В апреле в одесских СМИ появилась новость — в Одессе создают народную республику. Её президентом себя объявил Валерий Кауров, председатель местного отделения партии «Русский блок» — человек с явно подмоченной, неоднозначной репутацией, но поддерживаемый кем-то в Москве. Что характерно, чуть больше месяца назад ему антимайдановцы так и не дали выступить на Куликовом поле — так называется в Одессе лагерь пророссийских активистов. Каурова освистали еще до того, как он вышел на сцену. В целом же на Куликовом поле страсти продолжали накаляться. Как писало издание «Таймер» со ссылкой на свои источники среди активистов, протестующие требуют более активной борьбы, поскольку лидеры Куликового поля избрали для себя тактику мирных протестов, без захвата зданий и силовых столкновений.
“В свете последних событий на Востоке ситуация в Одессе очень накалена. В городе работают профессиональные провокаторы, которые с лёгкостью могут во время мирного митинга часть людей подбить на штурм ОГА. Поймите, у нас не Донецк, а совершенно другой город и другая ситуация, и действовать нужно по-другому. В данный момент Одессе никакие штурмы и захваты админзданий не нужны. В ближайшее время возле ОГА мы проведём мероприятие, но подчёркиваю — без штурмов и захватов”, — заявил лидер “Одесской дружины” Дмитрий Одинов.
Впрочем, оживление предсказывают вот уже почти неделю, но по-прежнему в городе наблюдается определенное затишье. А как показывает практика, логика украинского протеста такова — когда кажется, что все уже устаканилось, жди взрыва. Так было на Майдане в Киеве — когда 21 февраля Янукович и троица Яценюк-Кличко-Тягнибок подписали свои договоренности, а затем стихийный протест просто перечеркнул усилия и украинских политиков и западных дипломатов. Так происходит на Востоке. Вероятно, так будет и в Одессе. В городе уже происходят определенные вспышки. В ночь на 20 апреля неизвестные забросали коктейлями Молотова супермаркет в Одессе. Ответственность за инцидент взяли представители «Бригады оперативного реагирования». Ранее эта организация вообще не была известна в одесской политике. В следующий раз пообещали бросать гранаты.
Таким образом, ситуация в Одессе “расшатывалась” не по дням, а по часам. В городе появилась масса активистов явно из Приднестровья, с георгиевскими лентами на груди, а также с чисто русским произношениям, что было свидетельством того, что это люди не местные, не знающие и не понимающие ни одесского сленга, ни ситуации в городе, но требующих проведения референдума о федерализации Украины, чтобы русскому языку был предоставлен статус второго государственного и создания Одесской народной республики в составе Новоросии. Митинги сторонников России на Куликовом поле сменялись постоянно, как перчатки.
Большинство эти х митингов вел один из лидеров одесского антимайдана Ростислав Барда, проводящий идеи русскоо мира в Украине. Вот и сегодня примерно две тысячи антимайдановцев, сторонников России, митинговали на Куликовом поле. Во время шествия под триколорами звучали лозунги "Россия!", "Одесса, смелее, гони Бандеру в шею", "Одесса - город герой" и "Один за всех - все за одного".
Евгений Петрович Боровик, в бывшем инструктор райкома компартии, ярый сторонник всего российского и восстановления СССР, активный участник антимайдановского движения, с трудом прорвался к трибуне. Добравшись до микрофона, он сразу же обрушился на лидеров киевского майдана:
- Вы посмотрите, одни пидоры в киевской хунте окопались, Аваковы всякие и Ляшко. Янукович должен вернуться и исправить то, что сам накосячил. Именно поэтому и отработать он должен по полной, прежде всего вернуть в правовое поле ситуацию в стране. Не только России, но и всему Таможенному Союзу нужна сильная, богатая и мощная Украина. А такой она может быть только в составе с Россией. Даже по жизни разумный человек предпочитает водить дружбу с достойным человеком, а не со спившимися бомжами, бандеровцами и хунтой, которые сейчас в Киеве рвутся к власти. Они хотят проводить выборы. А по правилам фашистов будет не важно, как проголосует народ. Значение будет иметь, как они посчитают голоса. И считать они будут в точном соответствии с указаниями ЦРУ США. Страны, враждебные России, не имеют права на уществование. Если вы враждебны России - это ваши проблемы, а не наши. Нам надо думать об этом, а не оставаться маразматиками, какими нас делают уже двадцать три года.
После его выступления Барда сообщил, что губернатор Одесской области извинился перед участниками протестного движения за свои предыдущие заявления и заявил, что в ходе его личной встречи с губернатором, тот принес свои извинения антимайдановцам и пообещал извиниться публично. Проанонсировав встречу с народным депутатом Украины, кандидатом в Президенты Украины Царевым на Куликовом поле шестого апреля, он закрыл митинг.
После митинга, гордый своим удачным, хорошо воспринятым толпой, выступлением, Боровик шел к гостинице “Черное море”, где перед митингами он всегда оставлял на стоянке свой “Ауди-сотку”, чтобы, не дай Бог, его не повредили. Когда он дощел до Пушкинской, его остановили несколько парней и мужчин. Мужчина лет пятидесяти подошел вплотную к нему.
- Ты что это, даун старый, там молол на митинге? Ты же одессит, калоша старая. И ты хочешь, чтобы наш город опять превратился в грязную провинцию Москвы? Я тебя помню еще по ЗОРу (бывший завод имени Октябрьской революции), ты парторгом цеха работал. Смотри, гад. Больше с тобой таких мирных бесед не будет. Только из уважения к твоему возрасту мы сегодня отпускаем тебя целым. Пошел вон. И, не дай Бог, мы тебя услышим еще на одном митинге с такими твоими воплями. Пеняй тогда на себя.
Боровик сразу же сник. Он знал зоровских, они слов на ветер не бросают. Ускорив ход он дошел до стоянки и, усевшись в свой “Ауди”, поехал домой. Жена Дина встретила его громким ворчанием:
- Женя! Я имею тебе кое-что сказать. Нафига нам надо делать нервы? И нафига нам эти твои митинги? Тебя же там прибьют, старого жида, а нам потом возись с тобой? Сидел бы дома с внуком или шел бы к своим контейнерам, смотрел бы как торговля идет.
Выскочившая на этот шум из своей комнаты сорокалетняя дочь Майя также накинулась на него с упреками.
- Папа! Ты не бежи так шустро на эти самые митинги, а то, не дай Бог, догонишь свой инфаркт.
- Не! Ну, ты посмотри на этих патриётов за мой счёт! У вас есть деньги, чтобы так себя вести? Я вас кормлю, одеваю, обуваю, а вы меня будете учить, шо мине делать? Вы шо, с мозгами поссорились, или шо вы хотите от моей жизни? Я старый коммунист и буду делать то, что считаю необходимым. Я себе знаю, а вы себе думайте, что хотите.
Он повернулся и пошел в спальню, громко хлопнув дверью. – Люди дело делают, за своё право жить в России борятся, а эти пигалицы мне тут будут мозги вкручивать. Да в гробу я вас видал.
Однако на митинге-встрече с Царевым на Куликовом поле шестого апреля он, несмотря на предложение ему выступить, от выступления отказался, сославшись на состояние здоровья. На демонстрации в честь Первомая к нему подошел один из активистов антимайдана.
- Евгений Петрович! Завтра будем бандеровцев “мочить”, они собираются на Соборке и будут маршем идти к стадиону в парк Шевченко. А еще планируем захватить, как в Дрнецке, милицию, службу безопасности, обладминистрацию. Менты с нами, они на нашей стороне. Это уже договорено. Мы собираемся на Греческой площади к девяти часам. Нужны верные и надежные люди, которые умеют словом поддержать ребят. Сможете поучаствовать?
- Ой, не знаю, Кирилл. Если буду при здоровье – обязательно приду.
- Так мы вас будем ждать. Договорились?
- Хорошо, Кирилл. Буду здоров – приду.
Но для себя он уже решил – не придет. На это он не подписывался. Эти слова – захватить милицию, службу безопасности, обладминистрацию, “мочить” бандеровцев, его не только насторожили, а и испугали. Поговорить он мог. Но чтобы “мочить”, захватывать админздания? Нет. Это не для него. Ведь вместо кого-то могут “замочить” и тебя. И потом, а если не получится? А ему еще для себя пожить хочется. Два контейнера и торговый павильон на Котовском промрынке давали ему существенные доходы, позволяющие и семью содержать, и помощь “нужным” людям оказывать, и “на потом” себе и внуку откладывать и, самое главное, себе пожить в своё удовольствие. Продавщицами у него были проверенные девки, с такими же взглядами на восстановление Советского Союза, как и у него и умеющие обласкать даже мертвого. И вообще, не для того он пыжился столько лет, чтобы жизнь свою по-глупому где-то закончить.
На следующий день он с утра включил телевизор и сидел возле него, не отрываясь от городских новостей. События этого дня поразили не только его, но и весь мир. Он с ужасом наблюдал как его знакомые антимайдановцы, под прикрытием милиционеров, начали стрелять по толпе на Преображенской, как падают убитые и раненные люди. Потом ситуация резко изменилась. Толпа фанатов погнала антимайдановцев в сторону Куликового поля, затем запылали палатки антимайдана на Куликовом поле, а затем и стоящий рядом дворец профсоюзов. Он с ужасом наблюдал, как выпрыгивали из окон горящего здания люди, как к окнам подтаскивали лестницы и строительные леса, как вытаскивали оттуда людей. Он даже забыл о том, что много лет был атеистом.
- Слава тебе Господи, что сподобил не ходить, что я остался дома! Что не пошел туда и не принял участия в этом побоище. Что сохранил себе жизнь.
А с другой стороны события этого дня впоследствии дали ему возможность выражать своё негодование не только перед семьей, но и перед соседями и знакомыми.
- Нам надо быть только с Россией. А то эти уроды Ющенки, Яныки, Азаровы,нам велят всем затянуть пояски, в то время, как сами живут на широкую ногу. Вы или думаете, что этот чмошник, который сейчас рвется в президенты, поднимет уровень жизни? Они все пидарасы, сами пряники жрут, а нам только кнут. Тот же Янык 8 лет в Енакиево фильтры ставил на заводы, но не поставил. Сам же в Межгорье свежим лесным воздухом дышал, а те кто деньги им зарабатывает им начхать на них, у них один ответ "если тебе что-то не нравится – расчитывайся, на твое место за забором десяток стоит". Поэтому я всех призываю - идти под Россию. Путин правильный президент и восстановит Советский Союз, как бы он там не назывался по новому.
Никаких других аргументов он просто не воспринимал. И, когда к нему обратились с просьбой оказывать регулярную посильную помощь ополчению Донбасса, он не отказал, а начал ежемесячно вносить посильную помощь в финансовую поддержку, организованную местными руководителями антимайдана. Суммы ним определялись самостоятельно, но были существенны. Родные окрестили его сепаратистом и, вскорости, все их знакомые заговорили о нем, как о сепаре.
Для постоянного просмотра российских телеканалов Боровик приобрел и установил дома телевизионную “тарелку”, что позволило буквально с первых уст знать о реальных событиях на Востоке Украины. Не может быть, чтобы российские войска, как утверждают украинские телеканалы, находились на Донбассе. Россия говорит, что войск РФ там нет. А если бы они были там – Киев бы уже давно пал.
И Боровик принял решение – поехать на Донбасс с тем, чтобы лично убедиться в том, что военные действия российским телевидением освещается правильно, а украинское телевидение всё врет. Он по электронной почте заказал себе пропуск в Донецк и, когда получил уведомление о том, что ему разрешено ехать, огласил своё решение семье. Все ужаснулись. Майя, вся в слезах, больше всех просила:
– Папа! На тебе, такое выкинуть! Брось ты эту свою затею. Там же война идет. Попадешь под обстрел – погибнешь. Как мы потом без тебя жить сможем? Зачем это тебе? Ты же поставил себе “тарелку”, смотри своё российское телевидение и хватит с тебя.
- Вот так я тебе взял и умер посреди полного здоровья! Майя, не расчесывай мне нервы… Сказал еду и всё тут.
И, наменяв в обменнике разной валюты, в том числе и российских рублей, взяв с собой около пяти тысяч долларов, накупив разных подарков, в один из дней, он выехал в Донецк. Когда он, дождавшись очереди на последнем блокпосту с украинской стороны, отмечался, молодой боец обратился к нему с вопросом:
- Отец! Зачем вам подвергать себя риску. Дел, как я вижу, там у вас никаких нет. А опасность очень серьезна.
- Это моё дело, молодой человек. С документами у меня всё нормально? Я могу ехать?
- Езжайте, если себя не жалеете – ответил тот.
На блокпосту ополченцев на вопрос о цели поездки он ответил, что едет на встречу к одному из лидеров ополчения. Больше вопросов не было и он поехал в Донецк. В город он приехал уже после девятнадцати часов. В центральной части город был чистый и убранный. Проезжая мимо ресторана, он решил вначале перекусить, а уже потом думать об обустройстве с ночлегом. Припарковавшись, он закрыл машину и вошел в ресторан. Зал был заполнен больше чем на половину. Подошедший к нему официант предложил ему место возле окна. Он согласился – и машину будет видно, и вид города. Когда он сделал заказ, официант предложил ему сразу же рассчитаться.
- Вы берете какой валютой? – спросил у него Евгений Петрович.
- Хоть в рублях, хоть в гривне, хоть в долларах, мне всё равно.
Боровик открыл барсетку и отсчитал названную официантом в рублях сумму. При этом, мельком отметив взгляд официанта, буквально вперившего свои глаза в стосики в барсетке, он сразу же закрыл её. Дождавшись заказанных блюд, Боровик приступил к своему позднему обеду. Зал постепенно заполнялся людьми. В ресторане чисто русская речь перемежовывалась с кавказским акцентом, сибирским наречием и непонятным ему каким-то еще языком. Английский, наверное, подумал он. Покушав, он вышел из ресторана сел в машину и поехал по центральной улице, надеясь увидеть вблизи гостиницу. Проехав около двух километров и не увидев нужного ему здания гостиницы, он остановился возле трех военных, вооруженных автоматами и каким-то другим, которого он не знал, оружием.
- Скажите, пожалуйста, как мне проехать до ближайшей гостиницы.
- А нам как раз туда и надо – ответил один из них. – Если довезете – будем благодарны.
- Садитесь – разрешил Боровик. Дождавшись, когда они рассядутся, он спросил – Куда ехать?
- Мы ополченцы. – усевшись сказал один из них. – Меня зовут Сергей, я из Питера. Это Леха, он из Свердловска. А это Ваха, он из Грозного. Давайте прямо. Проедем пять светофоров (они не работают) и повернем налево. А там, через несколько кварталов и гостиница.
- А я Евгений Петрович. Приехал по делам с Одессы. – представился он.
После поворота налево через пару кварталов начались разгромленные дома Леха, сидевший сзади Боровика, попросил на минутку остановиться:
- Остановите, пожалуйста, Евгений Петрович. Приперло, по малой нужде.
- Это дело житейское – ответил Боровик и остановил машину....
Пришел в себя он от того, что сильно замерз. На улице начинало светать. Все тело болело. Он никак не мог вспомнить, что с ним произошло. Проведя рукой по телу он обнаружил, что из одежды на нем только трусы. Боровик сделал попытку подняться, но только громко застонал от боли и опять отключился.
В следующий раз он пришел в себя в каком-то доме от того, что кто-то обмывал его теплой водой. Мягкий женский голос с явным украинским акцентом приговаривал:
- Хто ж тебя так изувечил, мил человек? Хто ты? Ведь поднялась же у якой-то мрази рука на пожилого человека. Сволочи. Жизни уже от них нет.
Увидев, что Боровик пришел в себя, она приподняла его голову и напоила из фарфорового чайничка каким-то бодрящим напитком. Боровик почувствовал прилив сил и приподнялся. Сильно болела голова.
- Где я? Что со мной? – спросил он.
- У меня в доме, весь побитый. А ты кто? – спросила она.
- Боровик – ответил он.
- Ты где живешь?
- В Одессе.
- А как ты сюда попал?
- Помню, что приехал в Донецк, помню, что подвозил каких-то троих военных. А как попал к вам – не помню.
- Мы с дедом и внуком еле тебя затащили к себе. Стонал ты сильно на улице. У тебя голова сзади разбита, ты был весь в слипшейся крови. Кто это тебя так избил и ограбил?
- Переодетые бандеровцы, наверное, фашисты укроповские. Я их троих взялся подвезти до гостиницы, один из них попросил остановиться и я стал. А дальше не помню.
- Какие еще бандеровцы, Боровик? Ты в Донецке. Их здесь и близко нет. В Донецке только наши местные террористы, казаки, кадыровцы и русские военные.
- Что ты мне мозги вправляешь? Откуда в Донецке русские военные? По телевизору же конкретно говорят, что русских военных в Украине нет, что здесь с украинской хунтой воюют местные ополченцы, шахтеры, трактористы.
- Так ты что, сепаратист?
- Нет. Я коммунист и полностью поддерживаю воссоздание Советского Союза.
- А ну ка, выметайся, падло, с моей хаты. Мы-то думали, что ты нормальный человек, решили спасти. А ты, оказывается, такой же бандит. Всё, выметайся. Чтоб и духу твоего здесь не было. – старуха разошлась не на шутку. На её крики вбежал седой старик:
- Что случилось, Дунечка?
- Бандита одесского мы с тобой пригрели, вот что случилось. Давай выметайся отсюда – она ухватила Боровика за руку и потащила к двери. Пошел вон отсюда. – Она вытолкнула его из квартиры и закрылась.
Боровик с трудом вышел из подъезда и, как был, в одних трусах, пошел по разбитой улице. Сколько он шел, он не помнил. Дойдя до какого-то подобия скамейки он сел и опять отключился. Пришел в себя от того, что его поднимали две женщины.
- У него голова разбита сзади. Кто-то его сзади ударил. Давай, дедушка, поднимайся, отведем тебя к нам, там и поговорим. – говорила одна из женщин. Они завели его в подъезд и затащили в квартиру на первом этаже. – Тяжелый ты, дед. Уложив его на диван лицом вниз женщины остригли ножницами волосы на затылке Боровика. Кровь с волос уже была смыта его прежней спасительницей, выкинувшей потом его на улицу после откровений.
- Рана не очень большая, но, видать, тяжелая. Может, сбегаешь за Раей, пусть она его осмотрит.
Через несколько минут пришла еще одна женщина, по-видимому, имевшая отношение к медицине. Она ощупала его голову.
- Надо бы рентген-снимок сделать, посмотреть, что там ему повредили. Но денег же у него нет. Поэтому обойдемся без рентгена. Сейчас мы тебе, дед, обработаем рану спиртом, наложим повязку и выясним кто ты и как сюда попал. – Все свои действия она сопровождала постоянной речью.
Боровик молчал. Из разговоров женщин он понял, что если опять скажет, что он приехал помогать ополченцам, его выбросят и из этого дома. И когда Рая спросила кто он и как попал в этот дом, он рассказал, что он бизнесмен с Одессы и приехал, чтобы заказать товары. Его остановили трое военных, которые, нанеся ему травму, выкинули из машины, и забрали как машину, так и все остальное, что у него было, оставив его умирать в одних трусах. Выслушав его тяжёлый рассказ, Рая спросила:
- А ваши родные знают, что вы поехали в Донецк?
- Да.
- А о том, что с вами случилось, они знают?
- Нет. У меня же нет возможности ни позвонить ни выйти как-то по другому с ними на связь. Денег у меня тоже нет, как не осталось и одежды.
- А хоть номер домашнего телефона вы помните?
- Да.
- Мы можем с ними связаться и сообщить о том, что с вами случилось. Но это дорого.
- Я рассчитаюсь с вами. Вы в обиде на меня не останетесь.
Рая достала мобильный телефон и набрала продиктованный Боровиком номер. Ответили сразу же.
- Я доктор, меня зовут Раиса Григорьевна. Звоню вам из Донецка. Вам знаком Боровик Евгений Петрович?
- Да. Это мой отец. Он поехал в Донецк. Что с ним случилось?
- Его ограбили. Забрали машину, забрали барсетку с деньгами, раздели до трусов и нанесли ему серьёзную травму головы. Ему нужна медицинская помощь. Но без денег он её получить в Донецке не сможет.
- Я сегодня же выеду в Донецк с деньгами. Сколько надо заплатить, чтобы вывезти его домой в Одессу? – всхлипывая, спросила Майя.
- Этого я вам сказать не могу. Я такие вопросы не решаю. Но я могу попробовать вам помочь за определенную плату. Мой номер телефона у вас уже есть. Все вопросы в телефонном режиме за ваш счет.
Вывезти с Донбасса Боровика, у которого пропали все документы, оказалось очень серьёзной проблемой. На это ушло около месяца времени и очень даже существенные средства. Но, наконец-то, через месяц, он попал домой. Майя сразу же определила его в больницу. Подлечившись, он в первую очередь, снял телевизионную “тарелку”, чтобы не слышать больше российских телеканалов. Разговоров о восстановлении СССР и воцарении русского мира в Одессе от него больше никто и никогда не слышит. На всех своих торговых точка он вывесил украинский флаг, а особо ярых сотрудников-сепаров, уволил. Что и в каком свете он увидел в Донецке, Боровик не рассказывает никому.