Лирика и физика

 
   Какая в этом году весна! Такая... или только нам двоим кажется, что она просто необыкновенная.
   Дима, похоже, думал также.  Эту ночь мы провели вместе. Молча шли в обнимку до школы, и лишь у поворота я решительно отстранилась, стесняясь, что нас увидят.  Сквозь строй, как на линейке по случаю первого звонка,  прошли по дорожке от калитки до лестницы, провожаемые пытливыми взглядами учеников и учителей, поднялись по ступенькам и, по ещё полупустому коридору, дошли до учительской.   

   Диму помню ещё по пединституту, он учился на два курса старше и встречался с красавицей-химичкой. Потом  уехал по распределению. Спустя два года я  возвращаюсь в родной город и оказываюсь с Димой в одной школе. Он всё также холост, преподаёт физику, снимает комнату у нашей соседки. И ничего удивительного, что между двумя молодыми педагогами вспыхнул интерес друг к другу, потом симпатия, перешедшая в любовь.

   У нас первый урок в параллельных классах.  Волнуюсь, мы впервые так открыто продемонстрировали свои отношения.  Учителям это, скорей всего, не очень  понравится, а дети точно на нашей стороне с любопытством уже два года наблюдая за развивающимся романом.
 
   В классе стояла тишина, словно комната была пустой. Двадцать три пары глаз внимательно разглядывают меня. Раскрыв журнал, сделав перекличку, поднялась, прошлась между партами и остановилась у окна.
   - Сегодня мы начинаем изучать творчество выдающегося поэта и писателя, лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака. Он был вынужден  отказаться от неё из-за   травли, устроенной поэту в СССР.
   - Дурак... – подал реплику с задней парты Варенников, троечник  и забияка.
   - Заткнись, Вареник, - шикнул староста Пинкин.
   Я продолжаю:
   - Даже тот из вас, кто не прочёл ни одной  строчки стихотворений Бориса Леонидовича, точно смотрел телевизионный фильм  «Ирония судьбы...» и помнит романс «Никого не будет в доме»  в исполнении Сергея Никитина.
   - Классный романс, - вновь отозвался Михаил Варенников.
   - Я с тобой, Миша, абсолютно согласна. Но сегодня у нас урок, посвящённый прозе Пастернака  - роману «Доктор Живаго».
   Долго и подробно рассказываю историю создания романа, отклики на него в советской прессе, травлю Пастернака, болезнь и смерть:
   - Он умер в 70 лет. Ушёл так рано, а сколько ещё мог бы написать...
   - Ни фига себе рано!  Старый уже, пора помирать... – Варенников, похоже, единственный в классе слушал меня сегодня.
   - И опять я с тобой соглашусь, Михаил.  С точки зрения пятнадцатилетнего подростка, семьдесят – преклонный возраст. А теперь, скажите, пожалуйста, кто из вас прочёл роман?
   Катя Озёркина вскинула было руку, но тут же опустила, заметив, что она лишь откликнулась. Эта скромная девочка, умница, отличница, стеснялась своих знаний, не любила выпячиваться перед классом.
   - Варенников, а ты читал?
   Миша поднялся из-за стола.
   - Так это... не читал, но фильм видел по телеку...
   - И о чём же фильм?
   Миша очень вытянулся за этот год. Неожиданно стал выше всех в классе, но всё хотел быть маленьким мальчиком, спрятаться за спины друзей. Стоял, ссутулившись, не зная, куда деть свои длинные  руки.
  - Так это... революция, у Живаго того... умирает мама... Он сочиняет стихи, но стал врачом. Женился, но бабу, ну, значит, жену бросил, ушёл на фронт... встретил Лару...  и он... она... они значит того...
  - Чего, того? – класс тихонько похихикивал.
  - Влюбились, значит... – с трудом выдавил Варенников.
  - И...
  - Ничего у них не получилось из этого хорошего. Она искала своего мужа, а путалась с богатеньким, кому охота умирать от голода. Плохое это дело война. У меня дед погиб в Афгане, маме было три года.
   Он неожиданно выпрямился, вытянул руки, стал серьёзным:
    -  Живаго виноват  кругом -  перед женой, Ларой и последней своей подругой Мариной. Так  и умер молодым по дороге на работу, больше никогда не встретив Ларису.

    Молчу я, молчит класс, Варенников смутился, сгорбился и сел за стол.
    - Молодец, Михаил. Ставлю тебе пятёрку за твоё неравнодушие. Только пообещай мне, что возьмёшь роман в библиотеке и прочитаешь. И всем, кто не прочёл, советую. А к следующему уроку прочтите стихи Пастернака. Уверена, каждый из вас найдёт в них что-то своё, сокровенное и будет удивляться, как мог жить до сих пор, не прочитав эти прекрасные строки.
 
    Варенников почесав затылок, кивнул.
    - Времени у нас почти не осталось, но может у кого-нибудь есть вопросы?
    Озёркина подняла  руку:
    - Надежда Игоревна, а вы поженитесь с Дмитрием Николаевичем?
    Вот что волновало девочек. Не секрет, что школьницы от шестого до выпускного класса включительно были немножко влюблены в Диму.
    Раскрыв уже рот, чтобы строго оборвать её:  «Это не имеет отношение к теме нашего урока», увидела чистый ясный взгляд юной девочки.
    Раздался звонок. Урок закончился. Никто не тронулся с места.
    - Поженимся... летом. – Я почувствовала, что краснею.

    Класс аплодировал  стоя.

    А в это время в соседнем классе шёл урок физики.

    Дмитрий Николаевич   по привычке, уселся на стол:
    - Здравствуй, племя молодое, знакомое! Не я увижу твой могучий поздний возраст... – как говаривал кто? Не напрягайтесь, у нас не урок русского языка, а физика. Перекличку устраивать не будем, времени мало, а тема урока обширная. Света, - учитель обратился к старосте класса Светлане Ревенко, - отметь в журнале отсутствующих, - и, поднявшись,  подошёл к доске.
     Света прошла между столами и, усевшись на учительское место, открыла журнал.
     Пока она шла, Дима отметил про себя, как изменились дети за эти несколько лет. Вот и Света из краснощёкой толстушки вдруг превратилась в стройную гибкую девушку. Отрезала косу, волосы мягкими волнами спадали до плеч, открывая круглый овал лица, по-детски пухлые губы и светлые глаза в опушке густых ресниц. «Ох, будет разбивать мужские  сердца и не одно...», - подумал Дима:
     - Итак, мы с вами продолжаем изучать динамику и сегодня поговорим о силах в природе, о законе Гука и законе всемирного тяготения...
     - Пушкин, Александр Сергеевич, – раздался тихий Светин голосок.
     - Что? – учитель повернулся вполоборота и застыл с мелком в рукам, - причём тут Пушкин?
     Света продолжала сидеть за учительским столом:
     - Пушкин написал эти стихи, только там «младое и незнакомое», спросите свою обожаемую Наденьку.
    Дмитрий Николаевич растерялся. Да что это творится с тихой уравновешенной девочкой? Не выставлять же её из класса?
    - Во-первых, не Наденьку, а Надежду Игоревну, а во-вторых... – учитель махнул рукой, - садись, Ревенко, на место.
     Не дожидаясь, пока Света вернётся, Дмитрий Николаевич продиктовал закон Гука и, записав на доске уравнение, перешёл к  закону всемирного тяготения:
    - Тела притягиваются друг к другу с силой (F), модуль которой пропорционален произведению их масс (m1 и m2) и обратно пропорционален квадрату расстояния между их центрами масс (R), где G — гравитационная постоянная...

     - Дмитрий Николаевич, можно вопрос?
     Света тянула вверх руку.
     - Спрашивай.
     - Ерунда этот закон, неправильный он...  –  класс зашумел. Ревенко явно срывала урок. Но учитель понимал, что необходимо дать ей высказаться:
     - И что же  в нём не верного, Света?
     - А вот когда я весила на двадцать килограмм больше, почему-то никто ко мне не притягивался, а сейчас притягиваются и даже из соседних классов. – Она дерзко смотрела учителю в глаза. В классе раздался смех.
     Дмитрий Николаевич достал из кармана салфетку, вытер руки и сел к столу.  Кричать, спорить, призывать к порядку? Бесполезно. Класс ждал его реакцию.
     - Светлана,  ты путаешь сейчас законы физики с законами жизни и любви. Хотя и в жизни существует непреложный закон: противоположности притягиваются.  Мужчина любит женщину, но любит он, в большинстве своём, одну единственную, неважно худа она или толста, высока  ростом или  маленькая, как Дюймовочка. И когда ты, Света, встретишь свою настоящую  любовь, поймёшь,  о чём я говорю.  Времени у нас почти не осталось, поэтому  гравитационную постоянную, силу тяжести  и  ускорение свободного падения выучите дома самостоятельно и на следующем уроке мы об этом побеседуем.
     Раздался спасительный звонок.  Класс побежал на перемену.
     - Ревенко, останься!
     Девочка  подошла к учителю. Он посмотрел на неё, улыбнулся:
     - Занеси, пожалуйста, журнал в учительскую.
     Света опустила голову:
     - Дмитрий Николаевич, извините меня...
     - Беги, беги...
     Комната опустела. Из соседнего класса доносились бурные аплодисменты. «Ну, Надя, даёт, у неё сегодня Пастернак, видно пела детям  романсы...».  Дмитрий Николаевич, посидел ещё немного в тишине, думая о нелёгкой учительской доле, о том, что не получается втолковывать детям только сухие законы физики. Он вышел из класса.
      У окна в углу стояли Света и Варенников из параллельного.  Миша размахивал руками, что-то оживлённо рассказывал девочке, она смотрела  на него с изумлением.
       Дима вспомнил, что они с Наденькой так и ушли утром, не позавтракав, и спустился в буфет за  бутербродами.

03.09.2015