Время близилось к обеду, я сидела на лавочке возле дома и с удовольствием поглощала одну за другой ириски.
Даже не знаю, что мне больше всего нравилось, вкус самих конфет или фантики, под которыми была разноцветная фольга. Ириски прилипали к зубам, отрывались языком, опять прилипали…занятное действо пока ириска исчезнет во рту…
Ну, по крайней мере мне так казалось…
Потом, фольга разглаживалась ногтем до блеска и гладкости, и старательно укладывалась в коробочку из-под конфет – в мой тайничок.
Вдалеке, на тропинке к дому замаячили две фигурки, но пока непонятно было кто идет.
Солнце слепило глаза, я прищурила один глаз, смахнула назойливую муху со сласти и с любопытством всматривалась на приближающие силуэты.
Вскоре тайна была раскрыта – по тропинке не спеша шла соседка Татьяна Петровна с соседнего дома, полноватая женщина лет пятидесяти пяти в сочно-желтом сарафане с ромашками и красной гребенкой в курчавых волосах и….
- А это кто еще?- удивилась я.
Рядом с ней вышагивал мальчик - рыжий, конопатый, тощий, с длинными руками- ветками, которые несли пакетики с чем-то..
- Ленчик, глянь-ка, какого я тебе жениха привезла с городу – это мой внук, объявила гордо Татьяна Петровна.
- Вместе бегать на улице будете и играть.
Внук скорчил «кислое» лицо, глядя на кучу фантиков на скамейке и сказал, - моя мама говорит, что вредно много сладкого есть, а то будешь, как хрюша на ферме – толстая и жирная - и засмеялся каким-то противным, писклявым смехом.
- Ну и что, - ответила я – можешь и не есть конфет, а мне нравится, вкусно.
Но промолчала о том, что мне тоже не разрешают много кушать сладостей и что бабушка прячет частенько от меня конфеты, высоко на шкафу. Но от меня разве спрячешь?
А вслух ответила, - а тебе-то, что?
А совсем тихо под нос, - вредный внук…
Татьяна Петровна посмотрела на нас обоих и сказала, - а чего это вы?
- Еще не знает друг друга, а уже ссоритесь, как два петушка в курятнике, а?
- Ничего, подружитесь, Стас на все лето приехал, - улыбнулась соседка.
- Пошли, Стасик, обедать уже пора.
Они ушли, и я зашла в дом. Настроение немного было подпорчено, что-то этот тощий мне совсем не понравился. Посидела на кухне с бабулей, полистала мамину записную книжку - каракули какие-то…даже картинок нет.
Совсем неинтересно...
- Иди, Лен, Юрец пришел. Вон рябиной в окно «строчит» опять, зовет на улицу знать. Я ожила, сунула ноги в сандалии и выскочила на улицу. Юрка пришел, как всегда, с ломтем хлеба с вареньем, который лежал на лавке и ждал хозяина. Хозяин выплюнул изо рта остатки неспелой, красной рябины, заменяющей «постукалочки» и засмеялся.
- Опять в окно плюешь, бабуля тебе покажет кузькину мать,- съехидничала я,
достанется тебе крапивой от нее.
Юрка выплюнул остатки рябины изо рта и взял с лавки своей недоеденный бутерброд, открыл рот и замер..потому, что я истошно закричала.
-У тебя во рту дыра! Ты зуб вместе с рябиной выплюнул!
Юрка сперва опешил, а потом засмеялся,
- Ты чего, не знаешь, что зубы выпадают у детей, а потом новые растут?
- Иди, покажу кое-что. Он деловито сунул руку в карман и вынул какую-то тряпицу, развернул ее и сказал,-вот смотри – это мой зуб. Я его потом, когда все спать улягутся, под печь брошу и попрошу мышку новый мне принести – мама так сказала.
Я недоверчиво посмотрела на зуб, но в руки не взяла – мне показалось, что это ужасно. А Юрке все же поверила - он у нас «грамотный» был, из многодетной семьи и много чего интересного рассказывал из «жизненного» опыта и мы ему охотно доверяли.
За этим занятием нас и застал Cтас.
- Здрасти, вам! И чего вы тут делаете?
- Зуб Юркин смотрим, - ответила я серьезно.
- Какой еще зуб? Он посмотрел на Юрку сначала, а потом на тряпицу.
- Может у тебя еще и глаз выпадает, а? И ты его тоже в кармане носишь? Стас громко смеялся, сложившись пополам.
Друг мой стоял, молчал.
- И чего это у тебя такой рот грязный, землю ел что ли?
А это было лишь варенье из черной смородины, перепачкался видно, когда ел.
Затем Стас подскочил и ударил снизу по руке Юрку – тряпица взмыла ввысь и зуб тоже.
Мы бросились на траву в поисках зуба, а внук все продолжал смеяться...
И тут я очнулась от того, что Стас дико кричит и плачет, оказывается, я его укусила за палец. Я смотрела на него и не могла понять как это вышло, а по тропе уже неслись бабули.
Я попятилась назад от страха, а потом повернулась и понеслась, как стрела подальше от укушенного.
Долго бежала, сколько, не помню, запыхалась совсем.
Остановилась где-то за огородами дальними, присела на пень старый и заплакала навзрыд, горестно.
Сколько я тогда передумала и чего только не представила, одна сценка страшней другой- как внучек Татьяны Петровны жить будет, и вырастет ли новый палец у него, кошмар в общем.
На улице уже стемнело, а я все сидела. Комары одолевали, но домой идти не хотелось.
И все же я собралась и пошла.
А вдруг еще волки нападут, лес-то рядом и может быть меня все же простят?
Возле крыльца стояли родственники и что-то громко обсуждали. Я тихо подошла, они молча на меня уставились.
Минута молчания и крик, - где ты была? Мы все ноги сбили, искали! На улице темно, тебя нет! О чем ты думаешь?!
Меня встряхивали за плечи, заглядывали в лицо…больше ничего не помню.
Утром, открыв глаза, я увидела бабулю, она сидела на краешке постели и гладила меня легонько по голове…
- Ну, как ты?
Я заплакала, слезы горячими ручейками стекали по лицу, ком в горле душил и не давал вздохнуть.
- Ну, чего ты дорогая? Не надо, слышишь?
Я пыталась что-то рассказать, но у меня ничего не получалось,лишь всхлипы и вздохи.
- Все успокойся, не плачь, все живы, здоровы и слава богу, а Юрка все рассказал.
- Не переживай, что же теперь..
- А у него палец вырастет? – сквозь слезы спросила я.
- Что значит вырастет? Лен, ты что подумала, что откусила его что ли?
- Да, - еле слышно прошептала я.
- Ну, что ты? Все у Стаса на месте, опух чуток пальчик, но и это пройдет, не будет смеяться над людьми.
Бабушка отвернулась к окну и вздохнула, - ничего, ничего…в жизни еще всякое будет…
Повернулась ко мне, поцеловала в лоб, взяв за руки и сказала,
- Пошли завтракать, каша стынет…
Перед Стасом, конечно, я потом извинилась, но друзьями мы так и не стали.
-