Ещё в конце мая я заметила, как одна воробьиная парочка облюбовала себе местечко за баскетбольным щитом. И свила там себе любовное гнёздышко. Прямо в железной квадратной трубе. И кошка не достанет и дождь не намочит. К тому же - напротив - окно моей спальни. Этим летом я чаще обычного была в деревне – так хотелось покинуть автомобильную шумную Москву ,чтобы насладиться свежим воздухом и деревенской тишиной . А нарушить ту тишину могли лишь птицы.
Заря только занималась, а птичья перекличка уже насквозь пронизывала утренний туман . Спать совсем не хотелось – я вставала, брала фотоаппарат и бежала встречать рассвет по свежей траве, усыпанной колючей росой. Умывалась ею и говорила : «Доброе утро!» Солнцу и птицам. Когда день начинается именно так, то появляется какое- то особое ощущение единения с природой. И кажется, что видишь и слышишь гараздо больше, чем обычно. Особенно в отсутствии телевизора, компьютера и людей. Наблюдать за птицами, облаками , деревьями куда интересней. А птицы чувствуют это , отвечают взаимностью и устанавливается контакт . Причём достаточно быстро. Можно сказать – с первого взгляда. Они открыты и доверчивы. Не могу объяснить, как это чувствуешь – ведь и сердечко у них такое крошечное, а глазки – ещё куда меньше.
Воробьи суетились , облагораживая своё жилище. По очереди добывали строительный материал. Я наблюдала за их обыденной суетой, стараясь запечатлеть фотоаппаратом. Вот, кажется самец, принёс в клюве пушистое пёрышко. Интересно , где он его раздобыл? – перо явно от крупной распотрошённой птицы; скорее всего дрозда. Здесь они обитают в большом количестве под неусыпным взором соколов. Пока воробей-самец добывает строительный материал, его воробьиха суетливо озирается по сторонам. Волнуется, ждёт его, стережёт домишко, перетаптывается с лапки на лапку., со мхом в клюве. А вот он и вернулся, добытчик. Сидит бок о бок с ней, гордо выперев грудь, расправив пёрышки и хвост. Всем своим видом показывая хозяйственность и геройскую удаль. А самочка только рядом с ним ощущает себя уверенной , довольной и спокойной. Неумело скрывая свою уязвимость – ведь птичье счастье не так долговечно в окружении хищников. Нужно быть всегда на чеку, - от того маленькие птицы так суетливы и в относительной безопасности они только тогда, когда живут в большой стае. Но эта парочка была просто счастлива, уединившись возле моего дома и судя по тому , как они сидели рядышком и льнули друг к другу , можно было подумать, что их связывает не только хозяйственная деятельность. Кажется, что инстинкт размножения у них был подкреплён какими то нежными чувствами. Моё присутствие совсем не смущало их. Птицы не пугались и не улетали, когда я находилась в непосредственной близости от них. Но подкармливать птиц я не стала, чтобы не нарушать законы природы. Это лесные воробьи – они живут в своей естественной среде и вполне могут сами добывать себе прокорм. Так прошло несколько дней.
Потом мне пришлось уехать в Москву . Вернувшись, я, как всегда, первым делом обхожу весь участок – здороваюсь с деревьями. Все на месте, и, кажется даже подросли. И, вдруг, глаза замечают какой- то комочек на светлой плитке. Мёртвая птичка. Воробышек. Но их ведь много летает, разных. Бедная – наверно не заметила стекла и врезалась в него, а может быть сбил на лету сокол или сова? И вдруг вижу, что воробьиха сидит на своём месте, на щите, только одна. И вид у неё был такой жалкий. Целый день она просидела в одиночестве. И кажется даже не шелохнулась. Скуксилась как то, склонив голову на бок. Пёрышки поникли, словно плечики опустились. Вероятно она была в глубокой печали. Поняв, что погиб её напарник мне тоже стало грустно и я сразу же вспомнила известную нам всем фразу Шурика – «Птичку жалко» и, сама себе удивляясь, - заплакала, повторив эти слова. Улыбнулась сквозь слёзы. И правда – птичку оказалось очень жаль. Шурик был прав. Она такая маленькая , несчастная и убитая горем. Это было так отчётливо . Не заметить , что птичка горевала, было невозможно.
Птичье счастье оказалось действительно коротким. Меня поразило то, что птичка всем своим видом так напоминала человеческую натуру. Она нуждалась в утешении и поддержке. Выразив своё сочувствие , я закопала погибшего воробья, водрузив сосновую шишку и веточку , чтобы не забыть . А воробьиху подбодрила, как могла. Жизнь то продолжается.
Вечером, после жаркого дня я занялась поливом . Земля, трава - всё живое требовало влаги. Вода плохо уходила через высохшую землю и под травой быстро образовывались лужицы. И вдруг рядом, оказалась моя воробьиха. Как то робко глянула на меня, как буд-то что то вопрошая, требуя моего участия. А я обрадовалась, что она прилетела. Птица стала аккуратно пить - ловить капли с травинок. Вода – это жизнь . И для земли и для птиц.
Кажется, что воробьиха потом воспряла духом. К ней в гости даже прилетело несколько сородичей и наверно она поведала им о своём несчастье. Во всяком случае ещё пару дней она сидела одна у своего гнезда. А в следующий мой приезд и она лежала мёртвая возле маленького холмика с сосновой шишкой.Неужели погибла с тоски? Такая вот грустная воробьиная история.