было потому, что сама церковь была весьма немаленькой, и убранство не подавляло своей пышностью. Я была в восторге от увиденного. Как и от мозаики во всю стену на здании, выходящем на Театральную площадь. Удивительно, но за время войны она сохранилась почти нетронутой, по словам гида. Заменили только два кусочка, которые отличались цветом от остальной мозаики. Времени на осмотр остальных достопримечательностей самостоятельно уже не было. Оставалось только обозреть внешние достопримечательности, что мы с Лизой и проделали, постепенно выйдя к набережной.
Пейзаж был весьма обычен: противоположный берег загораживали катера и кораблики. Однако здания с этой стороны я могла осмотреть. Столь же непрезентабельные от чернеющего песчаника, они завораживали своей архитектурой.
На лавочке рядом с нами я с улыбкой услышала русскую речь. Без малейшего акцента. Пожилые дамы с сумками-тележками неторопливо переговаривались о ценах. Как будто я не уезжала из России. Русские нигде не пропадут.
Побродив по набережной, я увидела весьма позабавившую меня картину: массивный якорь под стеной здания был облеплен велосипедами, пристёгнутыми к нему. Интересно, кто первый догадался до такого применения старинной вещи. Мотоциклы, однако, стояли без привязи. И никого это не беспокоило. Но время подходило к концу и оставалось только найти шнапс и ехать обратно.
Чтобы найти шнапс, надо было найти магазин, где он может продаваться. Поскольку улиц, где торгуют сугубо сувенирами, как в Праге или в переулках Вены, в Дрездене не наблюдалось, поплутав с Лизой вокруг Королевской резиденции, мы вышли к современному району, где на указателе нашли, наконец, ту улицу, где должен был находиться торговый дом. Найти его уже было делом нетрудным. В поисках шнапса мы с Лизой углубились в торговый отдел, где мне довелось напугать продавца: молодой человек, почти мальчик дикими глазами смотрел, как мелкая тётка с безупречным акцентом на английском языке (или то, что я думала, должен быть английским языком), помогая себе слегка руками, спрашивала, где тут (у него, в магазине) можно купить маленькую сувенирную бутылочку шнапса. Судорожно повторив мне несколько раз, что здесь такого нет, я решила оставить его в покое, не добиваясь дальнейшего ответа. Дождавшись задержавшуюся у прилавков Лизу, мы пошли гулять по городу. По дороге нам попалась Снежана со своей парой, Гулиёй, которые провели нас к магазинчику с сувенирами. Там меня озадачили словами о том, что миниатюрная бутылочка у меня в руках и есть шнапс, потому что там указана загадочная цифра 0,041, что бы это ни значило. Обед в Дрездене в ресторане «Одесса» был обилен и сытен. Я не смогла осилить и половину. Жаль было оставлять. Но в ином случае я рисковала вообще не встать из-за стола.
Дальнейший переезд был на перевалочный путь в Польшу, куда мы приехали уже затемно. Номер порадовал, а отсутствие бара внизу – нет: очень хотелось есть. Хоть в Дрездене у нас и был обед, где порции для меня были огромны и половины мне хватило, чтобы наесться до отвала, но столь долгий (почти 7 часов) переезд, всё же, пробудил аппетит. Хорошо моя соседка Оксана угостила бутербродом, который остался у неё. Чтобы не тащить еду через границу, пришлось выручить свою пару по номеру. Я же обпилась разными видами кофе из автомата внизу. В номере наличествовала вода на столе в бутылках (одна с газом, другая нет), чайник, чашки, в пакетиках чай, кофе, сахар, сливки и, видимо, мёд. В ванне присутствовал фен, а в телевизоре отсутствовали русскоязычные каналы.
Пообщавшись с мужем (что было весьма затруднительно, поскольку по скайпу он со мной не общался никогда), я предупредила о своем завтрашнем отъезде и скором приезде в Москву. Мы скорректировали время, поскольку с Россией была разница в час, я решила лечь поспать. Было уже пора. Ибо подъём снова ранний, а досыпать можно и в автобусе.
Утром Лодзь – место, где располагался наш отель, - тоже произвела впечатление: перекопанная везде, куда можно кинуть взгляд, разрытая, как при бомбёжке. И ничего удивительного, что наша гид не узнала отеля: по её уверениям, раньше заезд был с другой стороны. А что за заезд здесь – мне было трудно судить, поскольку высокая лестница явно не была предназначена для доставки багажа туристов. Раннее утро, медленный выезд по пробкам, и мы поехали домой.
Дальнейшая дорога по Польше сопровождалась полями и сёлами, на перекрёстках выныривали кресты и часовенки: помешанность поляков на религии просто удивляла. Обилие церквей в деревнях и маленьких городах, а помимо этого самые разнообразные кресты всех видов, размеров и форм, которые я ещё заметила по приезде, часовенки или как это называется вдоль дорог, где в некоторых зажигались свечи, в некоторых стояли иконы, и которые тоже поражали исполнением и разнообразием форм, свидетельствовали либо о маниакальной любви к религии, либо о привычке украшать всё, что только можно. Солнечные батареи и ветряки сопровождали нас на всём пути.
Пока мы ехали, у наших автобусных соседей через проход стал выделываться планшет: было забавно видеть, как он снимал сам. Периодичности в съёмках не было, как и выбора фотографий. Кто поймал его волну или с какой стати он стал фотографировать грузовики и дороги, осталось тайной. На паре остановок Павел, сын Виктора, который после Вены, где мы с Лизой гуляли одни, без их сопровождения, переключился на других молодых женщин нашей группы, поразил нас гимнастическими упражнениями: несмотря на внешний вид типичного ботаника, несколько раз отжимался, вызывая ехидные комментарии у меня и Лизы между собой. Что он хотел сказать или доказать, мне осталось неведомо. Но он явно хотел привлечь чьё-то внимание. Потому как постоянные разговоры о себе на остановках наводили именно на такие мысли.
Перед границей снова заезд на заправку-столовую, название которой у меня в голове не задержалось ни при поездке туда, ни сейчас. Вместе с нами приехали ещё два автобуса, что довело одну польку-подавальщицу до белого каления. Она даже ругалась на наших математиков – мать и сына – за их непонятливость. На сочувствие Лизы она в сердцах рявкнула, но чуть позже отошла. Даже умудрилась с ней посмеяться. Милая пара отца и сына – Виктора и Павла – перестала нервировать Лизу, когда она убедилась, что они переключились на других дам в нашей группе.
В этот раз на границе нам не пришлось стоять пять часов. Хотя пожилого пана-пограничника не было. Вместо него проверяла наши документы молодая пани, которая явно шутить не любила.
Пока мы стояли, Лизу убила пара наших математиков. Шурша всю дорогу из Лодзи едой, как будто их весь тур не кормили, они ещё решили устроить полноценный обед на самой границе. Это само по себе невежливо, не говоря о том, что пограничникам это может показаться подозрительным – срочное уничтожение контрабанды или судорожная еда в нервах.
Мы наблюдали интересную картину: какой-то автобус был явно задержан, а пассажиры выведены из салона. Мгновенно появились слухи, что у кого-то (либо пассажиров, либо водителей) не было визы или она просрочена. Слухи же снова донесли, что это был просто междугородний автобус, который ездил между Белоруссией и Польшей, перевозя работников или просто любопытствующих. Хорошо, что их задержка не задержала нас.
После проезда границы выяснилось, что у нас ещё есть время в запасе, и потому наш автобус свернул к Брестской крепости. Весьма впечатляющие руины, посечённые осколками, замершие танки, пушки, зенитки и огромный памятник, который американцы назвали самым некрасивым памятником в мире. Мне так не показалось: суровое мужское лицо смотрит из камня вниз, на руины. Американцы слишком давно воевали на своей территории, и потому их понимание красоты памятников войны просто глупо. Огромная четырёхгранная палка на Арлингтонском кладбище – тоже не шедевр скульптуры. А памятник нашему солдату, который не может доползти до воды – весьма сильная вещь: величественный, расположенный на пригорке, под которым течет речка. Но ещё более сильным было то, что при входе в мемориал из динамиков раздаётся вой «воздушной тревоги» и голос Левитана, говорящего о начале войны. Потом звучат звуки снарядов и песня «Вставай, страна огромная». Для любопытствующих смотреть в мемориале нечего. Но для человека, который хочет знать историю своей страны и войны, это весьма познавательное место: посечённые осколками бараки солдат, уходящие вдаль памятные доски с именами погибших, расположенные под вечным огнём, доты в близлежащем лесочке – всё это не для пошлого любопытства туристов, а для понимающих людей. Одно меня удивляло: крепость окружает река с ручьями. Так почему ж была напряжёнка с водой? Может, я чего-то не понимаю?
Выйдя за стену, я прошлась вдоль реки, попутно наткнувшись на яму под целлофаном на палках. Заглянув в неё, я увидела, что она тянется к холмику неподалёку, на котором росло раскидистое дерево. Что это такое, я рискнула предположить. Но, возможно, я ошибалась.
Пройдя дальше, я вышла к музею. Денег, как и времени, у меня не было. И я ограничилась только съемкой.
Когда я возвращалась обратно, я наткнулась на весьма удививший меня указатель: «Внимание! Пограничная зона. Проезд (проход) только по пропускам», и перевод его на немецкий язык. Относится это к современности или ко временам защиты Брестской крепости, я не знала. Но, на всякий случай не стала лезть вперёд и ограничилась видеосъёмкой домика, видневшегося среди листвы деревьев. Перед ним стояли машины. Выяснять, что это такое, я, по понятным причинам, не стала.
На этом этапе пути часть людей из нашей группы нас покинула. Виктор с Павлом отправились в Смоленск, девушка, вокруг которой Виктор нарезал круги в последние дни, в свой город. А оставшиеся поехали в автобусе на вокзал.
В ожидании поезда Лиза, Гулия, Снежана и я прошлись до Брестского вокзала. Тишина удивляла, потому как московские вокзалы я помнила весьма шумными. Вернувшись к автобусу, мы оккупировали остановку общественного транспорта в ожидании гида с билетами на наши места в вагоне поезда и самого поезда. Я и Лиза взяли на двоих десяток драников у местной торговки. Всего-то 100 российских рублей. У Лизы болела голова и я слегка её подлечила (если она не обманывала), пытаясь «снять» боль руками. Со стороны это, наверно, выглядело забавно.
Поезд пришёл на час раньше и остался ждать времени отправления по расписанию. Дождавшись нашего гида с билетами, мы пошли к поезду. Снова через подземный переход по лестницам. Лиза была в другом вагоне, и потому после недолгого ожидания приглашения на посадку мы попрощались.
В нашем вагоне ехала другая тургруппа, которая путешествовала по Венгрии, Словении, Черногории. Они говорили, что им с погодой не повезло: три дня из всей поездки на море – и все три дня лил дождь. Устроив небольшой стриптиз для боковой полки незнакомых туристов, я переоделась. Пора было разбирать вещи и стелить постель.
В дороге я провела краткий экскурс в Средневековье, чем ввела в сон молодого человека с верхней боковой полки. Перекусив драниками, я отправилась наверх: моей полкой снова стала верхняя. Свет вырубился в половине десятого, так что свою книжку, что я читала в начале поездки, я смогла дочитать только утром. Несмотря на частые остановки в Белоруссии в этот раз, мы доехали сравнительно быстро. По крайней мере, мне показалось, что возвращение было быстрее, чем поездка из Москвы в Брест. Возможно по той причине, что это был путь обратно.
Муж проспал, и встретил меня в Москве только через четверть часа. Ждала его я в том же зале ожидания, что ждала поезда, когда ехала в Брест. Дождавшись его, я, наконец, купила себе поесть, и мы вышли из вокзала. Гомон птиц удивил меня при том условии, что такой шум и крик должна издавать, по меньшей мере, не одна стая. Между тем в небе я видела только обычных отдельных голубей. Муж пояснил, что с помощью динамика так отпугивают птиц в Москве. В Европе поступают иначе: сетки с крючьями на ячейках. Между тем, это может не спасти, если птичка вдруг захочет «осчастливить» какой-нибудь памятник: сетка не целлофан, может пропустить такой «подарок». У метро на нас наткнулась моя соседка по купе в поезде – женщина из нашей группы, которая в «Захере» забыла, что заказывала, - и озадачила вопросом про Тишинскую площадь. Муж с помощью карты на телефоне ей разъяснил, и мы распрощались второй раз. Затем, подхватив мою сумку с вещами, он направился на работу, а я с сувенирами домой.
Подъезжая на маршрутке к своему микрорайону и оглядывая знакомые корпуса и башни на своей улице, я могла с уверенностью сказать: дома лучше. Но в гости я всё равно поеду. В следующем году. Если получится.
P.S. Уважаемые читатели, если вы нашли какие-то ошибки или путаницу в описании или принадлежности к определённому месту достопримечательностей, то прошу снисхождения: дело в том, что событий, впечатлений, памятников архитектуры и искусства было так много, а уместить их надо было в такое малое количество дней (по сути, всего в 4-5), что в моей голове всё перемешалось. А камера, как я заметила по приезде, делала съёмку весьма своеобразно: несмотря на то, что я снимала по порядку, файлы оказались перемешаны: начало в конце, середина в начале и прочий винегрет. Вспомнить, что и когда было, я просто-напросто не смогла: перенасыщенный отпуск и слабая память не способствуют стройности изложения, если нет подсказок. Потому, если что не так, приношу свои извинения.